Мария Омеличева о демократии в Центральной Азии (+ in English)

Пожалуйста, расскажите вкратце, о чём вы пишете в своей книге “Демократия в Центральной Азии: Соревнующиеся перспективы и альтернативные стратегии” (Democracy in Central Asia? Competing Perspectives and Alternate Strategies), которая вышла на английском языке в прошлом году?

В книге речь идёт, в основном, о двух темах и вопросах. В главной теме вопросом является «почему продвижение демократии оказалось неэффективным в Центральной Азии»? Соединённые Штаты и Европа – два главных донора в Центральной Азии – потратили миллиарды долларов на программы по демократизации в Центральной Азии, но региональные режимы в целом показали себя устойчивыми автократиями. Возможно, Центральная Азия является регионом, где помощь Запада в сфере демократии, оказалась самой неэффективной.

Другая тема, которая менее очевидна в книге, ищет ответ на вопрос – «смогут ли недемократичные государства стать демократичными?».

Ответы на эти вопросы тесно связаны. В книге ответ на второй вопрос, о том, могут ли недемократичные страны стать демократичными, является утвердительным – могут, хотя бы в головах и дискурсах правительств и людей. Лидеры государства ЦА разработали и активно продвигали собственную «модель» демократии, предлагая её под видом президентской демократии в Казахстане, консультативной демократии в Кыргызстане, и «узбекской модели» демократии в Узбекистане. Такие альтернативные понимания демократии оказывают сильное воздействие на население.

По первому вопросу книга утверждает, что частично ответственность за провал демократии лежит на тех, кто продвигал эту демократию. Идеи, ценности и практики, продвигаемые США и ЕС в регионе, имели небольшую отдачу в культурном плане, были непоследовательными, малозначительными, и поэтому не вызвали доверие населения и правительств в Центральной Азии.

Как вы охарактеризуете степень демократии в каждой стране региона? Можно ли некоторые страны назвать состоявшимися султанатами?

Очевидно, что все республики Центральной Азии не отвечают никаким стандартам демократии, хотя большинство жителей этих стран осознают важность демократического правления и, согласно опросам, им хотелось бы видеть свои страны демократичными. Что интересно – это, как и почему правительства стран ЦА смогли эффективно использовать язык демократии для легитимизации своих недемократичных правлений. Другим любопытным элементом современного авторитаризма является то, что оно объединяет характеристики авторитаризма с очевидными элементами демократии. Эти режимы постоянно проводят выборы, в то же время душат реальную политическую борьбу.

Они позволяют официальным демократичным институтам существовать, но они, однако, остаются под строгим контролем государства. Они объединяют риторическое принятие демократии с важными элементами авторитаризма. Все государства в ЦА ввели и реформировали целый ряд институтов, связанных с демократией, такие как всеобщие выборы, конституционные системы сдержек и противовесов, а также многопартийная система. Они также принимают законодательства в пользу прав человека, свободы слова и гражданского общества. В то время как характер государственной власти и стабильности в странах региона варьируется под влиянием различных моделей патронажной политики, политического руководства, наличия природных ресурсов, а также международного участия, все правительства в Центральной Азии преуспели в укреплении авторитарного правления в большей или меньшей степени.

В целом, как можно достичь демократии? От чего это зависит?

В одной из самых влиятельных книг в сфере социальных наук «Чтобы демократия работала: Гражданские традиции в современной Италии» Роберт Патнэм аргументирует, что социальный капитал является ключом к высоким показателям институционального развития и демократии. Социальный капитал это термин для гражданского общества и местных объединений, которые распространяют нормы обобщенных принципов взаимности и доверия, формирующие необходимые части социального капитала. А это, в свою очередь, необходимо для эффективного сотрудничества между индивидуумами, также как между гражданами и государством.

В Центральной Азии, с другой стороны, чрезмерная поддержка традиционных и коллективистских ценностей, которые распространены намного шире, чем западное понятие «гражданского общества», вызывает трудности в принятии главных столпов либеральной демократии – независимости, равенства, взаимности, и доверия вместе с верой в естественную иерархию и общественные обязательства. Даже те, кто продвигают демократию, сами понимают, что единственный способ сдвинуть с места программы по предоставлению помощи в сфере демократии в регионе лежит через долгосрочные и болезненные усилия по изменению видения и подхода людей.

Другими словами, создание демократии там, где она ранее не существовала, требует основательной интеллектуальной, поведенческой и культурной трансформации обществ Центральной Азии. Такое изменение займет время и происходит через поколения, хотя современные СМИ и телекоммуникации несколько облегчают задачу.

Какие главные причины не позволяют странам ЦА выбрать демократию? Султаны и их желание иметь все?

Элиты Центральной Азии часто обвиняют в том, что они и есть главный тормоз на пути к демократии, но это так только частично. В деле демократизации региона существуют и другие препятствия, включая наследие советского авторитаризма и слабое гражданское общество, которое чтит силу власти и неспособно продвигать реформы. Думается, что и влиятельные традиционные институты в этих странах, и менталитет населения также затрудняют продвижение демократии. Распространенность патронажных и клановых сетей заменяет неопытное гражданское и политическое общество в этих странах.

Как вы думаете, республики Центральной Азии когда-нибудь старались стать демократичными? Если да, то почему потерпели неудачу?

Если этот вопрос о том, что хочет государство, то я никакой честной попытки демократизации не видела, несмотря на риторику политических реформ и либерализацию экономики. Неудачу легко можно объяснить тем, что демократизация – не в интересах правящих элит, которых могут лишить власти в случае проведения честных и прозрачных выборов и присутствия сильной оппозиции.

После независимости республик региона и распада Советского Союза, западное общество ставило приоритетом развитие демократии, права человека, свободу слова, но сейчас даже финансовая помощь в Центральной Азии больше достается военным и государственным структурам. Почему так происходит? Считаете ли вы, что данный подход может побудить местные власти увеличить давление на гражданское общество?

Внешняя политика западных правительств и институтов страдает от вечной проблемы конфликта краткосрочных стратегических интересов и долгосрочных нормативных обязательств. К сожалению, в Центральной Азии, как это произошло во многих других частях мира, интерес к прагматичной безопасности и проблемы, связанные с энергетикой, вытеснили цели демократизации. Отношения правительства США со странами Центральной Азии, принимающими американские военные базы или представляющими другую важность для национального интереса США, обычно политизированы. США подвергались критике за пренебрежение к отступлению демократии в Казахстане, Кыргызстане и Узбекистане из-за стремления к стратегическому пребыванию в регионе, особенно на фоне растущего влияния России и Китая в этих государствах. И это привело к подрыву усилий по демократизации в этих государствах. Сосредоточив внимание на оказании краткосрочной помощи в сфере безопасности авторитарным режимам, правительство США невольно создало благоприятные условия для экстремизма и антиамериканизма, а также вызвало и негативную реакцию против самой демократии.

Регион является источником миграции. Пока что, миграция не оказывало влияние на процессы демократизации в регионе, как и попытки, политизировать мигрантов не принесли успехов. Смогут ли мигранты сыграть какую-нибудь роль в политических изменениях в их родных странах в ближайшем будущем?

Насколько я понимаю ситуацию с миграцией, она в целом происходит внутри региона. Данное явление больше вызвано требованиями рынка труда. Многие мигранты являются трудовыми мигрантами (например, из Кыргызстана едут работать в Казахстан). Из Центральной Азии идёт массовый поток работников в Россию. Так как первичные интересы мигрантов носят экономический характер, и сами они находятся в довольно неблагоприятных условиях, я не считаю, что мигранты выступают как ощутимая сила демократизации.

Только те индивидуумы могут влиять на политические процессы в этих странах, которые составляют так называемую «оппозицию в изгнании». Они являются оппозицией к существующим правительствам, но и их демократические намерения также вызывают сомнение.

Каким вы видите эти пять «станов» через 10-15 лет? Официально закрепленные династии с детьми нынешних лидеров во власти, или с новыми правителями на пути к демократии?

Очень своевременный вопрос на фоне политического транзита в Узбекистане после смерти президента Ислама Каримова. Я не думаю, что какая-нибудь из стран Центральной Азии последует примеру Азербайджана и выберет преемника внутри семьи. Туркменский сценарий более подходит, лидеры самих сильных сетей будут осуществлять переход внутри режима. Я также думаю, что «второе» поколение лидеров ЦА продолжит курс авторитаризма, что ослабит государство, но в то же время может открыть возможность для изменений.

Mariya Omelicheva – Associate Professor of Political Science in the University of Kansas and author of Democracy in Central Asia? Competing Perspectives and Alternate Strategies – talks in an interview to CAAN about how Central Asian governments have been able to effectively utilize the language of democracy to legitimize their non-democratic rule, why democracy promotion has been ineffective in Central Asia and how non-democratic states can be democratic.

Can you briefly tell us what about your book published in 2015 – “Democracy in Central Asia: Competing Perspectives and Alternate Strategies”?

There are two main themes and questions that are explored in the book. The primary one addresses the question: “Why has democracy promotion been ineffective in Central Asia?” The United States and Europe – the two major donors in CA – have spent billions on democracy programs in Central Asia, but regional regimes have mostly remained intractable autocracies. Arguably, Central Asia is the region where Western democracy assistance has yielded the lowest results.

Another theme, which is a less conspicuous one, concerns the question, “Can non-democratic states can be democratic?”

The answers to these questions are intimately related. In response to the second question about whether non-democratic states can be democratic, the book argues that they can, at least in the minds and discourses of their governments and peoples. The leaders of Central Asian states have devised and actively disseminated their own “models” of democracy, presented under the guises of presidential democracy in Kazakhstan, consultative democracy in Kyrgyzstan, and the Uzbek model of democracy in Uzbekistan. These alternative understandings of democracy reverberate quite strongly in the population. With regard to the first question, the book argues that part of the responsibility for democratic failure in Central Asia lies with the democracy promoters themselves. The ideas, values, and practices promoted by the US and EU in the region have been culturally insensitive, inconsistent, unimportant, and, therefore, lacking credibility for Central Asian governments and people

How would you characterize the level of democracy in each country in the region? Am I right when I call presidents there the sultans?

Obviously, all Central Asian republics fall short on any dimension of democracy, despite the fact that the majority of their citizens think highly positively about democracy rule and would like to see democracy in their countries, according to the public opinion survey. What is more interesting is how and why the Central Asian governments have been able to effectively utilize the language of democracy to legitimize their non-democratic rule. Another curious element of the modern authoritarianism is that they combine authoritarian characteristics with ostensibly democratic elements. These regimes hold regular multiparty elections, but stifle real political competition.

They permit the existence of formal democratic institutions, which, nonetheless, remain under the strict executive’s control. They combine the rhetorical acceptance of democracy with other essentially authoritarian features. All states of Central Asia have introduced and reformed the entire set of formal institutions associated with democracy – general elections, constitutional “checks and balances”, and multi-party systems – and passed legislation in support of human rights, media freedoms, and civil society. While different patterns of patronage politics, political leadership, natural resources endowment, and international engagement have produced variation in the nature of state power and autocratic stability across the region, all Central Asian government have entrenched authoritarian rule to a greater or lesser extent.

How can democracy be achieved in general? What it depends on?

In one of the most influential publications in the social sciences worldwide, MakingDemocracy Work, Robert Putnam argues that social capital is key to high institutional performance and the maintenance of democracy. Social capital is another term civil society and grassroots associations, which disseminate norms of generalized reciprocity and trust that form essential blocks of the social capital. The latter, in turn, is needed for effective cooperation between individuals as well as between citizens and the state. In Central Asia, on the other hand, the overwhelming support for traditional and collectivist values that spread far more rapidly than the diffusion of Western “civil” values can pose difficulties in reconciling the major tenets of liberal democracy about independence, equality, reciprocity, and trust with beliefs in natural social hierarchies and communal obligations. Even the democracy promoters themselves acknowledge that the only way to break through the deadlock in democracy assistance programs in the region is through the long-term and painstaking efforts at the people’s attitudinal changes.

In other words, creating democracy where it has not previously existed requires a profound intellectual, attitudinal, and cultural transformation of the Central Asian societies. This change will take time and occur over generations somewhat facilitated by the modern mass media and telecommunications.

What are the main obstacles in Central Asia on their path to democracy? Sultans and their desire to own everything?

It has been very common to blame democratic stalemate on the Central Asian elites, but this tells us only part of the story. There are plenty of obstacles to democratization in the region, including the lingering Soviet legacy of authoritarianism and a weak and deferential civil society that has been unable to push for reforms. It has also been argued that these countries’ traditional power institutions and mentality of their populations have served as democratic roadblocks. The prevalence of patronage and clan networks has crowded out the fledgling civil and political society in these countries.

Do you think the Central Asian republics have ever tried to be democratic countries? If yes, why did they fail?

If the question is about the governments’ effort, I have not seen any genuine attempt to democratize despite the rhetoric of political reforms and economic liberalization. The failure can be easily explained by the fact that democratization is not in the interests of the ruling elites who would be voted out of the power in the free and fair elections and in the presence of viable opposition.

After the independence of these republics and the break-up of USSR, the Western community used to emphasize the importance of democracy, human rights values, free speech, but now even the financial support to the Central Asia mostly go to military and governmental institutions? Why so, and do you think it will empower the local governments to increase their pressure on the civil society?

Foreign policies of the Western governments and institutions are plagued by a perpetual problem of the conflict of short-term strategic interests and long-term normative commitments. Unfortunately, in Central Asia, that it has happened in many other parts of the world, pragmatic security and energy-related concerns have superseded the goals of democratization. The US government’s relationship with the Central Asian countries hosting US military bases or otherwise important to US national interest have been routinely politicized. The US has been criticized for neglecting democratic backsliding in Kazakhstan, Kyrgyzstan, and Uzbekistan in the effort to remain strategically engaged in Central Asia, especially on the backdrop of the growing influence of Russia and China in these states. And this has been to the detriments of the democratization efforts in these states. By focusing on short-term security assistance in authoritarian regimes, the US government has unwittingly created propitious conditions for extremism and anti-Americanism, but also the backlash against democracy itself.

The region is the source of migration. So far, it had no impact on the democratization process in the region, and all attempts to politicize migrants failed. Can migrants play any role in political changes in their home countries in nearest future?

As far as I understand the situation with migration, it is largely intra-regional. In other words, to the extent that it occurs, it happens within the region and is primarily driven by the job market. Most of the migrants are labor migrants (for example, from Kyrgyzstan to Kazakhstan). There is also an exodus of labor migrants from Central Asia to Russia. Given their immediate economic concerns and rather deplorable circumstances they find themselves in, I don’t see these migrants as a viable democratization force.

The only individuals who might have an impact on political processes in these countries are the so-called “opposition” in exile. They are the opposition to the governments in power, but their democratic intentions are also a suspect.

How do you see the five “stans” in 10-15 years? Officialized kingdoms with children of current presidents in power, or with new rules on the road to democracy?

This is a timely question as all eyes are on political transition in Uzbekistan after the death of the late president Islam Karimov. I don’t think any of the Central Asian republics will follow Azerbaijan’s footsteps of appointing the successor from within the family. Turkmenistan’s scenario is more likely: the leaders of the most powerful patronage networks will orchestrate the transition from within the regime. I also think that the “second” generation of the Central Asian leaders will continue the authoritarian course that will weaken the state but may also open an opportunity for change.