Ленинградский голодомор Виталия Мутко
06.02.2020 13:37
Министр спорта РФ
Виталий Мутко, будучи чиновником мэрии Петербурга,
в начале 90-х, подобно Владимиру Путину, пытался раздобыть для города продовольствие. Удалось ли это Виталию Мутко? Бывшие депутаты Петросовета, пытавшиеся разыскать исчезающие продукты, по просьбе Радио Свобода вспоминают события тех дней.
Бывший депутат Петросовета (1991-1993г.) Станислав Сухарский:
— В конце 1990-начале 1991 года в Петербурге разразился продовольственный кризис. Известный в городе журналист Александр Невзоров рассказал по телевидению, что товарная станция в Петербурге забита вагонами с сахаром. При этом сахара в городе было просто не достать.
В это же время при мэрии Санкт-Петербурга работала специальная комиссия по сахару: директора пищевых предприятий (ликеро-водочных, кондитерских) по субботам докладывали непосредственно Виталию Мутко, сколько сахара они получили и потратили. Перед Мутко отчитывались и военные, и автотранспортные предприятия, вплоть до "Автобазы номер один". Какова тогда была конкретная должность Мутко, я не помню. Вскоре он стал заместителем мэра города — председателем комитета мэрии по социальным вопросам.
Я, как бывший участковый милиционер, работал в комиссии Петросовета по контролю за правоохранительными органами. И вот после выступления Невзорова председатель нашего комитета Игорь Кучеренко передал мне поручение главы комитета Петросовета по продовольствию Марины Салье войти в этот комитет. Он мне говорит: "Ты, как мент, попробуй провести расследование".
Сначала Салье меня "откомандировала" на товарную станцию, где я записывал все: сколько вагонов сахара прибыло (прибывал он с Украины), какое предприятие его получило и сколько. Как депутат я имел такие полномочия. А потом я пошел на собрание у Мутко.
И вот на собрании в мэрии встает директор ликеро-водочного завода и начинает отчитываться перед Мутко. Цифры не сходятся. Когда директор закончила свое выступление, я поднял руку. Мутко спрашивает: "Что у вас"? Я отвечаю: ликеро-водочный завод получил на сотню тонн сахара больше, чем говорит директор. Директор отвечает: "Не может быть, вот рядом со мной главный бухгалтер, он подтвердит".
Мутко отвечает: "Останьтесь потом, решим этот вопрос".
Встает директор следующего предприятия, отчитывается. И одно и то же у всех — сотни тонн сахара не сходятся!
Короче, ОБХСС по моему обращению возбуждает уголовное дело. Я дал показания, с меня взяли подписку о неразглашении. Проходит месяц, я звоню в ОБХСС – нет результата. Ко мне приезжает инспектор ОБХСС и чуть ли не на коленях умоляет: "У меня двое детей..." Я спрашиваю: "Кто-то потребовал от тебя прекратить дело?" — "Да, вот так вот получилось, что мы этим делом больше не занимаемся", — отвечает он.
Далее это дело передали в чрезвычайный комитет КГБ по продовольствию, который существовал тогда. Проходит месяц. Звоню туда. Ничего. "В чем дело?" Нет ответа. Так все и заглохло.
Но, что самое поразительное, Мутко ни разу не поинтересовался: что с этим сахаром? Ведь он, теоретически, за это отвечал в первую очередь. Расследование закончилось тем, что мне показали в КГБ бумагу о том, что запасы сахара делаются не на три года, как планировалось, а на пять. Меня это не убедило. Я спрашиваю: "Но все-таки сотни тонн сахара, о которых идет речь, на какие предприятия ушли?" Ответа я не добился.
Сахара тогда нигде не было, вообще продовольствия не было, по талонам получали. В холодильниках мяса тогда хватало на 2-3 дня. Я предложил Салье: "Я видел очень много тушенки на складах, давайте раздавать людям тушенку..."
По поводу хищения сахара и заведенного уголовного дела я тогда выступил по телевизору и радио. Мне звонит начальник первой спецавтобазы и говорит "Вы не можете приехать ко мне домой?" Я ответил: "У меня есть рабочий кабинет, приезжайте и будем разбираться". Больше он не звонил.
После выступления по радио и на телевидении зимой 1992 года у меня сгорела дача под Петербургом. Я просыпаюсь — вижу зарево. Думаю: кто это горит? Поднимаю голову – это шифер надо мной.... Я думал – ну мало ли, может неосторожно с огнем обращались? Хотя мои коллеги по Ленсовету предполагали, что это было связано с сахаром или с другими моими расследованиями....
А затем Марина Салье меня на Украину отправила за картошкой. Мне ставили палки в колеса от мэрии при выдаче различных бумажек. И я понял, что делалось все, чтобы опорочить депутатов Ленсовета, — рассказал Станислав Сухарский .
Еще один очевидец тех событий, бывший депутат Петросовета (1991-1993), руководитель комитета по контролю за правоохранительными органами Игорь Кучеренко вспоминает:
— Перед новым, 1992 годом, месяца за полтора с витрин стали исчезать хлебобулочные изделия, сахар, и от Марины Салье мне стало известно о том, что это саботаж. Я выступил по телевизору — по пятому каналу — и сказал: "Нам все известно. Ответят все, кто ответственен за этот саботаж". Программа в эфир вышла в 19 часов. А утром, к 9 часам ко мне уже поступили протоколы собраний трудовых коллективов, возмущенных ложью и клеветой, которую Кучеренко на них вылил. Такое впечатление, что они проводили собрания ночью.
- Какие именно коллективы возмущались?
— Коллективов было много. Например, фабрика "Красная заря", пекарни, кондитерские фабрики. В общем, предприятия легкой и пищевой промышленности. Явно эти собрания, если они вообще были, были кем-то инспирированы. Требовали, чтобы Ленсовет и, в частности, заместителя председателя Ленсовета Кучеренко прекратили клеветать на чиновников, которые из кожи вон лезут, чтобы накормить Петербург.
В результате Марина Салье направила Станислава Сухарского и еще ряд людей непосредственно на предприятия, которые потребляли сахар, и на товарные станции. Вагоны с продовольствием загонялись на запасные пути и там стояли. И вот эта комиссия во главе с Сухарским вскрывала пломбы, открывала вагоны с сахаром, с мукой. Комиссия Марины Салье провела колоссальную работу, в итоге через несколько месяцев ситуация с продовольствием выправилась, — сказал Игорь Кучеренко.
Игорь Кучеренко говорит, что о роли Виталии Мутко в контроле за сахаром в Петербурге не помнит: "Я не помню. Теперь Мутко у меня ассоциируется только с "ай вил спик фром май харт".
Корреспондент РС направил Виталию Мутко запрос с просьбой о комментарии в Министерство спорта, туризма и молодежной политики РФ. В ответ начальник пресс-службы Людмила Деревянко сообщила корреспонденту РС, что у Виталия Мутко, скорее всего, не будет времени ответить на такой запрос.
Бывший депутат Петросовета (1991-1993г.) Станислав Сухарский:
— В конце 1990-начале 1991 года в Петербурге разразился продовольственный кризис. Известный в городе журналист Александр Невзоров рассказал по телевидению, что товарная станция в Петербурге забита вагонами с сахаром. При этом сахара в городе было просто не достать.
В это же время при мэрии Санкт-Петербурга работала специальная комиссия по сахару: директора пищевых предприятий (ликеро-водочных, кондитерских) по субботам докладывали непосредственно Виталию Мутко, сколько сахара они получили и потратили. Перед Мутко отчитывались и военные, и автотранспортные предприятия, вплоть до "Автобазы номер один". Какова тогда была конкретная должность Мутко, я не помню. Вскоре он стал заместителем мэра города — председателем комитета мэрии по социальным вопросам.
Я, как бывший участковый милиционер, работал в комиссии Петросовета по контролю за правоохранительными органами. И вот после выступления Невзорова председатель нашего комитета Игорь Кучеренко передал мне поручение главы комитета Петросовета по продовольствию Марины Салье войти в этот комитет. Он мне говорит: "Ты, как мент, попробуй провести расследование".
Сначала Салье меня "откомандировала" на товарную станцию, где я записывал все: сколько вагонов сахара прибыло (прибывал он с Украины), какое предприятие его получило и сколько. Как депутат я имел такие полномочия. А потом я пошел на собрание у Мутко.
И вот на собрании в мэрии встает директор ликеро-водочного завода и начинает отчитываться перед Мутко. Цифры не сходятся. Когда директор закончила свое выступление, я поднял руку. Мутко спрашивает: "Что у вас"? Я отвечаю: ликеро-водочный завод получил на сотню тонн сахара больше, чем говорит директор. Директор отвечает: "Не может быть, вот рядом со мной главный бухгалтер, он подтвердит".
Мутко отвечает: "Останьтесь потом, решим этот вопрос".
Встает директор следующего предприятия, отчитывается. И одно и то же у всех — сотни тонн сахара не сходятся!
Короче, ОБХСС по моему обращению возбуждает уголовное дело. Я дал показания, с меня взяли подписку о неразглашении. Проходит месяц, я звоню в ОБХСС – нет результата. Ко мне приезжает инспектор ОБХСС и чуть ли не на коленях умоляет: "У меня двое детей..." Я спрашиваю: "Кто-то потребовал от тебя прекратить дело?" — "Да, вот так вот получилось, что мы этим делом больше не занимаемся", — отвечает он.
Далее это дело передали в чрезвычайный комитет КГБ по продовольствию, который существовал тогда. Проходит месяц. Звоню туда. Ничего. "В чем дело?" Нет ответа. Так все и заглохло.
Но, что самое поразительное, Мутко ни разу не поинтересовался: что с этим сахаром? Ведь он, теоретически, за это отвечал в первую очередь. Расследование закончилось тем, что мне показали в КГБ бумагу о том, что запасы сахара делаются не на три года, как планировалось, а на пять. Меня это не убедило. Я спрашиваю: "Но все-таки сотни тонн сахара, о которых идет речь, на какие предприятия ушли?" Ответа я не добился.
Сахара тогда нигде не было, вообще продовольствия не было, по талонам получали. В холодильниках мяса тогда хватало на 2-3 дня. Я предложил Салье: "Я видел очень много тушенки на складах, давайте раздавать людям тушенку..."
По поводу хищения сахара и заведенного уголовного дела я тогда выступил по телевизору и радио. Мне звонит начальник первой спецавтобазы и говорит "Вы не можете приехать ко мне домой?" Я ответил: "У меня есть рабочий кабинет, приезжайте и будем разбираться". Больше он не звонил.
После выступления по радио и на телевидении зимой 1992 года у меня сгорела дача под Петербургом. Я просыпаюсь — вижу зарево. Думаю: кто это горит? Поднимаю голову – это шифер надо мной.... Я думал – ну мало ли, может неосторожно с огнем обращались? Хотя мои коллеги по Ленсовету предполагали, что это было связано с сахаром или с другими моими расследованиями....
А затем Марина Салье меня на Украину отправила за картошкой. Мне ставили палки в колеса от мэрии при выдаче различных бумажек. И я понял, что делалось все, чтобы опорочить депутатов Ленсовета, — рассказал Станислав Сухарский .
Еще один очевидец тех событий, бывший депутат Петросовета (1991-1993), руководитель комитета по контролю за правоохранительными органами Игорь Кучеренко вспоминает:
— Перед новым, 1992 годом, месяца за полтора с витрин стали исчезать хлебобулочные изделия, сахар, и от Марины Салье мне стало известно о том, что это саботаж. Я выступил по телевизору — по пятому каналу — и сказал: "Нам все известно. Ответят все, кто ответственен за этот саботаж". Программа в эфир вышла в 19 часов. А утром, к 9 часам ко мне уже поступили протоколы собраний трудовых коллективов, возмущенных ложью и клеветой, которую Кучеренко на них вылил. Такое впечатление, что они проводили собрания ночью.
- Какие именно коллективы возмущались?
— Коллективов было много. Например, фабрика "Красная заря", пекарни, кондитерские фабрики. В общем, предприятия легкой и пищевой промышленности. Явно эти собрания, если они вообще были, были кем-то инспирированы. Требовали, чтобы Ленсовет и, в частности, заместителя председателя Ленсовета Кучеренко прекратили клеветать на чиновников, которые из кожи вон лезут, чтобы накормить Петербург.
В результате Марина Салье направила Станислава Сухарского и еще ряд людей непосредственно на предприятия, которые потребляли сахар, и на товарные станции. Вагоны с продовольствием загонялись на запасные пути и там стояли. И вот эта комиссия во главе с Сухарским вскрывала пломбы, открывала вагоны с сахаром, с мукой. Комиссия Марины Салье провела колоссальную работу, в итоге через несколько месяцев ситуация с продовольствием выправилась, — сказал Игорь Кучеренко.
Игорь Кучеренко говорит, что о роли Виталии Мутко в контроле за сахаром в Петербурге не помнит: "Я не помню. Теперь Мутко у меня ассоциируется только с "ай вил спик фром май харт".
Корреспондент РС направил Виталию Мутко запрос с просьбой о комментарии в Министерство спорта, туризма и молодежной политики РФ. В ответ начальник пресс-службы Людмила Деревянко сообщила корреспонденту РС, что у Виталия Мутко, скорее всего, не будет времени ответить на такой запрос.
