Белорусский «Паштет» лишился воровского звания
06.02.2020 13:38
Охота за участниками дубайской сходки воров в законе приобрела такой размах, что никто из них сегодня не может чувствовать себя в безопасности — тем более в местах лишения свободы, которые почти повсеместно контролируются представителями конкурирующего клана. Таким образом для многих из них единственным способом сохранить жизнь остается отказ от воровского титула.
Как стало известно ИА «Прайм Крайм», 31-летний белорусский «вор в законе» Павел Алексиевич по кличке Паштет, задержанный с наркотиками 24 января на воровской сходке в Одинцовском районе, не стал обозначать в СИЗО свой титул. Вслед за этим, на днях от дедовских в изолятор пришел прогон, что Паштет вором не является.
По нашим данным, как только представителям клана Аслана Усояна удалось связаться с Алексиевичем, они убедили его не называться вором. В этом случае ему гарантировали достойный выход из ситуации без потери лица и «чистую» биографию. В противном – бесчестье или даже смерть. Прикинув свои шансы заключенного в системе, полностью контролируемой дедовскими ворами, белорус предпочел своим статусом не козырять.
В еще более сложной ситуации оказался Джемо Микеладзе, которого подсадили в соседнюю камеру с Махо Дарчиевым. Напомним, воровские полномочия Махо предусмотрительно были подтверждены буквально на днях и теперь новоявленный «законник» жаждет добраться до Джемо. В неизбежной схватке между ними перевес сил на стороне Махо, который, в отличии от ни разу не сидевшего Джемо, блестяще разбирается в укладе тюремной жизни. Говорят, что немного приунывший от тюремного однообразия Дарчиев, сейчас буквально танцует в камере от счастья, которое подарила ему судьба в лице заехавшего Джемо. Что касается его визави, то он, оказавшись после дубайских отелей на каширских нарах, пребывает в сильно подавленном настроении. Его положение усугубляется тем, что, согласно вынесенного решения покойного Деда Хасана (и до сих пор никем не отмененного), Джемо давно не вор и в воровском мире имеет репутацию, с которой за решеткой протягивают недолго. Махо мечтает отличиться и со дня на день ждет от своих соратников прогона о «внезаконности» Микеладзе, который и послужит сигналом к действию. Пока оба сидят без связи в соседних камерах и поливают друг друга оскорблениями, перекрикиваясь через кормушку.
Следует признать, что кураж грузин, воспрявших духом после убийства Деда Хасана, начал понемногу угасать. Во-первых, из шестнадцати человек, коронованных в Дубае, уже выбыл каждый четвертый. Первым от коллектива откололся Ахмед Шалинский, «воздержавшись от подхода», в котором ему не оставили выбора. Затем были расстреляны Астик и Руфат. Наконец, Паштет последовал примеру Ахмеда. Поговаривают, что следующий на очереди на отказ от короны – Толик Тольяттинский, с которым уже проводится соответствующая работа в самарском СИЗО. Во-вторых, грузинский клан лишился своих одиозных лидеров Джемо и Ровшана. Впрочем, возможно эти жертвы изначально закладывались в смету проекта примирения всех со всеми.
Как стало известно ИА «Прайм Крайм», 31-летний белорусский «вор в законе» Павел Алексиевич по кличке Паштет, задержанный с наркотиками 24 января на воровской сходке в Одинцовском районе, не стал обозначать в СИЗО свой титул. Вслед за этим, на днях от дедовских в изолятор пришел прогон, что Паштет вором не является.
По нашим данным, как только представителям клана Аслана Усояна удалось связаться с Алексиевичем, они убедили его не называться вором. В этом случае ему гарантировали достойный выход из ситуации без потери лица и «чистую» биографию. В противном – бесчестье или даже смерть. Прикинув свои шансы заключенного в системе, полностью контролируемой дедовскими ворами, белорус предпочел своим статусом не козырять.
В еще более сложной ситуации оказался Джемо Микеладзе, которого подсадили в соседнюю камеру с Махо Дарчиевым. Напомним, воровские полномочия Махо предусмотрительно были подтверждены буквально на днях и теперь новоявленный «законник» жаждет добраться до Джемо. В неизбежной схватке между ними перевес сил на стороне Махо, который, в отличии от ни разу не сидевшего Джемо, блестяще разбирается в укладе тюремной жизни. Говорят, что немного приунывший от тюремного однообразия Дарчиев, сейчас буквально танцует в камере от счастья, которое подарила ему судьба в лице заехавшего Джемо. Что касается его визави, то он, оказавшись после дубайских отелей на каширских нарах, пребывает в сильно подавленном настроении. Его положение усугубляется тем, что, согласно вынесенного решения покойного Деда Хасана (и до сих пор никем не отмененного), Джемо давно не вор и в воровском мире имеет репутацию, с которой за решеткой протягивают недолго. Махо мечтает отличиться и со дня на день ждет от своих соратников прогона о «внезаконности» Микеладзе, который и послужит сигналом к действию. Пока оба сидят без связи в соседних камерах и поливают друг друга оскорблениями, перекрикиваясь через кормушку.
Следует признать, что кураж грузин, воспрявших духом после убийства Деда Хасана, начал понемногу угасать. Во-первых, из шестнадцати человек, коронованных в Дубае, уже выбыл каждый четвертый. Первым от коллектива откололся Ахмед Шалинский, «воздержавшись от подхода», в котором ему не оставили выбора. Затем были расстреляны Астик и Руфат. Наконец, Паштет последовал примеру Ахмеда. Поговаривают, что следующий на очереди на отказ от короны – Толик Тольяттинский, с которым уже проводится соответствующая работа в самарском СИЗО. Во-вторых, грузинский клан лишился своих одиозных лидеров Джемо и Ровшана. Впрочем, возможно эти жертвы изначально закладывались в смету проекта примирения всех со всеми.
