Бомж и Хобот

Уголовное дело Андрея Беляева-Вознесенского, известного в авторитетных кругах как Хобот, было направлено Следственным комитетом при Генеральной прокуратуре РФ в Куйбышевский районный суд. По ходатайству адвокатов его передали в Дзержинский суд, по месту совершения преступления [...]

По словам адвокатов, и предыдущие криминальные эпизоды биографии вора в законе истолкованы необъективно. Действительно, Вознесенский ранее был многократно судим за разбой, хранение наркотиков и вымогательство. Однако его защитник Тамара Соседкина напоминает, что на сегодняшний день у обвиняемого погашены все судимости, последняя была снята Петроградским районным судом. «По нашему мнению, нынешнее обвинение в похищении человека и грабеже также надуманно, – считает Тамара Михайловна. – Возможно, кому-то в очередной раз выгодно на время изолировать Вознесенского. Пример тому – предыдущее уголовное дело, когда он просидел год за якобы истязание сокамерника».

Расследование тогда началось с заявления, которое написал на Хобота бомж по фамилии Рига. Из заявления следовало, что сидя в одной камере с господином Ригой, Андрей Вознесенский прижигал его кипятильником, заставлял мыть посуду, а также услаждать свою персону песнями и танцами.

В суде выяснилось, что бомж и Вознесенский содержались не только в разных камерах, но на разных этажах. Как же они могли пересекаться? Когда сотрудники следственного изолятора дали показания о том, что Хобот расхаживал по «Крестам» в белом махровом халате, адвокаты ехидно спросили, значит ли это, что Андрей Евгеньевич временно исполнял обязанности начальника СИЗО? А если нет, как же администрация терпела такое вопиющее беззаконие?

Ответа так и не последовало. Не удалось заслушать и гражданина Ригу. Представители оперативно-розыскного бюро не раз говорили, что данный человек является ценным свидетелем по делу и очень боится Вознесенского, поэтому его вынуждены охранять круглосуточно. А потом оказалось, что бомж уже вышел на свободу и, по официальной версии, где-то замёрз. Получилось, что от Вознесенского оперативники его охраняли, а от холода защитить не смогли.


О детстве, взрослении и формировании личности вора в законе Андрея Вознесенского (Хобота) «Нашей Версии на Неве» рассказал его родной брат Александр Беляев (Клюв). Интервью публикуется без сокращений или редакторской правки.

– С чем связана перемена фамилии брата?

– Мы – дворяне по материнской линии! Наши двоюродные братья носят родовую фамилию Лобзины, и мы тоже думаем её взять. Род наш – старинный! Информация о нём есть во всех справочниках. Мать умерла рано, когда Андрею было 3 года, а мне – 13. Отец работал на двух работах, другую женщину в дом не привёл, поэтому мне пришлось бросить музыкальную школу и заниматься его воспитанием. С малых лет я прививал Андрею любовь к литературе. Он и сейчас пишет стихи, а фамилию жены он взял, так как она ближе к поэзии. Кстати, любимое слово при стихосложении у Андрея – «гладиолус», а нелюбимое – «запах». Мы выросли во времена всеобщей лжи! На партийных съездах говорилось одно, а на самом деле было по-другому. Работяги стояли сутками у станков, Галина Брежнева торговала бриллиантами, а когда мать великого артиста Аркадия Райкина хоронили в Израиле, гроб показался подозрительно тяжёлым, его вскрыли, а там ... золото и драгоценности! Глядя на это враньё, Андрей решил наказать двух спекулянтов и продал им вместо 20 пар джинсов – 5, но в большой коробке. В суде они заявили, что претензий не имеют, но брата всё равно посадили на 3 года. Мы с братьями в советское время никогда не работали. Наверное, это говорит голос крови. Одно дело – служить Отечеству не щадя живота своего, а другое дело – работать на коммунистов, которые убили царя-батюшку. Я могу твердо сказать, если бы наверху перестали воровать, мы с Андреем первые пошли бы работать! И даже сейчас, в надежде на то, что людям разрешили работать на себя, Андрей, как человек с богатым жизненным опытом, согласился принять предложение консультировать крупную строительную фирму. И оформился заместителем генерального директора.

– Какая кличка брата более правильная: Хобот или Андрей Питерский?

– У воров не клички, а воровские имена. «Андрей Питерский» придумали журналисты, так его никогда не звали. А Хобот – настоящее воровское имя! В наших жилах течёт кровь древнего венгерского рода, и хотя потомки давно обрусевшие, но в наследство нам остались длинные носы. Поэтому меня ещё с детства звали Клюв, Андрея – Хобот, и ещё одного брата Юрия Лобзина – Ствол.

– Действительно ли Андрей Евгеньевич являлся смотрящим по Петербургу после смерти Константина Яковлева (Кости-Могилы)?

– Неверно! Это придумала пресса. Андрей в общей сложности отсидел 25 лет. В заключении он вёл правильный образ жизни, оставшись человеком чести и порядочным во всём. В 1997 году воры его короновали, закрепив за ним Петербург по территориальности. Он тут родился, и так ему удобно было. Вор – носитель справедливости на улице. Воровская идея заключается в чистоте нашей жизни. Как будет по-людски, так будет и по-воровски. Всё остальное милицейские и журналистские выдумки. Давайте говорить честно: преступность была, есть и будет. И вор нужен для того чтобы разбираться в спорах, чтобы они не приводили к перестрелкам и бандитским войнам. Особо хочу подчеркнуть: первая заповедь вора – чтобы в нашем городе, в тюрьмах и в следственном изоляторе «Кресты» у сидельцев имелись чай, сигареты и одежда. Иной раз человеку в камере и переодеться не во что! Вор в законе обязан проверить у смотрящего за тюрьмой списки по поставке туда всего необходимого. В его обязанности входит также встреча воров, приезжающих с визитом в город.

Смотрящего же ставят воры, но сам он вором в законе не является. Смотрящий – человек, который зарекомендовал себя как порядочный в местах лишения свободы и живущий по законам чести и совести. Это одна из первых ступеней посвящения в воры в законе. Потому когда в городе есть вор в законе, последнее слово всегда за ним. Что предпринимает смотрящий, вора, как правило, особо не интересует, но он вправе поинтересоваться у смотрящего делами. И обязан указать на то, что считает неправильным.

Яковлева поставил Аслан Усоян (Дед Хасан), чтобы представлять интересы московских воров и налаживать в Петербурге воровское движение. Но Костя «Могила» не был даже положенцем. Поясню: положенец – человек, на которого обратили внимание законные воры, в чьих глазах он является без пяти минут законником и находится в преддверии коронации. Он отвечает за общее положение дел в зависимости от того, где он находится – в тюрьме или на воле. Положенца по статусу ставят несколько воров, и по статусу он выше, чем смотрящий.

Всем известно, что Петербург являлся бандитским городом, или точнее – «тамбовским». Яковлев должен был подтянуть к ворам молодёжь из бандитских группировок. Бандитские понятия сильно отличались от воровских, и когда «тамбовские» стали попадать на зоны и столкнулись с воровской властью, они поняли: с ворами надо считаться. Только вор в законе имеет право в лагерях общаться с руководством колонии, простым зэкам это запрещается, поскольку их могут склонить к нехорошим действиям против осужденных. Глава «тамбовцев» Владимир Кумарин, столкнувшись с зоной, хотел иметь коронованного вора из своих людей. Предложили Ричарда Дроздова, которого потом забили милиционеры, и другие кандидатуры, но их не поддержали. Между тем, Андрея приглашали в другие города, где не было вора – ставить смотрящего и объяснять, как надо строить работу в тюрьме.

Есть основания предполагать, что к смерти Ричарда причастен Евгений Бычков, заместитель тогдашнего начальника управления Федеральной службы исполнения наказаний по Петербургу и Ленобласти Владимира Маленчука. Бычкова не уважали ни спецконтингент, ни сотрудники. Был случай, когда полковник сделал одну пакость, зэки решили его побить, а он, зная об этом, вперед себя выпустил своего заместителя, которому проломили голову. Сейчас Бычков осужден за систематические издевательства над заключенными, которых он извращённо пытал и избивал. Он отбывал срок в Нижнем Новгороде, переведён в Нижний Тагил. Меленчука только отправили в отставку. Но почему никто не хочет проверять слухи о его проживании после перевода из Калининграда в Питер в гостинице «Европейская»? На какие деньги там можно жить месяцами, да ещё с женой?

– В каких целях Андрей Евгеньевич использовал обнаруженные при одном из арестов удостоверения корреспондента «Комсомольской правды» и помощника депутата Государственной Думы Виктора Черепкова?

– Андрей очень любит разного рода удостоверения! У него их было множество. Вопросы об их поддельности не поднимались следствием, так как они могли вывести на коррумпированное руководство, которое выдавало эти документы. Для чего были нужны? Поясняю: вор в законе не должен иметь паспорт. Но как передвигаться по Москве? А если остановят сотрудники ГИБДД? Вот для того и предъявлялись разные «корочки», чтобы посмеяться над милиционерами-взяточниками! Есть у нас в Питере такой Каграманов, так он ещё давно выкупил аббревиатуру ТАСС. Мы все ходили с такими корочками ради прикола. Тот же Каграманов официально в Министерстве юстиции зарегистрировал ООО «Комсомольская правда» и выдавал удостоверения. Кстати, у брата среди прочего имелось удостоверения работника ЮНЕСКО. Что касается Черепкова, то замешанный во множестве коррупционных скандалов, данный депутат делал своими помощниками вообще всех, кого не лень! Андрею он выдал удостоверение лично.

– Участвовал ли ваш брат в знаменитой Пироговской сходке воров в законе? И чью сторону занял в конфликте между лидерами воровского движения Тариэлом Ониани и Асланом Усояном?

– Нет. Там он не принимал участие, поскольку был арестован. Но насколько я знаю, на прошлой сходке в Ташкенте – открыто поддержал Деда Хасана. Того пытались обвинить в том, что он становится на мафиозные рельсы. Однако, Андрей сказал, что если человек всю жизнь воровал, то, состарившись, не может перестать воровать!

– Кому, на ваш взгляд, выгодно посадить или изолировать на время вашего брата?

– Многим негодяям.

Дни бегут вороными конями
За окном со стальными распятьями.
Мы для воли родились друзьями,
Для тюрьмы стали кровными братьями.

Не казармы, а шконки в два яруса,
Дверь – броня, не разбить, не расплавить,
Нам достать бы с тобою два паруса,
Кораблями отсюда отчалить.

А помнишь, брат, похождения вольные
И гитару со струнами жжёными,
Наши песни, что пели застольные,
И девчонок тела обнажённые.

Ничего, все придёт, все воротится,
Всё вернётся: и имя, и отчество.
Только очень, братишка, не хочется
Отдавать годы лучшие обществу.

А пока отдыхай, брат, мой мученик,
Отвернись к серой стенке коленками,
И представь, что лежишь ты, измученный
Синеглазой Наташкой иль Ленкою.

Подготовила Наталья Матвеева