Как депутаты парламента Санкт-Петербурга зарабатывают на хитрой поправке

Эта история интересна сразу двумя сюжетами. Первый — сам факт задержания Коваля, бывшего сотрудника МВД и, как сообщали СМИ, племянника бывшего вице-губернатора Санкт-Петербурга, нынешнего зампреда Комитета Госдумы по финансовому рынку Игоря Дивинского. Второй заключается в том, что депутаты питерского Заксобрания, как выяснилось, могут и активно распоряжаются частью городского бюджета по своему усмотрению. Это даёт невероятные возможности для злоупотреблений и коррупции.

Следствие подозревает, что с 2018 по 2020 год Коваль кормился взятками от бизнесменов. Их общая сумма — почти 17 миллионов рублей, в том числе и дорогой внедорожник Audi Q7, который он якобы получил от бизнесмена Михаила Лихолетова.

По версии следствия, Коваль "помогал" Лихолетову заработать на госконтракте по поставкам медоборудования Госпиталю для ветеранов войн, Покровской больнице, роддомам № 17 и 18. Не за просто так, конечно.

Схема была простой: пользуясь специальной депутатской поправкой Бюджетно-финансового комитета Санкт-Петербурга (БФК) к региональному законодательству, Коваль распределял казённые деньги по медучреждениям. По странному совпадению они предпочитали закупать оборудование у близких к депутату поставщиков. По данным силовиков, речь шла об откатах, а ставка Коваля якобы была 20% от суммы контракта.

Лайф выяснил, что Лихолетов активно брал госзаказы и процветал в 2018–2020 годах. Контракты почти на 200 миллионов рублей в 2018 году, 740 миллионов в 2019 году, а за семь месяцев этого года — уже более чем на 370 миллионов. Для сравнения: в 2016 году компания выиграла всего один тендер на сумму чуть более 800 тысяч рублей. Картинка красноречивая.

Коллега Коваля по местному Заксобранию, а ныне депутат Госдумы Виталий Милонов, оказалось, изучал подобные схемы и заявил Лайфу, что в Питере закупки сложного оборудования — "это всегда был вопрос очень тонкий и деликатный".

— Во-первых, на этом рынке всегда есть категория бизнесменов, кто предлагает должностным лицам "решить" вопрос с поставками. А во-вторых, посчитать реальную стоимость оборудования очень сложно, так как типовые приборы могут иметь нетиповые элементы — и это уже считается каким-то уникальным оборудованием. При этом каждый экземпляр на реальное присутствие этих нетиповых компонентов не проверишь, — отметил парламентарий.

Ковалю уже предъявили обвинение по ч. 6 ст. 290 УК РФ о взятке. Теперь ему грозит до пятнадцати лет колонии. Не исключено, что депутат погорел именно из-за пресловутой поправки БФК, которая даёт широкие возможности для коррупции. Так что же это за странная поправка, которая несёт столько соблазнов парламентариям Санкт-Петербурга?

Само законотворческое недоразумение, которое позволяет депутатам напрямую подключаться к бюджетным потокам, появилось ещё в середине 90-х и стало частью большой сделки между Смольным и городским парламентом. Согласно поправке, местные депутаты получали в своё распоряжение 2% от расходной части городского бюджета, их они могли направлять на муниципальные нужды по своему усмотрению. Эти деньги назвали депутатскими резервными фондами. Но самое интересное заключалось в том, что соглашение было устным, так как его закрепление привело бы к нарушению российского законодательства со всеми вытекающими последствиями.

Поправка — во многом полезная вещь, которая позволяла решать разные проблемы города, до которых руки у мэрии не доходили. Деньги должны были расходоваться на обустройство школ, больниц, объектов культуры и т.д. В общем, иметь более точечное воздействие на проблемы. Однако эта же поправка открывала широкие возможности для коррупции.

Со стороны Смольного этот ход был вынужденным: летом 1996 года в Питере должны были состояться выборы мэра — чтобы задобрить депутатов, им сделали такой подарок. С тех пор они стали считать себя вправе распоряжаться бюджетными деньгами, а ряд метаморфоз, происходивших с "джентельменским соглашением" в дальнейшем, делали его всё более удобным для некоторых нечистых на руку парламентариев.

Изначально эти 2% средств распределялись между всеми 50 депутатами поровну, а процедура их распределения была достаточно прозрачной. Но уже к концу 90-х у нового главы Санкт-Петербурга Яковлева появились вопросы к реализации поправки, в результате чего она была переименована в коллективную — её по-прежнему готовили депутаты, но в окончательном варианте на утверждение подавала уже администрация города.

Во времена губернаторства Валентины Матвиенко появилось современное название — поправка БФК. Деньги перестали поступать депутатам напрямую. Они выдавались руководителям фракций, и те сами распределяли средства между подопечными парламентариями.

На сегодняшний день механизм действия поправки выглядит примерно так: депутаты представляют свои предложения, куда они хотели бы направить средства. Далее они аккумулируются в правительстве или в бюджетно-финансовом комитете, где "хотелки" парламентариев "утрамбовывают" в бюджетную классификацию. После того как часть предложений получит одобрение, обнародуются только присвоенные в рамках классификации коды.

То есть депутаты узнают судьбу лишь собственных инициатив. В таких условиях контролировать, куда и в каком количестве отправляются средства, возможности нет. По словам питерских собеседников Лайфа, хорошо знающих ситуацию изнутри, сложившаяся ситуация связана с желанием Смольного поставить под контроль депутатов для голосования по чувствительным городским вопросам.

— Это не секрет в Петербурге, что депутаты могут получать или не получать одобрение по собственным проектам в зависимости от своей лояльности к спикеру парламента, ведь, по сути, он является главным распорядителем средств, — говорит Лайфу глава Комитета по борьбе с коррупцией при Санкт-Петербургском региональном отделении ЛДПР Анна Замараева.

По её словам, начиная с 2016–2017 годов возглавляемый ею Комитет по противодействию коррупции, по сути, утратил контроль над расходованием средств по предложениям депутатов, несмотря на регулярный мониторинг.

— Нам понятно только, что в основном деньги осваивает "Единая Россия" — из 50 депутатских кресел в городе 36 принадлежит им, — сетует Замараева.

С критикой сложившейся системы в разные годы выступали представители практически всех оппозиционных партий, представленных в Санкт-Петербурге. Отметился даже лидер "Яблока" Григорий Явлинский, назвавший её "коррупциогенным изобретением".

Впрочем, такое отношение местной парламентской оппозиции к распределению средств может быть вполне понятным. Злые языки утверждают, что депутатам-неединороссам уже очень давно от бюджетного пирога перепадают либо сущие крохи, либо даже вообще ничего.

Председатель Национального антикоррупционного комитета (НАК) Кирилл Кабанов в аресте Коваля однозначно видит проявление коррупционных интересов бизнеса.

— Я вообще не понимаю, почему она до сих пор работает. Когда-то в ней была заложена очень хорошая идея, но вместе с ней — и полукриминальные скрытые интересы. В результате мы уже не один год снова и снова слушаем про неё как повод для очередного злоупотребления. И случай с Ковалем это показывает совершенно чётко. Поэтому, когда правоохранительные органы говорят нам о нецелевом использовании средств в рамках поправки, с ней нужно разбираться: либо доводить до ума, либо отказываться, — пояснил Кабанов.

Скромно звучащие 2% — это вполне приличные деньги. Например, в 2019 году расходная часть городского бюджета составила 628,3 миллиарда рублей. В 2020 году её увеличили до 727,7 миллиарда. Итого на нужды парламентариев должны были выделяться 12,5 и 14,5 миллиарда рублей соответственно. И если вернуться к первоначальной идее равномерного распределения денег между ними, то на каждого должно приходиться от 250 миллионов рублей.

— На самом деле речь о 2% уже давно не идёт, — объясняет в беседе с Лайфом лидер фракции "Партии роста" в питерском парламенте Оксана Дмитриева. — Во-первых, сама поправка устная, во-вторых, решение по ней принималось давно, с тех пор многое изменилось. И я бы не стала говорить о том, что сегодняшние коррупционные проблемы упираются только в поправку БФК. Для коррупции есть много других лазеек.

По её мнению, основная проблема — информационная непрозрачность распределения средств, которая может приводить к манипуляциям с бюджетом со стороны действующей власти. В городе многие решения по освоению бюджета утверждаются ещё на этапе нулевого чтения, то есть на этапе согласования депутатских инициатив с правительством. Получается, что парламент в их обсуждении участвует не всегда.

— Именно с этим и надо бороться, но единственный способ, который мы видим, — отказ от анонимных депутатских поправок. Все поправки должны быть именными и обсуждаться публично, — убеждена Дмитриева.

В то же время представители "Единой России" в парламенте Санкт-Петербурга считают, что всё делается строго в рамках закона. По мнению бессменного спикера питерского Заксобрания единоросса Вячеслава Макарова, поправка полностью прозрачна.

— У нас нет вопросов к поправке БФК. Везде написано, кто распорядитель бюджетных средств. Можно посмотреть по кодам, как депутат и куда направил свою поправку, — заявил Макаров.

А нынешний депутат Госдумы Виталий Милонов в разговоре с Лайфом подчеркнул, что в руководстве городского Заксобрания работают глубоко порядочные люди, которым нечего скрывать.

— Они готовы отчитаться за все сметы Законодательного собрания, расходы на загранпоездки и всё прочее. Просто у них никто ничего не спрашивает, подобных вопросов им не задают, вот и всё, — объясняет Милонов отсутствие данных в открытом доступе. — На самом деле им нечего стесняться.

Арест Коваля внёс в дискуссию о ценности поправки свежие краски. Вялотекущие позиционные бои оппозиции с правящей партией из стен парламента вновь выплеснулись в публичную плоскость.

— Поправку нужно немедленно отменять! — с напором заявил Лайфу депутат питерского парламента от фракции "Яблоко" Борис Вишневский. — Всё её действие сводится к покупке лояльности депутатов в голосованиях за бюджет [Санкт-Петербурга]. Получив свою долю от поправки, они не интересуются больше ничем.

По словам парламентария, арестом депутата власть демонстрирует всем пользователям поправки БФК, что они на крючке и в любой момент с их папочек могут "сдуть пыль". При этом он не верит в возможность каких-то серьёзных изменений в кадровом составе питерской вертикали власти.

— Учитывая, что контролировать действия депутатов по поправке невозможно, сейчас средства вполне могут уходить не на реализацию городских проектов, а в карманы заинтересованного круга лиц, — считает Анна Замараева. — Арест Коваля это наглядно демонстрирует.

Интересно, что эту точку зрения разделяет даже лояльно настроенный к местным властям Милонов — по его словам, поправка стала токсичной именно из-за возможности обогащения депутатов.

— Долгое время это направление в Питере оставалось без внимания. Но сейчас время другое, страна другая — "борзометр" надо выключать, — заключил он.

Пока суть да дело, сомнительная поправка продолжает работать, соблазняя депутатов запускать руку в городскую казну и получать откаты от приближённых к ним бизнесменов. Из-за этой хитрой поправки Санкт-Петербург вынужден переплачивать за товары и услуги, получая от недобросовестных поставщиков низкое качество и совсем другое количество. Всё это отражается на уровне жизни и безопасности жителей города. Вопрос о существовании сомнительной поправки стоит уже давно,