"Кидок" как смысл жизни
06.02.2020 13:32
Руспрес: Размещение данной статьи против Виталия Смагина на сайте Компромат.ру оплачено его конкурентом в борьбе за контроль над торговым центром "Европарк", депутатом Государственной Думы Ашотом Егиазаряном. С заказанным Смагиным аналогичным материалом против Егиазаряна возможно ознакомиться здесь.
В споре за контроль над столичным торговым комплексом «Европарк» появились новые любопытные подробности. Бизнесмен Виталий Смагин, обратившийся в генпрокуратуру с заявлением о факте хищения у него 20 процентов акций управляющей компании «Европарка», приложил к заявлению фальшивые доказательства. В нашем распоряжении оказалась копия «партнерского соглашения», на котором нет ни дат, ни печатей, зато есть уйма пометок от руки и подписи, поставленные якобы Смагиным и депутатом Госдумы Ашотом Егиазаряном. При этом г-н Егиазарян своего автографа категорически не признает и заявляет о готовности немедленно представить образцы почерка и подписи в Генпрокуратуру для проведения графологической экспертизы.
История с «Европарком» стала за последние дни в интерпретации СМИ настоящим блокбастером, и не только потому, что речь идет о действительно крупном и дорогом объекте недвижимости. Пока серьезная деловая пресса пытается разобраться в деталях многочисленных сделок, приведших в начале 2010 года к смене собственников торгового комплекса, издания и сайты попроще пользуются возможностью заработать на пиар-кампании, которую щедро развернул в свою поддержку Виталий Смагин. По его версии, продажа «Европарка» группе компаний «Ташир» была незаконной, поскольку не учитывала его, Смагина, интересы — ведь когда-то он владел 20 процентами акций ЗАО «Центурион альянс», главными активом которого является как раз «Европарк». Однако хроника событий показывает, что именно попытки Смагина в обход компаньонов полностью перевести «Европарк» под свой контроль привели к продаже актива.
Участок земли на пересечении МКАД и Рублевского шоссе, где в 2003 году был построен «Европарк», ранее принадлежал Московскому Национальному банку, в котором работал Смагин. В 1998 году Моснацбанк стал жертвой дефолта, однако Смагину и двоим его компаньонам — вице-президенту банка Юрию Окорокову и Владимиру Коршунову — удалось сохранить землю в своей собственности. Вскоре участком заинтересовалась крупная девелоперская компания, одним из акционеров которой был как раз Ашот Егиазарян — тогда еще не депутат, а просто предприниматель. Смагин согласился продать участок под строительство торгового комплекса, выставив условием продажи получение 20-процентной доли во вновь возводимом объекте, точнее, в компании «Центурион альянс», которая должна была впоследствии им управлять.
И вот здесь Смагин предпринимает первую попытку избавиться от «лишних ртов». Через некоторое время после продажи участка, Коршунов и Окороков, владевшие им наравне со Смагиным, вдруг обнаружили, что в списках акционеров ЗАО «Центурион альянс» их фамилии не значатся! Продав таким образом совместную собственность, Смагин попросту «кинул» партнеров, присвоив 20 процентов акций «Центуриона» исключительно себе.
В строительство «Европарка» г-н Смагин не вложил ровным счетом ни копейки, при том, что сумма инвестиций превысила 100 млн. долларов. Комплекс был построен за счет собственных средств девелопера и кредита, взятого им в «Сбербанке». Смагин же, по словам руководителей управляющей компании, воспользовался своими полномочиями исключительно в личных целях. Сначала он получил порядка 5 млн. долларов от турецкой строительной компании — в качестве вознаграждения за протекцию при получении подряда на строительство. А потом, когда строительство «Европарка» близилось к завершению, акционер активно подключился к поискам якорных арендаторов.
Что неудивительно: искать претендентов на торговые площади было тогда делом простым и безумно приятным в плане личной выгоды. Оправившийся после дефолта потребительский рынок Москвы развивался бешеными темпами, и за квадратные метры в торговых центрах ритейлоры вели настоящие сражения. Выигрывал тот, кто оказывался проворнее и не жалел денег на «откаты» владельцам этих самых площадей. Так в «Европарке» появился «Рамстор», «откативший», по некоторым сведениям, лично Смагину за право аренды 800 тысяч долларов США.
Однако турецкая торговая сеть с самого начала зарекомендовала себя на столичном рынке торговой недвижимости как партнер крайне агрессивный и ненадежный. Стремясь всеми правдами и неправдами уменьшить арендную ставку, «Рамстор» в первые месяцы работы на новом месте, как правило, не обеспечивал полного ассортимента, искусственно занижал спрос — демонстрируя арендодателю, что дела, дескать, идут не очень, аренду надо бы снизить. Доходило до того, что в продажу в гипермаркете преднамеренно выкладывались некачественные продукты, и покупатель, единожды нарвавшись на «осетрину второй свежести», решал в следующий раз обходить подозрительный магазин стороной.
В конченом счете, бренд «Рамстор», как мы знаем, вовсе ушел с московского рынка, оставив проблемы многим владельцам торговых площадей. Для «Европарка» эти проблемы вылились в объявленный «Сбербанком» дефолт по кредиту: видя, что запланированные сроки возврата инвестированных средств не выдерживаются, кредитор потребовал вернуть деньги досрочно.
В результате в 2006 году девелопер был вынужден срочно искать нового кредитора. Им согласился стать немецкий Deutsche Bank, потребовав в качестве залога под кредит в 100 млн. долларов все 100 процентов акций ЗАО «Центурион альянс», то есть, весь «Европарк». Акционеры, включая Смагина, с этим условием согласились, тем более, что процентная ставка предложенная новым кредитором была ниже сбербанковской.
В процедуре передачи активов в депозитарий банка при получении кредита есть свои тонкости — в частности, банк избавляет себя от необходимости заключать десятки лишних договоров, требуя, чтобы актив передавался ему «одним куском», то есть, как собственность одного юридического или физического лица. Для передачи акций в залог Deutsche Bank была разработана схема, согласно которой акции «Центуриона» сначала переходили в собственность специально создаваемой компании «Доралин», а уже та выступала перед кредитором в качестве залогодателя. Смагин, как и все остальные кредиторы, получил взамен долю в корпоративной структуре «Доралина» — разумеется, те же 20 процентов. Таким образом, с 2006 года, и Смагин, и все его компаньоны по «Центуриону» перестали являться прямыми акционерами этой компании.
По словам Ашота Егиазаряна, который к тому времени стал депутатом и вообще вышел из числа акционеров всех компаний, причастных к «Европарку», средства, полученные от Deutsche Bank, пошли именно на погашение кредитов в «Сбербанке» и других кредитных организациях, хотя некоторые СМИ уверяли, что девелопер направил их на иные проекты. Тем не менее, с наступлением финансового кризиса ему пришлось ослабить контроль над «Европарком», переключив внимание на другой крупный объект. Поняв, что лучшего момента может и не быть, Смагин предпринял вторую попытку полностью завладеть «Европарком».
Он, втайне от партнеров, обратился в Deutsche Bank с деликатной информацией о том, что торговый комплекс и фирма «Центурион», акции которой лежат в залоге у банка, находятся в крайне тяжелом положении, практически на грани банкротства. Недолго думая, банк, в условиях кризиса стремившийся избавиться от всех сомнительных активов, объявил дефолт по кредиту. А фактически устроивший этот дефолт Смагин тут же вылез с предложением единолично, через свою фирму Inscred, выкупить у Deutsche Bank этот кредит за 50 миллионов долларов — то есть, читай, заполучить уже работающий торговый комплекс в полную собственность по цене вдвое меньшей, чем затрачено на его строительство!
В целях подтверждения серьезности своих намерений, Смагин даже перевел в Deutsche Bank депозит на сумму 5 миллионов долларов, но, как выяснилось, больше денег у незадачливого рейдера просто не оказалось. Не смог он найти их и у третьих лиц, в полной мере испытав на себе как финансовый кризис, так и кризис доверия к собственной персоне. А Deutsche Bank от идеи продать рискованное долговое обязательство отказываться уже не стал. И в декабре 2009 года выставил акции «Центуриона» на открытые торги.
Таким образом, стоит подчеркнуть, в момент продажи «Европарка» единственным (кроме покупателя) выгодоприобретаелем выступал Deutsche Bank. Ни Смагин, ни другие акционеры, ни тем более Егиазарян, которому не принадлежало вообще ни одной акции «Центуриона», ничего уже от этой сделки поиметь не могли — их выгода закончилась в тот момент, когда был получен кредит. Поэтому заявление Смагина в Генпрокуратуру — о том, что депутат Егиазарян где-то в момент передачи залога немецкому банку якобы украл у него 20 процентов акций «Центуриона» — юристы воспринимают с искренним недоумением. «Мне непонятно, где здесь хищение», — говорит, в частности, на одном из авторитетных информационных порталов партнер практики по разрешению споров юридической фирмы Goltsblat BLP Рустам Курмаев. И неужели менеджеры Deutsche Bank могли не заметить, что залог предоставляется им не в полном объеме? А как же новый покупатель? Он тоже купил «некомплект»?..
«Европарк» хотели купить «Альфа-банк» и группа компаний «Ташир», причем Deutsche Bank заключил предварительные договора и тем, и с другим претендентом, пообещать продать актив тому, кто предложит большую сумму и быстрее переведет деньги. Выиграла этот своеобразный конкурс ГК «Ташир», в управлении которой уже находятся такие известные московские мегамоллы, как «Рио» и «Ереван Плаза».
Самое интересное, что Смагин сам поначалу признавал законность сделки и не предъявлял ни к кому никаких претензий. Более того, как только у актива появился новый владелец, бывший акционер предпринял третью попытку завладеть «Европарком». Поскольку теперь приходилось начинать с нуля, зашел деликатно: попросил поначалу руководителей «Ташира» продать ему те самые 20% акций по себестоимости. И что удивительно — получил согласие!
То есть, в феврале 2010 года Смагин имел возможность напрямую купить 20% акций ЗАО «Центурион альянс» за 12 млн. долларов, хотя их рыночная стоимость на тот момент составляла не менее 30 млн., — но делать этого в итоге не стал. Почему, спросите вы? Видимо потому, что за все годы биографии «Европарка», начиная с земли, «приватизированной» загадочным образом, Виталий Смагин не вложил в этот объект ни копейки. Не собирается и сейчас.
Поэтому недавнее обращение Смагина в Генпрокуратуру следует расценивать как четвертую и, стоит, надеяться, последнюю попытку захватить «Европарк». Попытку, прямо скажем, рисковую, отчаянную. Потому что не каждый человек решится открыть дверь учреждения на Большой Дмитровке в положении Смагина.
Дело в том, что в Швейцарии Смагину уже предъявлено обвинение — в мошенничестве и легализации доходов, полученных незаконным путем. Суть мошенничества проста: взял денег взаймы и не отдал. Суд Женевы, как писали газеты, наложил арест на его счет в швейцарском банке.
В России же г-н Смагин является фигурантом дела об еще одной мошеннической операции, жертвой которой стал бывший вице-президент НК «Роснефть» Анатолий Локтионов. Локтионова «кинули» на 2 миллиона евро Смагин со своим близким знакомым, схема та же — взяли взаймы и не отдали. Деньги, видимо, поделили поровну.
Ну, и конечно, будет странным, если прокуратура никак не отреагирует на факт предоставления ей в качестве вещдока некого соглашения с подделанной подписью депутата Госдумы. Хоть Смагин, по слухам, и любит хвастаться в узком кругу своими связями в генпрокуратуре, такую наглость вряд ли сможет стерпеть даже самый коррумпированный прокурор. И шум, который Смагин поднимает вокруг своего заявления в прессе, также может обернуться против него — дело становится «громким», а значит, втихую замять его уже вряд ли получится.
Алексей Земцов
В споре за контроль над столичным торговым комплексом «Европарк» появились новые любопытные подробности. Бизнесмен Виталий Смагин, обратившийся в генпрокуратуру с заявлением о факте хищения у него 20 процентов акций управляющей компании «Европарка», приложил к заявлению фальшивые доказательства. В нашем распоряжении оказалась копия «партнерского соглашения», на котором нет ни дат, ни печатей, зато есть уйма пометок от руки и подписи, поставленные якобы Смагиным и депутатом Госдумы Ашотом Егиазаряном. При этом г-н Егиазарян своего автографа категорически не признает и заявляет о готовности немедленно представить образцы почерка и подписи в Генпрокуратуру для проведения графологической экспертизы.
****
Этот "документ" Виталий Смагин приложил к заявлению в Генпрокуратуру. Подпись Егиазаряна под ним — подделка
****
История с «Европарком» стала за последние дни в интерпретации СМИ настоящим блокбастером, и не только потому, что речь идет о действительно крупном и дорогом объекте недвижимости. Пока серьезная деловая пресса пытается разобраться в деталях многочисленных сделок, приведших в начале 2010 года к смене собственников торгового комплекса, издания и сайты попроще пользуются возможностью заработать на пиар-кампании, которую щедро развернул в свою поддержку Виталий Смагин. По его версии, продажа «Европарка» группе компаний «Ташир» была незаконной, поскольку не учитывала его, Смагина, интересы — ведь когда-то он владел 20 процентами акций ЗАО «Центурион альянс», главными активом которого является как раз «Европарк». Однако хроника событий показывает, что именно попытки Смагина в обход компаньонов полностью перевести «Европарк» под свой контроль привели к продаже актива.
Участок земли на пересечении МКАД и Рублевского шоссе, где в 2003 году был построен «Европарк», ранее принадлежал Московскому Национальному банку, в котором работал Смагин. В 1998 году Моснацбанк стал жертвой дефолта, однако Смагину и двоим его компаньонам — вице-президенту банка Юрию Окорокову и Владимиру Коршунову — удалось сохранить землю в своей собственности. Вскоре участком заинтересовалась крупная девелоперская компания, одним из акционеров которой был как раз Ашот Егиазарян — тогда еще не депутат, а просто предприниматель. Смагин согласился продать участок под строительство торгового комплекса, выставив условием продажи получение 20-процентной доли во вновь возводимом объекте, точнее, в компании «Центурион альянс», которая должна была впоследствии им управлять.
И вот здесь Смагин предпринимает первую попытку избавиться от «лишних ртов». Через некоторое время после продажи участка, Коршунов и Окороков, владевшие им наравне со Смагиным, вдруг обнаружили, что в списках акционеров ЗАО «Центурион альянс» их фамилии не значатся! Продав таким образом совместную собственность, Смагин попросту «кинул» партнеров, присвоив 20 процентов акций «Центуриона» исключительно себе.
В строительство «Европарка» г-н Смагин не вложил ровным счетом ни копейки, при том, что сумма инвестиций превысила 100 млн. долларов. Комплекс был построен за счет собственных средств девелопера и кредита, взятого им в «Сбербанке». Смагин же, по словам руководителей управляющей компании, воспользовался своими полномочиями исключительно в личных целях. Сначала он получил порядка 5 млн. долларов от турецкой строительной компании — в качестве вознаграждения за протекцию при получении подряда на строительство. А потом, когда строительство «Европарка» близилось к завершению, акционер активно подключился к поискам якорных арендаторов.
Что неудивительно: искать претендентов на торговые площади было тогда делом простым и безумно приятным в плане личной выгоды. Оправившийся после дефолта потребительский рынок Москвы развивался бешеными темпами, и за квадратные метры в торговых центрах ритейлоры вели настоящие сражения. Выигрывал тот, кто оказывался проворнее и не жалел денег на «откаты» владельцам этих самых площадей. Так в «Европарке» появился «Рамстор», «откативший», по некоторым сведениям, лично Смагину за право аренды 800 тысяч долларов США.
Однако турецкая торговая сеть с самого начала зарекомендовала себя на столичном рынке торговой недвижимости как партнер крайне агрессивный и ненадежный. Стремясь всеми правдами и неправдами уменьшить арендную ставку, «Рамстор» в первые месяцы работы на новом месте, как правило, не обеспечивал полного ассортимента, искусственно занижал спрос — демонстрируя арендодателю, что дела, дескать, идут не очень, аренду надо бы снизить. Доходило до того, что в продажу в гипермаркете преднамеренно выкладывались некачественные продукты, и покупатель, единожды нарвавшись на «осетрину второй свежести», решал в следующий раз обходить подозрительный магазин стороной.
В конченом счете, бренд «Рамстор», как мы знаем, вовсе ушел с московского рынка, оставив проблемы многим владельцам торговых площадей. Для «Европарка» эти проблемы вылились в объявленный «Сбербанком» дефолт по кредиту: видя, что запланированные сроки возврата инвестированных средств не выдерживаются, кредитор потребовал вернуть деньги досрочно.
В результате в 2006 году девелопер был вынужден срочно искать нового кредитора. Им согласился стать немецкий Deutsche Bank, потребовав в качестве залога под кредит в 100 млн. долларов все 100 процентов акций ЗАО «Центурион альянс», то есть, весь «Европарк». Акционеры, включая Смагина, с этим условием согласились, тем более, что процентная ставка предложенная новым кредитором была ниже сбербанковской.
В процедуре передачи активов в депозитарий банка при получении кредита есть свои тонкости — в частности, банк избавляет себя от необходимости заключать десятки лишних договоров, требуя, чтобы актив передавался ему «одним куском», то есть, как собственность одного юридического или физического лица. Для передачи акций в залог Deutsche Bank была разработана схема, согласно которой акции «Центуриона» сначала переходили в собственность специально создаваемой компании «Доралин», а уже та выступала перед кредитором в качестве залогодателя. Смагин, как и все остальные кредиторы, получил взамен долю в корпоративной структуре «Доралина» — разумеется, те же 20 процентов. Таким образом, с 2006 года, и Смагин, и все его компаньоны по «Центуриону» перестали являться прямыми акционерами этой компании.
По словам Ашота Егиазаряна, который к тому времени стал депутатом и вообще вышел из числа акционеров всех компаний, причастных к «Европарку», средства, полученные от Deutsche Bank, пошли именно на погашение кредитов в «Сбербанке» и других кредитных организациях, хотя некоторые СМИ уверяли, что девелопер направил их на иные проекты. Тем не менее, с наступлением финансового кризиса ему пришлось ослабить контроль над «Европарком», переключив внимание на другой крупный объект. Поняв, что лучшего момента может и не быть, Смагин предпринял вторую попытку полностью завладеть «Европарком».
Он, втайне от партнеров, обратился в Deutsche Bank с деликатной информацией о том, что торговый комплекс и фирма «Центурион», акции которой лежат в залоге у банка, находятся в крайне тяжелом положении, практически на грани банкротства. Недолго думая, банк, в условиях кризиса стремившийся избавиться от всех сомнительных активов, объявил дефолт по кредиту. А фактически устроивший этот дефолт Смагин тут же вылез с предложением единолично, через свою фирму Inscred, выкупить у Deutsche Bank этот кредит за 50 миллионов долларов — то есть, читай, заполучить уже работающий торговый комплекс в полную собственность по цене вдвое меньшей, чем затрачено на его строительство!
В целях подтверждения серьезности своих намерений, Смагин даже перевел в Deutsche Bank депозит на сумму 5 миллионов долларов, но, как выяснилось, больше денег у незадачливого рейдера просто не оказалось. Не смог он найти их и у третьих лиц, в полной мере испытав на себе как финансовый кризис, так и кризис доверия к собственной персоне. А Deutsche Bank от идеи продать рискованное долговое обязательство отказываться уже не стал. И в декабре 2009 года выставил акции «Центуриона» на открытые торги.
Таким образом, стоит подчеркнуть, в момент продажи «Европарка» единственным (кроме покупателя) выгодоприобретаелем выступал Deutsche Bank. Ни Смагин, ни другие акционеры, ни тем более Егиазарян, которому не принадлежало вообще ни одной акции «Центуриона», ничего уже от этой сделки поиметь не могли — их выгода закончилась в тот момент, когда был получен кредит. Поэтому заявление Смагина в Генпрокуратуру — о том, что депутат Егиазарян где-то в момент передачи залога немецкому банку якобы украл у него 20 процентов акций «Центуриона» — юристы воспринимают с искренним недоумением. «Мне непонятно, где здесь хищение», — говорит, в частности, на одном из авторитетных информационных порталов партнер практики по разрешению споров юридической фирмы Goltsblat BLP Рустам Курмаев. И неужели менеджеры Deutsche Bank могли не заметить, что залог предоставляется им не в полном объеме? А как же новый покупатель? Он тоже купил «некомплект»?..
«Европарк» хотели купить «Альфа-банк» и группа компаний «Ташир», причем Deutsche Bank заключил предварительные договора и тем, и с другим претендентом, пообещать продать актив тому, кто предложит большую сумму и быстрее переведет деньги. Выиграла этот своеобразный конкурс ГК «Ташир», в управлении которой уже находятся такие известные московские мегамоллы, как «Рио» и «Ереван Плаза».
Самое интересное, что Смагин сам поначалу признавал законность сделки и не предъявлял ни к кому никаких претензий. Более того, как только у актива появился новый владелец, бывший акционер предпринял третью попытку завладеть «Европарком». Поскольку теперь приходилось начинать с нуля, зашел деликатно: попросил поначалу руководителей «Ташира» продать ему те самые 20% акций по себестоимости. И что удивительно — получил согласие!
То есть, в феврале 2010 года Смагин имел возможность напрямую купить 20% акций ЗАО «Центурион альянс» за 12 млн. долларов, хотя их рыночная стоимость на тот момент составляла не менее 30 млн., — но делать этого в итоге не стал. Почему, спросите вы? Видимо потому, что за все годы биографии «Европарка», начиная с земли, «приватизированной» загадочным образом, Виталий Смагин не вложил в этот объект ни копейки. Не собирается и сейчас.
Поэтому недавнее обращение Смагина в Генпрокуратуру следует расценивать как четвертую и, стоит, надеяться, последнюю попытку захватить «Европарк». Попытку, прямо скажем, рисковую, отчаянную. Потому что не каждый человек решится открыть дверь учреждения на Большой Дмитровке в положении Смагина.
Дело в том, что в Швейцарии Смагину уже предъявлено обвинение — в мошенничестве и легализации доходов, полученных незаконным путем. Суть мошенничества проста: взял денег взаймы и не отдал. Суд Женевы, как писали газеты, наложил арест на его счет в швейцарском банке.
В России же г-н Смагин является фигурантом дела об еще одной мошеннической операции, жертвой которой стал бывший вице-президент НК «Роснефть» Анатолий Локтионов. Локтионова «кинули» на 2 миллиона евро Смагин со своим близким знакомым, схема та же — взяли взаймы и не отдали. Деньги, видимо, поделили поровну.
Ну, и конечно, будет странным, если прокуратура никак не отреагирует на факт предоставления ей в качестве вещдока некого соглашения с подделанной подписью депутата Госдумы. Хоть Смагин, по слухам, и любит хвастаться в узком кругу своими связями в генпрокуратуре, такую наглость вряд ли сможет стерпеть даже самый коррумпированный прокурор. И шум, который Смагин поднимает вокруг своего заявления в прессе, также может обернуться против него — дело становится «громким», а значит, втихую замять его уже вряд ли получится.
Алексей Земцов
