За тридцать с лишним километров до Берлина

Пытаясь отсрочить свою неизбежную гибель, заправилы фашистского рейха заставляли немцев под страхом смерти драться за каждый дом, за каждую улицу, за каждый населённый пункт.

Об этом сообщает Футляр от виолончели

Были мобилизованы резервисты и нестроевые, и все брошены в бой. Теперь мы все чаще встречали подразделения стариков и безусых юнцов-фаустпатронщиков, которых силой оружия гнали на верную гибель эсэсовцы из заградительных отрядов.

До Берлина, куда мы пробивались вот уже несколько суток, оставалось каких-то тридцать с лишним километров. Казалось бы, час ходу на среднем газу — и мы там. Но на войне пространство и время нередко находились в самых невероятных отношениях.

Вот на нашем пути встала крутой стеной железнодорожная насыпь с единственным чернеющим в глубине тоннелем. Первые два танка пытались с ходу прорваться через него, но оба при выходе с противоположной стороны были подбиты.

Батальон по приказу гвардии майора Рыбакова, рассредоточившись по укрытиям, остановился.

Комбат и начальник штаба вскарабкались на верхушку насыпи и, не обращая внимания на разрывы вражеских снарядов, начали пристально изучать расположение противника. Мы, сидя в боевых машинах и на их броне, видели: наши храбрецы-командиры, ежеминутно рискуя собой, ломают голову над тем, как, не допустив больше потерь, прорваться сквозь эту зияющую в насыпи дыру.

Мы тоже мозговали над трудной задачей. Механик-водитель Николай Орлов предлагал проскочить тоннель на максимальной скорости и, укрывшись за горящим танком, ударить по фашистам из орудия. Его поддержал и младший лейтенант Ушаков и командир орудия Тюленев. А когда командиров тридцатьчетверок вызвали к головному, комбатовскому танку, весь экипаж уже был готовым, прорываться первым. Степан даже заверил друзей, что ему потребуется на каждого «тигра» всего-навсего по одному снаряду — и те даже рыкнуть не успеют.

Ушаков бегом вернулся к машине. Просьба экипажа удовлетворена. Через несколько минут тридцатьчетверка, набирая скорость, скрылась в тоннеле. И вот грянули один за другим два орудийных выстрела, по звуку — из пушки Т-34. А дальше танковые пушки — наши и немецкие — загремели вперемежку.

— Вперед! — прогремела команда майора.

По другую сторону насыпи нашим глазам представилась такая картина: за горящей тридцатьчетверкой укрывается танк Ушакова; Степан Тюленев ведёт огонь по «тиграм», два из них уже пылают черно-оранжевыми факелами, а шесть или семь, отстреливаясь, пятятся назад.

При выходе из тоннеля все остальные тридцатьчетверки батальона веерообразно развернулись вправо и влево и почти одновременно ударили по врагу из орудий. Вот ещё два немецких танка окутались дымом, а остальные, развернувшись на полном газу, обратились в бегство.

Так, благодаря инициативе одного экипажа, его храбрости и мастерству в овладении грозной боевой машиной была выполнена важная боевая задача, и наши танкисты жестоко отомстили врагу за гибель своих побратимов-гвардейцев.

Гибель побратимов… Очень больно сознавать, что такие молодые ребята не дожили до близкой Победы. Конечно, никто из нас не знал, когда именно прозвучит последний выстрел, но каждый верил, что ждать осталось совсем немного, считанные дни.