Диктаторы без границ. Власть и деньги в Центральной Азии — обзор книги

«Диктаторы без границ. Власть и деньги в Центральной Азии» (Dictators without borders. Power and money in Central Asia) – новая книга ведущих экспертов по Центральной Азии – Александра Кули и Джона Хизершоу – даёт возможность посмотреть на скрытые и нерегулируемые связи, существующие в глобализированном мире между центральноазиатскими автократами и мировыми центрами власти и финансов.

Об этом сообщает Роспрес

Александр Кули является директором Института Гарримана Колумбийского университета и профессором политологии Колледжа Барнарда, Нью-Йорк. Джон Хезершоу является ассоциированным профессором международных отношений Университета Эксетера, Великобритания.

Слабые, коррумпированные и политически нестабильные, изолированные и малозначимые – такими республики Центральной Азии долго представлялись окружающему миру. Но эта книга утверждает, что в реальности Центральная Азия идёт в фарватере глобализации и глубоко вовлечена во внешнеэкономические и внешнеполитические связи за пределами своих границ. Но эти связи в большей степени скрыты и могут иметь тревожные последствия в будущем для безопасности региона.

Книга утверждает, что есть три мифа, которые поддерживают представление о том, что Центральная Азия — это отдаленный и изолированный регион.

Возьмём Туркменистан времен первого президента Ниязова. Казалось бы, страна в восприятии западных СМИ была неким заброшенным пустынным оазисом с огромными залежами газа и правителем-деспотом, сознательно выбравшим международную изоляцию. В параноидальном приступе власти закрыли доступ в страну иностранным СМИ, ограничили выезд за рубеж собственным гражданам и закрыли школы и университеты с внешним финансированием. Но эта история изоляции, автаркии и эксцентричности – обманчива. Туркменистан активно участвует в транснациональных бизнес- и финансовых сетях. И хотя правительство Германии никогда бы не поддержало туркменские власти в их авторитаризме, ведущий банк Германии Deutsche Bank ведёт счета туркменского Центрального банка. В 2007 году Global Witness обнаружил, что большая часть иностранных резервов Туркменистана в размере 8 млрд долл хранится на тайных счетах в Deutsche Bank. Deutsche Bank вместе с банком Commerz – единственные банки, предоставляющие гарантии иностранным компаниям, работающим в Туркменистане. Такие европейские компании, как Мерседес и Siemens, являются предпочтительными поставщиками туркменского правительства.

Эти финансовые и бизнес-связи являются жизненно важной поддержкой режимов диктаторов, как Ниязов, позволяя им пользоваться благами международной финансовой системы и использовать их для своих как внутри-, так и внешнеполитических целей. Доходы от экспорта газа переводятся в доллары и контролируются напрямую режимом на внебюджетной и скрытой от общества схеме. Такие же иностранные счета имеют правительства и других стран Центральной Азии, и доступ к ним является предметом ожесточенной внутриэлитной борьбы и причиной чисток как в Казахстане, Узбекистане, так и в послевоенном Таджикистане, а также причиной двух переворотов в Кыргызстане.

Книга утверждает, что есть три мифа, которые поддерживают представление о том, что Центральная Азия — это отдаленный и изолированный регион.

Первый миф – «далёкое сердце Азии». Действительно, регион находится в замкнутом месте, не имеет выхода к морю и несильно заселен. Бедность и насилие, как во время переворотов в Кыргызстане или гражданской войны в Таджикистане, соседствуют с деспотизмом богатых сырьем Узбекистана и Туркменистана. Разве что только Казахстан с его «мудрым руководством» считается модернизирующимся государством, достойным внимания и инвестиций.

В действительности, информации о регионе по-прежнему мало, регион редко попадает в радары мировых СМИ, а нефтегазовые интересы или военная кампания США в Афганистане даже усилили представление о регионе, как о нестабильном, «запрятанном», «потерянном» субъекте империалистических притязаний. Удалённость Центральной Азии и её «дремучесть» стала самоисполняющимся предсказанием.

Второй миф — «либерализация потерпела здесь неудачу». Проблемы в экономике и государственном управлении эксперты связывают с недостаточной экономической либерализацией. Со дня основания страны региона получали бесчисленные советы по экономической и политической либерализации, рыночным реформам, финансовому дерегулированию, приватизации и земельным реформам. А также проведению свободных выборов, построению мультипартийной политики и развитию гражданского общества. Такие советы успешно сработали в Восточной и Центральной Европе, но в Центральной Азии процесс экономической либерализации происходил не под верховенством закона, а по принципам неопатримониальных отношений, где правящие элиты предоставляли доступ к активам своим родственникам и союзникам в обмен на их лояльность. Постепенно такие процессы консолидировали режимы и подвигли их на развитие новых глобальных связей, создание скрытых оффшорных счетов, использование западной инфраструктуры. Таким образом, проблема заключалась не в том, что экономическая либерализация потерпела неудачу, а в том, что она была частично и выборочно принята на вооружение. Как «гибридные режимы» (выборные автократии), совмещающие авторитаризм и неолиберализм, страны Центральной Азии приняли достаточно международно-приемлемых законов, которые в частности позволяют им легко проводить операции на международном финансовом рынке, приобретать активы, делать инвестиции, нанимать международных консультантов.

Третий миф – «центральноазиатский локализм». Центральную Азию часто рассматривают отдельно от всего мира, как источник нестабильности и родину исламских террористов. И хотя здесь не произошло ни одного вооруженного конфликта за последние 20 лет (несмотря на мрачные предсказания), и этот регион имеет определенный иммунитет к радикализму благодаря секуляризированному с советских времен населению, западные политики продолжают пророчить «дугу нестабильности» и «полумесяц кризиса». В более научных работах локализм Центральной Азии (местничество) представляется в форме глубоко укорененных клановых связей, которые однако за время независимости значительно модернизировались и расширились, выйдя далеко за пределы местных родов. Тот факт, что даже внутрисемейные дрязги центральноазиатских диктаторов вынуждены происходить на международной арене (скандалы с Рахатом Алиевым или Гульнарой Каримовой), только подтверждает глобализированный характер центральноазиатских режимов.

Эти глобальные связи, по сути, обеспечивают жизнеспособность и долголетие хищническим режимам

Центральная Азия и оффшорный мир

Количество дел, вовлекающих компании из Центральной Азии, в западных судах достаточно велико, чтобы утверждать, что центральноазиатские элиты отлично усвоили новые реалии глобализации: «капитал идёт не в места с самой высокой доходностью, а в места, где можно получить лучшие налоговые льготы, самую защищенную скрытность, возможность избежать законов и нежелательного регулирования». От Казахгейта до ТелиаСонеры, центральноазиатские режимы демонстрируют умелое использование оффшорных счетов для сокрытия финансовых транзакций или вывода государственных средств на счета высокопоставленных лиц. Немалую помощь им в этом оказывают офисы западных юридических компаний и консультантов по финансам, способствующих развитию сетей многочисленных подставных (фиктивных) компаний. Эти компании по существу являются посредниками между западными банками и транснациональной организованной преступностью в Кыргызстане и Таджикистане, коррупционными схемами в нефтегазовом секторе Туркменистана и Казахстана. Подставные компании эффективно скрывают идентичность конечных владельцев и являются частью целой архитектуры, облегчающей вывод капитала из Центральной Азии и отмывание денег.

И эти глобальные связи, по сути, продуцируют самую большую угрозу для населения Центральной Азии, так как обеспечивают жизнеспособность и долголетие хищническим режимам, клептократическая натура которых иссушает ресурсы стран.

Нелишне также заметить, что население Центральной Азии само по себе не менее глобализированное – образованные, владеющие как минимум одним европейским языком (русским), разбирающиеся в международных делах, следящие за мировыми котировками и культурой, работающие заграницей – они, конечно, не соответствуют образу «дремучих людей» из фильма «Борат».

Книга состоит из семи глав. Первая предлагает взглянуть на краткую историю того, как Центральная Азия в процессе «тройного транзита» (от коммунизма к демократии, от плановой экономики к экономике рыночной, от госконтроля к гражданскому обществу) стала более авторитарной и более глобальной одновременно. Как отличался этот процесс от аналогичного в Восточной Европе (которой повезло иметь перспективу членства в ЕС как вознаграждение за успешные реформы).

Особенное ухудшение положения дел в Центральной Азии фиксируется с новым витком геополитической конкуренции в 2000х. Пришедший к власти Владимир Путин поставил регион в числе стратегических приоритетов, а Китай драматически увеличил вовлеченность в регион как на двусторонней основе, так и на многосторонней (ШОС). Москва и Пекин обеспечили поддержку местным режимам после «цветных революций» и помогли противодействовать «дестабилизирующему влиянию Запада».

Первая глава книги также подробно рассматривает финансовые потоки, входящие и выходящие из региона. Отмечается, что если главной целью размещения средств в оффшорах является поиск наиболее благоприятного налогового режима и минимизация рисков дома (нестабильное законодательство, слабая защита прав собственности и политические риски), элиты Центральной Азии, активно использующие оффшорную инфраструктуру (подтверждение – в документах Панамагейта), делают это совместно с государством. Средства выводятся из страны не только элитами, чтобы защититься от государства, но и государством, чтобы иметь контроль над элитой. Размер вводимых и выводимых средств из оффшор можно увидеть в данных Национального банка Казахстана по прямым иностранным инвестициям, где главная страна — источник и назначение ПИИ – Нидерланды со своим особенным налоговым климатом.

В центре этих транзакций стоят подставные компании, целью которых может являться сокрытие коррупционных доходов в Казахстане, запутывание конечного владельца телекоммуникационной компании в Узбекистане, размещение экспортных доходов в Таджикистане, отмывание денег крупнейшего банка в Кыргызстане или схематизация тёмных энергетических сделок в Туркменистане. Примечательно, что в этом странам Центральной Азии с готовностью помогают первоклассные западные консультанты и фирмы (это прекрасно выявил эксперимент, где фиктивный Абдулло Огородов, работающий с государственными закупками, рассылал письма в международные фирмы с запросом на помощь в приобретении подставной компании без указания личности покупателя в обход международных норм. На это письмо откликнулись немало фирм из стран ОЭСР).

Центральноазиатские элиты пользуются спектром инструментов по укреплению своих связей с Западом – приобретение инвесторских виз, вида на жительства, гражданства, использование дипломатического статуса (а также иммунитета – как Гульнара и Лола Каримовы, которые были представителями МИДа своих стран, или дочери туркменского президента Бердымухамедова, которые пользовались дипломатическим статусом своих супругов и проживали в Лондоне и Париже). Популярная страна в части выдачи инвесторских виз богачам из Центральной Азии – Великобритания. С 2011 по 2013 гг по этой программе виды на жительство были выданы 41 гражданину Казахстана. Казахстан стал шестой страной в списке выданных видов на жительство в Великобритании.

Ещё одним способом получить вид на жительство на Западе служит запрос о политическом убежище. Этим воспользовался сын Курманбека Бакиева Максим и бывший зять президента Казахстана Назарбаева Рахат Алиев.

Получив вид на жительство заграницей центральноазиатские элиты вкладывают средства в покупку роскошной недвижимости, открывают благотворительные фонды, устраивают балы и вечеринки с приглашением звезд и крупных фигур Запада. Таким образом, региональная элита является самым глобализированной категорией населения в своих странах и составляет так называемое постсоветское транснациональное «негражданское общество». Среди них есть и группа «оппозиционеров в изгнании». А также лоббистские посредники, нанимающие фирмы на Западе для защиты интересов режимов. Фирма «Фабиани» занималась поддержкой строительства гидростанций в пользу Таджикистана и размещала благоприятные статьи о стране в американских СМИ. Казахстанское правительство напрямую спонсировало работу нескольких исследовательских центров в США и Бельгии. Астана потратила немало денег на различные международные мероприятия, культурные, образовательные и дипломатические события, чьей целью было создание положительного имиджа страны и её лидерства. Наконец, менее заметной является деятельность местных спецслужб за рубежом и охота за противниками на международном поле.

Вторая глава книги посвящена истории Мухтара Аблязова, банкира, бывшего министра и оппозиционера, разыскиваемого властями Казахстана. Экономический беглец или демократический чемпион? Аблязов является спорной и интригующей фигурой, казахстанское общественное мнение резко разделилось по нему. Тогда как сам он обвиняет власти Казахстана в том, что те лишили его БТА-банка в ходе хищнической национализации, и лично президента в персональной вендетте, направленной против него, имеющиеся данные, возможно, подтверждают его участие в сокрытии обширных активов в оффшорах. Борьба против Аблязова вывела казахстанские власти на беспрецедентный уровень – задержание и вывоз жены и дочери Аблязова нанесли серьёзный урон международной репутации Астаны, а параллельная кампания против СМИ, журналистов и общественников, поддерживающих Аблязова, привела к снижению оценок ситуации со свободой прессы в стране. Любопытно, что международная охота за Аблязовым и борьба с другими оппонентами режима, скрывающимися заграницей, соседствовали с ростом усилий по улучшению международного имиджа Астаны, куда власти вкладывали миллионы долларов. Конструируя повестку, где Казахстан является «стратегическим партнёром» и «центром Евразии», из международного обсуждения выводятся менее приятные вещи, в том числе связанные с коррупцией.

Третья глава посвящена Таджикистану и развитию его алюминиевой индустрии. История ТАЛКО показывает, как работает скрытый мир таджикского государства, управляемого семьей, какие схемы он использует и какие международные связи строит. Действующий с советских времен, флагман таджикской экономики ТАЛКО неразрывно связан с семьей президента Рахмона. Подробности управления (международные толлинговые схемы) и владения ТАЛКО (через оффшорную компанию, одним из владельцев которой является «небольшая группа богатых таджиков»), вовлекающие лично президента Рахмона и его зятя Садуллаева, были частично раскрыты в ходе международного судебного дела, которое таджикские власти вели против партнёров ТАЛКО — российского Русала и норвежского Hydro – с 2005 по 2008 гг. При этом коммерческие интересы таджикской элиты смогли даже испортить межгосударственные отношения между Таджикистаном и Россией и обратили страну к Западу. На пике борьбы за контроль над ТАЛКО президент изменил фамилию на Рахмон, а его зять принял фамилию Асадуллозода (в персидском варианте). Так, дерусификация стала личным, финансовым и политическим делом для семьи президента, хотя мало сказалась на стране, где значительная часть граждан ищет себя на рынке рабочей силы России.

В целом, пример ТАЛКО, вовлекающий инвестиции Норвегии и других инвесторов, и предусматривавший контроль со стороны Всемирного банка, показывает в действии неолиберальный авторитаризм, опирающийся на глобализацию финансовых рынков. Доходы алюминиевой компании поддерживают режим, не препятствуя, а даже наоборот усиливая его клептократический характер. История ТАЛКО также показывает драматический процесс, когда таджикское государство перестало быть распределенным между различными военными главарями, бизнесменами и политиками. Теперь оно всецело принадлежит президенту, его семье и небольшой группе вокруг них.

Глава 4 рассказывает об Узбекистане: о том, как его кажущийся закрытым режим спровоцировал целый ряд громких коррупционных расследований и скандалов на международной арене, вовлекающих членов семьи президента Каримова и их зарубежные активы. Миф об изолированности Узбекистана был оспорен в ряде репортажей международных СМИ с подробностями о взятках, личной жизни и драме дочери президента Гульнары Каримовой. Но в отличие от Казахстана, где десятки олигархов успешно глобализируются, сага Каримовой показывает, как узок был круг элиты, которому было позволено проводить международные операции.

Этот пример поднимает важный вопрос, который, возможно, будет играть большую роль в будущей политике региона – возврат в страну выведенного капитала. В настоящее время правительство Узбекистана ведёт переговоры с США о возврате 300 млн. долл., замороженных в американском банке в ходе расследования коррупции в телекоммуникационной индустрии Узбекистана. Узбекские власти заявляют, что пострадали из-за коррупционной практики международных телекоммуникационных компаний (ТелиаСонера и Вымпелком) и нуждаются в возврате средств. Казахстанский фонд «Бота», существовавший на обнаруженных коррупционных средствах в ходе «Казахгейта», является одной из моделей того, как эти средства могут быть израсходованы на благо общества под международным контролем. В любом случае, вопрос о возврате этих денег будет ещё долго центральным в узбекской политике.

«Кыргызский принц Максим и восточная Швейцария» — так называется пятая глава книга, посвященная быстрому росту сына Курманбека Бакиева на фоне авторитарной политики, либеральных банковских законов и глобальных связей. Превратив ведущий банк Кыргызстана в новую оффшорную юрисдикцию (неподвластную регулированию и общественному контролю) и используя блага глобальной финансовой системы и, прежде всего, связи в Лондоне, Максиму Бакиеву удалось действительно сделать из своей страны «восточную Швейцарию». Ему также удалось сохранить значительную часть своего состояния, накопленного за пять лет президентства своего отца. Напротив, кыргызским властям не удалось применить к нему силу международного правосудия. Кроме того, к самому правительству Кыргызстана предъявлены иски на сумму около 1 млрд. долл. от мультинациональных компаний за сорванные контракты и потерянные активы в результате смены власти.

Шестая глава книги раскрывает интересные особенности, связанные с продвижением концепции Шелкового пути. Транснациональные связи между местными элитами и оффшорами уже используются в интересах США и Китая – в случае с США это «северный маршрут», обогативший местные элиты выгодными контрактами с Пентагоном. В случае с Китаем – это энергетические сделки, доходы с которых путешествуют по старым оффшорным схемам. Новый шелковый путь, таким образом, может превратиться из идеализированного торгового пути, помогающего бороться с бедностью, в неиссякаемый канал капитала, ведущий в оффшоры и контролируемый местной элитой, придавая новый, мрачный смысл понятию «коннективности».

Седьмая глава книги рассказывает о политических беженцах и репрессиях, которые режимы региона осуществляют за рубежом. «Длинные руки» центральноазиатских диктаторов могут достать всех – от правозащитников, до олигархов и исламистов, используя доступные и легитимные международные схемы (как например, Интерпол).

Наконец, в заключении авторы предлагают свои меры по борьбе с диктаторами, которые не чувствуют границ (как в прямом так и переносном смысле). Это могут быть новые тренинги по экстратерриториальным (международным) юридическим практикам для активистов гражданского общества, повышенные требования к исследовательским центрам и университетам Запада о раскрытии своих доноров, поддержка создания международных регистров о конечных владельцах, увеличение прозрачности сделок на западных рынках элитной недвижимости, развитие механизмов по возврату активов, усиление антикоррупционных законов и обязательная публикация отчетов due diligence и т.д.

Как подчеркивают авторы, меры должны быть комплексными с обеих сторон – как со стороны Запада, так и самих стран Центральной Азии.