Александр Гомзин и дерибан колоссальных денег на «беспилоте»

стория, разворачивающаяся вокруг ОКБ им. Симонова, все больше похожа на настоящий детектив. Данная ситуация всерьёз заставила задуматься о том, как реально ведётся бизнес в оборонке. До сих пор было известно лишь о том, по какой статье предъявлены обвинения главе ОКБ Александру Гомзину, а также его точка зрения на происходящее — «рейдерский заговор». Впрочем, знакомые с материалами дела источники, говорят, что по ходу расследования вырисовывается совершенно другая картина — собранная правоохранителями информация также заполняет многие «белые пятна» в новейшей истории симоновцев.

Об этом сообщает Роспрес

Миллиарды там лились рекой…

Как стало известно, арестованный в апреле Гомзин в настоящее время отпущен под подписку о невыезде. Правоохранители задержали руководителя предприятия на рабочем месте. Ему были предъявлены обвинения в мошенничестве и злоупотреблениях. Операция, которую разрабатывали представители УФСБ, УБЭП и СКР, готовилась без малого год. Задержание и промежуточные результаты расследования держатся в секрете, а потому статьи в защиту Гомзина, которые опубликовал ряд федеральных СМИ, прогремели в лучших традициях информационных бомб.

Эксперты, анализируя опубликованные материалы, отмечали, что гендиректор явно готовился к неприятностям. По словам компетентных источников, в подобных случаях нанимается пиар-компания или даже частное лицо, которые курируют данный процесс. Стоит отметить, что фактура публикаций была интригующей —выдумать подобное крайне непросто, хотя бы в силу фигурирующих в документе имен. В числе преданных огласке документов было письмо Гомзина в ФСБ и письмо сотрудников ОКБ президенту Владимиру Путину.

Ни одна из упомянутых в статьях сторон и личностей никак публикации не прокомментировала. Молчит и официальное следствие. Неофициальная беседа с близким к следствию источником даёт картину совершенно противоположную откровениям Гомзина.

Чтобы разобраться в сути данного дела, необходимо вернуться на семь лет назад, когда ОКБ им. Симонова (а на тот момент— ОКБ «Сокол») одержало победу в организованном Минобороны конкурсе на научно-исследовательскую работу (НИР) «Альтиус-М». Проект предполагал создание тяжелого (весом порядка 5 т) беспилотного летательного аппарата (БПЛА) большой высотности и дальности. Потенциальный круг задач такого аппарата достаточно широк — от разведки и наблюдения, до нанесения ударов по позициям противника. Фактически отечественные военные решили оперативно ликвидировать отставание от США и Израиля, которые подобными технологиями уже располагают.

В связи с потенциальной важностью развития данного направления большее изумление вызвал тот факт, что победу в конкурсе одержала небольшая компания из Казани, известная, главным образом, разработкой и производством воздушных мишеней. В местных авиастроительных кругах пошли слухи о том, что ОКБ обзавелось влиятельным покровителем в Москве. Корпорация «МиГ», которая соперничала с казанцами в том конкурсе, предприняла попытку опротестовать решение военных, но арбитраж встал на сторону «Сокола».

Выбор военных (кроме практически очевидного лоббистского фактора) можно объяснить двумя причинами. Первая — ОКБ участвовало в конкурсе не в одиночку, а в паре с группой компаний «Транзас» (Санкт-Петербург). Казанцы и питерцы договорились о стратегическом партнёрстве. А скрепляла содружество — и это вторая причина успеха — фигура Николая Долженкова, являющегося иконой для российских беспилотников. Он, комментируя победу небольших предприятий над мастодонтами отрасли, заявлял: уходящая советская экономика уступила высокотехнологичной.

Намечалась масштабнейшая кооперация: кроме основных компаний-победительниц участие в ней должно было принять около семи десятков предприятий. Источники, описывая сложившуюся ситуацию, отмечали, что, получив деньги на сложные разработки, ОКБ с ужасом осознало, что «нигде ничего не осталось и высок риск капитально пролететь». В таких условиях роль «Сокола» свилась к составлению техзаданий и поиска исполнителей, которые возьмутся за реализацию на выделенные военными деньги. Подобные комментарии стали реакцией на слухи о том, что разработкой планера для тяжелого БПЛА будет заниматься иностранная (предположительно из ФРГ) компания. Подобное развитие компетентные источники называют вполне логичным, поскольку на «Соколе» его созданием заниматься было попросту некому.

Учитывая вышесказанное, крайне непонятно прекращение сотрудничества между компаниями в 2013 году: сотрудничество, на которое возлагалось столько надежд, не получилось. С чем был связан разрыв отношений, точно неизвестно. В компании «Кронштадт», которая является наследницей беспилотного подразделения «Транзаса», говорить об отношениях с казанским ОКБ не пожелали.

В результате рокового стечения обстоятельств или в связи с некими объективными причинами, у «Сокола» с того же 2013 года начались проблемы. В своём письме в ФСБ Гомзин сообщает, что в 2013 году он познакомился с Рустэмом Магдеевым, которого ему отрекомендовали как советника главы РТ Рустама Минниханова. Глава ОКБ утверждает, что именно Магдеев взялся организовать покупку у Минземимущества РТ акций ОКБ (25% + 2 акции). В качестве покупателя он предложил компанию «Сокол-Инвест», подконтрольную Гомзину. На тот момент ей уже принадлежало 69,6% акций бюро. Данная информация интересна сама по себе, поскольку ранее тот факт, что основным владельцем ОКБ является Гомзин, не афишировался. Сообщалось лишь, что у него в собственности, как у физлица, находилось 2,34%.

Впрочем, вернемся к письму. В нём Гомзин указывает, что приобретенные бумаги подконтрольная ему компания, якобы, должна была продать «в пользу» Магдеева. Гендиректор отметил, что ранее уже предпринимал попытки выкупить акции, но безуспешно. Но Магдеев, видимо, убедил главу ОКБ в том, что на этот раз попытка окажется успешной, а заодно сообщил, что если Гомзин вздумает ослушаться, его ждут большие проблемы с региональными госструктурами. В итоге сделка состоялась и чуть более чем через месяц «Сокол-Инвест» передал приобретенные акции (фактически блокпакет) в пользу ООО «Фалькон Эйр», аффилированного с Магдеевым.

Следующим шагом, по словам Гомзина, стало внедрение Магдеевым нужной аудиторской компании в ОКБ. Целью данных действий, по его мнению, было получение доступа к технической документации. В связи с эти гендиректор заблокировал данную попытку при поддержке сотрудников ОКБ. Дальнейшее развитие событий происходило на Кипре, куда Гомзин прибыл по приглашению Магдеева. Тот предложил наладить сотрудничество с крупным игроком ВПК-комплекса из Израиля. Данное предложение главой ОКБ было отвергнуто. А в 2016 году Магдеев, со слов Гомзина, внедрил на предприятие своего сына Эльбруса и предпринял ещё одну попытку получить доступ к технической документации бюро, но, видимо, вновь безрезультатно.

Как пишет Гомзин, осознав невозможность реализовать свои планы в отношении ОКБ, летом 2017 года «Фалькон Эйр» передает акции ОКБ в пользу компаний, подконтрольными Виктору Григорьеву — крупному промышленнику и банкиру, владеющему и рядом оборонных предприятий.

Григорьев — обладает влиянием на федеральном уровне и тесно связанная с «Ростехом» фигура. Он является основным владельцем группы «Динамика» (12 предприятий), которая работает в основном на авиацию и космос. Согласно отчетности за 2016 год, выручка ГК превысила 24 млрд рублей. В конце прошлого года «Ростех» объявил о намерении создать крупнейшего в стране производителя авиационных агрегатов. «Динамике» в этих планах отводится роль стратегического инвестора.

Но вернемся к рассказу Гомзина. Как следует из документа, Григорьев предложил продать главе ОКБ часть принадлежащих «Сокол-Инвесту» акций по заниженной цене. Взамен он пообещал покровительство и помощь во взаимоотношениях с Минобороны. Взвесив все «за» и «против» Гомзин согласился, поскольку осознавал необходимость дальнейшего развития проекта.

Затем в дело вновь вступает Магдеев, который, по словам Гомзина, заявил о партнёрстве с Григорьевым, который решил взять ОКБ под контроль. Как отмечает в своём письме глава ОКБ, все предложения Магдеева он каждый раз встречал отказом и именно в этом он видит причину того, что в октябре 2017 года им вдруг заинтересовались силовики. В конце декабря представители Григорьева, утверждает Гомзин, уже в открытую предложили ему уступить директорское кресло их человеку. Также они требовали провести выпуск акций ОКБ на 500 млн рублей, что дало бы возможность компаниям, аффилированным с Григорьевым, полностью взять бюро под свой контроль. За выполнение означенных условий Гомзину обещали «иммунитет» от интереса силовиков. После того как Гомзин ответил отказом на эти предложения, его задержали и доставили на допрос в правоохранительные органы РТ.

Отметим, что взгляд следствия на новейшую историю ОКБ им. Симонова и на роль в ней Гомзина несколько отличается от той истории, что рассказал гендиректор.

Источники, возвращаясь в самое начало этой истории, отмечают, что у «МиГа» были все основания для оспаривания результатов тендера. Они иронично называют ОКБ «авиакружком» в сравнении с авиастроительным предприятием, известным во всем мире. Проекты, которые были представлены в портфолио ОКБ, и грандиозные задачи, которые ставило перед исполнителем Минобороны, казались абсолютно несовместимыми, говорит источник. Кроме того, указывают они, предложенный «МиГ» проект был хотя бы реалистичен, тогда как предложенный ОКБ Симонова вариант было нереально реализовать в отведенные сроки.

Согласно условиям контракта, стоимость которого превысила миллиард рублей, к лету 2014 года бюро должно было создать два экспериментальных образца БПЛА. При этом проблемы с выполнением соглашения у ОКБ, по словам источников, начались с первых же дней. Причиной тому стало отсутствие собственных наработок — в бюро попросту не знали с чего начать. В результате, в конце 2014 года состоялся так называемый подлет, когда самолёт лишь на несколько сантиметров отрывается от полосы.

Первый полноценный полёт состоялся только в 2015 году, при этом ОКБ удалось добиться у заказчика его переноса из этапа НИР в ОКР. Впрочем, данный шаг источники считают опрометчивым. По их словам, таким образом ОКБ попросту лишило себя возможности для маневра: времени на устранение недостатков «нировской» машины больше не было. Осенью 2014 года был заключен новый госконтракт, стоимостью более 3,5 млрд рублей. По его условиям в начале 2017-го года бюро должно было представить два полномасштабных образца БПЛА, сдать которые требовалось осенью следующего года. Очевидно, что выполнить поставленные задачи невозможно: на сегодняшний день «окровская» машина совершила лишь два полёта (первый — этой зимой), в то время как необходимым минимум является несколько десятков. Да и сами условия проведения полёта не могут не вызвать улыбки. По словам источников, максимальная высота полёта не превышает 800 м, при этом управление беспилотника осуществляется с летящего рядом вертолета.

Ещё одной примечательной подробностью являются используемые в аппаратах двигатели. Известно, что на машины было решено установить дизельный RED A03/V12, который разработала и производит немецкая RED Aircraft, принадлежащая выходцу из России Владимиру Райхлину, в своё время окончившему КАИ . Хотя данный двигатель и считается передовым образцом, его мощность вдвое меньше оговоренной техзаданием. В связи с этим, отмечают источники, есть все основания говорить о том, что испытания БПЛА проводились исключительно для галочки.

На то, что дело с казанским беспилотником развивается как-то неправильно, компетентные органы обратили ещё в 2014 году. Более того, проведенная СП проверка показала, что без малого половина из выделенного НИР миллиарда была выведена в офшоры. Деньги утекли через ООО «Милтек», у которого ОКБ заказывало композиты. Аудиторы не обнаружили актов выполненных работ, зато вскрыли схему вывода средств в офшоры. Впрочем, в конечном итоге деньги все же возвращались в Россию, где оседали на счетах не только предприятий, но и частных лиц. В рамках прошедших следственных мероприятий владельцы «Милтека» подтвердили фиктивность сделок с ОКБ.

Также внимание силовиков привлёк факт получения ОКБ 100 млн рублей в виде субсидий от Минпромторга. Согласно документам, средства были направлены на выплату зарплат сотрудникам и расчеты за коммунальные услуги, а на деле на них были приобретены вышеупомянутые немецкие двигатели. Как объясняет источник, бюро потратило выделенные деньги и оказалось в ситуации, присущей «черному» долевому строительству: когда дома вводятся в эксплуатацию за счёт взносов от дольщиков на новые объекты.

Все это поднимает ряд вопросов. Проверялись ли факты, которые изложил Гомзин в своём письме в ФСБ? Что можно сказать по существу выдвинутых гендиректором ОКБ обвинений в рейдерском захвате? Источники заявляют, что по всем фактам, изложенным в письмах Гомзина, были проведены проверки – подтверждений словам гендиректора обнаружить не удалось. Также вызывает недоумение тот факт, что Гомзин заговорил о „рейдерском захвате“ лишь после своего ареста.

Эльбрус Магдеев в ответ на журналистский запрос заявил, что знаком с Гомзиным около четырёх лет. Поводом для знакомства стала аренда производственных площадей, которые возглавляемому им АО «Центр цифровых технологий» предложил директор ОКБ. С тех пор компания Магдеева-младшего работает на территории бюро, имеются у них и совместные проекты, но вдаваться в подробности собеседник отказался. Слова Гомзина о «внедрении отцом» Эльбрус Магдеев назвал ложью, отметив, что никогда не работал в ОКБ.

Магдеев-старший, как сообщил сын, не желает комментировать письмо Гомзина в связи с занятостью и нецелесообразностью «данной затеи».

Есть ещё один любопытный момент, несмотря на возбужденное уголовное дело Минобороны не спешит разрывать отношения с ОКБ. Более того, в конце прошлого года бюро удалось получить контракт на создание ещё одно беспилотника, на этот раз, вероятно, ударного. Не исключено, что столь лояльное отношение оборонного ведомства является следствием протекции Григорьева, которому, как одному из реальных владельцев предприятия, скандал невыгоден.

Однако каковы перспективы Гомзина? Очевидно, что главой ОКБ им. Симонова ему уже не быть. Обязательства, которые он взял на себя в роли главы компании, останутся невыполненными, и большой вопрос, насколько они были реализуемы в принципе.

Тем временем в авиастроительных кругах вовсю говорят о том, что пост гендиректора в бюро займет выходец из екатеринбургского УЗГА (а значит, ставленник «Ростеха» и Григорьева). Также поговаривают, что с приходом чемезовских людей бюро ждёт большой заказ — то есть, как ни странно, данная история может закончиться с пользой для ОКБ. И, в конечном счёте, это выглядит логично: несмотря ни на что «Симонов» все равно вышел на новый уровень развития в отрасли, где реальных специалистов можно пересчитать по пальцам.