Росимущество крутит государственной собственностью, как цыган солнцем
06.02.2020 11:54
Недавно в редакцию газеты обратились сотрудники ОАО «Институт микроэкономики», акции которого принадлежат государству, и рассказали о том, как их коллектив гонят на улицу. Услышанное показалось мне поначалу неправдоподобным. Ведь я наивно полагал, что ментальность коробейников и правовой нигилизм, характерные для предшественников нынешнего руководства органа, управляющего госсобственностью, остались в прошлом. Увы, это было далеко не так…
Принципы, заложенные основателем организации в основу её деятельности, становятся традицией, если в дальнейшем поддерживается преемственность — по духу и понятиям — последующих руководителей.
За федеральным органом, управляющим государственным имуществом, закрепилась дурная слава со дня его существования, т. е. со времён ваучерной приватизации, разбазаривания госсобственности под прикрытием залоговых аукционов, инвестиционных конкурсов, реформирования электроэнергетики… Историю скандальных противоправных дел, которые называли приватизацией, со всеми подробностями можно проследить в многочисленных отчётах Счётной палаты Российской Федерации, неоднократно проверявшей это ведомство.
Проводившаяся тогда «приватизация» во многом способствовала дефолту в августе 1998 г. и наступлению нынешнего экономического кризиса. Ведь она была направлена также и на то, чтобы лишить Россию значительных источников доходов и сделать ее зависимой от импорта жизненно важных видов продукции и потребительских товаров. Именно в те времена масштабная дешевая распродажа отечественных предприятий в сочетании с порочной финансовой политикой привели к значительному развалу российского промышленного и товарного производства.
Тогда же многие предприятия, включая стратегически значимые, по дешёвке скупили иностранные конкуренты. Им нужен был наш рынок для сбыта своей продукции, для чего многие приобретённые производства они прикрыли или перепрофилировали (см. «Очередной экономический кризис в России – порождение её хронической денежной дистрофии. Как излечить больной организм». – «Промышленные ведомости» № 11, ноябрь 2008 г.).
Так как промышленное производство в стране к 1998 г. свернулось по сравнению с 1991 г. почти наполовину, а импорт «ширпотреба» и продовольствия возрастал, то налогов собирали мало, и деньги до дефолта попадали в бюджет главным образом благодаря правительственным заимствованиям. Но долги не могли расти до бесконечности. А в последние восемь лет бюджет наполнялся более чем наполовину за счёт возросшей выручки от продажи нефти, газа и металлов на экспорт. Однако накоплений, к тому же с ростом безработицы, в кризисных условиях хватит ненадолго.
Предотвратить происходящее надо было восстановлением в стране товарного производства, в первую очередь, качественных потребительских товаров и увеличением потребительского спроса, в том числе за счёт роста занятости и доходов населения. Ведь промышленная продукция сама по себе никому не нужна, если не востребуется в производстве потребительских товаров и услуг. Поэтому увеличение числа рабочих мест – не только социально значимая проблема, но и основополагающая для экономики страны.
После дефолта 1998 г. деятельность ведомства по разбазариванию госимущества, что способствовало развалу товарного производства и росту безработицы, вроде бы взяли под контроль. Об этом говорили и новые правовые документы, регламентирующие работу нынешнего Федерального агентства по управлению государственным имуществом (Росимущества). С 2004 г. оно находится в подчинении Минэкономразвития.
Вроде бы, самоуправства в распоряжении госсобственностью быть уже не должно, что особенно опасно в условиях нынешнего экономического кризиса и роста безработицы. Однако прежние традиции, как оказалось, живы, и складывается впечатление, что в Росимуществе, либо кто-то с его помощью, продолжают решать какие-то свои, более значимые, нежели государственные, задачи.
Как рассказали работники ОАО «Институт микроэкономики», акции которого целиком принадлежат государству, Росимущество, управляющее пакетом, распорядилось изъять здание у института в обмен на другое. Но предложенное взамен здание не эксплуатируется с середины 1990-х, пришло в упадок и требует капитального ремонта, а денег нет. Таким образом, коллективу института фактически предлагается переехать на улицу, пополнив растущее число безработных, и государству придётся платить уволенным сотрудникам ежемесячное пособие по безработице. Такое вот управление госимуществом.
Здание, в котором размещается ОАО «Институт микроэкономики», с апреля 2006 г. является собственностью этого общества, на что имеется соответствующее государственное свидетельство. А согласно п. 3 ст. 35 Конституции России «никто не может быть лишён своего имущества иначе как по решению суда». Норма эта прямого действия.
До сего дня Росимущество, насколько мне известно, в судебный орган не преобразовывали. Поэтому, ознакомившись с его распоряжением от 10 февраля с. г. за номером 111-р об изъятии у Института микроэкономики здания, принадлежащего ему на правах собственности, я подумал, что те, кто готовили распоряжение, возможно, были в те дни не совсем здоровы. Правда, это их не оправдывает, так как речь идёт не только о судьбах людей. Альтернативным может быть предположение о возможных противоправных указаниях должностных лиц, подпадающих, как представляется, в случае их выполнения под ряд статей Уголовного кодекса РФ.
О чём же сказано в распоряжении? Так как оно написано языком, далёким от совершенства, и представляет собой фактически одно предложение, изложенное на двух страницах, то для восприятия читателем этого директивного шедевра я разобью его на три части. Их условно можно назвать соответственно нормативно-правовое обоснование, побудительные мотивы и распорядительная часть.
Начну с побудительных мотивов. В этой части говорится, что «во исполнение поручений Правительства Российской Федерации от 12.06.2008 № CC-ПlЗ-3714 и заместителя Председателя Правительства Российской Федерации — руководителя Аппарата Правительства Российской Федерации С. Е. Нарышкина от 24.07.2007 № CH-П1З-З6З9, от 29.10.2007 № CH-П1З-5365, а также решений, принятых на совещании в Правительстве Российской Федерации (протокол совещания от 11.12.2007 № СН-ПIЗ-59пр), о закреплении за федеральным rocударственным научно-исследовательским учреждением «Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации» дополнительных помещений в здании, распoлoженном по адресу: г. Москва, ул. Большая Черемушкинская, д. 34, одобрить следующие крупные взаимосвязанные сделки по отчуждению недвижимого имущества открытого акционерного общества «Институт микроэкономики»: — Конец цитаты.
О каких же поручениях идёт речь? В двух поручениях С. Е. Нарышкина — от 24 июля и 29 октября 2007 г., направленных им в Минэкономразвития, он просит лишь рассмотреть вопрос и подготовить предложения о выделении Институту законодательства и сравнительного правоведения (далее – Институту законодательства) дополнительных площадей. Причём, где – не сказано.
Что касается «во исполнение поручения Правительства РФ от 12.06.2008 г. № СС – П13 – 3714», то госслужащие должны отличать должностное лицо – человека от организации, в которой этот человек трудится. Почему же упомянутое поручение в Росимуществе назвали поручением Правительства, если в документе написано, что оно дано заместителем Председателя Правительства и руководителем Аппарата Правительства С . С. Собяниным? А это, как говорят не только в Одессе, две большие разницы. Вот и согласно п. 2 ст.110 Конституции нашей страны Правительство Российской Федерации — это федеральный орган исполнительной власти, который состоит из Председателя Правительства, его заместителей и федеральных министров.
Такая же «оговорка» допущена и в отношении решений, якобы «принятых на совещании в Правительстве РФ (протокол совещания от 11.12.2007 г. № СН-П13-59пр)». На самом деле совещание, как записано в протоколе, было не в Правительстве, а у одного из заместителей Председателя и руководителя Аппарата Правительства С. Е. Нарышкина. Однако, в протоколе, вопреки тому, что утверждалось в распоряжении Росимущества, ничего не сказано «о закреплении за Институтом законодательства дополнительных помещений в здании по Большой Черёмушкинской ул.34». Агентству (п. 2 протокола) предлагалось представить к 27 декабря 2007 г. лишь предложения по данному вопросу, что, судя по документам, ведомство не сделало.
Поручение С. С. Собянина было основано на двух письмах Института законодательства, а не на упоминавшихся в распоряжении Росимущества документах, и также адресовалось руководству Минэкономразвития. В нём говорилось:
«Прошу с участием заинтересованных федеральных органов исполнительной власти принять необходимые меры для решения вопроса о закреплении за Институтом законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации на праве оперативногo управления здания, расположенного по адресу: г. Mocквa, Б. Черемушкинская ул. д. З4». – Конец цитаты.
Судя по ответному письму Минэкономразвития, Сергей Семёнович Собянин, по всей видимости, был не полностью осведомлён «о бедственном положении» Института законодательства. В здании на Большой Черёмушкинской улице этому институту на правах оперативного управления уже давно принадлежит площадь размером в 4607,29 кв. м. Кроме того, ему в апреле 2002 г. Минимущество в Харитоньевском переулке в доме 22-24 выделило дополнительно ещё 4491,2 кв. м, а позднее – здание на улице Демьяна Бедного д. 17 площадью 2709 кв. м.
Итого, в распоряжении Института законодательства имеются помещения общей площадью 11807,49 кв. м, а сотрудников в институте, по разным сведениям, от 100 до 200 человек. Таким образом, на человека приходится в среднем по 59 кв. м, что составляет примерно общую площадь типовой трёхкомнатной квартиры в панельном доме. Если «нежилая» часть равна, допустим, трети, то на сотрудника приходится в среднем по 40 кв. м полезной площади.
Я не знаю, каковы официальные нормы «проживания» для госслужащих, но в здании Правительства многие работники аппарата пребывают в комнатах, площадь которых не превышает 10-15 кв. м. Примерно такая же картина и в Администрации Президента. Если к решению этого вопроса подключились столь влиятельные лица, надо думать, существует некая закономерность между площадью, занимаемой Институтом законодательства, и качеством оценивания законопроектов его сотрудниками, которые Правительство представляет затем в Госдуму.
Недавно Президент страны указал на значительное число принятых законов, содержащих положения и нормы, способствующие коррупции. Можно указать также на ряд законов в области экономики, положительная оценка проектов которых нанесла и ещё нанесёт ущерб безопасности страны (см. «Хаос в экономическом законодательстве и его опасные последствия. Как их устранить?». — «Промышленные ведомости» № 7, июль 2008 г.).
Если предположение о зависимости качества оценивания будущих законов от площади, занимаемой Институтом законодательства, верно, тогда понятно стремление его руководства эту площадь увеличить, и надо всячески его приветствовать.
Соседями Института законодательства в здании на Большой Черёмушкинской улице являются Институт микроэкономики, которому, как отмечалось, на правах собственности принадлежат помещения площадью 9347,41 кв. м, а также организация «Союзхимэкспорт», занимающая на правах хозяйственного ведения 1451,6 кв. м.
В конце прошлого года эта организация вознамерилась переехать в другое место. Поэтому Минэкономразвития поручило Росимуществу до 25 ноября 2008 г. оформить освобождение упомянутых помещений. Как следует из письма министерства С. С. Собянину, это «позволит решить вопрос размещения Института законодательства в полном объеме», после чего занимаемая институтом площадь возрастет до13259 кв. м.
Руководители Росимущества находятся в подчинении Минэкономразвития и назначаются этим министерством. О том, как они выполнили поручение своего непосредственного начальства, можно узнать из заключительной части распоряжения.
Итак, во исполнение ложно истолкованных в нем поручений и решений приказано «одобрить следующие крупные взаимосвязанные сделки по отчуждению недвижимого имущества открытого акционерного общества «Институт микроэкономики»:
— с федеральным государственным научно-исследовательским учреждением «Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации» в виде заключения договора мены недвижимого имущества в соответствии с перечнем Приложения № 1 к настоящему распоряжению, принадлежащего открытому акционерному обществу «Институт микроэкономики» на праве собственности и расположенного по адресу: г. Москва, ул. Большая Черемушкинская д. 34, рыночной стоимостью 413 055 тыс. руб., на объект недвижимости — здание общей площадью 2709 кв. м, расположенное по адресу: г. Москва, ул. Демьяна Бедного, д. 17. корп. 2, принадлежащее на праве собственности Российской Федерации и закрепленное на праве оперативного управления за федеральным государственным научно-исследовательским учреждением «Институт законодательства и сравнительного правоведения ври Правительстве Российской Федерации», рыночной стоимостью 413 055 тыс. руб.
Имущество, подлежащее обмену, признается равным по стоимости. Обмен объектов недвижимоro имущества производится без доплат;
— с Росимуществом в виде заключения договора дарения в пользу Российской Федерации объекта недвижимости — встроенных помещений общей площадью 7018,5 кв. м, в соотвeтcтвии с перечнем Приложения № 2 к настоящему распоряжению, расположенному по aдpeсy: г. Москва, ул. Б. Черемушкинская, д. 34». – Конец цитаты.
Распоряжение Росимущества названо «О решениях внеочередного общего собрания акционеров ОАО «Институт микроэкономики». В нем в обоснование своих действий ведомство ссылается на ряд нормативно-правовых актов, в том числе Федеральный закон «Об акционерных обществах», которыми якобы руководствовалось. Однако, ссылка на законодательство – от лукавого.
Навязываемые Институту микроэкономики договоры обмена и аренды, это, на самом деле, попытка внесудебного отчуждения собственности института, что является, как отмечалось, нарушением п. 3 ст. 35 Конституции России. В этом же пункте еще сказано: «Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения».
Институту микроэкономики часть его помещений площадью 7018,5 кв. м предписано подарить государству, т. е. она будет отчуждена безвозмездно. А остальные помещения площадью 2329 кв. м требуется передать Институту законодательства в обмен на здание площадью 2709 кв. м.
Замечу, это здание является федеральной собственностью, поэтому договор мены должен заключаться с государством, представителем которого в таких делах является Росимущество. Но суть не в формальностях, а в явной неравноценности возмещения Институту микроэкономики отчуждаемой площади: государство забирает у него 9347,41 кв. м, а компенсирует только треть – 2709 кв. м. Кроме того, отсутствует обоснование государственной необходимости в этом отчуждении, которое нанесёт государству немалый ущерб. И вот почему.
Институт микроэкономики – одно из немногих оставшихся на плаву научных учреждений, которые занимались исследованиями экономических проблем предприятий и отраслей. Он существует на зарабатываемые средства, из которых в последние три года свыше 30 млн. рублей потрачено на ремонт помещений, получает прибыль, платит государству налоги и, как единственному акционеру, даже дивиденды. В 2008 г. было выплачено налогов на сумму почти 14 млн. рублей, а во внебюджетные фонды – 7,7 млн. рублей. Значительная доля исследований выполняется по государственным заказам почти всех федеральных министерств и многих ведомств.
Здание, в которое Росимущество заставляет переехать Институт микроэкономики, — бывший детский сад. Он не эксплуатируется с середины 1990-х, здание обветшало, в нём отсутствует сантехническое и электрооборудование, часть стен разрушена. И хотя в Москве громадный дефицит детских садов, его почему-то передали не городу, а Институту законодательства в управление, и оно по-прежнему стоит заброшенным, разрушаясь. Как выясняется, передали для обмена. Такое вот эффективное управление федеральной собственностью.
Здание требует капитального ремонта, на что, по оценкам, понадобится около 50 млн. рублей, но Росимущество деньги для этого не выделило. Кроме того, его внутренняя часть отвечает требованиям детского учреждения, но не научно-исследовательского института. Во что обойдётся перепланировка, если она вообще допустима по строительным и санитарным нормам, никто не считал.
Так как переехать в это здание невозможно, Росимущество своим распоряжением фактически гонит коллектив Института микроэкономики на улицу. Мало того, что тем самым государство лишится доходов от его деятельности, и будут сорваны госзаказы по важным исследованиям. Росимущество в разгар кризиса искусственно увеличит растущее число безработных и заставит государство уволенным сотрудникам института платить пособие по безработице. И это тоже называется эффективным управлением?
Не стану обсуждать объективность оценивания Росимуществом стоимости обветшавшего здания детского сада, непригодного к эксплуатации, и возможные побудительные мотивы или причины такой «объективности». Спрашивается, имело ли право это агентство самостоятельно принимать решение о крупной сделке и издавать соответствующее распоряжение? Хотя любое из перечисленных выше нарушений законодательства уже является основанием для его отмены.
Согласно ст.78 ФЗ «Об акционерных обществах» сделка по отчуждению у общества имущества, стоимость которого по данным последней бухгалтерской отчетности превышает 25% балансовой стоимости его активов, отнесена к категории крупных. В нашем случае речь идет именно о такой сделке, о чем сказано и в распоряжении Росимущества. Но если в ней заинтересованы определённые лица, она подлежит одобрению лишь при соблюдении определенных условий упомянутого закона.
К заинтересованным лицам в его ст. 81 отнесены, в частности, «члены совета директоров и лица, имеющие право давать акционерному обществу обязательные для него указания, если они являются стороной или представителем в сделке, занимают должности в органах управления юридического лица, являющегося стороной, выгодоприбретателем или представителем в сделке, а также, если занимают должности в органах управления управляющей организации такого юридического лица».
Под это определение как раз подпадают члены совета директоров – сотрудники Росимущества, а также само Росимущество, как лицо, имеющее право давать обществу обязательные для него указания, будучи при этом представителем в сделке. Поэтому в таких случаях согласно п. 2 ст. 83 ФЗ «Об акционерных обществах», если число акционеров, владеющих голосующими акциями, меньше 1000, решение об одобрении крупной сделки принимается советом директоров, причем большинством голосов его членов, не относящихся к заинтересованным лицам.
Эта функция отнесена к компетенции совета директоров также и п.15.2 ст.15 устава ОАО «Институт микроэкономики» (подпункты 11-13). А в подпункте 5 того же п.15.2 совету директоров предписано определять цену имущества. К слову, устав утвержден Росимуществом. Следует отметить, если все голосующие акции принадлежат одному акционеру, то согласно п. 3 ст. 47 ФЗ «Об акционерных обществах» он может принимать решения единолично, но лишь по вопросам, относящимся исключительно к компетенции общего собрания.
Таким образом, в соответствии с нормативно-правовыми актами, на которые Росимущество в своём распоряжении ссылалось как на руководство к действиям, это ведомство не имело прав и полномочий ни оценивать стоимость отчуждаемого у Института микроэкономики имущества, ни принимать решения о так называемой сделке. К тому же ее осуществление нанесёт ущерб государству, интересы которого Росимущество должно блюсти как его доверенный представитель. Какой прок от такой сделки, если она принесет одни убытки?
Вместе с тем, складывается впечатление, что, исказив суть поручений С. С. Собянина и С. Е. Нарышкина, в Росимуществе вольно или невольно свалили на них ответственность за своё противоправное распоряжение. Напомню, при этом не было также выполнено упомянутое выше указание Минэкономразвития. Спрашивается, а не смахивает ли всё это, как минимум, на превышение некоторыми должностными лицами Росимущества своих полномочий?
Надо также учесть, что осуществление обсуждаемого распоряжения Росимущества без предоставления коллективу Института микроэкономики согласно п. 3 ст. 35 Конституции России равноценного здания приведёт к увольнению всех или почти всех его сотрудников, что сделает это акционерное общество неплатежеспособным. Следовательно, весьма вероятно его банкротство.
И еще об одном факте, характеризующем добросовестность некоторых сотрудников Росимущества. Согласно данным БТИ оказалось, что площадь помещений детского сада, куда они вознамерились выселить Институт микроэкономики, равна не 2709 кв. м, как утверждается в распоряжении, а 1730, то есть почти на 1000 кв. м меньше. Уже одного этого обстоятельства достаточно для отмены распоряжения. Любопытно, а как же проводилась оценка рыночной стоимости полуразрушенного детского сада, площадь которого на самом деле оказалась иной?
Если заглянуть в Уголовный Кодекс Российской Федерации, то в нём есть ряд статей, которые весьма поучительны, и о них, на мой взгляд, в подобных ситуациях следовало бы всегда помнить. Вот некоторые из них:
Статья 165. Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием.
Статья 196. Преднамеренное банкротство.
Статья 201. Злоупотребление полномочиями.
Статья 286. Превышение должностных полномочий.
Статья 330. Самоуправство.
Многолетняя история Росимущества наглядно свидетельствует, что управление госимуществом и управление предприятием – далеко не одно и то же. Управление имуществом, на мой взгляд, вообще непонятное словосочетание. Можно говорить, к примеру, о контроле за использованием имущества или о проведении с ним различных сделок. А управление означает регулирование чьей-то деятельности, в нашем случае — деятельности предприятий.
Но суть не в семантике терминов. Федеральный орган, созданный для управления госсобственностью, при всех его вывесках, начиная с 1992 г., пытался безуспешно управлять именно деятельностью предприятий, чьи акции целиком или частично принадлежали государству. Для этого в их советы директоров делегируются в основном сотрудники этого и других ведомств. Как правило, они не являются специалистами в тех областях науки и промышленности, которыми направлены руководить.
Предвидя опасные последствия такого некомпетентного управления, в 1995 г. министр топлива и энергетики Юрий Шафраник предложил акционированные предприятия, акции которых частично или полностью принадлежали государству, передать в управление соответствующим профильным министерствам и ведомствам. Сказано это было на заседании правительственной Комиссии по оперативным вопросам, чему я сам был свидетелем. Предложение затем поддержал ряд министров, но всем им навесили ярлык «нерыночников» и постепенно от них избавились.
Не избежал этой участи и Юрий Шафраник. Последовавшая летом 1996 г. отставка была вызвана его особой позицией в отношении государственного регулирования ТЭКом, неприятием им залоговых аукционов и высоких темпов приватизации объектов нефтяного комплекса России. Изгнанием несогласных поддерживался требовавшийся порядок в сфере приватизации.
А до этого, в начале 1995 г., отправили в отставку вице-премьера российского правительства и председателя Госкомимущества Владимира Полеванова. Пробыл он в этих должностях всего 70 дней. Дело в том, что обнародованные им некоторые тайны ваучеризации всей страны и его намерения прекратить разграбление госсобственности угрожали планам и благополучию как отцов бандитской капитализации в России, так и их «коллег» из США. Ведь неспроста в Госкомимущество из Гарвардского университета в 1992 г. были командированы 35 американских советников, причем, некоторые из них со своими российскими коллегами занимались противоправными делами.
В беседе со мной Владимир Полеванов сказал:
«О том, что ГКИ не управлял госсобственностью, свидетельствовал, в частности, такой вопиющий факт, как отсутствие реестра российского госимущества, находившегося за рубежом. О его количестве и качестве толком не знают и по сей день, хотя, по оценкам, стоимость этого имущества достигает 100 млрд. долларов. Я распорядился начать его инвентаризацию, но сделать это не удалось» (см. «К развитию бандитского капитализма в России» «Промышленные ведомости» № 12, декабрь 2000 г.).
Если бы госпакетом акций предприятий управляли профильные министерства и ведомства, то руководство тогдашнего Госкомимущества не смогло бы монопольно править бал на ниве приватизации, обернувшейся для страны громадными потерями. Да и нынешнее Росимущество, судя по бесконечным изменениям планов и программ распродажи остатков госсобственности, не имеет чётких и обоснованных критериев что можно и нужно приватизировать и в какие сроки.
Критерии должны быть не только экономические, но учитывающие также обеспечение безопасности страны, социальные требования, необходимость развития внутреннего рынка, науки, образования и многое другое. К сожалению, над этими проблемами в Росимуществе, похоже, вообще не задумывались. Наглядное тому подтверждение и некрасивая история с Институтом микроэкономики. Мне никто не смог объяснить для чего его акционировали. Неужели для того, чтобы затем отобрать здание?
Так что предложение министров — «нерыночников» от 1995 г. и сегодня не потеряло актуальности, но с одним уточнением: в советы директоров и гендиректорами надо назначать специалистов, а не всеядных неграмотных «менеджеров». Если оно реализуется, то контроль за использованием госсобственности, регистрацию акционерных обществ и координацию приватизации с целью сохранения в стране остатков промышленной кооперации могло бы взять на себя Минэкономразвития. Для этого в министерство можно перевести часть сотрудников Росимущества.
Тогда этот орган за ненадобностью можно будет упразднить, сэкономив немало бюджетных средств, и одновременно устранить потенциальные возможности коррупции, обусловленные монополизацией этой сферы одним ведомством.
Моисей Гельман
Печальное наследие
Принципы, заложенные основателем организации в основу её деятельности, становятся традицией, если в дальнейшем поддерживается преемственность — по духу и понятиям — последующих руководителей.
За федеральным органом, управляющим государственным имуществом, закрепилась дурная слава со дня его существования, т. е. со времён ваучерной приватизации, разбазаривания госсобственности под прикрытием залоговых аукционов, инвестиционных конкурсов, реформирования электроэнергетики… Историю скандальных противоправных дел, которые называли приватизацией, со всеми подробностями можно проследить в многочисленных отчётах Счётной палаты Российской Федерации, неоднократно проверявшей это ведомство.
Проводившаяся тогда «приватизация» во многом способствовала дефолту в августе 1998 г. и наступлению нынешнего экономического кризиса. Ведь она была направлена также и на то, чтобы лишить Россию значительных источников доходов и сделать ее зависимой от импорта жизненно важных видов продукции и потребительских товаров. Именно в те времена масштабная дешевая распродажа отечественных предприятий в сочетании с порочной финансовой политикой привели к значительному развалу российского промышленного и товарного производства.
Тогда же многие предприятия, включая стратегически значимые, по дешёвке скупили иностранные конкуренты. Им нужен был наш рынок для сбыта своей продукции, для чего многие приобретённые производства они прикрыли или перепрофилировали (см. «Очередной экономический кризис в России – порождение её хронической денежной дистрофии. Как излечить больной организм». – «Промышленные ведомости» № 11, ноябрь 2008 г.).
Так как промышленное производство в стране к 1998 г. свернулось по сравнению с 1991 г. почти наполовину, а импорт «ширпотреба» и продовольствия возрастал, то налогов собирали мало, и деньги до дефолта попадали в бюджет главным образом благодаря правительственным заимствованиям. Но долги не могли расти до бесконечности. А в последние восемь лет бюджет наполнялся более чем наполовину за счёт возросшей выручки от продажи нефти, газа и металлов на экспорт. Однако накоплений, к тому же с ростом безработицы, в кризисных условиях хватит ненадолго.
Предотвратить происходящее надо было восстановлением в стране товарного производства, в первую очередь, качественных потребительских товаров и увеличением потребительского спроса, в том числе за счёт роста занятости и доходов населения. Ведь промышленная продукция сама по себе никому не нужна, если не востребуется в производстве потребительских товаров и услуг. Поэтому увеличение числа рабочих мест – не только социально значимая проблема, но и основополагающая для экономики страны.
После дефолта 1998 г. деятельность ведомства по разбазариванию госимущества, что способствовало развалу товарного производства и росту безработицы, вроде бы взяли под контроль. Об этом говорили и новые правовые документы, регламентирующие работу нынешнего Федерального агентства по управлению государственным имуществом (Росимущества). С 2004 г. оно находится в подчинении Минэкономразвития.
Вроде бы, самоуправства в распоряжении госсобственностью быть уже не должно, что особенно опасно в условиях нынешнего экономического кризиса и роста безработицы. Однако прежние традиции, как оказалось, живы, и складывается впечатление, что в Росимуществе, либо кто-то с его помощью, продолжают решать какие-то свои, более значимые, нежели государственные, задачи.
Как рассказали работники ОАО «Институт микроэкономики», акции которого целиком принадлежат государству, Росимущество, управляющее пакетом, распорядилось изъять здание у института в обмен на другое. Но предложенное взамен здание не эксплуатируется с середины 1990-х, пришло в упадок и требует капитального ремонта, а денег нет. Таким образом, коллективу института фактически предлагается переехать на улицу, пополнив растущее число безработных, и государству придётся платить уволенным сотрудникам ежемесячное пособие по безработице. Такое вот управление госимуществом.
Здание, в котором размещается ОАО «Институт микроэкономики», с апреля 2006 г. является собственностью этого общества, на что имеется соответствующее государственное свидетельство. А согласно п. 3 ст. 35 Конституции России «никто не может быть лишён своего имущества иначе как по решению суда». Норма эта прямого действия.
До сего дня Росимущество, насколько мне известно, в судебный орган не преобразовывали. Поэтому, ознакомившись с его распоряжением от 10 февраля с. г. за номером 111-р об изъятии у Института микроэкономики здания, принадлежащего ему на правах собственности, я подумал, что те, кто готовили распоряжение, возможно, были в те дни не совсем здоровы. Правда, это их не оправдывает, так как речь идёт не только о судьбах людей. Альтернативным может быть предположение о возможных противоправных указаниях должностных лиц, подпадающих, как представляется, в случае их выполнения под ряд статей Уголовного кодекса РФ.
О чём же сказано в распоряжении? Так как оно написано языком, далёким от совершенства, и представляет собой фактически одно предложение, изложенное на двух страницах, то для восприятия читателем этого директивного шедевра я разобью его на три части. Их условно можно назвать соответственно нормативно-правовое обоснование, побудительные мотивы и распорядительная часть.
Начну с побудительных мотивов. В этой части говорится, что «во исполнение поручений Правительства Российской Федерации от 12.06.2008 № CC-ПlЗ-3714 и заместителя Председателя Правительства Российской Федерации — руководителя Аппарата Правительства Российской Федерации С. Е. Нарышкина от 24.07.2007 № CH-П1З-З6З9, от 29.10.2007 № CH-П1З-5365, а также решений, принятых на совещании в Правительстве Российской Федерации (протокол совещания от 11.12.2007 № СН-ПIЗ-59пр), о закреплении за федеральным rocударственным научно-исследовательским учреждением «Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации» дополнительных помещений в здании, распoлoженном по адресу: г. Москва, ул. Большая Черемушкинская, д. 34, одобрить следующие крупные взаимосвязанные сделки по отчуждению недвижимого имущества открытого акционерного общества «Институт микроэкономики»: — Конец цитаты.
Сочинение на заданную тему
О каких же поручениях идёт речь? В двух поручениях С. Е. Нарышкина — от 24 июля и 29 октября 2007 г., направленных им в Минэкономразвития, он просит лишь рассмотреть вопрос и подготовить предложения о выделении Институту законодательства и сравнительного правоведения (далее – Институту законодательства) дополнительных площадей. Причём, где – не сказано.
Что касается «во исполнение поручения Правительства РФ от 12.06.2008 г. № СС – П13 – 3714», то госслужащие должны отличать должностное лицо – человека от организации, в которой этот человек трудится. Почему же упомянутое поручение в Росимуществе назвали поручением Правительства, если в документе написано, что оно дано заместителем Председателя Правительства и руководителем Аппарата Правительства С . С. Собяниным? А это, как говорят не только в Одессе, две большие разницы. Вот и согласно п. 2 ст.110 Конституции нашей страны Правительство Российской Федерации — это федеральный орган исполнительной власти, который состоит из Председателя Правительства, его заместителей и федеральных министров.
Такая же «оговорка» допущена и в отношении решений, якобы «принятых на совещании в Правительстве РФ (протокол совещания от 11.12.2007 г. № СН-П13-59пр)». На самом деле совещание, как записано в протоколе, было не в Правительстве, а у одного из заместителей Председателя и руководителя Аппарата Правительства С. Е. Нарышкина. Однако, в протоколе, вопреки тому, что утверждалось в распоряжении Росимущества, ничего не сказано «о закреплении за Институтом законодательства дополнительных помещений в здании по Большой Черёмушкинской ул.34». Агентству (п. 2 протокола) предлагалось представить к 27 декабря 2007 г. лишь предложения по данному вопросу, что, судя по документам, ведомство не сделало.
Поручение С. С. Собянина было основано на двух письмах Института законодательства, а не на упоминавшихся в распоряжении Росимущества документах, и также адресовалось руководству Минэкономразвития. В нём говорилось:
«Прошу с участием заинтересованных федеральных органов исполнительной власти принять необходимые меры для решения вопроса о закреплении за Институтом законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации на праве оперативногo управления здания, расположенного по адресу: г. Mocквa, Б. Черемушкинская ул. д. З4». – Конец цитаты.
Судя по ответному письму Минэкономразвития, Сергей Семёнович Собянин, по всей видимости, был не полностью осведомлён «о бедственном положении» Института законодательства. В здании на Большой Черёмушкинской улице этому институту на правах оперативного управления уже давно принадлежит площадь размером в 4607,29 кв. м. Кроме того, ему в апреле 2002 г. Минимущество в Харитоньевском переулке в доме 22-24 выделило дополнительно ещё 4491,2 кв. м, а позднее – здание на улице Демьяна Бедного д. 17 площадью 2709 кв. м.
Итого, в распоряжении Института законодательства имеются помещения общей площадью 11807,49 кв. м, а сотрудников в институте, по разным сведениям, от 100 до 200 человек. Таким образом, на человека приходится в среднем по 59 кв. м, что составляет примерно общую площадь типовой трёхкомнатной квартиры в панельном доме. Если «нежилая» часть равна, допустим, трети, то на сотрудника приходится в среднем по 40 кв. м полезной площади.
Я не знаю, каковы официальные нормы «проживания» для госслужащих, но в здании Правительства многие работники аппарата пребывают в комнатах, площадь которых не превышает 10-15 кв. м. Примерно такая же картина и в Администрации Президента. Если к решению этого вопроса подключились столь влиятельные лица, надо думать, существует некая закономерность между площадью, занимаемой Институтом законодательства, и качеством оценивания законопроектов его сотрудниками, которые Правительство представляет затем в Госдуму.
Недавно Президент страны указал на значительное число принятых законов, содержащих положения и нормы, способствующие коррупции. Можно указать также на ряд законов в области экономики, положительная оценка проектов которых нанесла и ещё нанесёт ущерб безопасности страны (см. «Хаос в экономическом законодательстве и его опасные последствия. Как их устранить?». — «Промышленные ведомости» № 7, июль 2008 г.).
Если предположение о зависимости качества оценивания будущих законов от площади, занимаемой Институтом законодательства, верно, тогда понятно стремление его руководства эту площадь увеличить, и надо всячески его приветствовать.
Соседями Института законодательства в здании на Большой Черёмушкинской улице являются Институт микроэкономики, которому, как отмечалось, на правах собственности принадлежат помещения площадью 9347,41 кв. м, а также организация «Союзхимэкспорт», занимающая на правах хозяйственного ведения 1451,6 кв. м.
В конце прошлого года эта организация вознамерилась переехать в другое место. Поэтому Минэкономразвития поручило Росимуществу до 25 ноября 2008 г. оформить освобождение упомянутых помещений. Как следует из письма министерства С. С. Собянину, это «позволит решить вопрос размещения Института законодательства в полном объеме», после чего занимаемая институтом площадь возрастет до13259 кв. м.
Руководители Росимущества находятся в подчинении Минэкономразвития и назначаются этим министерством. О том, как они выполнили поручение своего непосредственного начальства, можно узнать из заключительной части распоряжения.
Итак, во исполнение ложно истолкованных в нем поручений и решений приказано «одобрить следующие крупные взаимосвязанные сделки по отчуждению недвижимого имущества открытого акционерного общества «Институт микроэкономики»:
— с федеральным государственным научно-исследовательским учреждением «Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации» в виде заключения договора мены недвижимого имущества в соответствии с перечнем Приложения № 1 к настоящему распоряжению, принадлежащего открытому акционерному обществу «Институт микроэкономики» на праве собственности и расположенного по адресу: г. Москва, ул. Большая Черемушкинская д. 34, рыночной стоимостью 413 055 тыс. руб., на объект недвижимости — здание общей площадью 2709 кв. м, расположенное по адресу: г. Москва, ул. Демьяна Бедного, д. 17. корп. 2, принадлежащее на праве собственности Российской Федерации и закрепленное на праве оперативного управления за федеральным государственным научно-исследовательским учреждением «Институт законодательства и сравнительного правоведения ври Правительстве Российской Федерации», рыночной стоимостью 413 055 тыс. руб.
Имущество, подлежащее обмену, признается равным по стоимости. Обмен объектов недвижимоro имущества производится без доплат;
— с Росимуществом в виде заключения договора дарения в пользу Российской Федерации объекта недвижимости — встроенных помещений общей площадью 7018,5 кв. м, в соотвeтcтвии с перечнем Приложения № 2 к настоящему распоряжению, расположенному по aдpeсy: г. Москва, ул. Б. Черемушкинская, д. 34». – Конец цитаты.
Грабеж «дарением»
Распоряжение Росимущества названо «О решениях внеочередного общего собрания акционеров ОАО «Институт микроэкономики». В нем в обоснование своих действий ведомство ссылается на ряд нормативно-правовых актов, в том числе Федеральный закон «Об акционерных обществах», которыми якобы руководствовалось. Однако, ссылка на законодательство – от лукавого.
Навязываемые Институту микроэкономики договоры обмена и аренды, это, на самом деле, попытка внесудебного отчуждения собственности института, что является, как отмечалось, нарушением п. 3 ст. 35 Конституции России. В этом же пункте еще сказано: «Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения».
Институту микроэкономики часть его помещений площадью 7018,5 кв. м предписано подарить государству, т. е. она будет отчуждена безвозмездно. А остальные помещения площадью 2329 кв. м требуется передать Институту законодательства в обмен на здание площадью 2709 кв. м.
Замечу, это здание является федеральной собственностью, поэтому договор мены должен заключаться с государством, представителем которого в таких делах является Росимущество. Но суть не в формальностях, а в явной неравноценности возмещения Институту микроэкономики отчуждаемой площади: государство забирает у него 9347,41 кв. м, а компенсирует только треть – 2709 кв. м. Кроме того, отсутствует обоснование государственной необходимости в этом отчуждении, которое нанесёт государству немалый ущерб. И вот почему.
Институт микроэкономики – одно из немногих оставшихся на плаву научных учреждений, которые занимались исследованиями экономических проблем предприятий и отраслей. Он существует на зарабатываемые средства, из которых в последние три года свыше 30 млн. рублей потрачено на ремонт помещений, получает прибыль, платит государству налоги и, как единственному акционеру, даже дивиденды. В 2008 г. было выплачено налогов на сумму почти 14 млн. рублей, а во внебюджетные фонды – 7,7 млн. рублей. Значительная доля исследований выполняется по государственным заказам почти всех федеральных министерств и многих ведомств.
Здание, в которое Росимущество заставляет переехать Институт микроэкономики, — бывший детский сад. Он не эксплуатируется с середины 1990-х, здание обветшало, в нём отсутствует сантехническое и электрооборудование, часть стен разрушена. И хотя в Москве громадный дефицит детских садов, его почему-то передали не городу, а Институту законодательства в управление, и оно по-прежнему стоит заброшенным, разрушаясь. Как выясняется, передали для обмена. Такое вот эффективное управление федеральной собственностью.
Здание требует капитального ремонта, на что, по оценкам, понадобится около 50 млн. рублей, но Росимущество деньги для этого не выделило. Кроме того, его внутренняя часть отвечает требованиям детского учреждения, но не научно-исследовательского института. Во что обойдётся перепланировка, если она вообще допустима по строительным и санитарным нормам, никто не считал.
Так как переехать в это здание невозможно, Росимущество своим распоряжением фактически гонит коллектив Института микроэкономики на улицу. Мало того, что тем самым государство лишится доходов от его деятельности, и будут сорваны госзаказы по важным исследованиям. Росимущество в разгар кризиса искусственно увеличит растущее число безработных и заставит государство уволенным сотрудникам института платить пособие по безработице. И это тоже называется эффективным управлением?
Не стану обсуждать объективность оценивания Росимуществом стоимости обветшавшего здания детского сада, непригодного к эксплуатации, и возможные побудительные мотивы или причины такой «объективности». Спрашивается, имело ли право это агентство самостоятельно принимать решение о крупной сделке и издавать соответствующее распоряжение? Хотя любое из перечисленных выше нарушений законодательства уже является основанием для его отмены.
Согласно ст.78 ФЗ «Об акционерных обществах» сделка по отчуждению у общества имущества, стоимость которого по данным последней бухгалтерской отчетности превышает 25% балансовой стоимости его активов, отнесена к категории крупных. В нашем случае речь идет именно о такой сделке, о чем сказано и в распоряжении Росимущества. Но если в ней заинтересованы определённые лица, она подлежит одобрению лишь при соблюдении определенных условий упомянутого закона.
К заинтересованным лицам в его ст. 81 отнесены, в частности, «члены совета директоров и лица, имеющие право давать акционерному обществу обязательные для него указания, если они являются стороной или представителем в сделке, занимают должности в органах управления юридического лица, являющегося стороной, выгодоприбретателем или представителем в сделке, а также, если занимают должности в органах управления управляющей организации такого юридического лица».
Под это определение как раз подпадают члены совета директоров – сотрудники Росимущества, а также само Росимущество, как лицо, имеющее право давать обществу обязательные для него указания, будучи при этом представителем в сделке. Поэтому в таких случаях согласно п. 2 ст. 83 ФЗ «Об акционерных обществах», если число акционеров, владеющих голосующими акциями, меньше 1000, решение об одобрении крупной сделки принимается советом директоров, причем большинством голосов его членов, не относящихся к заинтересованным лицам.
Эта функция отнесена к компетенции совета директоров также и п.15.2 ст.15 устава ОАО «Институт микроэкономики» (подпункты 11-13). А в подпункте 5 того же п.15.2 совету директоров предписано определять цену имущества. К слову, устав утвержден Росимуществом. Следует отметить, если все голосующие акции принадлежат одному акционеру, то согласно п. 3 ст. 47 ФЗ «Об акционерных обществах» он может принимать решения единолично, но лишь по вопросам, относящимся исключительно к компетенции общего собрания.
Таким образом, в соответствии с нормативно-правовыми актами, на которые Росимущество в своём распоряжении ссылалось как на руководство к действиям, это ведомство не имело прав и полномочий ни оценивать стоимость отчуждаемого у Института микроэкономики имущества, ни принимать решения о так называемой сделке. К тому же ее осуществление нанесёт ущерб государству, интересы которого Росимущество должно блюсти как его доверенный представитель. Какой прок от такой сделки, если она принесет одни убытки?
Вместе с тем, складывается впечатление, что, исказив суть поручений С. С. Собянина и С. Е. Нарышкина, в Росимуществе вольно или невольно свалили на них ответственность за своё противоправное распоряжение. Напомню, при этом не было также выполнено упомянутое выше указание Минэкономразвития. Спрашивается, а не смахивает ли всё это, как минимум, на превышение некоторыми должностными лицами Росимущества своих полномочий?
Надо также учесть, что осуществление обсуждаемого распоряжения Росимущества без предоставления коллективу Института микроэкономики согласно п. 3 ст. 35 Конституции России равноценного здания приведёт к увольнению всех или почти всех его сотрудников, что сделает это акционерное общество неплатежеспособным. Следовательно, весьма вероятно его банкротство.
И еще об одном факте, характеризующем добросовестность некоторых сотрудников Росимущества. Согласно данным БТИ оказалось, что площадь помещений детского сада, куда они вознамерились выселить Институт микроэкономики, равна не 2709 кв. м, как утверждается в распоряжении, а 1730, то есть почти на 1000 кв. м меньше. Уже одного этого обстоятельства достаточно для отмены распоряжения. Любопытно, а как же проводилась оценка рыночной стоимости полуразрушенного детского сада, площадь которого на самом деле оказалась иной?
Монополия и коррупция
Если заглянуть в Уголовный Кодекс Российской Федерации, то в нём есть ряд статей, которые весьма поучительны, и о них, на мой взгляд, в подобных ситуациях следовало бы всегда помнить. Вот некоторые из них:
Статья 165. Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием.
Статья 196. Преднамеренное банкротство.
Статья 201. Злоупотребление полномочиями.
Статья 286. Превышение должностных полномочий.
Статья 330. Самоуправство.
Многолетняя история Росимущества наглядно свидетельствует, что управление госимуществом и управление предприятием – далеко не одно и то же. Управление имуществом, на мой взгляд, вообще непонятное словосочетание. Можно говорить, к примеру, о контроле за использованием имущества или о проведении с ним различных сделок. А управление означает регулирование чьей-то деятельности, в нашем случае — деятельности предприятий.
Но суть не в семантике терминов. Федеральный орган, созданный для управления госсобственностью, при всех его вывесках, начиная с 1992 г., пытался безуспешно управлять именно деятельностью предприятий, чьи акции целиком или частично принадлежали государству. Для этого в их советы директоров делегируются в основном сотрудники этого и других ведомств. Как правило, они не являются специалистами в тех областях науки и промышленности, которыми направлены руководить.
Предвидя опасные последствия такого некомпетентного управления, в 1995 г. министр топлива и энергетики Юрий Шафраник предложил акционированные предприятия, акции которых частично или полностью принадлежали государству, передать в управление соответствующим профильным министерствам и ведомствам. Сказано это было на заседании правительственной Комиссии по оперативным вопросам, чему я сам был свидетелем. Предложение затем поддержал ряд министров, но всем им навесили ярлык «нерыночников» и постепенно от них избавились.
Не избежал этой участи и Юрий Шафраник. Последовавшая летом 1996 г. отставка была вызвана его особой позицией в отношении государственного регулирования ТЭКом, неприятием им залоговых аукционов и высоких темпов приватизации объектов нефтяного комплекса России. Изгнанием несогласных поддерживался требовавшийся порядок в сфере приватизации.
А до этого, в начале 1995 г., отправили в отставку вице-премьера российского правительства и председателя Госкомимущества Владимира Полеванова. Пробыл он в этих должностях всего 70 дней. Дело в том, что обнародованные им некоторые тайны ваучеризации всей страны и его намерения прекратить разграбление госсобственности угрожали планам и благополучию как отцов бандитской капитализации в России, так и их «коллег» из США. Ведь неспроста в Госкомимущество из Гарвардского университета в 1992 г. были командированы 35 американских советников, причем, некоторые из них со своими российскими коллегами занимались противоправными делами.
В беседе со мной Владимир Полеванов сказал:
«О том, что ГКИ не управлял госсобственностью, свидетельствовал, в частности, такой вопиющий факт, как отсутствие реестра российского госимущества, находившегося за рубежом. О его количестве и качестве толком не знают и по сей день, хотя, по оценкам, стоимость этого имущества достигает 100 млрд. долларов. Я распорядился начать его инвентаризацию, но сделать это не удалось» (см. «К развитию бандитского капитализма в России» «Промышленные ведомости» № 12, декабрь 2000 г.).
Если бы госпакетом акций предприятий управляли профильные министерства и ведомства, то руководство тогдашнего Госкомимущества не смогло бы монопольно править бал на ниве приватизации, обернувшейся для страны громадными потерями. Да и нынешнее Росимущество, судя по бесконечным изменениям планов и программ распродажи остатков госсобственности, не имеет чётких и обоснованных критериев что можно и нужно приватизировать и в какие сроки.
Критерии должны быть не только экономические, но учитывающие также обеспечение безопасности страны, социальные требования, необходимость развития внутреннего рынка, науки, образования и многое другое. К сожалению, над этими проблемами в Росимуществе, похоже, вообще не задумывались. Наглядное тому подтверждение и некрасивая история с Институтом микроэкономики. Мне никто не смог объяснить для чего его акционировали. Неужели для того, чтобы затем отобрать здание?
Так что предложение министров — «нерыночников» от 1995 г. и сегодня не потеряло актуальности, но с одним уточнением: в советы директоров и гендиректорами надо назначать специалистов, а не всеядных неграмотных «менеджеров». Если оно реализуется, то контроль за использованием госсобственности, регистрацию акционерных обществ и координацию приватизации с целью сохранения в стране остатков промышленной кооперации могло бы взять на себя Минэкономразвития. Для этого в министерство можно перевести часть сотрудников Росимущества.
Тогда этот орган за ненадобностью можно будет упразднить, сэкономив немало бюджетных средств, и одновременно устранить потенциальные возможности коррупции, обусловленные монополизацией этой сферы одним ведомством.
Моисей Гельман
