"Три кита". Часть 6

Краткое содержание предыдущих серий:

В 2000 году МВД и таможня пытаются посадить коммерсантов, которых считают контрабандистами, но получают по рукам от Генпрокуратуры. В 2001-м президент вмешивается в конфликт и назначает независимого следователя, который должен разобраться в ситуации, но до 2006 года расследование, видимо, не двигается. Вдруг весной события закрутились: отставки в таможне, уход Генпрокурора Устинова, арест контрабандистов, громкие слова о коррупции и новые отставки уже во многих ведомствах. К сожалению, похоже, что уволили не за то и не тех...

Окончание.

Начало в номерах за 29, 30, 31 января, 1, 2 февраля.


Мы пытаемся разобраться, что же такое это «китовое» дело. Почему громыхнуло так сильно — грохот не стихает шесть лет. Почему его так и не дали расследовать (приглашенный лично президентом независимый следователь Лоскутов арестовал подозреваемых, но не привнес в материалы дела ничего, что не было известно в 2001-м)... Итак:

1. Почему возбудили дело?

В этой теме все непросто. Даже причина возбуждения уголовного дела, эксперты уверены, гораздо глубже, чем контрабанда или поступления в бюджет. Вскользь коснемся этих версий. Первая (менее популярная) — таможню на Зуева натравил некий генерал Орлов. Напомним: в 2001 году громыхнуло разоблачение — якобы на посту помощника министра внутренних дел Рушайло Орлов творил настоящий беспредел... К сожалению, когда разоблачение увидело свет, генерал уже эмигрировал, и даже Рушайло больше не возглавлял МВД. Теперь считается, что Орлов был командиром всех буквально правоохранительных органов, брал деньги с таможенных постов... Честно говоря, версия отдает желанием повесить собак на фактически мертвого (скрывающегося за границей) человека. Если бы дело было только в Орлове, не стал бы ГТК биться с «Тремя китами» после его отъезда.

Версия вторая — общеупотребительная: что истинные стороны конфликта — это Ванин и Заостровцев, либо Гутин и Заостровцев (в 2000-м председатель ГТК, первый зам. начальника ФСБ и зампред ГТК). Например, весьма информированная Юлия Латынина считает:

«Началось оно (дело. — Ред.) как банальная разборка между старым хозяином таможни Михаилом Ваниным и претендентом — по слухам — на это кресло, всемогущим начальником Департамента экономической безопасности ФСБ Юрием Заостровцевым. Желая сохранить пост, Ванин потребовал от контрабандистов вдвое увеличить легальные платежи, но, когда его люди пришли к фирмам, растаможивавшим мебель для «Трех китов», они получили отлуп. Таможенники решили, что за контрабандистами стоит Заостровцев... Вплоть до этого момента одна сторона стоила другой».

О Гутине писали, что прежде он и Заостровцев вместе работали в «Тверьуниверсалбанке», потом перешли в ГТК и ФСБ, Гутин (ГТК) стал работать с Орловым, а Заостровцев (ФСБ) конфликтовать с Рушайло (момент, где обе версии смыкаются)...

Причина недоверия — в сравнительно небольшой сумме ущерба: 8 миллионов недоплаченных бюджету долларов (копейки, если учитывать масштаб развернувшихся событий). С этим нельзя не согласиться, но кто сказал, что 8 миллионов — сумма окончательная? Ее насчитали только по тридцати девяти эпизодам — а всего только в 2000-м их было четыреста! Обычная практика органов: дело возбуждают по «кусочку» преступления, смотрят, пройдет ли оно в суде, а после «разматывают нитку» дальше (вспомните Ходорковского). Ведь по независимым оценкам дело «Трех китов» миллиардное...

К тому же и деньги в 2000 году ценились по-другому. В стране не платили зарплаты бюджетникам и пенсии... Из тех реалий 8 миллионов — много или мало? Напоминаем, «по копейке» таможня собирала тогда до сорока процентов всего российского бюджета.

2. Почему дело стало таким громким?

Это необъяснимо ничем, кроме стечения обстоятельств. Генпрокуратура забыла о санкционированной судом прослушке или не посчитала важным, что МВД продолжает слышать разговоры контрабандистов. Ванин, получив доказательства крышевания и коррупции, не притих, а пошел на принцип, на открытую эскалацию конфликта. Грызлов вот не расшумелся — то есть дело лично в Ванине, в его характере — понятии субъективном.

Далее — мелочная, скрупулезная, пакостная травля стрелочников: Зайцева и двух таможенников. Вот как Бог свят: если бы Генпрокуратура не возбудила встречные дела на этих исполнителей, конфликт давно бы стих. Именно защищая троицу, начальники ведомств дрались дальше и дальше (по крайней мере использовали корпоративную обиду как повод). То есть Зуев, по существующей версии заплативший продажным прокурорам за головы конкретных людей, перемудрил: в его интересах было, чтобы о деле «Китов» все забыли. Снова, значит, причина просто в характере человека, на этот раз Зуева, в его природной агрессивности и мстительности...

Ведомства скандалили настолько громко, что президент был вынужден вмешаться — а коли уж вмешался, дело приобрело новую немыслимую громкость (популярность президента — фактор объективный).

3. Почему дело не давали расследовать?

Бесчисленные комментарии на эту тему примитивны. Заостровцев не давал расследовать, имея личный интерес... Кох не давал, Чубайс... Дофантазировались до того, что тогда (при начале) контрабандистам устраивали встречу лично с Владимиром Владимировичем. Все эти люди (совокупно или по отдельности) якобы надавили на Генпрокуратуру...

Насчет Путина — причиной измышлений служит единственная фраза прослушки: «Мы будем иметь поддержку на самом «верху»... Так что мы сейчас будем во всеоружии биться» (сказано 15 декабря 2000 года). «Секретариат», пожалуй что, журналистами угадан верно, но при чем здесь встреча с «самим»?

Откуда взяли Коха — непонятно: Зайцев такого эпизода прослушки не видел. С Чубайсом — да, фигуранты говорили. Но разговор касался совершенно другой, вполне законной темы... О Заостровцеве же отлично сказал Зуев. Он, видимо, подозревал, на кого будут вешать собак: «А при чем здесь Заостровцев?»

Давайте смотреть глубже! Да, очень многим высокопоставленным лицам было невыгодно честное следствие. Но по какой причине?

Что такое дело «Три кита»? Это часть долгосрочного плана таможни по выводу импорта из «серых» схем, в которых фактически функционировал и функционирует весь российский бизнес. Созданы схемы, по общепринятому мнению, высокопоставленными чиновниками, как правило, в погонах. Ну неужели эти люди не стали бы бороться за сохранение своих доходов?

Второе — иностранные инвестиции. Мы достаточно подробно рассказали, как и на какие деньги строились мебельные торговые центры. Слово Файзуллину:

— Кстати, во многом так называемые инвестиции — это «отмывалово», наши российские деньги. Правительство раадуется: у нас рост инвестиций! Вы покажите мне иностранца здравомыслящего, который в Россию будет вкладывать серьезные деньги! (Тут таможенник рассмеялся. — Авт.)

Но если эта ситуация не исключение, система тем более должна была защищать свои интересы.

Ну и третье обстоятельство, несколько более частное. Вот вы как считаете: аферу с чеченскими авизо можно было прокрутить помимо Центробанка? И что, эти люди, гипотетически оставшиеся у власти, кому-то дадут раскапывать их дела?


Очень хочется отметить роль Генпрокуратуры. Роль шлагбаума для желающих возбуждать уголовные дела.

Депутат Борис Резник, когда я брала у него интервью, сказал, что ситуация с «Тремя китами» была для Генпрокуратуры образца 2001-го типичной. В Комиссии по борьбе с коррупцией Борис Львович занимался расследованием коррупции в высших эшелонах власти: делами Адамова, Аксененко, Артюхова... Вместе с коллегами он собирал, казалось ему, неопровержимые доказательства, вместе с другими членами комиссии направлял в Генпрокуратуру — а «в ответ получал, как правило, под копирку написанные ответы от первого зама Генпрокурора Бирюкова: «Оснований для возбуждения уголовного дела не найдено». Визиты наши к нему ни к чему не приводили: оставался Юрий Станиславович амбициозно непоколебим, сидел с угрюм-бурчеевским выражением на лице, доводы, резоны не принимал». Вместе с Щекочихиным Резник инициировал тогда обращение к президенту «О ненадлежащем отношении к исполнению служебных обязанностей заместителей Генерального прокурора РФ Ю. С. Бирюкова и В. В. Колмогорова». Госдума, увы, за обращение не проголосовала.

Но если решение, возбуждать или не возбуждать уголовные дела, принимается не по собранным доказательствам, а по любым другим соображениям — правоохранительная деятельность в принципе становится бессмысленной, а точнее — опасной для общества.

И судебная деятельность, если судья не может сам принимать решений...

И в общем я очень хорошо понимаю германскую таможенную полицию, представители которой вспылили и отказали нам в сотрудничестве — уехали из России, тряся в негодовании рыжими усами.


Павел Зайцев шесть лет оставался следователем. Люди, которые в 2000-м были его подчиненными, теперь стали его же начальниками. Шесть лет Зайцев не вел никакие дела — исполнял незначительные поручения. Шесть лет не подписывал бумаги (начальство боялось дразнить Генпрокуратуру) — за него расписывались коллеги. Сломали человеку карьеру. За что?

Файзуллин в бизнес-адвокатуре, и у него все прекрасно. Ему хотелось бы только, чтобы перед ним извинились. Перед его женой, друзьями и мамой. Они пережили травлю гораздо тяжелее него.

Кудешкина работает с правозащитниками, что в нашей стране равносильно клейму.

А что их гонители? Стали генералами, председателями всевозможных судейских коллегий...

Когда-то покойный Щекочихин придумал для «китового» дела замечательный образ: «спрут из бандитов и чиновников, соединившихся вокруг столов да стульев». Кого только нет в этом спруте: солнцевские бандиты, ответственные работники... Победил ли спрут нас? Или его разрубил президент?

...14 декабря уволенный летом зам. Генпрокурора Юрий Бирюков был назначен сенатором от Ямало-Ненецкого округа.



— Иначе чем дикостью решение о назначении Бирюкова не назовешь. Бирюкову за все, что он натворил в Генпрокуратуре, была уготована прямая дорога на нары, а не в Совет Федерации. Он — главный покровитель коррупционеров и гонитель честных людей.


«Уважаемые коллеги, сегодня мы разговариваем и выносим только одну часть айсберга. Но другая часть айсберга пока еще находится под столом. И упаси нас Бог, если та часть айсберга появится на столе».

(Из стенограммы заседания Комитета по безопасности Госдумы 14 февраля 2002 года.)


Ульяна Скойбеда