Налог на коммуналки от Дерипаски и Гаона

Тем временем москвич Сергей Степанян, о котором рассказал телеканал "Дождь", больше года платил за ЖКХ почти 10 тыс в месяц, а живет он в комнате в московской коммуналке. Потом ему надоело и он объявил войну сначала управляющей компании, а потом — контролирующей ее Мосжилинспекции и выяснил много интересного про главу ее отделения в ЦАО Надежду Булаеву. Прокурорская проверка результаты расследования Степаняна подтвердила, ему на помощь пришла даже Transparency International, но чиновница до сих пор занимает свой пост.

Сергей Степанян — для чиновников Пресненского района Москвы настоящая заноза. Началось все с завышенных, по его мнению, счетов за коммунальные услуги. 9 тыс 182 рубля за январь 2014 года — это за одну комнату в коммуналке, где семья Степанянов ютится впятером. И такая ситуация не только у него — за комнату в 11 квадратных метров соседка Вера с сестрой платили 9 тыс рублей в месяц. Пенсии едва хватало.

О соседях заботится Сергей. Каждый день он пишет десятки жалоб и запросов. Результатов, правда, пока это не приносит. Управляющая компания, «Трехгорная мануфактура» не смогла объяснить, почему за одну комнату Степаняну и его соседям приходится выкладывать такие деньги. А тут еще выяснилось, что эта компания еще и работает без лицензии. А Мосжилинспекция, которая обязана контролировать управляющие компании, говорила, что все в порядке.

Замкнутый круг. Но не для Степаняна. Он решил провести собственное расследование и нашел у главы Мосжилинспекции Надежды Булаевой настоящее загородное поместье. Дом чиновницы жилец нашел благодаря декларации, которая совпала с объявлением о продаже.

"В декларациях написано, какое у нее имущество и какая площадь. — говорит Степанян, — Наткнулся на объявление: площадь подходит, дом подходит. По-моему, я у цели".

В собственности у Булаевой и правда есть земля в поселке Алабушево в Подмосковье. А на ней два дома. Но один из них зарегистрирован частично (по декларации его площадь меньше, чем в техпаспорте), а другой не зарегистрирован вообще. Что позволяет платить меньше налогов. В декларации о доходах, годовой заработок Булаевой немногим больше 3 млн рублей. А стоимость главного дома сама Булаева оценила в 15,5 миллионов, выставив его на продажу. Риэлтор дом нахваливает, а о хозяевах отвечает уклончиво.

"В доме все есть для проживания — заезжай и живи. Хозяева — люди с деньгами, у них все хорошо, поэтому все качественно. На второй части живет сын собственницы с семьей. У нас мама собственница. Она государственный служащий не последнего ранга, скажем так", — говорит риэлтор Надежды Булаевой.

Дорога в какой-то момент преграждается шлагбаумом, стоит знак "стоп". А слева действительно высокий дом и дополнительные строения, высокий забор. А около забора стоит типовая детская площадка, каких много в московских дворах.

Степанян уверяет, что и эту площадку, и дом ставили работники управляющей компании, которым Булаева не заплатила. В разговорах не под запись сами строители говорят именно так. После запроса Степаняна в прокуратуру документально подтвердилось, что Булаева нарушила закон. Но Булаеву так и не уволили.

"Чиновница проштрафилась, не задекларировала имущество и очевидно должна уйти в отставку. Причем история здесь настолько очевидная и прозрачная, что даже не очень понятно, о чем спорить и почему она находится на своем месте. Нарушение признала прокуратура и начальство Булаевой, но вместо того, чтобы освободить должность, ей выносится дисциплинарное взыскание", — говорит глава Красносельского района Илья Яшин.

К Степаняну теперь домой приходят непрошенные гости, которые вежливо предлагают перестать писать жалобы и запросы. Жители ЦАО ответили митингом у дверей Мосжилинспекции с прорывом оцепления внутрь, но чиновница так и не вышла ни к митингующим, ни к съемочной группе, а Степанян решил больше не воевать в одиночку и обратился в Transparency International.

И пока Булаева продает свой дом, жители московской 12-комнатной коммуналки пытаются добиться первого со времен постройки ремонта. Квартплату им пересчитали — теперь они платят в три раза меньше. Но разницу уже не вернешь.