Доклад научной комиссии о состоянии Павловской станции только запутал ситуацию с редкой коллекцией растений

Несколько лет назад биолог Михаил Лебедев работал под Петербургом на Павловской опытной станции. Потом его уволили, но он все равно каждый день приезжает туда по делам. Теперь у Лебедева собственный бизнес — научно-производственный питомник растений. Он получил под него землю у бывшего начальства. «Я помогаю им сохранять и размножать растения, — смеется бизнесмен, — у меня есть на продажу такие виды, которых нет даже на самой станции».

Об этом сообщает Роспрес

Недавно это оценили по достоинству не клиенты, а ученые. «Лебедев практически в одиночку спасает коллекцию редких сортов смородины, —  говорит президент Русского ботанического общества Рудольф Камелин. — Он работает побольше других». У Камелина была хорошая возможность сравнить — на прошлой неделе он и другие известные ученые посетили Павловскую опытную станцию Всероссийского института растениеводства (ВИР). Комиссия должна была вынести заключение о состоянии станции. Участок Лебедева ученым понравился. А вот остальная территория — не очень.

Биологи появились на станции после того, как ее руководство проиграло в суде Федеральному фонду содействия развитию жилищного строительства (фонд РЖС). В 2009 году Росимущество передало в его распоряжение два участка территории станции площадью 71,4 и 19,5 га. В самом фонде эти земли называют неэффективно использующимися. А на станции — незаменимыми. Их занимает знаменитая вавиловская коллекция растений. Земли должны были уйти с молотка на специальном аукционе еще 23 сентября. Но в дело вмешался президент Дмитрий Медведев. Он приостановил торги и поручил получше во всем разобраться. «На этих участках произрастают 10 000 видов уникальных растений, —  еще в августе говорил Newsweek директор станции Федор Михович. — В фонде просто нет специалистов, способных это оценить».

И вот специалисты пришли. Комиссию создали по инициативе Минэкономразвития, а возглавлял ее один из самых известных российских генетиков — Сергей Инге-Вечтомов. Заключение оказалось неутешительным — станция находится в плохом состоянии, директора следует отправить в отставку, а большинство спорных территорий можно спокойно отдать под застройку. Доклад ученых — серьезный удар по позициям руководства станции. А в ноябре у хранителей коллекции могут появиться новые проблемы — Счетная палата должна опубликовать результаты проверки станции.

Научную комиссию на территории Павловской опытной станции никто не ждал. Эксперты не стали заранее предупреждать о своем визите. «Это просто смешно! — негодует заведующий отделом зарубежных связей ВИР Сергей Алексанян. — Приехать на станцию тайком и пробыть на ней всего полтора дня. Настоящие ученые так не поступают!». Среди визитеров были сотрудники МГУ, СПбГУ и Ботанического института. Алексанян этим списком совершенно не впечатлен. «В комиссии не было специалиста по генетическому разнообразию растительных культур, — говорит он. — А без него объективную оценку сделать просто невозможно». Корреспондент Newsweek передал претензии сотрудника ВИР членам комиссии. «Обвинять в некомпетентности группу, возглавляемую легендой отечественной генетики, просто глупо», — парировал один из экспертов, биолог Виктор Драгавцев. В свое время он был директором ВИР.

«Наша задача состояла в том, чтобы ответить на очень простые вопросы, — рассказывает другой член комиссии, директор Ботанического института РАН Василий Ярмишко, — представляют ли расположенные на земельных участках посадки какую-то ценность и возможен ли их перенос на другую территорию». При посещении первого спорного участка в 19,5 га ученым долго думать не пришлось — там они вообще ничего не обнаружили. На втором действительно удалось найти ценные растения. Правда, они занимали всего 13,2 из 71,4 га. Там росла черная и красная смородина, земляника и жимолость. « Растения находятся в разном состоянии, что-то сохранилось лучше, а что-то — хуже, — рассказывает президент Русского ботанического общества Рудольф Камелин. — Образцы можно пересадить, но при этом 20% растений могут быть потеряны».

«Мы готовы отказаться от проведения аукциона в отношении территории, на которой комиссия обнаружила ценные растения», — сообщил Newsweek первый заместитель генерального директора фонда РЖС Андрей Анисимов. Но большую часть спорной площади организация все-таки рассчитывает пустить под жилую застройку. Членов комиссии это не особенно смущает. «В центре Москвы прекрасно существует “Аптекарский огород”, где до сих пор растет несколько деревьев, посаженных Петром I, — говорит заведующий кафедрой высших растений биологического факультета МГУ Александр Тимонин. — Если не строить на землях рядом с коллекцией растений чего-то совсем страшного, то все с ними будет хорошо».

А чтобы было еще лучше, уверяют ученые, надо вывести Павловскую опытную станцию из собственности Академии сельскохозяйственных наук и переподчинить РАН. «Сейчас объект поставлен в один ряд с какой-то обычной селекционной станцией, от которой требуют материальной отдачи, — говорит Виктор Драгавцев. — Во всем мире генетические банки находятся значительно в более комфортных условиях». По мнению ученого, в системе РАН можно было бы адресно получать бюджетные средства, выделяемые на поддержку биоразнообразия. Сергею Алексаняну такая идея не по душе. «Сотрудников станции никто даже не спросил, хотят ли они сами перемен, — возмущается он. — Кроме того, судя по бесконечным митингам, нашим коллегам в РАН живется не так уж комфортно».

Насколько комфортно себя чувствует Академия сельскохозяйственных наук, рассказывают в фонде РЖС. В настоящее время академия владеет более чем 5 млн гектаров земли. По площади это где-то полторы Бельгии. По данным проверки Счетной палаты, осенью прошлого года оказалось, что 70% этой земли вообще никак не используется. Но может быть быстро задействовано в любой момент. «В академии была создана схема, согласно которой договор бессрочного и бесплатного пользования федеральными землями подменялся платной и срочной арендой, — объясняет собеседник Newsweek в фонде РЖС. — А затем права на эту аренду передавались посторонним лицам».

По данным фонда, в 2007 году таким образом был изменен статус 800 га земли, принадлежащей РАСХН. В том числе и 496 га Павловской опытной станции. По оценкам управляющего партнера компании Blackwood Константина Ковалева, потенциальные застройщики могут заработать на одних только спорных 90 гектарах примерно $120 млн. Президент Национального агентства малоэтажного и коттеджного строительства Елена Николаева уверена, что именно упущенная выгода — настоящая причина недовольства руководства станции: «Устраивать протесты потому, что не удалось распределить земли в обход фонда — это самый настоящий цинизм». Получить комментарии директора станции корреспонденту Newsweek не удалось. Он отказался разговаривать до того, как Счетная палата закончит свое расследование. Судьба спорной территории сейчас зависит от того, согласятся ли аудиторы с выводами ученых. Источник Newsweekв Счетной палате рассказал, что готовящийся доклад может оказаться достаточно мягким. Эксперты готовы признать научную ценность за двумя спорными участками земли — в 19 и 50 га. А неудовлетворительное состояние коллекции они объясняют «естественными причинами» — недофинансированием.

Не исключено, что на Павловскую станцию скоро прибудет еще одна инспекция. На этот раз из-за рубежа. «По всей видимости, придется организовывать международный научный аудит коллекции, — рассуждает член Общественной палаты РФ Надежда Школкина. — Пускай это даже и повредит репутации страны». Может, у нее и получится привлечь иностранцев.

Именно Школкина организовала общественную кампанию в защиту станции и приостановила торги. На ее стороне  —  зарубежные ученые, обеспокоенные судьбой коллекции. Их с каждым днем становится все больше. Среди них глава исследовательского отдела крупнейшего банка семян диких растений Kew’s Millennium Seed Bank Хью Притчард. Он напоминает, что 90% растений в вавиловской коллекции совершенно уникальны. Правда, ученый признает, что сам никогда их не видел, а суждения свои основывает на заявлениях сотрудников станции.