«В Москве — не пить»: формат малых баров уничтожили распоряжением мэрии

Этого шага ждали уже несколько месяцев, если не лет. Было понятно, что торговлю алкоголем будут давить и дальше — сейчас ходят разговоры о переводе этой торговли в отдельные, вынесенные за пределы населённых пунктов алкомаркеты, как в Скандинавии. Но это ещё вилами на воде писано — а за «наливайками» пришли уже сейчас.

- Нужно понимать, откуда это идёт, — напоминает глава Федерации рестораторов и отельеров России Игорь Бухаров. — Началось с того, что в палатках запретили продавать алкоголь, а затем и пиво. Все продавцы выпивки переехали на первые этажи жилых домов. Следующим шагом в магазинах ограничили торговлю пивом и алкоголем по времени. Тогда, чтобы торговать круглосуточно, предприятия торговли массово перевелись в общепит — появился формат «наливаек». Мы, рестораторы, с самого начала были против них — потому что было ясно, что мы пострадаем от реакции властей. И вот сейчас запретили торговые залы меньше 20 метров — очевидно, в надежде, что эти торговые точки вновь станут предприятиями торговли, и тогда ночная продажа алкоголя прекратится. Либо им придётся добавить площади и переквалифицироваться в полноценные кафе.

Таким образом, у хозяев «наливаек» есть, как минимум, два выхода из положения, комментирует Бухаров. По его словам, спрос на такого вида товар тем или иным образом удовлетворят. А вот настоящему общепиту в Москве от нововведений уже ни жарко, ни холодно — площадь кафе и ресторанов ещё раньше ограничили более внушительной цифрой в 50 квадратных метров.

- Проблемы с цифрой в 50 квадратных метров возникли в Питере несколькими месяцами ранее, — напоминает Бухаров. — Там в последние годы стал популярным формат не «наливайки», но полноценного маленького бара. И столкнувшись с противодействием общественности, власти города обсуждают компромиссные варианты. Так или иначе, когда-нибудь этот формат попробуют и у нас: ведь те же туристы не пойдут в бар в торговом центре, урбанистика требует заселенных магазинчиков и баров на уровне первых этажей. Маленькие помещения хорошо подходят и для семейных кафе, где работает сам хозяин или хозяйка. Но, разумеется, если есть конфликт ресторана и собственников квартир в жилом доме — он должен решаться на уровне совета дома, ТСЖ.

То, что подобные конфликты — вопрос именно местный, согласен и Николай Григорьев, директор Института социальных и этнокультурных исследований. «У нас такая модель управления — отстраненно-абстрактная. Придумали цифру в 20 квадратных метров и давайте ниже неё все закроем. С точки зрения технократов это проще, но по-хорошему надо бы различать, — говорит эксперт. — Есть у нас, например, муниципалитеты — они бы могли на микроуровне регулировать некоторые вещи. И если не с высоты орлиного полёта, а на уровне муниципалитета известно, что данная точка аккуратная, чистая, не допускает драк и нарушений порядка — она может продолжать существовать».

Достоверную информацию о том, «хорошая» или «нехорошая» данная точка общепита, муниципалитетам могут предоставить и участковые полицейские, и советы домов, и ТСЖ, полагает Николай Григорьев. В зависимости от этого местное самоуправление могло бы принимать решение — закрывать «точку» или оставить работать. Однако на данный момент, подчеркивает эксперт, победил «массовый» подход. Проблемы ночных «наливаек», возможно, этим и решатся, а вот новые малые форматы общепита — такие, как питерские бары, ставшие достопримечательностью города и привлекающие туристов — пока что не появятся.