Бутик ее величества
06.02.2020 11:51
Когда говорят о команде Владимира Путина, употребляют различные словосочетания: от «призраков с Литейного» до «северного альянса»
При этом никому в голову не приходит обозвать президентское окружение, скажем, «питерской семьей» — в отличие от Ельцина с его «Таней и Валей», Путин своих близких вроде бы никуда не двигает. Дочери президента Катя и Маша прилежно учатся в школе, тещу недавно перевезли из Калининграда, есть какой-то таинственный шурин, но о нем пока ничего не слышно.
Такое отношение кажется не случайным — есть мнение, что у Путина когда-то были неприятности с коммерческой деятельностью родственников, и теперь он проявляет повышенную осторожность. Мы решили разобраться и выяснили, что один маленький скандальчик действительно имело место лет семь-восемь назад. Действующими лицами этой пикантной истории были: жена президента, жена одного из руководителей «Газпрома», жена председателя питерского КУГИ (вскоре убитого), а также некая молодая девушка, которую почему-то считали подругой сердца тогдашнего шефа Путина Анатолия Собчака.
С самого начала своего правления мэр Санкт-Петербурга Собчак был весьма озабочен контролем за внешней торговлей и связанными с ней финансовыми потоками. Помимо выдачи лицензий наиболее важными объектами в 90-е годы стали государственные предприятия, имевшие статус спецэкспортеров. Одной из подобных структур являлось внешнеторговое объединение «Ленинград-ИМПЭКС» — спецэкспортер горисполкома. К посредничеству «Ленинград-ИМПЭКСа» прибегали региональные фирмы и предприятия, не имевшие возможности самостоятельно заниматься внешнеторговыми операциями.
В объединении трудился некий Николай Храмешкин. Этот товарищ пользовался среди коллег специфической репутацией, в частности, заместитель гендиректора «Ленинград-ИМПЭКСа» предлагал его уволить. Дело касалось одного бартерного контракта по поставкам алюминия на сумму около 1 миллиона долларов. Как следует из показаний сотрудников, контракт был подписан израильским гражданином (якобы знакомым Николая Ивановича), товар отгрузили, но деньги почему-то не пришли и только после вмешательства руководства объединения удалось получить в счет оплаты партию плохой обуви по завышенным ценам. И это только одно из подобных коммерческих предприятий, были и другие — например, весьма странные истории происходили при поставках торфа и нефтепродуктов.
В «Ленинград-ИМПЭКСе» подобные бизнес-проекты вызывали вполне понятную реакцию, но Храмешкин продолжал работать несмотря ни на что. Ходили слухи, что за специалистом по алюминию стояли люди из Смольного, а «Ленинград-ИМПЭКС» с мэрией предпочитал не ссориться. Впрочем, Николай Иванович в конце концов стал действовать настолько активно, что его все же уволили. Однако вскоре руководитель «Ленинград-ИМПЭКСа» Березов был смещен, и в ноябре 1994 г. Николай Иванович вернулся на родное объединение уже в качестве генерального директора.
Чтобы понять причины такого кадрового решения, нужно сказать, что Николая Ивановича представлял коллективу первый заместитель мэра Путин. С Храмешкиным они были хорошо знакомы, как утверждали журналисты, вместе ездили в Англию за счет объединения. Чтобы окончательно решить все вопросы, новый глава предприятия нанял в качестве референта Марину Маневич, жену председателя городского Комитета по управлению городским имуществом (КУГИ) Михаила Маневича.
После этого можно было подумать и об искусстве, конкретно — о высокой моде. На деньги «Ленинград-ИМПЭКСа» (по некоторым данным, около 350 тысяч долларов) был открыт фешенебельный бутик «Труссарди». Заведение располагалось на Большой Морской улице, рядом с гостиницей «Астория». Первой руководительницей магазина стала Наталья Красненкова — жена гендиректора отеля Александра Красненкова. Этот господин до некоторых пор был обыкновенным гостиничным переводчиком, а в директоры скакнул в 1995 г., когда мэрии понадобилось провести «правильную» приватизацию «Астории». Александр Викторович со своей задачей справился, с конкурентами разобрался, приватизировал все что нужно и кому нужно. Правда, было несколько скандалов и судебных исков, но способности директора оценили — сейчас он руководит Департаментом по управлению имуществом «Газпрома». Говорят, очень интересуется газпромовскими гостиницами.
Наталья Красненкова руководила бутиком недолго, вскоре «Труссарди» возглавила подруга куда более значимой фигуры. Новым боссом стала победительница конкурса красоты Юлия Ветошнова, у которой, как утверждают, была интрижка с самим Собчаком. В СМИ появлялись з аписи телефонных переговоров некоего Анатолия Александровича, где были достаточно любопытные отрывки. В частности, этот:
«В.: — Я собираюсь на регистрацию. Надо, чтобы ты посмотрел. Я получила ключи.
С.: — Я бы сегодня хотел подъехать посмотреть в конце дня. Зарегистрируй договор. Начинай все это делать, чтобы не затягивать. Надо на регистрацию.
В.: — Я сегодня первый день на работе (смеется)... Я думаю, что магазин развалю...
С.: — Не имеешь права.
В.: — Ты поможешь?
С.: — Да. Главное, чтобы у тебя был контакт с людьми. И одно правило — финансовые дела никому не доверяй. Я даже здесь проверяю сам все финансовые документы, которые подписываю. Доверять никому нельзя. Любой может подвести».
По одной из версий, собеседники говорили о новой квартире Юли на улице Правды, 22. Как сообщали СМИ, двухкомнатное гнездышко двадцатидвухлетняя бизнес-вумен получила на ведьма льготных условиях, якобы заплатив всего лишь 9 тысяч долларов. Счастливым новоселом и соседом Ветошновой стал Сергей Вязалов, тогда сотрудник питерской мэрии, в данный момент — заместитель министра финансов правительства РФ.
Директорство Юли долго не продлилось, скоро бутик снова остался без хозяина. Что произошло, непонятно до сих пор: возможно, определенные люди не хотели подставляться накануне выборов, или же Анатолий Александрович просто решил, что работа отнимает слишком много времени от личной жизни. В любом случае магазин, как переходящее красное знамя, достался Людмиле Путиной, жене заместителя мэра.
Сам Владимир Владимирович был занят куда более важными делами, нужно было следить за акционированием «Ленинград-ИМПЭКСа». Схема была разработана, ее реализация представлялась несложной — за приватизационные дела в городе отвечал муж Марины Маневич. В результате более девяти десятых акций досталось директору и приближенным к нему лицам, а когда сотрудники объединения обратились к Маневичу с просьбой разобраться в таком странном положении, им было сказано, что все прошло нормально. Председателю КУГИ не поверили и обратились к чекистам, в Службу экономической контрразведки. Сотрудники службы провели свое расследование и выявили, что собрание, без которого приватизация по закону невозможна, в «Ленинград-ИМПЭКСе» проводилось только по документам, а никак не в реальности. Следователи решили, что «можно говорить о подлоге», и передали материалы в прокуратуру, где было возбуждено уголовное дело.
Однако борцам с коррупцией быстро объяснили, что не нужно совать свой нос в чужие дела (ходят слухи, что «Ленинград-ИМПЭКСу» посочувствовал лично Виктор Черкесов — глава питерского управления ФСБ и большой любитель менять жилплощадь), дело было закрыто. И все же кто-то так перепугался, что Марина Маневич стремительно сменила работу.
Это никак не отразилось на приватизационной политике мужа референта. В 1995 г. фонд имущества должен был продать свой пакет акций «Ленинград-ИМПЭКСа», а это означало необходимость проведения конкурса. КУГИ установил любопытную инвестпрограмму, чиновники решили, что купить акции сможет только тот, кто «передаст в собственность акционерного общества интерфайловую расчетно-аналитическую гипертекстовую программу анализа нормативно-экономической и оперативно-финансовой информации». Этот шедевр, который, наверное, самого Билла Гейтса заставил бы позеленеть от зависти, должен был стоить не менее ста тысяч долларов.
В конкурсе первоначально участвовали две фирмы. Первая контора называлась «Торговый дом», располагалась она в том же здании, что и «Ленинград-ИМПЭКС», учредителем был сам Храмешкин. Генеральным директором «Торгового дома» назначили Владимира Яковлева — бывшего сотрудника КГБ и, по слухам, личного друга Путина. Конкурирующей фирмой стала дочерняя компания «Торгового дома».
Все бы ничего — да только вмешалась третья фирма, которая к Маневичу и Храмешкину отношения не имела, но зато представила вполне интересные предложения. Конкурс, естественно, выиграл «Торговый дом», но милицейская проверка выявила, что на балансе предприятия никакой программы за 100 тыс. долларов не было, а была только фальсифицированная документация. Дальше все шло по накатанной дороге — материалы из РУВД пошли в прокуратуру, там хотели расторгнуть сделку, но начальство после каких-то консультаций вытянулось по стойке «смирно», и акции остались у Храмешкина, Яковлева и Ко.
Единственный, кому в этой истории не повезло, был Маневич. Снайпер расстрелял слишком много знавшего приватизатора прямо на Невском проспекте.
Куш был крупным — через «Ленинград-ИМПЭКС» шла значительная часть регионального внешнеторгового валютного оборота (в 1993 г. эта сумма колебалась в пределах 120 миллионов у.е.). Более того, на счетах «Ленинград-ИМПЭКСа» осталось несколько миллионов долларов, принадлежавших предприятиям, оказавшимся после 1991 г. вне границ России. Что с этими деньгами случилось, нам до сих пор непонятно, но благосостояние Храмешкина в последние годы явно улучшилось.
Сейчас Николай Иванович, вероятно, готовится к переезду на постоянную работу в Москву, где уже трудятся господин Красненков, Людмила Путина и чуть ли не вся питерская мэрия. В Санкт-Петербурге у господина Храмешкина осталось только одно, хотя и весьма важное дело. В самом начале правления Бориса Ельцина счета спецэкспортеров были заблокированы, и Внешэкономбанк выпустил специальные валютные обязательства — так называемые вэбовки. Эти обязательства уже практически погашены, скоро «Ленинград-ИМПЭКС» получит последний транш, и все «зеленые» миллионы будут, наконец, полностью «освоены».
Тогда Храмешкин сможет пополнить собой число московских петербуржцев. Бутиков в первопрестольной много, чиновников еще больше, так что у Николая Ивановича работы — непочатый край.
При этом никому в голову не приходит обозвать президентское окружение, скажем, «питерской семьей» — в отличие от Ельцина с его «Таней и Валей», Путин своих близких вроде бы никуда не двигает. Дочери президента Катя и Маша прилежно учатся в школе, тещу недавно перевезли из Калининграда, есть какой-то таинственный шурин, но о нем пока ничего не слышно.
Такое отношение кажется не случайным — есть мнение, что у Путина когда-то были неприятности с коммерческой деятельностью родственников, и теперь он проявляет повышенную осторожность. Мы решили разобраться и выяснили, что один маленький скандальчик действительно имело место лет семь-восемь назад. Действующими лицами этой пикантной истории были: жена президента, жена одного из руководителей «Газпрома», жена председателя питерского КУГИ (вскоре убитого), а также некая молодая девушка, которую почему-то считали подругой сердца тогдашнего шефа Путина Анатолия Собчака.
Как двинуть алюминий
С самого начала своего правления мэр Санкт-Петербурга Собчак был весьма озабочен контролем за внешней торговлей и связанными с ней финансовыми потоками. Помимо выдачи лицензий наиболее важными объектами в 90-е годы стали государственные предприятия, имевшие статус спецэкспортеров. Одной из подобных структур являлось внешнеторговое объединение «Ленинград-ИМПЭКС» — спецэкспортер горисполкома. К посредничеству «Ленинград-ИМПЭКСа» прибегали региональные фирмы и предприятия, не имевшие возможности самостоятельно заниматься внешнеторговыми операциями.
В объединении трудился некий Николай Храмешкин. Этот товарищ пользовался среди коллег специфической репутацией, в частности, заместитель гендиректора «Ленинград-ИМПЭКСа» предлагал его уволить. Дело касалось одного бартерного контракта по поставкам алюминия на сумму около 1 миллиона долларов. Как следует из показаний сотрудников, контракт был подписан израильским гражданином (якобы знакомым Николая Ивановича), товар отгрузили, но деньги почему-то не пришли и только после вмешательства руководства объединения удалось получить в счет оплаты партию плохой обуви по завышенным ценам. И это только одно из подобных коммерческих предприятий, были и другие — например, весьма странные истории происходили при поставках торфа и нефтепродуктов.
В «Ленинград-ИМПЭКСе» подобные бизнес-проекты вызывали вполне понятную реакцию, но Храмешкин продолжал работать несмотря ни на что. Ходили слухи, что за специалистом по алюминию стояли люди из Смольного, а «Ленинград-ИМПЭКС» с мэрией предпочитал не ссориться. Впрочем, Николай Иванович в конце концов стал действовать настолько активно, что его все же уволили. Однако вскоре руководитель «Ленинград-ИМПЭКСа» Березов был смещен, и в ноябре 1994 г. Николай Иванович вернулся на родное объединение уже в качестве генерального директора.
Чтобы понять причины такого кадрового решения, нужно сказать, что Николая Ивановича представлял коллективу первый заместитель мэра Путин. С Храмешкиным они были хорошо знакомы, как утверждали журналисты, вместе ездили в Англию за счет объединения. Чтобы окончательно решить все вопросы, новый глава предприятия нанял в качестве референта Марину Маневич, жену председателя городского Комитета по управлению городским имуществом (КУГИ) Михаила Маневича.
После этого можно было подумать и об искусстве, конкретно — о высокой моде. На деньги «Ленинград-ИМПЭКСа» (по некоторым данным, около 350 тысяч долларов) был открыт фешенебельный бутик «Труссарди». Заведение располагалось на Большой Морской улице, рядом с гостиницей «Астория». Первой руководительницей магазина стала Наталья Красненкова — жена гендиректора отеля Александра Красненкова. Этот господин до некоторых пор был обыкновенным гостиничным переводчиком, а в директоры скакнул в 1995 г., когда мэрии понадобилось провести «правильную» приватизацию «Астории». Александр Викторович со своей задачей справился, с конкурентами разобрался, приватизировал все что нужно и кому нужно. Правда, было несколько скандалов и судебных исков, но способности директора оценили — сейчас он руководит Департаментом по управлению имуществом «Газпрома». Говорят, очень интересуется газпромовскими гостиницами.
Бизнес девушки Юли
Наталья Красненкова руководила бутиком недолго, вскоре «Труссарди» возглавила подруга куда более значимой фигуры. Новым боссом стала победительница конкурса красоты Юлия Ветошнова, у которой, как утверждают, была интрижка с самим Собчаком. В СМИ появлялись з аписи телефонных переговоров некоего Анатолия Александровича, где были достаточно любопытные отрывки. В частности, этот:
«В.: — Я собираюсь на регистрацию. Надо, чтобы ты посмотрел. Я получила ключи.
С.: — Я бы сегодня хотел подъехать посмотреть в конце дня. Зарегистрируй договор. Начинай все это делать, чтобы не затягивать. Надо на регистрацию.
В.: — Я сегодня первый день на работе (смеется)... Я думаю, что магазин развалю...
С.: — Не имеешь права.
В.: — Ты поможешь?
С.: — Да. Главное, чтобы у тебя был контакт с людьми. И одно правило — финансовые дела никому не доверяй. Я даже здесь проверяю сам все финансовые документы, которые подписываю. Доверять никому нельзя. Любой может подвести».
По одной из версий, собеседники говорили о новой квартире Юли на улице Правды, 22. Как сообщали СМИ, двухкомнатное гнездышко двадцатидвухлетняя бизнес-вумен получила на ведьма льготных условиях, якобы заплатив всего лишь 9 тысяч долларов. Счастливым новоселом и соседом Ветошновой стал Сергей Вязалов, тогда сотрудник питерской мэрии, в данный момент — заместитель министра финансов правительства РФ.
Директорство Юли долго не продлилось, скоро бутик снова остался без хозяина. Что произошло, непонятно до сих пор: возможно, определенные люди не хотели подставляться накануне выборов, или же Анатолий Александрович просто решил, что работа отнимает слишком много времени от личной жизни. В любом случае магазин, как переходящее красное знамя, достался Людмиле Путиной, жене заместителя мэра.
Сам Владимир Владимирович был занят куда более важными делами, нужно было следить за акционированием «Ленинград-ИМПЭКСа». Схема была разработана, ее реализация представлялась несложной — за приватизационные дела в городе отвечал муж Марины Маневич. В результате более девяти десятых акций досталось директору и приближенным к нему лицам, а когда сотрудники объединения обратились к Маневичу с просьбой разобраться в таком странном положении, им было сказано, что все прошло нормально. Председателю КУГИ не поверили и обратились к чекистам, в Службу экономической контрразведки. Сотрудники службы провели свое расследование и выявили, что собрание, без которого приватизация по закону невозможна, в «Ленинград-ИМПЭКСе» проводилось только по документам, а никак не в реальности. Следователи решили, что «можно говорить о подлоге», и передали материалы в прокуратуру, где было возбуждено уголовное дело.
Чекистом по бутику
Однако борцам с коррупцией быстро объяснили, что не нужно совать свой нос в чужие дела (ходят слухи, что «Ленинград-ИМПЭКСу» посочувствовал лично Виктор Черкесов — глава питерского управления ФСБ и большой любитель менять жилплощадь), дело было закрыто. И все же кто-то так перепугался, что Марина Маневич стремительно сменила работу.
Это никак не отразилось на приватизационной политике мужа референта. В 1995 г. фонд имущества должен был продать свой пакет акций «Ленинград-ИМПЭКСа», а это означало необходимость проведения конкурса. КУГИ установил любопытную инвестпрограмму, чиновники решили, что купить акции сможет только тот, кто «передаст в собственность акционерного общества интерфайловую расчетно-аналитическую гипертекстовую программу анализа нормативно-экономической и оперативно-финансовой информации». Этот шедевр, который, наверное, самого Билла Гейтса заставил бы позеленеть от зависти, должен был стоить не менее ста тысяч долларов.
В конкурсе первоначально участвовали две фирмы. Первая контора называлась «Торговый дом», располагалась она в том же здании, что и «Ленинград-ИМПЭКС», учредителем был сам Храмешкин. Генеральным директором «Торгового дома» назначили Владимира Яковлева — бывшего сотрудника КГБ и, по слухам, личного друга Путина. Конкурирующей фирмой стала дочерняя компания «Торгового дома».
Все бы ничего — да только вмешалась третья фирма, которая к Маневичу и Храмешкину отношения не имела, но зато представила вполне интересные предложения. Конкурс, естественно, выиграл «Торговый дом», но милицейская проверка выявила, что на балансе предприятия никакой программы за 100 тыс. долларов не было, а была только фальсифицированная документация. Дальше все шло по накатанной дороге — материалы из РУВД пошли в прокуратуру, там хотели расторгнуть сделку, но начальство после каких-то консультаций вытянулось по стойке «смирно», и акции остались у Храмешкина, Яковлева и Ко.
Единственный, кому в этой истории не повезло, был Маневич. Снайпер расстрелял слишком много знавшего приватизатора прямо на Невском проспекте.
Куш был крупным — через «Ленинград-ИМПЭКС» шла значительная часть регионального внешнеторгового валютного оборота (в 1993 г. эта сумма колебалась в пределах 120 миллионов у.е.). Более того, на счетах «Ленинград-ИМПЭКСа» осталось несколько миллионов долларов, принадлежавших предприятиям, оказавшимся после 1991 г. вне границ России. Что с этими деньгами случилось, нам до сих пор непонятно, но благосостояние Храмешкина в последние годы явно улучшилось.
Сейчас Николай Иванович, вероятно, готовится к переезду на постоянную работу в Москву, где уже трудятся господин Красненков, Людмила Путина и чуть ли не вся питерская мэрия. В Санкт-Петербурге у господина Храмешкина осталось только одно, хотя и весьма важное дело. В самом начале правления Бориса Ельцина счета спецэкспортеров были заблокированы, и Внешэкономбанк выпустил специальные валютные обязательства — так называемые вэбовки. Эти обязательства уже практически погашены, скоро «Ленинград-ИМПЭКС» получит последний транш, и все «зеленые» миллионы будут, наконец, полностью «освоены».
Тогда Храмешкин сможет пополнить собой число московских петербуржцев. Бутиков в первопрестольной много, чиновников еще больше, так что у Николая Ивановича работы — непочатый край.
