Культурная история выращивания каннабиса и гашиша в Афганистане

Каннабис – растение, происходящее из региона, частью которого является Афганистан. На протяжении всей своей истории человечество использовало для своих нужд почти каждую часть растения – волокна использовались для производства одежды, богатые маслом семена в качестве пищи, листья, цветы и смолу – как лекарство и, конечно, как психотропное средство. Гашиш, изготовленный из смолы каннабиса, является сильнодействующим наркотиком. Его производство в Афганистане вышло за пределы традиционных рынков страны только во второй половине двадцатого века. В этом материале Afghanistan Analysts Network Елена Белица и Фабрицио Фоскини проштудировали историческую и современную литературу, отчеты, исследования, разведывательные отчеты и другие источники, которые содержат подробную информацию о культурной истории культивирования каннабиса и производства гашиша в Афганистане.

Об этом сообщает Футляр от виолончели

Оригинал статьи (в двух частях) был опубликован в Afghanistan Analysts Network. The Myth of ‘Afghan Black’ (1): A cultural history of cannabis cultivation and hashish production in Afghanistan, январь 2019 г.

Каннабис. Илюстрация с книги профессора Otto Wilhelm Thomé “Flora von Deutschland, Österreich und der Schweiz”, 1885.

Российский ботаник Николай Иванович Вавилов в своей работе (опубликованной посмертно) «Происхождение и география возделываемых растений» указывает на то, что, хотя «чрезвычайно трудно сказать, когда было начато выращивание конопли и что люди способствовали этому» очевидно, что это предположение основано на имеющейся информации о том, что «конопля является растением Азии». По словам российского ботаника, культивируемая конопля возникла, скорее всего, во внутреннеазиатском центре, районе, который включает северо-западную Индию (Кашмир), Пакистан (провинция Пенджаб и северо-запад), весь Афганистан, Таджикистан, Узбекистан и западную часть Тянь-Шаня в современном Китае. Сегодня и дикая, и культивируемая конопля присутствует практически во всех уголках мира; по крайней мере, 172 страны мира производят собственный каннабис, главным образом для удовлетворения местного спроса.

Санскритская медицинская работа, известная как “Сукрута” (шестой или седьмой век н.э.) упоминает каннабис как лекарство под названием бханга. (В таджикском языке до сих пор используются слова “банг” (наркотики) и “банги” (наркоман), более свойственные разговорному языку. Примечание переводчика). В китайском трактате о лекарствах “Коу-Кин-и-Тонг” (датированном началом нашей эры) упоминается использование препарата конопли (Ма-Йо) в качестве анестезирующего средства при хирургических операциях. Выращивание и использование конопли и её медицинские свойства также хорошо отражены в европейских и ближневосточных исторических отчетах. Но племена Восточной и Центральной Азии знали о психоактивных силах каннабиса и использовали его в течение многих веков. Как пишет Вавилов, “использование конопли для гашиша даже не требовало особых усилий от человека. При сжигании стеблей и листьев люди не могли не заметить ошеломляющий эффект конопли”.

В исламских обществах потребление гашиша имело неясный юридический статус, особенно по сравнению с алкоголем. Религиозные лидеры и правители время от времени пытались отвлечь внимание или даже запретить его потребление, но такой запрет никогда не пользовался широким консенсусом среди учёных исламского права (см. Франц Розенталь, «Трава: гашиш против исламского средневекового общества», Лейден, Э. Дж. Брилл, 1971). Известный ханбалийский учёный Ибн Таймийя (1263-1328), повлиявший на современный салафизм, оправдывал отсутствие каких-либо упоминаний о гашише в Коране и высказываниях Пророка и первых халифов, утверждая, что вещество было только импортировано в мусульманские страны на более позднем этапе. По его словам, именно татары, пришедшие с армиями Чингисхана, распространили его среди мусульманского населения стран, в которые вторглись монголы, чтобы ослабить их способность противостоять завоеванию. Ибн Таймийя, возможно, был предвзятым в этих обвинениях, но он был частично прав, по крайней мере, в отношении источника происхождения каннабиса в мусульманском мире – из степей Центральной Азии. Действительно, возможно, что степняки, турки и монголы, унаследовали каннабис от своих предшественников, скифов, и он был затем завезен в города Средней Азии и Хорасана, где люди вели торговлю и имели военные связи с кочевниками. В других работах Ибн Таймийя винит в распространении потребления гашиша суфиев.

Дервиш затягивается дымом гашиша. Иллюстрация с сайта rus-turk.livejournal.com

Раннее употребление каннабиса в суфийских кругах, скорее всего, достоверно, так как и каннабис, и «бренд» суфизма появились в Хорасане. Суфии были мистики, которые презирали благочестие и жили на окраинах общества. Они не трудились изображать себя респектабельными жителями и поэтому часто подвергались стигматизации. Каннабис относился к категории наркотиков “низкого класса”, и его употребление было связано с людьми, живущими на улице или не принадлежащими высшим эшелонам общества.

То, что пользователи гашиша считались низкосортными людьми, сыграло свою роль в появлении искаженного представления о хашишиях или ассасинах, популяризованных в Европе Марко Поло и десятком других средневековых путешественников и летописцев. «Хашишия» изначально был термином, применяемых против политических противников, бунтующих против установленной власти (называя их «ничтожными» или «беспорядочными»), чтобы принизить их статус. Однако западные наблюдатели того времени зафиксировали употребление наркотиков адептами Низари Исмаилитов (которые владели аламутами в современном Иране и рядом других горных крепостей на Ближнем Востоке и Иранском плато), что склонило их к совершению политических убийств. Отсюда появилось новое слово – ассасины.

Аль-Макризи упоминает, что первоначальная цель некоторых суфиев при употреблении конопли состояла в том, чтобы «высушить» сперму и уменьшить сексуальные желания и, таким образом, лучше сосредоточиться на Боге. Основатель династии Моголов Бабур (1483–1530), известный любитель вечеринок и коллекционер опьяняющих веществ, описал использование мажуна, съедобного кондитерского изделия, приготовленного из смеси мёда, фиников, масла, специй и гашиша (или иногда опиума), в своей автобиографии Бабурнама. Западные путешественники в Афганистан в девятнадцатом и двадцатом веках часто упоминали употребление каннабиса. В «Отчете Эльфинстона о королевстве Кубуль», изданном в 1809 году, упоминается об употреблении бханга – смеси для приготовления напитков, сделанной из гашиша, до сих пор распространенной в Индии и Пакистане (слово, по-видимому, происходит от санскритского названия конопли «б’ханга»).

После своих исследований в Афганистане в середине 1920-х годов Вавилов пришел к выводу, что дикие афганские виды конопли «составляют морфологическую связь между дикими и культивируемыми расами конопли» . В 1924 году во время своих путешествий по долине реки Кунар Вавилов обнаружил своеобразный тип дикой “черной конопли” в посевах кукурузы и других злаков. Наблюдения Вавилова подтвердили, что фермеры, которые выращивали коноплю, часто собирали семена диких видов конопли для обогащения своих полей. Вполне возможно, что этот специфический для афганцев вид дикой конопли постепенно превратился в культивируемую коноплю, и, следовательно, его основной продукт – гашиш или чарас – стал известен как «Afghan Black».

Выращивание каннабиса и торговля чарасом представляли собой основной экономический актив для некоторых районов Афганистана (Балх, Хайбер и прилегающие районы) в конце девятнадцатого и начале двадцатого веков. Кларк (1988), например, говорит, что «гашиш из Бухары в русском Туркестане [современный Узбекистан] считался индийскими потребителями начала 1800-х годов самым высококачественным». Большая часть бухарского гашиша отправлялась на юг через Мазари – Шариф в Кабул в Афганистане и в Пешавар в современном Пакистане.

Хотя потребление конопли сократилось в конце 1940-х годов, производство и экспорт афганского чараса пережили «ренессанс» в 1970-х годах. Расширение афганского экспортного рынка совпало с повсеместной популяризацией гашиша в современной культуре и популярной музыке во всем мире. Хиппи оказали влияние на западные культурные представления о гашише, вкупе с поэзией девятнадцатого и двадцатого веков, литературой и философией Древнего Востока. Сводки ООН, опубликованные Wikileaks, предлагают некоторый статистический обзор предполагаемого производства, которое, по их словам, варьировалось от 150 до 400 метрических тонн в период между 1975 и 1979 годами.

Советское вторжение в Афганистан изменило картину выращивания конопли и многие покинутые крестьянами поля оказались пригодными для её выращивания. Советские солдаты сами являлись основными получателем гашиша в Афганистане, занимаясь мелкой торговлей с местными жителями.

В 2012 году UNDOC сообщила, что каннабис выращивается на 12 000 гектарах с потенциальным производством в 1300 метрических тонн гашиша.

В Афганистане гашиш фактически является более популярным и традиционным наркотиком, чем опиум (который только в один период времени широко употреблялся, часто в качестве одной из форм самолечения в таких местах, как Бадахшан или Герат). В настоящее время число курильщиков гашиша возросло до более чем миллиона человек и распространилось среди молодежи и образованных слоев населения в городских районах.

Знакомство афганцев с гашишем также вполне очевидно из ссылок на него в афганском фольклоре. Однако в обществе существуют различные представления о курильщиках гашиша. Обычный афганец мог бы иногда покуривать, чтобы расслабиться, и это бы вряд ли уронило его репутацию и социальный статус, чем если бы он употреблял алкоголь или опиаты (социальная стигма в отношении женщин, употребляющих любые наркотики, включая алкоголь, гораздо жестче). Тем не менее, частых курильщиков в обществе зовут довольно презрительно – “чарси”. Представляется, что социальная стигматизация, связанная с курением гашиша, вызвана не столько незаконным характером этого вещества, сколько его реальными или мнимыми последствиями. Курильщики гашиша имеют репутацию негодяев и преступников.

Использование гашиша в Афганистане с 1970-х годов до середины 2000-х годов не имеет точных подтверждений. Правительство Афганистана в те годы сетовало, что местное население берет “плохой пример с молодых западных туристов”, и утверждало, что сами афганцы наркотиками не злоупотребляли. В 1980-х годах, во время антисоветского джихада, употребление каннабиса распространилось. Бывший советник по наркотикам Управления Организации Объединенных Наций по наркотикам и преступности (ЮНОДК) в Афганистане Дэвид Макдональд в своей книге “Наркотики в Афганистане” пишет, что “многие бойцы моджахедов получали вознаграждение или награду за их борьбу в виде гашиша, который они часто употребляли до начала сражения”. Во времена талибанского режима гашиш воспринимался как “традиционный афганский порок”, поскольку его употребление было широко распространено и являлось старой привычкой среди части населения. Талибан ввел “драконовские санкции как в отношении производителей, так и потребителей” (Макдональд, стр. 25).

В последние несколько лет самым востребованным и дорогим сортом гашиша на афганском рынке стал Ширак-э Панджир. Семь граммов этого гашиша стоит 250 афгани (около 3,5 долларов США). Ширак-э Панджир имеет своеобразный зелёный оттенок и очень сильный запах и легко тает в сигарете. Обычный чёрный чарас можно найти на рынке по относительно низкой цене – 150 афгани за семь граммов.

Помимо коммерческого производства, люди производят самодельный чарас для собственного потребления. В Кабуле, например, существует ряд мини-заводов, которые производят лишь небольшое количество чараса. В основном, конопля выращивается во внутреннем дворе дома, обычно в углу сада, который остается вне поля зрения потенциальных гостей или соседей. Как только кустарник достаточно вырастет и его цветы высохнут, он обрезается и высушивается. Этот процесс занимает не менее шести месяцев. После высыхания цветок удаляется и проходит процесс фильтрации для сбора частиц и кусков высушенного цветка. Затем собранные части медленно нагреваются и смешиваются в течение примерно десяти минут. Препарат превращается в маслянистое вещество и сжимается вместе в кусок чараса.