Проделки Сергея Бурмистрова: "аспирин Пушкина" и краденные книги стоимостью $4 млн.
06.02.2020 13:39
Частное собрание книг, выставленное на двойные торги «Домом антикварной книги в Никитском» 28 марта 2013 г., звалось «уникальным» по праву — столь богатые коллекции редких изданий встречаются исключительно редко. Коллекция, собиравшаяся на протяжении 40 лет и включавшая в себя более 700 книг (400 лотов), была условно разделена на две части: книги XIV-XIX веков и редкие издания XX века. Только первая часть, как сообщала gazeta.ru, оценивалась специалистами в 120 млн рублей. В ее состав входили такие уникальные издания как «Триодь цветная», изданная предположительно в 1493 г., а также прижизненные издания, Державина, Достоевского, Тургенева и Некрасова с автографами авторов. Недаром пресса сравнивала коллекцию с собраниями, представляемыми на ведущих мировых аукционах Christie’s и Sotheby’s.
Выручка от проданных книг составила почти четыре миллиона долларов США. Ну а имя коллекционера для широкой публики осталось неизвестным, как он сам того пожелал. И лишь узкому кругу посвященных было известно, что человек, выставивший на продажу плоды многолетних трудов, ушел из жизни на 63-м году жизни, 7 марта, за три недели до аукциона. Игорь Семенович Горбатов, известный московский букинист, один из первопроходцев аникварно-букинистического рынка России, крупнейший специалист, авторитет которого был неоспорим среди ценителей книжных редкостей. Причина, по которой он решил расстаться с коллекцией, которую собирал на протяжении всей сознательной жизни, в том, что Игорю Семеновичу поставили страшный диагноз — рак. Содержание такой коллекции требует значительных финансовых вложений, которых супруга Горбатова Дина и их 14-летний сын не могут себе позволить. Да и продать столь уникальные издания так, чтобы не быть обманутым, для неспециалиста крайне проблематично. Прекрасно понимая все это, Горбатов решил расстаться с коллекцией в пользу своей семьи.
Очередная и последняя встреча Игоря Горбатова с аукционистом Сергеем Бурмистровым состоялась 19 февраля. В присутствии своих друзей и помощников коллекционер передал последнюю часть книг, выставляемых на торги. Когда оставалось лишь оформить документы, закрепляющие условия, на которых передавались книги, Горбатов зашелся долгим мучительным кашлем. Прямо со встречи его срочно отвезли в больницу, где он впоследствии и умер. Бумаги так и остались неподписанными.
Что касается последней воли покойного, она также не была исполнена — по окончании аукциона семья не получила ни копейки из причитающейся суммы. По словам Бурмистрова, всю выручку он передал первой жене коллекционера. Которой, к слову сказать, Горбатов оставил в наследство уникальную коллекцию картин. Одна только кустодиевская «Масленница», выставленная недавно на торги, оценивается специалистами в 3,8 млн долларов США.
При этом единственным наследником книжной коллекции Горбатова, согласно нотариально заверенному завещанию, является его вторая жена. Она была вынуждена обратиться в Тверской районный суд Москвы, который сейчас и рассматривает это дело. Характерно, что процесс на данный момент отложен из-за того, что Бурмистров так и не смог предъявить суду документы, свидетельствующие о том, что он вообще передавал хоть кому-нибудь вырученные от продажи книг деньги. При этом аукционист клянется, что отдал деньги первой жене покойного коллекционера, несмотря на то, что по словам свидетелей, прекрасно знал о последней воле Горбатова. Да и вообще, будучи хорошо знаком с семьей букиниста, был осведомлен обо всех обстоятельствах его личной жизни. Пока же все выглядит так, будто аукционист решил не довольствоваться причитающейся ему 10-процентной комиссией (400 тыс. долларов США), а прибрать к рукам всю сумму. И теперь, скорее всего будет делать все возможное, чтобы затянуть процесс и поставить суд в тупик. По словам юристов, такое положение вещей скорее всего приведет к отмене результатов аукциона и, возможно даже, возвращению купленных лотов наследникам Горбатова. Благо, что имена покупателей станут известны, так как обстоятельства, при которых они стали владельцами редких изданий, задокументированы. Нетрудно догадаться, что такой поворот событий грозит нешуточной шумихой в прессе. Да и то, как покупатели будут возмещать свои убытки, также остается неясным.
Примечательно, что Сергей Бурмистров и раньше не раз уличался в махинациях, связанных с продажей антикварных книг. Речь идет о торговле краденым, в чем сам Бурмистров опрометчиво сознавался. Дело в том, что до того как занять пост директора «Дома антикварной книги в Никитском», Бурмистров успел потрудиться в другом аукционном доме — «Про книги», возглавляемого главой «Роспечати» Сеславинским. Последний с треском уволил Бурмистрова после пары скандальных публикаций, раскрывающих подлинные методы работы Бурмистрова, дискредитирующие честное имя компании. Так, в одном из своих интервью Бурмистров, не стесняясь, рассказывает следующее:
— Проблема в том, что в перестроечные годы огромное количество ведомственных библиотек перестало существовать, они официально закрывались, а книги выбрасывались на помойку. Поэтому гуляет огромное количество книг с библиотечными штампами. В этом нет ничего криминального до тех пор, пока нет данных, что книга украдена из какой-то ведущей библиотеки страны.
А в штампах ведомственных библиотек нет ничего страшного, если книга некраденая, если штампы погашены или библиотека перестала существовать, а факт передачи фондов в другие государственные хранилища не зафиксирован. Но в любом случае книга с печатью или сведенной печатью сильно теряет в цене. Хотя есть масса людей, которые их покупают. Особенно со сведенной печатью. Хотя, на мой взгляд, это еще хуже. Вот если печать сведенная, то непонятно, дореволюционная она была или советская (что хуже). Стертая печать оставляет больше вопросов».
Дело в том, что в своих рассуждениях Бурмистров сознательно или по незнанию вводит неискушенных читателей в заблуждение. Статью 175 УК РФ (сбыт имущества, добытого заведомо преступным путем) никто не отменял. И опытные коллекционеры, что хорошо помнят, как в СССР можно было стать фигурантом уголовного дела за одну книгу с библиотечным штампом, чрезвычайно щепетильны в этих вопросах. Учитывая это, нетрудно понять Михаила Сеславинского, уволившего своего не в меру нечистоплотного сотрудника. Случилось это сразу после того, как в прессе появился материал, содержащий и такой отзыв о проведенном Бурмистровым аукционе: «Сразу поражает обилие книг с библиотечными штампами…»
Впрочем, Сергей Бурмистров известен не только своей неразборчивостью в отношении продаваемых книг, но и потрясающей некомпетентностью. Так, на том самом аукционе, послужившем причиной его увольнения из «Про книги» он, не моргнув глазом продавал пакетик аспирина из… домашней аптечки Александра Сергеича Пушкина. Сам Бурмистров комментировал это поистине сенсационное событие (аспирин был синтезирован спустя 60 лет после смерти великого поэта) так:
— «Это лот из частной коллекции. Происхождение его, как нынешний владелец рассказал, таково — он был подарен ему Григорием Григорьевичем Пушкиным, правнуком поэта. В каком году он был выписан (поэту) Пушкину, неизвестно… Упаковка из-под аспирина ушла с молотка за 30 тысяч рублей, увеличив свою начальную стоимость ровно в три раза».
Ни дать, ни взять — «барабаны Страдивари» из бородатого анекдота. После этой комичной (не для покупателя, конечно же) истории Бурмистров среди своих коллег получил прозвище «Пирамидон». И впоследствии он его вновь подтвердил, с важным видом оценив первое издание «Евгения Онегина» не менее чем в миллион долларов и более. На состоявшихся вскоре после этого торгах лот ушел за 250 тысяч долларов США, то есть в четыре раза дешевле. Что, похоже, нисколько не смущает Бурмистрова-Пирамидона, продолжившего свою бурную аукционную деятельность. Смысл которой, судя по истории с коллекцией Горбатова, состоит в том, чтобы просто ухватить кусок побольше, не обращая внимания на мелочи вроде этики, культуры и соблюдение законов.
Выручка от проданных книг составила почти четыре миллиона долларов США. Ну а имя коллекционера для широкой публики осталось неизвестным, как он сам того пожелал. И лишь узкому кругу посвященных было известно, что человек, выставивший на продажу плоды многолетних трудов, ушел из жизни на 63-м году жизни, 7 марта, за три недели до аукциона. Игорь Семенович Горбатов, известный московский букинист, один из первопроходцев аникварно-букинистического рынка России, крупнейший специалист, авторитет которого был неоспорим среди ценителей книжных редкостей. Причина, по которой он решил расстаться с коллекцией, которую собирал на протяжении всей сознательной жизни, в том, что Игорю Семеновичу поставили страшный диагноз — рак. Содержание такой коллекции требует значительных финансовых вложений, которых супруга Горбатова Дина и их 14-летний сын не могут себе позволить. Да и продать столь уникальные издания так, чтобы не быть обманутым, для неспециалиста крайне проблематично. Прекрасно понимая все это, Горбатов решил расстаться с коллекцией в пользу своей семьи.
Очередная и последняя встреча Игоря Горбатова с аукционистом Сергеем Бурмистровым состоялась 19 февраля. В присутствии своих друзей и помощников коллекционер передал последнюю часть книг, выставляемых на торги. Когда оставалось лишь оформить документы, закрепляющие условия, на которых передавались книги, Горбатов зашелся долгим мучительным кашлем. Прямо со встречи его срочно отвезли в больницу, где он впоследствии и умер. Бумаги так и остались неподписанными.
Что касается последней воли покойного, она также не была исполнена — по окончании аукциона семья не получила ни копейки из причитающейся суммы. По словам Бурмистрова, всю выручку он передал первой жене коллекционера. Которой, к слову сказать, Горбатов оставил в наследство уникальную коллекцию картин. Одна только кустодиевская «Масленница», выставленная недавно на торги, оценивается специалистами в 3,8 млн долларов США.
При этом единственным наследником книжной коллекции Горбатова, согласно нотариально заверенному завещанию, является его вторая жена. Она была вынуждена обратиться в Тверской районный суд Москвы, который сейчас и рассматривает это дело. Характерно, что процесс на данный момент отложен из-за того, что Бурмистров так и не смог предъявить суду документы, свидетельствующие о том, что он вообще передавал хоть кому-нибудь вырученные от продажи книг деньги. При этом аукционист клянется, что отдал деньги первой жене покойного коллекционера, несмотря на то, что по словам свидетелей, прекрасно знал о последней воле Горбатова. Да и вообще, будучи хорошо знаком с семьей букиниста, был осведомлен обо всех обстоятельствах его личной жизни. Пока же все выглядит так, будто аукционист решил не довольствоваться причитающейся ему 10-процентной комиссией (400 тыс. долларов США), а прибрать к рукам всю сумму. И теперь, скорее всего будет делать все возможное, чтобы затянуть процесс и поставить суд в тупик. По словам юристов, такое положение вещей скорее всего приведет к отмене результатов аукциона и, возможно даже, возвращению купленных лотов наследникам Горбатова. Благо, что имена покупателей станут известны, так как обстоятельства, при которых они стали владельцами редких изданий, задокументированы. Нетрудно догадаться, что такой поворот событий грозит нешуточной шумихой в прессе. Да и то, как покупатели будут возмещать свои убытки, также остается неясным.
Примечательно, что Сергей Бурмистров и раньше не раз уличался в махинациях, связанных с продажей антикварных книг. Речь идет о торговле краденым, в чем сам Бурмистров опрометчиво сознавался. Дело в том, что до того как занять пост директора «Дома антикварной книги в Никитском», Бурмистров успел потрудиться в другом аукционном доме — «Про книги», возглавляемого главой «Роспечати» Сеславинским. Последний с треском уволил Бурмистрова после пары скандальных публикаций, раскрывающих подлинные методы работы Бурмистрова, дискредитирующие честное имя компании. Так, в одном из своих интервью Бурмистров, не стесняясь, рассказывает следующее:
— Проблема в том, что в перестроечные годы огромное количество ведомственных библиотек перестало существовать, они официально закрывались, а книги выбрасывались на помойку. Поэтому гуляет огромное количество книг с библиотечными штампами. В этом нет ничего криминального до тех пор, пока нет данных, что книга украдена из какой-то ведущей библиотеки страны.
А в штампах ведомственных библиотек нет ничего страшного, если книга некраденая, если штампы погашены или библиотека перестала существовать, а факт передачи фондов в другие государственные хранилища не зафиксирован. Но в любом случае книга с печатью или сведенной печатью сильно теряет в цене. Хотя есть масса людей, которые их покупают. Особенно со сведенной печатью. Хотя, на мой взгляд, это еще хуже. Вот если печать сведенная, то непонятно, дореволюционная она была или советская (что хуже). Стертая печать оставляет больше вопросов».
Дело в том, что в своих рассуждениях Бурмистров сознательно или по незнанию вводит неискушенных читателей в заблуждение. Статью 175 УК РФ (сбыт имущества, добытого заведомо преступным путем) никто не отменял. И опытные коллекционеры, что хорошо помнят, как в СССР можно было стать фигурантом уголовного дела за одну книгу с библиотечным штампом, чрезвычайно щепетильны в этих вопросах. Учитывая это, нетрудно понять Михаила Сеславинского, уволившего своего не в меру нечистоплотного сотрудника. Случилось это сразу после того, как в прессе появился материал, содержащий и такой отзыв о проведенном Бурмистровым аукционе: «Сразу поражает обилие книг с библиотечными штампами…»
Впрочем, Сергей Бурмистров известен не только своей неразборчивостью в отношении продаваемых книг, но и потрясающей некомпетентностью. Так, на том самом аукционе, послужившем причиной его увольнения из «Про книги» он, не моргнув глазом продавал пакетик аспирина из… домашней аптечки Александра Сергеича Пушкина. Сам Бурмистров комментировал это поистине сенсационное событие (аспирин был синтезирован спустя 60 лет после смерти великого поэта) так:
— «Это лот из частной коллекции. Происхождение его, как нынешний владелец рассказал, таково — он был подарен ему Григорием Григорьевичем Пушкиным, правнуком поэта. В каком году он был выписан (поэту) Пушкину, неизвестно… Упаковка из-под аспирина ушла с молотка за 30 тысяч рублей, увеличив свою начальную стоимость ровно в три раза».
Ни дать, ни взять — «барабаны Страдивари» из бородатого анекдота. После этой комичной (не для покупателя, конечно же) истории Бурмистров среди своих коллег получил прозвище «Пирамидон». И впоследствии он его вновь подтвердил, с важным видом оценив первое издание «Евгения Онегина» не менее чем в миллион долларов и более. На состоявшихся вскоре после этого торгах лот ушел за 250 тысяч долларов США, то есть в четыре раза дешевле. Что, похоже, нисколько не смущает Бурмистрова-Пирамидона, продолжившего свою бурную аукционную деятельность. Смысл которой, судя по истории с коллекцией Горбатова, состоит в том, чтобы просто ухватить кусок побольше, не обращая внимания на мелочи вроде этики, культуры и соблюдение законов.
Василий Стоянов
