Следующий после Меламеда
06.02.2020 12:04Дело на Меламеда, подозреваемого в организации в 2008 году растраты 228 млн рублей из бюджета «Роснанотеха» (с 2011 года — «Роснано»), следователи завели 1 июля 2015 года. На следующий день прошли обыски в офисе созданного им холдинга «Композит», а 3 июля Басманный суд постановил заключить Меламеда под домашний арест на два месяца. Заседание длилось почти восемь часов, в зале все это время присутствовали сразу трое известных бизнесменов, готовых поручиться за подсудимого. Основатель группы «Каскол» и член «Деловой России» Сергей Недорослев вместе с ним входит в Экспертный совет при правительстве РФ. Константин Николаев , гендиректор «Н-Транс», и бывший первый замглавы правления «Роснано» Андрей Раппопорт — коллеги Меламеда по совету учредителей бизнес-школы «Сколково». Раппопорт, который дружит с Меламедом со времен РАО ЕЭС, даже готов был внести 100 млн рублей залога, но суд отклонил соответствующее ходатайство адвокатов.
Положительную характеристику на подсудимого подписали глава «Росатома» Сергей Кириенко, министр энергетики Александр Новак, министр Открытого правительства Михаил Абызов . Глава «Роснано» Анатолий Чубайс через адвокатов заявил о готовности дать показания и содействовать следствию. Но и это не возымело действия на судей. Как и аргументы, что из страны Меламед на время следствия точно не скроется — его холдинг сотрудничает с предприятиями ВПК, имеющийся у него второй уровень секретности предполагает, что любой выезд надо согласовывать с МВД и ФСБ. На суде Меламед вину отрицал.
Два федеральных чиновника финансово-экономического блока уверены, что арест Меламеда — это удар по Чубайсу из-за его дебатов с оппозиционным политиком Алексеем Навальным. По их данным, Чубайс не согласовал участие в дебатах с замруководителя администрации президента Вячеславом Володиным. Но источник, близкий к Володину, опровергает, что тот стоит за атакой на Чубайса: по словам собеседника, Чубайс согласовал с Володиным участие в дебатах.
Еще один источник, близкий к Кремлю, говорит, что никакой спланированной атаки на Чубайса нет. «Он знал о возможном скором аресте Меламеда. Участие в дебатах было согласовано с Кремлем и было предупреждающим шагом, чтобы заранее ответить на все вопросы об эффективности работы «Роснано», а не оправдываться после ареста», — говорит собеседник.
Проблемы с правоохранительными органами есть сейчас и у «Группы Е4», основанной Михаилом Абызовым, тоже работавшим когда-то в команде Чубайса. Однако в окружении миллиардера уверенно говорят, что возникновение дел никак друг с другом не связано: «Точно не наша тема».
Как рассказал адвокат Леонида Меламеда Руслан Кожура (кстати, он защищал Сергея Гуриева по «делу экспертов ЮКОСа»), возбужденное 1 июля 2015 года по части 4 ст. 160 дело «только формально новое». Эпизод, который оно расследует, — тот же самый, что фигурирует в деле по ст. 285, которое было возбуждено 11 сентября 2013 года в отношении бывшего топ-менеджера «Роснанотеха» Святослава Понурова, он был тогда единственным подозреваемым. Понуров ушел из «Роснано» в 2010 году, сейчас он заместитель гендиректора в АНО «Спортивное вещание», где тоже прошли обыски по делу Меламеда.Еще один фигурант нового дела — Андрей Малышев, который курировал в «Роснано» деятельность по поиску, отбору и запуску проектов, — был знаком с Меламедом по атомной отрасли и действительно принят им на работу в октябре 2007 года. Малышев уволился из «Роснано» в 2012 году, став президентом «Группы Е4».
В основе дела — факт сделки с заинтересованностью, установленный в ходе проверки корпорации Счетной палатой 2012 году. До приглашения в «Роснано» Понуров десять лет работал на разных должностях в принадлежащей Леониду Меламеду инвестиционной компании «Алемар». Став финансовым директором «Роснано», отвечал в том числе и за проведение тендеров. В декабре 2008 года в конкурсе на внешнюю экспертизу проектов, претендующих на деньги корпорации, победила компания «Алемар». За рассмотрение 650 заявок и подробное изучение 21 из них (деньги корпорации в итоге получили лишь восемь) компания Меламеда, к тому времени уступившего кресло главы нанокорпорации Анатолию Чубайсу, получила 228 млн рублей, что, по мнению следователей, является растратой. («Это вполне рыночная цена, если речь идет о глубокой экспертизе, к которой нужно привлекать компетентных высококвалифицированных специалистов», — говорит собеседник, сотрудник одной из международных консалтинговых компаний.)Как заявляет глава СК Владимир Маркин, Меламед выплатил себе таким образом «золотой парашют».
Меламед проходил по старому делу свидетелем, но за два года, как говорит адвокат, его ни разу не вызывали. «Как я понимаю, у следователя возникла необходимость в переквалификации дела — для этого было возбуждено новое дело по новой статье, а старое было присоединено к нему, поэтому у нового объединенного дела старый номер», — рассуждает адвокат. По словам Кожуры, еще 30 июня ничего не предвещало подобного развития событий. Еще один адвокат Меламеда Александр Король вел переговоры со следователем о времени вызова на допрос по делу 2013 года свидетелем. Следователь приглашал на 1 июля, но у адвоката в этот день были следственные действия по другому делу в подмосковном Дмитрове, и он предлагал приехать 2-го числа. «В итоге следствие сделало вид, что клиент уклоняется, и начались чуть ли не силовые действия», — говорит Кожура.
Почему появилось новое дело и почему арест именно Леонида Меламеда воспринимается не иначе как атака на Анатолия Чубайса?
Притягательная энергетика
В «команде Чубайса» Леонид Меламед, окончивший в 1987 году Новосибирский электротехнический институт с дипломом радиоинженера, оказался как профессиональный финансист. Именно при нем появился первый настоящий бизнес-план РАО ЕЭС и всех дочерних компаний. «Если в экономике компаний я мог разобраться и понять, как там навести порядок, то с финансовыми потоками и у меня, признаться, были проблемы, — вспоминает в книге «Крест Чубайса» Михаила Бергера и Ольги Проскурниной Яков Уринсон, экс-министр экономики, занимавший в 2000 году пост заместителя председателя правления РАО (сейчас — советник председателя правления «Роснано»). — Появившийся было в РАО Алексей Кудрин смог в это вникнуть и начал процесс. Но его очень скоро вернули в правительство. Тут-то и появился Леонид Меламед, который быстро и блестяще справился с этой задачей».
Про денежные потоки, причем в энергетике, Меламед знал хорошо. В 1992 году они со студенческим другом Дмитрием Журбой (получить его комментарии для заметки не удалось, по словам его знакомого, Журба сейчас находится за границей) создали в Новосибирске инвестиционную компанию «Алемар». Среди ее активов на тот момент был и пакет акций «Новосибирскэнерго».
С гендиректором «Новосибирскэнерго» Виталием Томиловым Меламед был дружен еще со времен студенчества. В 1996 году «Алемар» организовал выпуск акций энергокомпании, 35% допэмиссии получил по номиналу сам «Алемар», пообещавший найти стратегического инвестора (на тот момент расплатились собственным векселем).
Часть акций Меламед действительно разместил, но примерно 22% акций остались у финансового консультанта. Он участвовал в разработке программы развития энергокомпании, задачей которой было обеспечение прозрачности финансовых потоков и привлечение в капитал иностранных инвестиций. «Для поиска стратегического инвестора и финансирования достройки ТЭЦ-6 в Новосибирске мы даже привлекали в качестве консультанта Societe Generale», — вспоминал Меламед в интервью «Ведомостям». Меламед, впрочем, всегда утверждал, что все годы «Алемар» оставался лишь номинальным держателем акций и всегда голосовал в соответствии с директивами топ-менеджмента «Новосибирскэнерго».
Вскоре, правда, обладателем крупного пакета оказался еще один амбициозный молодой человек — область передала пакет акций за долги по ГСМ и запчастям компании «ОРТЭК» Михаила Абызова, уроженца Минска. Абызов некоторое время работал помощником депутата Госдумы первого созыва Ивана Старикова, который был уроженцем Новосибирска. Через него-то Абызов и мог познакомиться с большим числом влиятельных людей в области. Приход в число акционеров Абызова стал для «Алемара» неожиданностью. Тот появился вдруг на собрании акционеров с доверенностью на голосование пакетом акций областной администрации. Но взгляды на то, что нужно делать для получения живых денег за электроэнергию, у акционеров совпали.
В 1998 году Абызов познакомил Меламеда с людьми, которых Чубайс набрал в свою команду в РАО ЕЭС. Первый заместитель Чубайса Андрей Раппопорт, ныне президент бизнес-школы «Сколково», вспоминает: «Мы тогда еще на Старой площади сидели. Леня с такой же точно улыбкой, как и сейчас, протянул мне руку и сказал: «Я — Леонид Меламед». Я тогда занимался экспортом и инвестициями, так что не очень много взаимодействовали. Он в том числе участвовал на оптовом рынке продажи электроэнергии. Мы тогда в числе прочего обсуждали, что здесь можно было сделать».
Более плотное взаимодействие началось, когда Меламед стал работать в «Росэнергоатоме», перед которым у РАО ЕЭС накопились долги за поставки энергии с атомных станций. «Он всегда предельно конструктивен был, — вспоминает Раппопорт. — А потом мы его пригласили к нам в РАО ЕС работать».
Все трое частных акционеров «Новосибирскэнерго» станут ключевыми игроками и соавторами программы реструктуризации РАО ЕЭС. Меламед стал в РАО первым заместителем председателя Чубайса, отвечающим за финансовый блок, Журба — финансовым директором, а Абызов — зампредом по сбыту, решившим проблему неплатежей. «Если бы мы не сделали того, что сделали в 1999-2001 годах, то Леонид Меламед и его команда не в состоянии были бы построить систему управления финансами в РАО, — рассуждает в книге «Крест Чубайса» Михаил Абызов. — А если бы не было этой системы, сделанной высокопрофессионально и качественно, ее бы у нас не было вплоть до 2004 года. А это значит, что до 2004 года мы и подумать не могли бы даже о первоначальных подходах к реструктуризации компании. Мы добыли для РАО несколько очень важных лет».
Отношения с другими членами команды Чубайса у новосибирского десанта складывались поначалу по-разному. К Меламеду симпатией прониклись все и сразу. Раппопорт вспоминает, например, что именно Меламед часто сглаживал конфликты, возникающие у него с не признающим над собой никаких начальников Абызовым.
Финансовая инфраструктура
В июне 2004 года Меламед покинул РАО ЕЭС, чтобы больше времени уделять своей компании. Он стал гендиректором «Алемара», головной офис осенью 2005 года перенесли из Новосибирска в Москву. Группа партнерских компаний «Алемар» включала в себя на тот момент одноименный банк, инвестиционную, девелоперскую и управляющую компанию, а также НПФ. «В середине 2000-х это была большая компания, в ней работало много людей, переехавших из Новосибирска. Атмосфера была почти семейная, в компании даже работала дочь Меламеда Мария», — вспоминает бывший сотрудник «Алемара».
Строительству финансовой империи в немалой степени способствовали тесные отношения с РАО ЕЭС. Когда Журба еще работал финансовый директором РАО ЕЭС, энергокомпания доверила «Алемару» управление свободными средствами. Кроме того, в 2005 году РАО ЕЭС передало в управление свое имущество через специально созданный ПИФ «Реформа», в который было вложено 3 млрд рублей, этот фонд скупал акции «дочек» энергохолдинга. Компания Меламеда и Журбы размещала облигации, скупала акции и выступала финансовым консультантом в сделках, где участвовало РАО ЕЭС, — объем сделок с энергетическими компаниями за 2005-2007 годы приближался к $2 млрд.
Попытка диверсифицировать бизнес и выйти на телекоммуникационный рынок тоже была связана с РАО. В созданный владельцами «Алемара» телекоммуникационный холдинг Effortel помимо одноименного виртуального оператора связи, созданного россиянами, но работающего в Бельгии, вошли и магистральные операторы «Энифком» и «Евротел». ОАО «Энифком» было учреждено в 1997 году РАО ЕЭС, а контрольный пакет «Евротела» принадлежал «дочке» РАО, оптоволоконные каналы связи были проложены вдоль линий электропередачи (акции компаний Меламед покупал у частных лиц). В 2009 году «Энифком» и «Евротел» были объединены под брендом Evrotel, став по протяженности волоконно-оптических сетей (19 500 км) четвертым оператором в России. Но увлечение телекомом после кризиса быстро прошло. В том же году Evrotel был продан МТС, сумма сделки оценивалась в $80-110 млн. Остальные разрозненные активы тоже распроданы.
Был ли Меламед талантливым инвестбанкиром? «Меламед точно не инвестбанкир в западном понимании, он цепкий «решала», который всегда держит себя выше других, и очень пафосный. Он всегда имел свой бонус, к тому же энергохолдинг платил «Алемару» достаточно аккуратно», — вспоминает экс-сотрудник «Алемара».
В сентябре 2007 году Меламед был назначен гендиректором госкорпорации «Роснанотехнологии» и через год уступил кресло Чубайсу. «Алемар», как и в случае с РАО, начал оказывать услуги «Роснано». Согласно отчету о проверке Счетной палаты, в 2008-2009 годах портфельные компании «Роснано» разместили полученные от корпорации 10 млрд рублей на счетах банка «Алемар», компания также стала консультантом в сделках «Роснано» на общую сумму не менее $1 млрд (могла получать от них порядка 1-2% дохода). Кроме того, ИФК «Алемар» выиграла конкурс на «доработку заявок» на инвестиции «Роснанотеха» — этот эпизод и стал причиной нынешнего обвинения Леонида Меламеда.
Весь доход «Алемара» от инвестиционно-банковских услуг в 2009 году — около 1,2 млрд рублей, портфель текущих сделок «Алемара» — $5 млрд, из них только $500 млн связаны с «Роснано», рассказывал «Ведомостям» президент «Алемара» Дмитрий Журба. В то же время опрошенные участники рынка не замечали присутствие «Алемара» на других рынках и прямо называют компанию «кэптивной». Косвенно это подтверждает и то, что ИФК «Алемар» в прошлом году сдала свои лицензии на рынке ценных бумаг. Банка «Алемар» не стало в 2011 году, он слился с Межтопэнергобанком. Как объясняли прессе Меламед и Журба, к тому времени уже вовсю занятые развитием холдинга «Композит»: нет времени и сил на другие проекты.
Правда, по данным СПАРК, ИФК «Алемар» владеет долей не только в ХК «Композит», но и различными долями в объектах недвижимости — бизнес-центром «Финстрой» в Новосибирске с арендуемой площадью 5100 кв. м, горнолыжным комплексом «Манжерок» и гостиницей «Лесотель» на Алтае. В сентябре 2014 года этот отель посетил президент Владимир Путин. «Глава страны оценил уровень ресторана гостиничного комплекса «Лесотель». Домашние соленья, горный мед и варенье, приготовленное по фирменному рецепту «Лесотеля», он взял с собой», — говорится на сайте отеля.
Бизнес на взлете
В середине мая 2015 года в особой экономической зоне «Алабуга», что в 210 км от Казани, состоялось важное событие — официальное открытие завода по производству углеродного волокна (карбона) «Алабуга-волокно». Этот завод ХК «Композит» Леонида Меламеда и Дмитрия Журбы и корпорация Росатом строили с 2012 года, стоимость проекта составила 3 млрд рублей. Почему он так важен? Завод с производственной мощностью 1700 тонн не только закроет все потребности России в углеродном волокне, но даже позволит заняться экспортом. Сейчас ежегодно российские компании используют около 350 т углеродного волокна, из которых 230 т импортируются.
Углеволокно применяется в авиастроении и автомобильной промышленности: по прочности оно может сравниться с металлом, но сильно выигрывает в весе. Например, в самолете Ту-204 около 25% деталей сделаны из композитов, что позволило снизить его вес на 1200 кг. Из композитных материалов делают арматуру для строительства, а фибра (нарезанное углеродное волокно) при добавлении в асфальт или бетон улучшает их прочность.
Леонид Меламед возглавил холдинговую компанию «Композит» в 2009 году, почти сразу после ухода из «Роснанотеха». Погружение в инновационную тему не прошло даром. Как вспомнил Меламед в интервью газете «Ведомости», вместе со своими партнерами он пришел к главе «Росатома» Сергею Кириенко и его заму Александру Локшину, с которым работал когда-то в «Росэнергоатоме», и уговорил их отдать под управление ХК «Композит» крупнейшего российского производителя углеродного волокна и композитных материалов «Химпроминжиниринг» с его тремя заводами. «Без «Росатома» здесь никак, ведь 90% производства волокна в России — в «Росатоме», 10% — у «Ростехнологий», — объяснял Меламед. Владельцами ХК «Композит», как писали «Ведомости», были Меламед (50% минус 1 акция), его давний партнер Дмитрий Журба (15%), экс-директор ОГК-1 Владимир Хлебников (10%) и группа «Унихимтек» (25%), ее контрольным пакетом владеет завкафедрой химической технологии и новых материалов МГУ Виктор Авдеев. Дела у нового холдинга сразу пошли в гору. Выручка «Композита» в 2011 году составила 604 млн рублей, через год — уже 1,75 млрд рублей (данных по компании за 2013 и 2014 годы в системе СПАРК нет).
Увлекшись композитами, Меламед не потерял связь с «Роснано». Так, в состав «Композита» входит проектная компания госкорпорации «Препрег-СКМ», которая производит композиционные материалы-полуфабрикаты в Москве и Дубне. «Роснано» помогла получить новой компании Меламеда и крупного заказчика в лице «Газпрома»: «Композит» будет поставлять газовой монополии трубы из композитных материалов. Обсуждение этого проекта между главой «Газпрома» Алексеем Миллером, Анатолием Чубайсом и Леонидом Меламедом идет уже несколько лет. К июню 2015 года должны были закончиться все научно-исследовательские работы, если ничего не изменится, скоро начнутся полевые испытания на одном из участков газопровода.
Когда Меламеда арестовали, один из собеседников «Коммерсанта» в крупной госкомпании предположил, что подвижки в деле «Роснано» могли случиться из-за участия «Композита» в поставках композитных материалов для предприятий ВПК, в частности участвующим в проекте создания истребителя пятого поколения Т-50 (ПАК ФА). «Конкуренция на рынке действительно есть, она достаточно высокая. Другое дело, что мы не хотели бы связывать происходящее вокруг компании с недобросовестной конкуренцией», — заявила представитель «Композита» Элина Билевская. Собеседник в крупной госкомпании говорит, что явных врагов у Меламеда на этом рынке нет: «Там все довольно спокойно».
Дело, по которому арестовали Меламеда, — не единственное, связанное с «Роснано». В отчете Счетной палаты есть еще несколько эпизодов, о них же упоминала в 2014 году в своем депутатском запросе Оксана Дмитриева, вопрошая, почему ничего не сделано. Сама корпорация говорит об этих шести делах достаточно открыто, некоторые из них инициировала как раз «Роснано».
Придя после реформы РАО ЕЭС в «Роснано», Анатолий Чубайс сразу взялся за дело. К концу 2012 года госкорпорация проинвестировала уже более чем в 100 проектов около 130 млрд рублей. В разное время в совет директоров «Роснано» входили бизнесмены Михаил Прохоров и Виктор Вексельберг, глава Росатома Сергей Кириенко. Как объяснял Чубайс в своем ответе на критику Алексея Навального, к настоящему моменту «Роснано» построила уже 57 заводов, открыла 12 наноцентров, подготовила по своим программам 3266 специалистов и даже закончила предыдущий год с чистой прибылью более 8 млрд рублей.
Впрочем, Чубайс сам признавал, что в деятельности «Роснано» не все эффективно: были ошибки в оценке рынков, «кривые роста, которые почти никогда не подтверждаются», отсутствие внутреннего контроля. И «исходя из этого осуществлялись инвестиции». Кроме того, Чубайсу пришлось обновить менеджмент на 60%, когда обнаружились ошибки.
В 2011 году «Роснано» запустила завод «Лиотех», который должен был изготавливать литий-ионные батареи для электротранспорта по технологии зарубежной компании Thunder Sky. Госкорпорация потратила на завод около 7,5 млрд рублей. На производстве в Новосибирске работало около 300 человек, открыли офис в Москве. Чубайс надеялся, что к 2015 году«Лиотех» будет приносить около 13 млрд рублей выручки, оснащая автомобили и автобусы своими батареями с запасом хода около 300-350 км. Но в 2014 году производство остановили, штат сократили. Руководство завода не смогло найти покупателей на его продукцию — на мировом рынке структура поставщиков уже сложилась.
В августе 2011 года Владимир Путин одним из первых увидел «русский iPad» — пластиковую электронную книгу Plastic Logic, которую ему презентовал Чубайс. «Роснано» хотела такими ридерами заменить обычные учебники в школах, а производить гаджеты хотели в Зеленограде — около 2 млн в год. Сама технология принадлежала европейской Plastic Logic, российская госкорпорация создала СП, вложив $230 млн. Но грандиозный проект так и не состоялся: завод так и не построили, школьники по-прежнему читают бумажные учебники, а совместное предприятие погрязло в долгах и убытках.
«Роснано» — один из самых старых и крупных инновационных институтов в России. Вероятно, поэтому у некоторых контролирующих органов велико желание проверить, эффективно ли расходовались выделенные компании госсредства», — говорит директор Центра технологий и инноваций PwC Антон Абашкин. Возможно, топ-менеджерами «Роснано» и были допущены какие-то ошибки первопроходцев, но за семь лет они создали новую высокотехнологичную индустрию, считает эксперт. Результаты деятельности «Роснано» незначительны, если смотреть на них в масштабах всей российской экономики, но в госкорпорации накоплен значительный опыт и экспертиза, необходимые для дальнейшего развития инновационной индустрии. «Сложно было бы ожидать за это время какого-то чуда. Для выращивания новых отраслей нужны десятилетия и значительно большие вложения, — подчеркивает Абашкин. — В то же время у «Роснано» уже есть проект «Ниармедик» (производитель антивирусного препарата «Кагоцел», 34-процентная доля «Роснано» в «Ниармедик» продана в 2013 году за 2,3 млрд рублей. — Forbes) и ряд других успешных инвестиций».
Провалы «Роснано» давно известны и обсуждались на самом верху. «Есть и проколы, провалы, но это не уголовщина. Это абсолютно разные вещи. В данном случае вложили неэффективно, но это не воровство. Но огульно заявить, что человек преступник, что он что-то украл, — это не по-честному, это неправильно, и мы так делать не будем», — говорил на одной из своих «прямых линий» Владимир Путин.
Почему тогда расследование эпизода с оплатой консалтинговых услуг «Алемара», известного из материалов Счетной палаты еще в 2012 году, приняло такой оборот?
25 июня 2015 года Анатолий Чубайс участвовал в дебатах на телеканале «Дождь» с оппозиционным политиком Алексеем Навальным. Зрители разделились — кто-то считает, что старый либерал проиграл, кто-то — что выиграл. Друг с другом оппоненты общались крайне вежливо, зато Чубайс высказался в адрес телеведущих Владимира Соловьева и Андрея Караулова, убивших, по его мнению, жанр дискуссии. В ответ Соловьев целую программу на «Вести FM» говорил только о Чубайсе: «Большой вопрос к нашей власти. А почему до сих пор этого человека, который ни при каких обстоятельствах не может быть назван эффективным менеджером, не просто держат на хлебных должностях, а еще и регулярно переставляют с одной на другую. Это что, часть обязательств перед семьей Бориса Николаевича? Ну, мне кажется, что Владимир Владимирович Путин давно уже для себя решил, что единственное обязательство, которое есть у президента, — обязательство перед российским народом. И здесь, я думаю, вопросов ни у кого не возникает. Может быть, пора уже поставить конец в этой бесконечно рыжей карьере?»
Счетная палата расследовала девять проектов, напоминает депутат Госдумы Оксана Дмитриева. В 2014 году она написала запрос прокурору: «Там букет уголовных статей по каждому эпизоду. Я требовала сообщить мне о том, что сделано по итогам фактов, вскрытых Счетной палатой, и какие меры прокурорского реагирования предприняты». Почему следственные действия активизировались именно сейчас? «У меня нет этому объяснения», — говорит Дмитриева в интервью Forbes. Связано ли это с атакой на Анатолия Чубайса? «Не ко мне вопрос», — отвечает депутат.
1 июля в интервью Газете.ру Татьяна Голикова, глава Счетной палаты, упомянула о том, что в конце года в «Роснано» пройдут очередные проверки, так как бюджет предполагает предоставление государственных гарантий данной компании. «Зачастую проверка крупных государственных компаний инициируется не нами, а именно парламентом. И я вполне допускаю, что результаты могут быть использованы соответствующими политическими силами», — заявила Голикова изданию.
Большинство опрошенных собеседников считают, что именно дебаты стали спусковым крючком для дальнейших событий или по крайней мере связаны с ними.
Депутат Госдумы Илья Пономарев, сам ставший в апреле фигурантом уголовного дела по факту хищений в фонде Сколково и уехавший в США, уверен, что началась системная атака на Чубайса. «Все эти громкие дискуссии с Навальным, визиты в Думу, обещания проверок не случайно совпали. Теперь вот начались аресты. Я думаю, это Чубайс сам заказал наезд Алексея Навального на себя, чтобы попробовать отмазаться. Ему нужен был повод отчитаться плюс показать системность», — говорит Илья Пономарев.
Депутат Госдумы от фракции КПРФ Сергей Обухов убежден, что происходящее с Меламедом можно рассматривать как интригу против Анатолия Чубайса. «Думаю, сам по себе Меламед мало кому интересен», — отмечает он. По мнению Обухова, не стоит искать каких-либо особых причин, по которым именно сейчас активизировалось следствие. «У нас в политической системе регулярно появляются громкие дела. Разные группы влияния используют этот инструмент. Хотя Бастрыкин (Александр Бастрыкин, председатель Следственного комитета РФ. — Forbes) имеет некоторую степень автономности, — говорит Обухов. — Элитные уголовные дела — это элемент управления системой: на каждого видного чиновника у силовиков заведено досье, которое время от времени достают и пускают в ход. Если фигурант намеки понимает, дела кладут под сукно».
Чубайсу не привыкать выстраивать линию защиты — проверки и уголовные дела на членов его команды сопровождали на протяжении всей истории и РАО ЕЭС. «Такие вещи происходили неоднократно, не только с Леней, — говорит один из друзей Меламеда. — Всегда в этой ситуации действует Чубайс. Он организуется и четко рисует схему действий. Кто-то делает одно, кто-то — другое. Он как глава штаба координирует ситуацию. И в этот раз все было так же: здесь справки, здесь адвокаты. Чубайс составил план работы, и система начала работать. Но мозгом был Чубайс, он чувствует свою долю ответственности в этой ситуации тоже».
Антон Вержбицкий
Елена Ходякова
Дмитрий Филонов
Петр Руденко
Павел Седаков
Ольга Проскурнина
Андрей Лапшин
Максим Товкайло
