Российское МВД оберегает английского вора
06.02.2020 13:31
Уголовное расследование
налоговых экзерсисов офшорного инвестиционного фонда “Эрмитаж”, успешно спекулирующего акциями стратегических российских компаний, заморозилось ровно в тот миг, когда стало громким, — в роковой вечер 16 ноября 2009 года, когда в больнице тюрьмы “Матросская Тишина”
скончался Сергей Магнитский — талантливый бухгалтер, разрабатывающий для “Эрмитажа” остроумные налоговые схемы. В тумане трагедии скрылись люди и оборотни, правда и ложь. Прошло восемь месяцев. Пора завершить траур по Сергею Магнитскому и начать разбираться, кто же отправил этого молодого и по своей природе честного человека на Преображенское кладбище.
Сначала опровергнем пару тезисов, которые пиарщики “Эрмитажа” прибили к дверям общественного мнения, не столько российского, которое трудно чем-либо тронуть, а более доверчивого — западноевропейского.
Сергей Леонидович Магнитский никакой не юрист, о чем нам постоянно твердят. Магнитский — бухгалтер с аттестатом аудитора. В мире существует масса писаных и неписаных правил о неприкосновенности юриста, адвоката, защитника. Юрист обладает иммунитетом как лицо несамостоятельное, а лишь представляющее клиента. Юрист не может украсть, а если украл его клиент, то юриста нельзя за это гнобить. На этом строится вся пропаганда Уильяма Браудера — британского подданного, главы инвестиционного фонда “Эрмитаж”, проходящего в России по нескольким уголовным делам о налоговых преступлениях. Браудер говорит, что Магнитского держали в тюрьме как заложника, выбивая из него показания на самого Браудера. Магнитский, по версии Браудера, не сдался, обвинил в свою очередь милиционеров в хищении 230 миллионов долларов. За что и был убит в тюрьме.
Есть мнение, что с кончиной Сергея Магнитского все концы ушли в землю, дело прекращено “в связи со смертью обвиняемого” и Следственный комитет больше никого не сможет обвинить. Это неправда.
Уголовное дело Магнитского было выделено в отдельное производство из большого уголовного дела с десятком фигурантов, включая Браудера. Выделено потому, что, кроме Магнитского, наши органы никого не успели поймать. Подозреваемые сбежали в Лондон. Магнитского собирались осудить только за то, что было доказано на предварительном следствии. А уж потом заняться остальными, используя и те факты, которые были бы обнародованы в ходе публичного слушания по делу Магнитского.
По пути к правосудию погиб человек, который мог стать ценным свидетелем обвинения, но он не был главным злодеем в этой истории, скорее жертвой. Главными двигателями так и остаются глава фонда “Эрмитаж” Уильям Браудер и глава аудиторской фирмы “Файерстоун данкен” Джеймиссон Файерстоун. Оба находятся за границей и орут как потерпевшие, обвиняя Россию во всех тяжких грехах. Россия утирается и молчит. Почему?
В чем заключался российский бизнес Уильяма Браудера? Он спекулировал на рынке российских ценных бумаг акциями “Газпрома”, Сбербанка, других крупных компаний. Зарабатывал на этом сам и выплачивал дивиденды акционерам фонда “Эрмитаж”. Фишка Браудера в глазах западных акционеров заключалась в том, что он умел работать в этой страшной, дикой, но сказочно богатой России. Умел минимизировать налоги, выводить деньги за границу, договориться с властями. Это оказалось блефом. В ноябре 2005 года Браудера лишили российской визы за формальное нарушение визового режима, а фактически — за назойливость, граничащую с наглостью; за то, что совал нос в дела госкорпораций; сутяжничал, лез в политику; пытался указывать “Газпрому”, кому и по какой цене продавать газ. Все это Браудер называл борьбой за права миноритарных акционеров. Если бы деятельность Браудера в России только этим и ограничилась — и черт бы с ним, миноритарным Робином Гудом, пытающимся в законной борьбе подтолкнуть лапотную Россию к цивилизации. Ну чудак, внук американского коммуниста, поклонник Ленина и матрешек. Проблема, однако, заключалась в том, что Браудер, борясь за идеалы российского рынка, демонстрировал вопиющее презрение к российским законам. В сущности он считал Россию страной убогих, моральных и физических инвалидов, людей неполноценных, никчемных, вроде тех, кого он лично оформлял в свои калмыцкие компании. Фирма, в которой работают инвалиды, имеет право на налоговые льготы. И Браудер с помощью Магнитского набрал таких инвалидов, выписав им фиктивные трудовые книжки и приняв этих несчастных, необразованных, увечных людей на должности финансовых аналитиков.
Представители Браудера раздавали взятки. Но это взяточничество принципиально отличалось от обычной в России коррупции. Вот что рассказывает сотрудник МВД России, летом 2008 года выезжавший в Калмыкию для изучения трех уголовных дел против Браудера, два из которых на тот момент были приостановлены, а одно прекращено: “Эти дела находились в производстве следователей МВД Калмыкии. И заместитель начальника следственной части республиканского следственного управления рассказал, что в 2006 году в Элисту приехал адвокат Браудера, встретился со следователем и предложил ему на возмездной основе прекратить уголовное дело №401052 против его клиента. Следователь ответил, что вообще-то не против, но для этого нужно одобрение одного из надзирающих прокуроров. Адвокат Браудера встретился с этим калмыцким прокурором, и уголовное дело было прекращено…”
[...] После московской инспекции все три дела были мгновенно возобновлены. Мол, извините, бес попутал. Ну а зачем российским властям сдался такой бес? У нас и без него есть кому смущать неокрепшие милицейские души.
Браудер — не политик, не правозащитник, не журналист. Он — добытчик денег для инвесторов фонда “Эрмитаж”. Именно этим объясняется желание Браудера дискредитировать Россию, где милиционеры убивают заложников, присваивают фирмы и воруют из бюджета сотни миллионов. Браудер убеждает своих клиентов в форс-мажоре. И пока ему это удается. Россия в лице Следственного комитета при МВД подняла лапки перед пиарщиками нахального финансиста.
А ведь Браудера можно объявить в розыск по линии Интерпола. Заочно арестовать, направить документы на экстрадицию, получить отказ и заочно осудить в Москве. В ходе этого суда обвинения, выдвинутые против Браудера, станут известны всем, в том числе инвесторам фонда “Эрмитаж”. [...]
Но сразу после смерти Магнитского руководство Следственного комитета при МВД в лице генералов Алексея Аничина и Александра Матвеева запретило своим сотрудникам все следственные действия по этому делу. Либо в МВД боятся действовать против Браудера, так как вся пресса тут же обвинит МВД как минимум в попытке убийства Уильяма по политическим причинам. Тот, кто выступит против Браудера, станет героем сотен публикаций, будет вынужден давать неуклюжие комментарии, убеждая гогочущую публику, что милиция не ворует и не убивает. Такой Петрушка вряд ли усидит в своем кресле после грядущей по осени реорганизации МВД. Начальство трусливо ждет осени и сдает Браудеру своих рядовых коллег.
Есть и конспирологическая версия. Учитывая щедрость Браудера, возможно, кто-то из руководства МВД не желает дальнейшего расследования. В ходе которого может выясниться, что с Браудером сотрудничали не только наивные калмыцкие милиционеры и прокуроры. [...]
Вадим Речкалов
М.Барщевский: В эфире «Dura Lex», сегодня в гостях передачи Алексей Васильевич Аничин, генерал-лейтенант МВД, начальник Следственного комитета. […] Значит, есть несколько громких дел. Вот, дело, связанное со смертью Магнитского. Что по нему происходит? Где следствие находится?
М.Аничин: Если касается смерти Магнитского, расследует Следственный комитет при прокуратуре.
М.Барщевский: Это не вы соответственно?
М.Аничин: Это не наше.
М.Барщевский: А само уголовное дело в отношении Магнитского?
М.Аничин: А уголовное дело по тем событиям, к которым имел отношение Магнитский, оно прекращено в связи со смертью виновного.
М.Барщевский: То есть так и не понятно, был он виновен, не был он виновен?
М.Аничин: Ну, непонятно в том смысле, что не состоялся приговор. И, кстати, больше всего пострадали от его смерти именно мы, потому что мы уже выходили на завершающую стадию, он уже знакомился с материалами уголовного дела, мы готовились его направлять в суд. И суд бы сказал, правы мы или не правы.
М.Барщевский: То есть вы пришли к выводу о наличии его вины?
М.Аничин: Мы пришли к выводу о его виновности, о том, что дело подлежит направлению в суд.
М.Барщевский: А, вот, после его смерти стали известны его дневниковые записи, где он называл конкретных людей, конкретных сотрудников МВД, которые по его утверждению организовали ему это дело. Вы расследование проводили в этой части? Или хотя бы служебную проверку?
М.Аничин: Это не наша компетенция. В отношении сотрудников милиции все проверки проводит или прокуратура, или Следственный комитет при прокуратуре, если есть признаки преступления. […]
["Коммерсант", 05.07.2010, "Коллеги Сергея Магнитского требуют привлечь замглавы МВД к уголовной ответственности": "Аничин проявил вопиющую бестактность, заявив 3 июля 2010 года, что он и его коллеги большего всего пострадали в результате гибели юриста Сергея Магнитского", — говорится 5 июля в заявлении фонда Hermitage Capital Management. Как считают в компании, Алексей Аничин пытается уйти от ответственности за свою роль в незаконном преследовании и гибели Сергея Магнитского.
"Заявляя после смерти Сергея о его якобы "виновности", Аничин не только грубо нарушает установленный Конституцией РФ и российским законом принцип презумпции невиновности, но и говорит откровенную неправду и тем самым дает основания для привлечения его к уголовной ответственности за клевету", — отмечают в Hermitage Capital Management. — Врезка К.ру]
"Эхо Москвы"
Сначала опровергнем пару тезисов, которые пиарщики “Эрмитажа” прибили к дверям общественного мнения, не столько российского, которое трудно чем-либо тронуть, а более доверчивого — западноевропейского.
Сергей Леонидович Магнитский никакой не юрист, о чем нам постоянно твердят. Магнитский — бухгалтер с аттестатом аудитора. В мире существует масса писаных и неписаных правил о неприкосновенности юриста, адвоката, защитника. Юрист обладает иммунитетом как лицо несамостоятельное, а лишь представляющее клиента. Юрист не может украсть, а если украл его клиент, то юриста нельзя за это гнобить. На этом строится вся пропаганда Уильяма Браудера — британского подданного, главы инвестиционного фонда “Эрмитаж”, проходящего в России по нескольким уголовным делам о налоговых преступлениях. Браудер говорит, что Магнитского держали в тюрьме как заложника, выбивая из него показания на самого Браудера. Магнитский, по версии Браудера, не сдался, обвинил в свою очередь милиционеров в хищении 230 миллионов долларов. За что и был убит в тюрьме.
Есть мнение, что с кончиной Сергея Магнитского все концы ушли в землю, дело прекращено “в связи со смертью обвиняемого” и Следственный комитет больше никого не сможет обвинить. Это неправда.
Уголовное дело Магнитского было выделено в отдельное производство из большого уголовного дела с десятком фигурантов, включая Браудера. Выделено потому, что, кроме Магнитского, наши органы никого не успели поймать. Подозреваемые сбежали в Лондон. Магнитского собирались осудить только за то, что было доказано на предварительном следствии. А уж потом заняться остальными, используя и те факты, которые были бы обнародованы в ходе публичного слушания по делу Магнитского.
По пути к правосудию погиб человек, который мог стать ценным свидетелем обвинения, но он не был главным злодеем в этой истории, скорее жертвой. Главными двигателями так и остаются глава фонда “Эрмитаж” Уильям Браудер и глава аудиторской фирмы “Файерстоун данкен” Джеймиссон Файерстоун. Оба находятся за границей и орут как потерпевшие, обвиняя Россию во всех тяжких грехах. Россия утирается и молчит. Почему?
В чем заключался российский бизнес Уильяма Браудера? Он спекулировал на рынке российских ценных бумаг акциями “Газпрома”, Сбербанка, других крупных компаний. Зарабатывал на этом сам и выплачивал дивиденды акционерам фонда “Эрмитаж”. Фишка Браудера в глазах западных акционеров заключалась в том, что он умел работать в этой страшной, дикой, но сказочно богатой России. Умел минимизировать налоги, выводить деньги за границу, договориться с властями. Это оказалось блефом. В ноябре 2005 года Браудера лишили российской визы за формальное нарушение визового режима, а фактически — за назойливость, граничащую с наглостью; за то, что совал нос в дела госкорпораций; сутяжничал, лез в политику; пытался указывать “Газпрому”, кому и по какой цене продавать газ. Все это Браудер называл борьбой за права миноритарных акционеров. Если бы деятельность Браудера в России только этим и ограничилась — и черт бы с ним, миноритарным Робином Гудом, пытающимся в законной борьбе подтолкнуть лапотную Россию к цивилизации. Ну чудак, внук американского коммуниста, поклонник Ленина и матрешек. Проблема, однако, заключалась в том, что Браудер, борясь за идеалы российского рынка, демонстрировал вопиющее презрение к российским законам. В сущности он считал Россию страной убогих, моральных и физических инвалидов, людей неполноценных, никчемных, вроде тех, кого он лично оформлял в свои калмыцкие компании. Фирма, в которой работают инвалиды, имеет право на налоговые льготы. И Браудер с помощью Магнитского набрал таких инвалидов, выписав им фиктивные трудовые книжки и приняв этих несчастных, необразованных, увечных людей на должности финансовых аналитиков.
Представители Браудера раздавали взятки. Но это взяточничество принципиально отличалось от обычной в России коррупции. Вот что рассказывает сотрудник МВД России, летом 2008 года выезжавший в Калмыкию для изучения трех уголовных дел против Браудера, два из которых на тот момент были приостановлены, а одно прекращено: “Эти дела находились в производстве следователей МВД Калмыкии. И заместитель начальника следственной части республиканского следственного управления рассказал, что в 2006 году в Элисту приехал адвокат Браудера, встретился со следователем и предложил ему на возмездной основе прекратить уголовное дело №401052 против его клиента. Следователь ответил, что вообще-то не против, но для этого нужно одобрение одного из надзирающих прокуроров. Адвокат Браудера встретился с этим калмыцким прокурором, и уголовное дело было прекращено…”
[...] После московской инспекции все три дела были мгновенно возобновлены. Мол, извините, бес попутал. Ну а зачем российским властям сдался такой бес? У нас и без него есть кому смущать неокрепшие милицейские души.
Браудер — не политик, не правозащитник, не журналист. Он — добытчик денег для инвесторов фонда “Эрмитаж”. Именно этим объясняется желание Браудера дискредитировать Россию, где милиционеры убивают заложников, присваивают фирмы и воруют из бюджета сотни миллионов. Браудер убеждает своих клиентов в форс-мажоре. И пока ему это удается. Россия в лице Следственного комитета при МВД подняла лапки перед пиарщиками нахального финансиста.
А ведь Браудера можно объявить в розыск по линии Интерпола. Заочно арестовать, направить документы на экстрадицию, получить отказ и заочно осудить в Москве. В ходе этого суда обвинения, выдвинутые против Браудера, станут известны всем, в том числе инвесторам фонда “Эрмитаж”. [...]
Но сразу после смерти Магнитского руководство Следственного комитета при МВД в лице генералов Алексея Аничина и Александра Матвеева запретило своим сотрудникам все следственные действия по этому делу. Либо в МВД боятся действовать против Браудера, так как вся пресса тут же обвинит МВД как минимум в попытке убийства Уильяма по политическим причинам. Тот, кто выступит против Браудера, станет героем сотен публикаций, будет вынужден давать неуклюжие комментарии, убеждая гогочущую публику, что милиция не ворует и не убивает. Такой Петрушка вряд ли усидит в своем кресле после грядущей по осени реорганизации МВД. Начальство трусливо ждет осени и сдает Браудеру своих рядовых коллег.
Есть и конспирологическая версия. Учитывая щедрость Браудера, возможно, кто-то из руководства МВД не желает дальнейшего расследования. В ходе которого может выясниться, что с Браудером сотрудничали не только наивные калмыцкие милиционеры и прокуроры. [...]
Вадим Речкалов
****
Начальник СК при МВД о Магнитском: "Больше всего пострадали от его смерти именно мы"
Начальник СК при МВД о Магнитском: "Больше всего пострадали от его смерти именно мы"
М.Барщевский: В эфире «Dura Lex», сегодня в гостях передачи Алексей Васильевич Аничин, генерал-лейтенант МВД, начальник Следственного комитета. […] Значит, есть несколько громких дел. Вот, дело, связанное со смертью Магнитского. Что по нему происходит? Где следствие находится?
М.Аничин: Если касается смерти Магнитского, расследует Следственный комитет при прокуратуре.
М.Барщевский: Это не вы соответственно?
М.Аничин: Это не наше.
М.Барщевский: А само уголовное дело в отношении Магнитского?
М.Аничин: А уголовное дело по тем событиям, к которым имел отношение Магнитский, оно прекращено в связи со смертью виновного.
М.Барщевский: То есть так и не понятно, был он виновен, не был он виновен?
М.Аничин: Ну, непонятно в том смысле, что не состоялся приговор. И, кстати, больше всего пострадали от его смерти именно мы, потому что мы уже выходили на завершающую стадию, он уже знакомился с материалами уголовного дела, мы готовились его направлять в суд. И суд бы сказал, правы мы или не правы.
М.Барщевский: То есть вы пришли к выводу о наличии его вины?
М.Аничин: Мы пришли к выводу о его виновности, о том, что дело подлежит направлению в суд.
М.Барщевский: А, вот, после его смерти стали известны его дневниковые записи, где он называл конкретных людей, конкретных сотрудников МВД, которые по его утверждению организовали ему это дело. Вы расследование проводили в этой части? Или хотя бы служебную проверку?
М.Аничин: Это не наша компетенция. В отношении сотрудников милиции все проверки проводит или прокуратура, или Следственный комитет при прокуратуре, если есть признаки преступления. […]
["Коммерсант", 05.07.2010, "Коллеги Сергея Магнитского требуют привлечь замглавы МВД к уголовной ответственности": "Аничин проявил вопиющую бестактность, заявив 3 июля 2010 года, что он и его коллеги большего всего пострадали в результате гибели юриста Сергея Магнитского", — говорится 5 июля в заявлении фонда Hermitage Capital Management. Как считают в компании, Алексей Аничин пытается уйти от ответственности за свою роль в незаконном преследовании и гибели Сергея Магнитского.
"Заявляя после смерти Сергея о его якобы "виновности", Аничин не только грубо нарушает установленный Конституцией РФ и российским законом принцип презумпции невиновности, но и говорит откровенную неправду и тем самым дает основания для привлечения его к уголовной ответственности за клевету", — отмечают в Hermitage Capital Management. — Врезка К.ру]
"Эхо Москвы"
