Гюльчатай-Феоктистов приоткрыл личико

Глава НК "Роснефть" Игорь Сечин, отправив за решетку Алексея Улюкаева, старательно избегает своего выступления в суде над бывшим министром экономики. Зато там появился таинственный глава службы безопасности нефтяной компании Олег Феоктистов — личность, настолько окутанная тайной, что журналистам долго не удавалось найти даже его фотографий. Сам бывший министр считает генерала одним из организаторов дела против себя.

"А потом про этот случай раструбят по Би-би-си"

Феоктистов дал показания следствию на суде 20 сентября, однако их содержание до сих пор не разглашалось. Заседание, на котором допрашивали Феоктистова, прошло в закрытом режиме по просьбе ФСБ: спецслужба попросила скрыть допрос своего экс-сотрудника, "принимая во внимание обеспечение его личной безопасности и недопущение огласки установочных данных".

Показания главы "Роснефти" в суде не оглашались, поэтому суд не может учитывать их как доказательство, — таким образом Феоктистов стал главным свидетелем обвинения в деле Улюкаева. На момент задержания Улюкаева он возглавлял службу безопасности "Роснефти". Как следовало из обвинительного заключения и материалов дела, именно Феоктистов написал заявление на Улюкаева в ФСБ — Сечин его лишь подписал. Из материалов суда также следует, что именно он нашел у неизвестного инвестора $2 млн, с которыми позже был задержан министр.

Теперь стенограмма судебного заседания 20 сентября попала в СМИ. Расшифровку аудиозаписи Би-би-си передал источник, знакомый с материалами дела, но попросивший об анонимности в целях безопасности. Еще один собеседник агентства, знакомый с содержанием допроса генерала ФСБ, но не уполномоченный разглашать детали следствия, подтвердил, что Феоктистов давал такие показания.

В документе есть сведения об открытой и закрытой частях заседания 20 сентября. Расшифровка открытой части полностью совпадает с аудиозаписью начала заседания, которой раньше располагали представители СМИ.

Частный инвестор

Как следует из показаний генерала, данных им на суде, именно он придумал, где взять ключевую улику по делу: $2 млн, с которыми задержали министра Улюкаева 14 ноября 2016 года. До сих пор в суде не рассказывали подробностей о том, откуда взялось столько наличных денег и куда они денутся после суда. По версии Феоктистова, о необходимости провести следственный эксперимент ему сказали сотрудники ФСБ. По их поручению Феоктистов передал в спецслужбу наличные. Сечин в своих показаниях также рассказывал, что именно Феоктистов занимался поиском денег для эксперимента.

"Деньги я попросил у своего хорошего знакомого, частного инвестора. Не объясняя ему причин: он до сих пор не знает, для чего эти деньги. Он мне принес [их] к зданию "Роснефти". Я здесь же их отвез в соответствующее подразделение службы безопасности, где по акту передал их сотруднику", — сказал Феоктистов.

Улюкаев позднее на заседании уточнил у Феоктистова, знал ли он о происхождении денег. "Я по образованию не экономист… Меньше знаешь, лучше спишь. Помню, принес, дал", — ответил тот.Впоследствии эти деньги вернулись в "Роснефть" утром 14 ноября, в день оперативного эксперимента. В офис их привезли оперативники ФСБ. Один из них, рассказал Феоктистов, провел Сечину инструктаж — при нем присутствовал и генерал. По его словам, главе "Роснефти" посоветовали, "чтобы линия [его] поведения была абсолютно нормальной" и "чтобы не было никаких провокаций".

Рекомендаций, что говорить Улюкаеву, сотрудники ФСБ Сечину не давали, сказал Феоктистов на заседании.

Саквояж, где находились наличные, был упакован в ткань "бордового цвета". Саму сумку Феоктистов описывал так: "Вид она имела темно-коричневый, кожаная. Знаете, когда показывают в фильмах старые саквояжи, такие докторские".

Оперативники дали Феоктистову и ключ от сумки. Ключ был запечатан в конверт, рассказывал генерал. Сечин до ключа не дотрагивался. Чтобы отдать ключ главе "Роснефти", Феоктистов разорвал конверт и "высыпал" ключ в карман куртки Сечина, которую генерал назвал "дежурной".

"Я спросил Игоря Ивановича, в какой он куртке, потому что в компании традиция встречать руководителя такого ранга на улице", — вспомнил Феоктистов.

Саму же сумку с деньгами Феоктистов положил "под елку" у президентского подъезда "Роснефти", в заранее оговоренное место. По его воспоминаниям, которыми он поделился в суде, после приезда Улюкаева их разговор с Сечиным занял две-три минуты. Затем бывший министр "довольно-таки бодро" взял сумку: "Открыл багажник, положил ее в багажник".

После этого Улюкаев и Сечин проследовали в офис "Роснефти", где провели 15-20 минут. Затем министр сел в машину, которую у выезда остановили сотрудники ФСБ.

Получить комментарий самого Феоктистова в воскресенье вечером не удалось.

О его нынешнем месте работы нигде официально не сообщалось: в суде он представился "военным пенсионером". Журналисты обратилась за комментариями в ФСБ (где Феоктистов работал до 2016 года), в "Роснефть" (где генерал проработал до начала 2017 года), в банк "Пересвет" (СМИ сообщали, что он занял должность вице-президента этого банка). В воскресенье вечером представители этих организаций на запросы не ответили.

"Нелицеприятный разговор"

О том, что Улюкаев якобы просил у Сечина какой-то благодарности за сделку, суду известно со слов только самого главы "Роснефти": ни один свидетель не слышал деталей их беседы, а бывший министр отрицает, что вел разговоры о вознаграждении.

Феоктистов изложил на суде версию событий, которая повторяет рассказ главы "Роснефти".

По его словам, вернувшись из командировки на Гоа в ноябре 2016 года, Сечин позвал его в свой кабинет и рассказал, что в Индии у него состоялся "нелицеприятный разговор с министром экономического развития".

По версии обвинения, в ходе саммита БРИКС в Индии Улюкаев, занимавший тогда пост министра экономического развития, попросил у Сечина взятку в $2 млн за то, что его ведомство дало положительное заключение на приобретение "Роснефтью" госпакета акций компании "Башнефть". К моменту встречи на Гоа сделка была уже закрыта. По словам Феоктистова, из нелицеприятного разговора следовало, что "господин Улюкаев потребовал два миллиона долларов — как он считает, вознаграждение — за ту проделанную работу по согласованию".

Сечин "рассказал мне более подробно, что разговор состоялся в одном из залов, во время перерыва, что сначала они обсуждали итоги самой сделки, потом якобы господин Улюкаев сказал, что так и так, все прошло нормально, сделка закрыта, что в этом его заслуга, и, приложив к лацкану два пальца, сказал, что нужно забрать определенный объем", — пересказал Феоктистов ту версию событий на Гоа, которую ему изложил Сечин.

Генерал добавил, что глава "Роснефти" не понял Улюкаева и начал переспрашивать. "Он (Улюкаев) приложил к лацкану пиджака два пальца и показал сумму. Из чего был сделан вывод, что сумма $2 млн", — изложил услышанную от Сечина версию Феоктистов.

Улюкаев на суде признавал, что и правда встречался с Сечиным на Гоа (в суде выступали и свидетели их разговора), но утверждал, что разговора о деньгах не было. В пересказе экс-министра беседа закончилась таким образом: Сечин покрутил пальцами "дырочку" в пиджаке, намекая на представление к награде. Кроме того, глава "Роснефти", со слов Улюкаева, обещал угостить министра вином, какого Улюкаев "никогда не пробовал".

Кто написал заявление

Вернувшись с Гоа, Сечин рассказал Феоктистову, что министр якобы просил у него денег, и глава службы безопасности компании посоветовал руководителю написать на министра заявление в ФСБ, рассказал генерал в суде. То самое заявление на имя директора ФСБ Бортникова и положило начало спецоперации, по итогам которой Улюкаева взяли с поличным.

Как писал The Bell, генерал ФСБ, услышав рассказ Сечина о событиях на Гоа, в ответ посоветовал Сечину "проявить гражданскую позицию" и "помочь поймать коррупционера". Это подтверждает и расшифровка, с которой ознакомилась СМИ. "Ваш долг, как гражданина, как руководителя компании, написать заявление", — со слов генерала, именно так он отреагировал, когда Сечин рассказал ему о якобы имевшем место вымогательстве.

Во время допроса в суде 20 сентября Феоктистов не смог однозначно ответить, кто же написал заявление — он или Сечин.

Заявление, которое зачитывал на заседании суда 5 сентября прокурор, было написано от лица начальника службы безопасности "Роснефти", а подписано двумя фамилиями — Феоктистова и Сечина. Феоктистов на допросе 20 сентября заявил, что заявление написал сам Сечин. Генерал уточнил, что тоже подписал его — "по той простой причине, что отвечал за безопасность". Заявление начальник и его подчиненный решили написать сразу на имя директора ФСБ, "чтобы оно ходило меньше там по каким-то инстанциям", объяснял на суде Феоктистов.

Кто именно и как передавал письмо в ФСБ, Феоктистов вспомнить не смог, отметив лишь, что это произошло "в установленном порядке". "Я думаю, что [Сечин] поехал сам", — предположил он. В момент передачи заявления генерал не присутствовал. Феоктистов, отвечая на вопросы судьи, рассказал, что заявление "писал" и "подписывал". Затем, отвечая на вопросы уже адвоката, уточнил: "Писал его Игорь Иванович вместе со мной".

В заявлении не было описано, где и при каких обстоятельствах Улюкаев якобы требовал взятку. "Это первичный документ, который написан в ФСБ, пусть они и проверяют", — объяснил отсутствие деталей генерал. Адвокаты попытались узнать у Феоктистова, почему заявление написано от его имени, хотя он говорит, что автор — Сечин, но окончательно прояснить он это так и не смог, следует из расшифровки допроса.

Источник, знакомый с материалами дела, подтвердил, что на суде так и не выяснили, кто писал заявление: "Там какая-то путаница происходит, тем более непонятно, каким образом оно попало в ФСБ".

Два человека, одни показания

В суде в ходе допроса по просьбе прокурора частично оглашали показания Феоктистова, данные еще на этапе следствия. Зачитанный фрагмент охватывал события, произошедшие на Гоа во время саммита БРИКС, а также утро 14 ноября, когда произошел телефонный разговор Улюкаева и Сечина.

Так, например, Феоктистов, согласно материалам делам, рассказал следователю, что в ходе саммита Улюкаев "сказал Сечину каким-либо образом отблагодарить его за положительное решение по сделке путем выплаты так называемой премии". Сечин 17 января описывал эти события так: "[Улюкаев] попросил каким-либо образом отблагодарить его за положительное решение по указанной сделке путем выплаты так называемой премии".

Различия, которые встречаются в двух протоколах, незначительные. Например, Сечин говорил следователю, что Улюкаев вел речь "о незаконном вознаграждении, то есть о взятке, которую последний выдавал за благодарность". В показаниях Феоктистова слово взятка не упоминается: "Улюкаев ведет речь о незаконном вознаграждении, которое последний выдавал за благодарность".

"Об указанном предложении Улюкаева я обещал подумать", — рассказывал на этапе следствия Сечин. "Об указанном предложении Сечин пообещал подумать", — говорил следователям уже Феоктистов.

Феоктистов был с Сечиным вплоть до окончания оперативного эксперимента. Утром 14 ноября он был в кабинете главы "Роснефти", когда туда позвонили. Генерал объяснил, что Сечин "жестом показал" ему, что на том конце телефона был именно Улюкаев, однако реплики экс-министра он не слышал: "Разговор был недолгий, и после того, как он [Cечин] повесил трубку, он сказал, что Улюкаев приедет".

Сам Улюкаев в суде заявил, что не он звонил главе "Роснефти", а, наоборот, Сечин звонил ему 14 ноября. "Сечин был настойчив и просил приехать сегодня в компанию "Роснефть". Час, который он называл, был неудобен. В конце концов я согласился", — вспоминал бывший министр.

Из разговоров, зачитанных в суде, также следует, что именно Сечин уговаривал Улюкаева "подъехать посмотреть компанию"

****


Улюкаев перешел из защиты в нападение

Экс-министр обвинил руководство «Роснефти» в желании устранить критика продажи 19,5% акций

Гособвинение в ходе начавшихся в понедельник в Замоскворецком суде прений затребовало для экс-министра экономразвития Алексея Улюкаева, обвиняемого в получении взятки в $2 млн, 10 лет лишения свободы в колонии строгого режима со штрафом в пятикратном размере взятки (500 млн рублей) и лишением орденов, наград и почетных званий. От обвинения в вымогательстве взятки прокуроры в последний момент отказались.

Сам Улюкаев в своем выступлении впервые назвал причину своего ареста, который, как он убежден, стал результатом провокации. Ее организаторы стремились предотвратить объективный доклад президенту о готовившейся тогда сделке по приватизации 19,5% акций «Роснефти», заявил экс-министр. Он напомнил, что по распоряжению правительства инвесторы должны были заплатить за акции 710 млрд рублей, но после ареста министра сумма снизилась до 692,4 млрд, а синергетический эффект, которым «Роснефть» обосновала свое участие в приватизации «Башнефти», так и не был получен. Разница почти в 18 млрд руб. – это больше, чем тратится в России на поддержку малого и среднего бизнеса, и четверть расходов на культуру, заметил экс-министр. Также, подчеркнул он, был нарушен запрет президента на использование в ходе приватизации средств российских банков (в декабре 2016 года ВТБ выдал сингапурской QHG Shares Limited бридж-кредит на 692 млрд руб. под залог приобретаемых акций «Роснефти»). Возможного критика таких действий требовалось убрать, объяснил Улюкаев. По его словам, провокацию хотели реализовать еще в середине октября, но он был в командировке и у злоумышленников оставался «последний шанс».

Улюкаева задержали 14 ноября, на следующий день он должен был лететь в Перу на саммит АТЭС с участием Владимира Путина. Подсудимый отметил странности в поведении главного исполнительного директора «Роснефти» Игоря Сечина: тот упорно зазывал министра к себе (вместо того чтобы решить вопросы по телефону), встретил на улице, хотя обычно такой чести удостаивается только президент, но скомкал беседу в офисе. «Почему организатор этой провокации так и не пришел в суд?» – задался вопросом Улюкаев и сам же ответил: ему было просто нечего сказать. Он попросил суд оправдать его по делу о взятке и принять меры к передаче в СКР материалов в отношении Сечина и генерала ФСБ Олега Феоктистова для проверки на предмет признаков заведомо ложного доноса.

Адвокаты Улюкаева обратили внимание на многочисленные нестыковки в деле – в частности, противоречивые данные о том, где, когда и как именно министр требовал деньги у Сечина. О том, что это было на Гоа, известно из показаний Феоктистова, но в постановлении следователя о проведении оперативного эксперимента указано, что это произошло в Москве. Также Феоктистов говорил, что Улюкаев назвал сумму, показав двумя пальцами на лацкан пиджака, но во время единственной встречи Улюкаева с Сечиным в Индии, попавшей в объективы журналистов, пиджак Улюкаева был перекинут через плечо. Наконец, заявление Сечина – Феоктистова сначала поступило в секретариат 9-го управления ФСБ, которое не занимается взятками, а в управление «К», судя по регистрационным данным, попало значительно позднее. К тому времени следователь Калиниченко уже принял решение о проведении оперативного эксперимента и принял у Феоктистова $2 млн, полученные им от знакомого «частного инвестора», что само по себе незаконно.

Версия Улюкаева не выдерживает никакой критики, она противоречива и опровергается свидетельскими показаниями, аудио- и видеозаписями, заявил гособвинитель Борис Непорожный: «Вот как оно было, так оно и было – мы все видели и слышали». При поимке с поличным «нужны либо деятельное раскаяние, либо постановка дымовых завес», прокомментировал обвинения экс-министра пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев: «Президенту все доложили. Госбанк выдал бридж-кредит, потому что условия сделки были фантастическими по срокам, и в «Роснефти» сумели согласовать основные параметры сделки в сроки, установленные правительством».

Заместитель гендиректора «Транспаренси интернешнл – Р» Илья Шуманов говорит, что запрошенное прокурором наказание вписывается в сложившуюся практику: теоретически кратные сумме взятки штрафы должны были стать альтернативой реальным срокам лишения свободы, но Верховный суд ориентирует судей на то, чтобы не назначать штраф, который невозможно было бы взыскать. В данном случае размер штрафа соотносится с арестованным имуществом бывшего министра, напоминает эксперт.

Приговор будет обвинительным, считает политолог Дмитрий Бадовский: «Однако очевидно, что само дело этим не кончится. Приговор будет оспорен, и политически окончательное решение будет приниматься, возможно, даже Верховным судом и уже после завершения [президентских] выборов, с учетом нового баланса сил».

Анастасия Корня
Елена Мухаметшина

Источник: "Ведомости", 05.12.2017