"Психолог Тагирьянов" и его бригада

Главаря этой банды охранял московский ОМОН — как раз в период, так сказать, расцвета деятельности. Бывший начальник отряда милиции особого назначения Вячеслав Козлов, ныне генерал и замначальника ГУ МВД по Москве, по этому поводу был допрошен. Говорил: да, была практика коммерческой охраны коммерсантов, навязанная сверху, я был против, ничего поделать не мог и не знал, что нашими услугами пользовались бандиты... Бандиты, которых ловили очень долго.

Речь идет об ОПГ «Тагирьяновские», названной так по имени ее главаря — Эдуарда Тагирьянова, ныне отбывающего пожизненный срок. На счету группировки 23 только доказанных убийства. А помимо этого — похищения, изнасилования, вымогательства... «Тагирьяновские» существовали с 1995 по 2003 год и действовали в Татарстане, Липецке, Москве. Правда, сами себя они ОПГ не считали, утверждая в показаниях, что их связывала «крепкая мужская дружба», ради которой они и шли на преступления.

Тагирьянов был для бандитов «непререкаемым авторитетом». И «авторитет» не скромничал. Однажды его шестерки, повязанные «мужской дружбой», перепутали «объект» — не того похитили. Позвонили Тагирьянову: «Отпустить?» «Убрать!» — приказал он. Отвезли на берег Камы, выкопали яму, застрелили и закопали. Или, например, Тагирьянову строил дом некто Исхаков. Что-то не устроило, Тагирьянов потребовал от Исхакова вернуть деньги. Тот пытался отдавать частями, но Тагирьянову надоело ждать: Исхакова похитили, отвезли на берег Камы, застрелили, закопали... Или вот Тагирьянову донесли, что против него дала показания подруга его знакомой. Девушку похитили, отрезали ухо... Ну и так далее, по накатанной.

На основании показаний «тагирьяновских» можно было бы снять новую «Бригаду». Но если похождения банды Белова автором сценария местами оправданы, то деятельность этой реальной ОПГ оправдать невозможно. И у «Новой газеты» к ней свой счет: именно «тагирьяновские» зверски расправились с журналистом «Новой» Игорем Домниковым — забили молотком в темном подъезде.

Большая часть членов ОПГ получила гигантские сроки — вплоть до пожизненного заключения. Кого-то судят до сих пор. Как, например, посредника в заказном убийстве нашего коллеги — Павла Сопота, получившего несколько месяцев назад 7 лет лишения свободы. Удалось это сделать потому, что заговорили некоторые члены банды: прежде всего —Сергей Бабков и Геннадий Безуглов. Хочется верить, что двигало ими искреннее раскаяние — и потому «Новая газета» будет просить о снисхождении к ним.

Хузин, Безуглов, Тагирьянов, Бабков (в полном размере здесь)

В суде по делу об убийстве Игоря Домникова Геннадий Безуглов (организатор преступления) был допрошен по видеосвязи из колонии. Подтвердил, что заказ разобраться с журналистом поступил к нему от главаря:

— Тагирьянов дал мне прочитать газету со статьей. Там стояла подпись Домникова. И он сказал, что с этим журналистом надо решить вопрос таким образом, чтобы он попал в больницу. Он сказал, что это «для Паши», в его интересах. Я знал, что на тот момент Сопот сотрудничал с Новолипецким металлургическим комбинатом, ну и в газете статья была об этом. Я уже как-то сам вывод сделал, что из-за статьи, наверное.

Безуглов в суде держался спокойно, не нервничал, не юлил, прежних показаний не менял и никого, в том числе и себя, не выгораживал. Чего не скажешь о Тагирьянове, который изображал то сумасшедшего, то просто дурачка, нескладно пытаясь убедить суд в непричастности Павла Сопота к убийству, хотя на протяжении нескольких лет придерживался совершенно иной точки зрения. На этот балаган, видимо, и делал ставку подсудимый Сопот. Но показания Бабкова и Безуглова спутали ему все карты.

Девять страниц о загубленных жизнях

Эти показания — целая криминальная сага, особенно в исполнении правой руки Тагирьянова — Геннадия Безуглова. И волосы встают дыбом не от описанных зверств, а от будничности их описаний...

Росли в одном районе, учились в одной школе, гуляли в одном дворе, вместе занимались спортом, дружили семьями, вместе крестили детей, вместе отдыхали и вместе убивали... На убийства, раз за разом повторяет Безуглов, шли «по крайней необходимости» — когда кто-то мог повредить и этой их дружбе, и «бизнесу». Да, застреленных, задушенных и закопанных оказалось несколько десятков — но просто «выхода другого не было».

Геннадий Безуглов организовал и лично участвовал в большинстве совершенных преступлений. Но получил 18 лет строгого режима — потому что активно сотрудничал со следствием.

Я читала его показания и все никак не могла представить, как выглядит этот человек — должны же были убийства наложить какой-нибудь особый отпечаток. Увидела Безуглова на суде — обычный такой сорокалетний мужчина, ничего криминального ни во внешности, ни в речи. Взгляд добродушный, живой, не отталкивающий. Скорее похож на предпринимателя средней руки, у которого куча работы, планов, семья опять же... С чувством юмора, начитан. На вопросы отвечал спокойно и буднично. Лишь только слово «разведен» произнесено была тяжко — как горькая констатация, что ли: жизнь прошла зря, а от прошлого скрыться никак невозможно.

Говорил, что хотел выйти из ОПГ, — и, как мне показалось, в этом был искренен, хотя бы потому, что все же ушел, занявшись бизнесом и даже поступив на юрфак. Только «новая жизнь» началась слишком поздно, и слишком много осталось позади загубленных душ.

Девять страниц через один интервал — в них вся жизнь Геннадия Безуглова. Увы, типичная жизнь для мальчишки-гопника из модных тогда группировок. Сколько их, таких, по-прежнему сидит... Впрочем, больше тех, кто давно на кладбище — им отведены отдельные «братские аллеи». От слова «браток», разумеется.

Восьмидесятые: Безуглов — счастливый первоклассник — идет в среднюю школу № 1 Набережных Челнов, где знакомится с Олегом Дацко из параллельного класса и соседнего дома. «Часто вместе играли в футбол», «также нас связывало то, что он был лидером в своем классе, я также у себя в классе был на первых ролях. Лидерство у нас тогда определялось физической силой». К 6-му классу уже «дружили крепко». После восьмилетки «братан» Дацко ушел в ПТУ, Безуглов остался в школе, по окончании учился на наладчика автоматических линий, поступил в автошколу. Но не окончил — загремел на пять лет за изнасилование. Через три с половиной года вышел по УДО. Устроился работать грузчиком. Женился, появился ребенок. Казалось бы, вот тут как раз и начать новую жизнь.

Но как раз в тот момент Безуглов знакомится с Эдуардом Тагирьяновым. На дворе 1991 год. Безуглову — 22. О том, кто такой Тагирьянов, он понимает смутно, считает его «преуспевающим бизнесменом», который помог ему со стабильным заработком — устроил парня в швейный кооператив «Пчелка».

«Тагирьянов Э.О. мне сказал, что он может научить меня шить <...>. После этого Тагирьянов Э.О. выделил мне кредит на покупку швейного оборудования <...>. Также Тагирьянов Э.О. дал мне учителя и стал оплачивать ему мое обучение. Я стал шить верхнюю одежду на продажу. С вырученных от продажи сшитых мною курток я постепенно рассчитался с Тагирьяновым Э.О. за кредит».

Дружеских отношений еще не было — «чисто производственные». Но Тагирьянов вызвался помогать и друзьям Безуглова, постоянно попадавшим на зоны то за кражи, то за грабежи — ну время такое было. Только возвращать деньги, по словам Безуглова, он «не просил» — умный был: потому что инвестировал в будущее.

"Мы себя чувствовали правыми"

1993—1995 годы. Бизнес Тагирьянова развивается — от пошива «варенок» он переходит к водке. Безуглова же просит набрать молодых ребят — экспедиторами: ездить по заводам, получать водку и продавать. Думается, вряд ли тогда пацаны думали о том, что уже стали бандой. Тагирьянов, уверена, уже знал. Николай Казаков, Олег Дацко, Сергей Бабков, Альберт Хузин, Дмитрий Гаманов, Олег Дзюбик — всех Безуглов знал лично: жили рядом, почти все учились в одной школе, «общались во дворе». Безуглов стал у них «старшим», после Тагирьянова, разумеется.

«Деньги Тагирьянов Э.О. передавал мне, я, в свою очередь, уже распределял заработную плату между ребятами.<...>. Для того времени мы получали в несколько раз больше, чем средний рабочий. <...> У нас не было нужды считать копейки. Мы стали нормально одеваться, часто отдыхать, выезжать куда-то. <...> Криминального прикрытия со стороны какой-либо преступной группировки у нас не было».

Конечно, потому что таковой они стали сами. Бизнес по мере расширения все чаще наталкивался на проблемы: например, некоторые покупатели, «причислявшие себя к братве», не собирались отдавать деньги за водку. Что делать?

«В большинстве случаев нам удавалось договориться мирным путем, без применения каких-либо мер воздействия. Самые большие проблемы по возврату денег за отгруженную водку у нас возникли с Мерлушкиным, т.к. он категорически отказывался возвращать нам деньги. <...> Мы себя в этой ситуации чувствовали правыми <...>. Ко всему этому мы ощущали в себе силу, т.к. мы были сплоченными, выросли в одном дворе, учились в одной школе, между нами были хорошие дружеские отношения, мы были уверены друг в друге, что в трудной ситуации всегда окажем друг другу помощь. Данная уверенность позволяла нам пойти на незаконные действия в отношении других граждан, что и произошло в отношении Мерлушкина. <...> Похищение брата Мерлушкина в целях возвращения его долга нам было первым эпизодом нашей преступной деятельности».

В этом — первом — случае «тагирьяновские» обошлись без крови: после выкупа похищенного отпустили. А первой жертвой стал директор спорткомплекса «Набережночелнинский» Рустам Закиров, который тоже до конца не расплатился за водку. Его забили в подъезде монтировками.

Водка, "психолог Тагирьянов" и стволы

1995—1996 годы. «Тагирьяновские» — самые крупные поставщики водки в Набережных Челнах. И тут на горизонте появляется Павел Сопот, которого Тагирьянов представляет Безуглову как компаньона, который строит вместе с ним ликеро-водочные заводы. Что касается «ребят», то они официально никак не трудоустроены, но зарплату им платят — все за ту же помощь в реализации водки, а также — за «обеспечение безопасности данной деятельности».

1997 год. Возникает «серьезная проблема». Произошло все, как поясняет Безуглов, «на почве бытовой ссоры уличных хулиганов по отношению к родственнице нашего друга Ахмедова А. В этой проблеме ключевую роль занимал Шеклашвили Г.Д. Его людьми в последующем был похищен Бабков С.В. и жестоко избит <...>. Оставить этот инцидент без внимания было равносильно тому, что мы могли отдать на растерзание уличным хулиганам любого близкого нам человека. Этого мы позволить не могли. <...> Между мной и Тагирьяновым Э.О. созрело решение, что Шеклашвили Г.Д. заслуживает смерти».

Выкуп за Бабкова Тагирьянов заплатил. Через полгода нашли труп Шеклашвили, а деятельность его группировки сошла на нет.

«К этому времени Тагирьянов Э.О. был для нас непререкаемым авторитетом. Его авторитет строился на том, что он не только финансово нас содержал, регулярно выплачивая нам хорошие деньги, но и на том, что он всегда старался вникнуть в жизненные проблемы каждого из нас и по возможности помочь, подсказать, где как надо поступить. <...> мы чувствовали себя обязанными ему <...>. Тагирьянов Э.О. был хорошим психологом и обладал определенной харизмой. Указанные качества Тагирьянова Э.О. сплачивали нас вокруг него, делали нас еще более устойчивыми, сплоченными и сильными. Все высказывания Тагирьянова Э.О. <...>, в том числе и если они касались совершения каких-то преступлений, поддерживались мной, <...> и в свою очередь я передавал слова Тагирьянова Э.О. остальным своим друзьям, и эти слова всегда находили понимание и поддержку. <...> После конфликта с Шеклашвили Г.Д. Тагирьянов Э.О. и Новиков А. (еще один «тагирьяновский». — В. Ч.) стали задумываться о том, что нам необходимо вооружаться, т.к. Тагирьянов Э.О. предвидел, что этот конфликт не последний <...>. Предположения Тагирьянова Э.О. нашли свое подтверждение уже в самом ближайшем времени, когда нам пришлось столкнуться с проблемой Ключниковых и Бацаева (коммерсанты из Набережных Челнов. — В. Ч.). Тагирьянов дал указание Новикову А. найти каналы поставки оружия и организовать его регулярное поступление».

Автомобиль, в котором находились братья Ключниковы и Бацаев, «тагирьяновские» взорвали с помощью устройства с дистанционным управлением.

Похищение людей как прибыльный бизнес

Конец 90-х — начало 2000-х. Производство водки становится не очень рентабельным, Тагирьянов и Сопот переезжают в Москву. Главарь банды вместе с Олегом Куликовым (запомните эту фамилию) занимается взаимозачетами с «дочкой» «Газпрома» — «Газпром Авиа». Для решения «организационных вопросов» и опять же «криминального прикрытия бизнеса» вызывает в столицу Безуглова. А тот по мере необходимости «командирует» на подмогу ребят из Челнов.

«К этому времени у нас в группе окончательно сформировалась структура. Как и прежде, лидером нашей группы оставался Тагирьянов Э.О. <...>, вторым человеком после Тагирьянова Э.О. был я, третьим человеком в нашей группе был Дацко О.В. <...>. Все остальные ребята между собой были равны».

«Ребятам» Безуглов из Москвы регулярно привозил зарплату. «Так называемого преступного «общака» у нас никогда не было. Если нам нужны были деньги на какие-то организационные моменты, то их мы брали у Тагирьянова Э.О., также он выделял деньги для покупки автомобилей, сотовых телефонов, других средств связи и радиоаппаратуры, которые были необходимы для нашей преступной деятельности <...>.

2000—2003 годы. «Начались проблемы с ОПГ «Боксеры». <...> Активные члены данной группировки в ходе общения с Тагирьяновым Э.О. <...> пытались прямо указать ему, как надо себя вести и как не надо, выказывая тем самым свое преимущество. <...> К этому моменту численность нашей группировки была малочисленной, и вступать в какую-то открытую войну с ОПГ «Боксеры» мы не могли. Сама по себе назрела необходимость в увеличении количества людей. <...> В то же самое время в нашем дворе 10 комплекса поселка ГЭС <...> выросла группа молодых ребят (порядка 10 человек. — В. Ч.), которые неоднократно обращались к нам, то есть ко мне и Дацко О.В., предоставить им какую-нибудь работу. <...> Было принято решение содержать данных ребят, выплачивая им ежемесячно небольшие денежные суммы, взамен чего они должны были выполнять наши поручения. <...>

К середине 2000 года у нас обострились отношения с ОПГ «Боксеры», мы понимали, что кого-то из нас могут убить, и Тагирьянов Э.О. дал указание на совершение убийств лидеров ОПГ «Боксеры» Оливанова С. и Зайутдинова З.Р. При совершении указанных преступлений мы привлекали наших «молодых». <...>. После этого ОПГ «Боксеры» угрозу для членов нашей группировки не представляла».

После «Боксеров» «угрозу» Тагирьянову неожиданно стал представлять его компаньон по московскому бизнесу — Куликов. Решил убрать. «Между мной, Тагирьяновым Э.О. и Новиковым А. зашел разговор, что Куликов О.А. перешел рамки всех границ <...>. Одновременно с этим в разговорах между Тагирьяновым Э.О. и Сопотом П. упоминалось о том, что «Газпром Авиа» должен Куликову О.А. большую сумму денег — порядка одного миллиона долларов США, и что эти деньги должны будут перечисляться в декабре 2001 года. <...> Новиков А. сказал мне, что надо совершить убийство Куликова О.А. <...> Также Новиков А. сказал, что есть возможность получить от Куликова О.А. деньги <...>. Я понял, что на мысль похитить и убить Куликова О.А. Новикова А. натолкнул Тагирьянов Э.О., т.к. Тагирьянов Э.О. неоднократно мне говорил, что у него есть должники и есть только один способ забрать у них свой долг, это похитить их с целью получения от них выкупа, который будет расцениваться как возвращение долга, а также совершение в последующем его убийства.

Похищение Куликова О.А. было первым преступлением такого рода для нашей группировки. К этому времени у нашей группировки были все необходимые автомобили, средства связи (рации, мобильные телефоны, пейджеры), помещения для содержания похищенных (квартиры, дома), транспортные средства (лодки, катера) <...>. Похищение Куликова О.А. для нашей группировки прошло удачно, в результате совершения данного преступления нам удалось получить от Куликова О.А. около 1 миллиона долларов США. После совершения данного преступления Тагирьянов Э.О. стал еще чаще говорить о том, что у него есть еще такие похожие варианты и у нас есть опыт занятия данной преступной деятельностью по нападению и похищению граждан. В дальнейшем Тагирьянов Э.О. сказал нам, что у него есть два должника <...>. Являлись ли данные лица должниками Тагирьянова Э.О., мы никогда не проверяли, т.к. мы ему верили на слово и у нас не было возможности проверить его слова».

2002—2003 годы. «<...> У меня был небольшой бизнес в г. Москве, связанный с поставками запасных частей к автомобилям «КамАЗ», в связи с этим я сказал Тагирьянову Э.О., что у меня нет времени и желания заниматься вопросом организации похищения людей. После этого Тагирьянов Э.О. обратился к Новикову Алексею с предложением заняться организацией похищения Коврижного. Новиков А. дал свое согласие <...>, но 27 февраля 2002 г. он был убит в г. Москва.

Новиков А. был единственной потерей для нашей группировки. Такие малочисленные потери обуславливались тем, что мы были сплоченными, <...> скрытными и старались не ввязываться в различные уличные интриги с другими ОПГ. <...> Тагирьянов Э.О. обратился ко мне и сказал, чтобы похищение Коврижных организовал я. Я согласился и сказал, что это будет мое последнее дело. Похищенный нами человек оказался не Коврижных, а Корнев Е.Г. <...> (Все равно — убили. — В. Ч.)

После совершения данного преступления я сказал <...>, что заниматься преступными делами я не буду. Это было связано с тем, что я хотел начать другую жизнь, <...> я поступил в институт МГЮА (Московский государственный юридический университет имени О. Е. Кутафина. — В.Ч.) на очно-заочное отделение, у меня была перспектива начать бизнес <...>. Все члены нашей группировки восприняли мой уход с пониманием, никто меня силой в группировке не удерживал, угроз не высказывал. В нашей группировке не было принято выплачивать какие-то откупные за выход, убивать за желание выйти из группировки, это было связано с тем, что мы были всегда уверены в том, что лица, которые вышли из нашей группировки, не будут рассказывать о нашей преступной деятельности. <...>».

О нравах в ОПГ Безуглов рассказывал так: воровские понятия в ней «не насаждались и не приветствовались», «мы относились к ним как к пережитку прошлого». Не было принято наказывать членов банды за какие-нибудь проступки: «просто я, Тагирьянов Э.О. и Дацко О.В. старались переговорить с провинившимся и объяснить ему, что так поступать не следует и к чему это может привести». Вот такие милые люди...

Когда банду Тагирьянова арестуют, у них изымут три гранатомета, ручной пулемет, 22 автомата Калашникова, карабин, 26 пистолетов различных модификаций (от ТТ 1931 года выпуска до самых современных), 41 глушитель, 14 оптических прицелов, 29 магазинов, 36 боеприпасов к подствольному гранатомету, более 7,5 тысячи патронов, радиоуправляемую взрывчатку, пластит, пять магнитных мин... А еще «на балансе» банды было 13 автомобилей и несколько десятков комплектов милицейской формы — под видом сотрудников милиции они нередко и похищали людей.

Вера Челищева

****

Как "тагирьяновские" журналиста Домникова "в больницу" отправляли

[...] Тагирьянова по совокупности преступлений приговорили к пожизненному, как и непосредственного исполнителя убийства Хузина. Остальные получили большие сроки. Вот только Сопот, о роли которого члены ОПГ рассказывали на допросах, оставался на свободе, хотя и был сначала задержан (когда Тагирьянов давал против него показания по нескольким эпизодам убийств), но был отпущен «ввиду отсутствия в его действиях состава преступления» (когда Тагирьянов отзывал свои показания) и только в мае 2013 года наконец арестован. А Следственному комитету и без игр Тагирьянова удалось собрать достаточное количество доказательств того, что именно Сопот выступил подстрекателем к избиению журналиста, написавшего ряд язвительных публикаций о руководстве Липецкой области. С этим руководством у Сопота и Тагирьянова тогда как раз расклеилось финансовоемкое сотрудничество, и потому просьбу вице-губернатора Доровского — найти и «повлиять» на журналиста — они исполнили молниеносно. Ну и сотрудничество в итоге возобновилось.

Доровской — свидетель по делу банды тагирьяновских, хотя уже не вице-губернатор, а пенсионер, — отказался встречаться с журналистами «Новой», намекнув, что хоть и тяжко болен, но все-таки еще хочет пожить (запись разговора имеется в редакции). И вряд ли он боится пожизненно сидящих бандитов — просто, может быть, преступная цепочка на нем не заканчивается?

"Я случайно достал из портфеля газету..."

Что связывало Сопота и бандитов с руководством Липецкой области? Давние друзья — Сопот и Тагирьянов — занимались «бизнесом»: взаимозачеты в дефолтные годы, рынок как нелегального, так и легального алкоголя, — в том числе в Липецкой области. Неравнодушен был к бизнесу на бутылках и Доровской, в свое время участвовавший в банкротстве одного ликероводочного завода, часть которого отошла под контроль администрации области.

Но основной «бизнес» Сопота и Тагирьянова состоял в выбивании долгов. Правда, следствию Сопот будет преподносить это в цивильном свете: с 1999-го по 2000 год работал региональным директором в ООО «Юнеко-Авиа», которое выполняло посредническую функцию по продаже газа между «Газпромом» и конечными потребителями — должниками «Газпрома». И именно в связи с этим Сопот, по его словам, отправится в командировку в Липецкую область — чтобы проработать договоры на поставку газа. Тогда якобы и произошло его знакомство с Доровским, хотя на самом деле, как выяснило следствие, знакомы они были и до этого.

«Я записался на прием к заместителю главы администрации Липецкой области по экономике и финансам Доровскому Сергею Борисовичу (следствие выяснило — не записывался, пришел как старый знакомый. — В. Ч.). <...> При данной встрече не было достигнуто договоренности <...>, так как администрация не давала никаких гарантий по оплате за поставленный газ. <...> В общей сложности я был у Доровского С.Б. примерно три раза. Последний раз <...> в апреле 2000 года (то есть за несколько недель до нападения на Домникова. — В. Ч.). При встрече <...> последний сообщил мне, что в газете «Новая газета» опубликована статья о взаимоотношениях администрации Липецкой области и Новолипецкого металлургического комбината, и пояснил, что факты, изложенные в статье, не соответствуют действительности, и показал мне газету. <...> После этого Доровской С.Б. попросил меня встретиться с Домниковым в Москве и пригласить его в администрацию Липецкой области».

По словам Сопота, сразу после возвращения из Липецка с Тагирьяновым они встретились совсем по другому поводу: «просто решили поужинать в ресторане», это была «встреча друзей». Далее — внимание: «В тот вечер я случайно достал из портфеля газету, которую мне дал Доровской. Без каких-либо мыслей о криминале я просто решил поинтересоваться у Тагирьянова, нет ли у Тагирьянова знакомых из числа сотрудников редакции «Новой газеты», может, у него есть знакомые, которые знают Домникова, чтобы организовать встречу Домникова и представителей администрации Липецкой области <...>. Тагирьянов взял эту газету и сказал, что постарается помочь мне. При этом речи об избиении Домникова не шло. <...> О том, что Домникова избили, я узнал уже из прессы примерно через три месяца после моего разговора с Тагирьяновым. <...> Никакого отношения к избиению Домникова я не имею, Тагирьянова об этом я не просил. <...> О преступной деятельности Тагирьянова я не знал, встречался с последним только из приятельских побуждений. <...>». [...]

"Мы люди деликатные"

«Наивные» Доровской и Сопот, по их словам, якобы даже и предположить не могли, каким образом глава банды убийц и похитителей поможет им наладить контакты со СМИ.

Что касается Эдуарда Тагирьянова, то он сразу после ареста говорил следствию: Сопот передал ему заказ на избиение Домникова. Однако в декабре 2003 года неожиданно поменял свои показания: якобы он сам решил разобраться с журналистом, поскольку тот писал о каком-то заводе в Подмосковье. Но Домников такой статьи не писал, что, однако, не помешало тогда следствию эту версию посчитать основной, отпустить Сопота на свободу и не тревожить Доровского. Хотя все остальные члены банды продолжали утверждать: они выполняли заказ Сопота.

И тому есть объяснение: по некоторым данным, в обмен на молчание Тагерьянова Сопот финансировал его семью и пытался помочь откупиться от срока. Сейчас Тагирьянов, чей пожизненный приговор Верховный суд оставил в силе, от своего заявления про подмосковный заводик отказывается. То ли Сопот отказался быть дойной коровой, то ли Тагирьнова перестало что-то устраивать.

«Я уверен, что все, что говорил следователь, — это неправда, это все со слов Тагирьянова, который, может, с ума сошел», — скажет Сопот в мае 2013 года в Пресненском суде при избрании меры пресечения.

А вот что говорили эти милые люди на очной ставке.

Тагирьянов: «<...> Сопот для проведения одного из взаимозачетов ездил в командировки в Липецкую область. Зачет <...> был на 10 000 000 рублей. <...> По данному взаимозачету работали я и Сопот вместе. Проведение зачета затягивалось. <...> Как раз в то время <...> мы встретились с Сопотом в одном из ресторанов г. Москвы <...>. Во время встречи Сопот начал разговор с того, что сказал: «Эдуард, у тебя есть друг Гена (организатор нападения на Домникова Безуглов. — В. Ч.), с которым ты много о чем делишься». Далее Сопот рассказал, что в Липецке у его людей есть трудности, которые связаны с тем, что в газете были опубликованы ложные статьи. При этом Сопот указывал, что речь идет о нашей совместной работе. В общем, этим людям необходимо, чтобы журналист, написавший данную статью, приехал в Липецкую область, получил необходимые документы, после чего написал опровержение своим статьям, в случае, если журналист не напишет, <...> он достоин того, чтобы оказаться в больнице. Из этой фразы было ясно, что журналиста необходимо избить так, чтобы он оказался в больнице, а способ значения не имеет. Могу отметить, что мы люди деликатные, вслух прямо не говорили фраз «избить», «покалечить», однако смысл слов «отправить в больницу» мы понимали именно так, что надо нанести здоровью человека вред, чтобы он длительное время проходил лечение в больнице. То есть фактически это означало избить. При этом в ходе встречи Сопот передал мне газету, в которой была опубликована статья <...>.

После встречи я через некоторое время встретился с Безугловым, которому передал номер газеты, указал на статью журналиста <...>, при этом я сказал Безуглову, что журналиста, написавшего данную статью, надо избить так сильно, чтобы он оказался в больнице. Безуглов <...> позвонил мне через несколько дней <...> и сказал, что вопрос с журналистом решен.

<...> Примерно через месяц <...> Сопот рассказал мне, что в Липецкой области в результате взаимозачета мы получили металл на Новолипецком металлургическом комбинате <...> на 10 000 000 рублей. <...> То есть после избиения Домникова вопрос с проведением взаимозачета в Липецкой области решился положительным для нас образом. <...> У Сопота в тот период времени было тяжелое материальное положение, так как у него сгорел дом, и ему нужны были деньги. Думаю, что это и побудило его обратиться ко мне с просьбой отправить Домникова в больницу. У меня в тот момент никаких материальных затруднений не было, поэтому мне интереса избивать Домникова не было никакого. Если бы Сопот меня об этом не попросил, я бы этого не сделал».

Сопот: «Возможно, Тагирьянов неправильно меня понял <...>. Я не говорил о том, чтобы отправить Домникова в больницу, не говорил про Безуглова. Вспомните, это так?»

Тагирьянов: «Я дал показания относительно обстоятельств нашей встречи и на них настаиваю. Мои показания правдивы».

Сопот: «Может быть, это вы так восприняли наш разговор?».

Тагирьянов: «Этот разговор невозможно было воспринять никак иначе. Там речь шла о том, что надо написать опровержение статей или избить. По-другому больше никак нельзя было эти слова воспринимать. В ходе моей преступной деятельности, когда много народу было убито, слово «убить» не произносилось. Достаточно просто на это указать, не называя слов вслух. В данном случае то же самое: не надо говорить «избить», слова Сопота и так были поняты однозначно. <...> Мы с Сопотом понимали друг друга, не произнося при этом лишних слов. Разговор был кратким и лаконичным».

Цена 10 миллионов

Показания Тагирьянова о том, что просьба с избиением Домникова была НАПРЯМУЮ связана с проведением взаимозачета в Липецкой области, косвенно подтверждает и ряд свидетелей.

Так, госпожа Агалямова Г.А., вице-президент по финансам «Новолипецкого металлургического комбината» («НЛМК»), анализируя распоряжение главы администрации Липецкой области № 470-р от апреля 2000 года (Домникова избили в мае), которое обязывало «НЛМК» провести отгрузку метала «Липецкоблгазу» на 10 миллионов рублей, отмечала, что почему-то бумаге дали ход через месяц после ее вынесения: «Обычной практикой является поступление документации в ОАО «НЛМК» в более короткий срок (3—4 дня). Почему данное распоряжение поступило в ОАО «НЛМК» именно таким образом, да еще и через месяц после его вынесения, я не знаю».

Свидетель Жигалов Ю.А., заместитель гендиректора «Липецоблгаза» Карасикова Н.В., комментируя уже зарегистрированное в июне 2000 года соглашение между «НЛМК» и «Липецкоблгазом», сообщил, что поставить подпись на этой бумаге его попросил Карасиков. На вопрос, почему распоряжение не направлялось на исполнение в течение более месяца, он ответил: «Я уж не знаю. Не могу сказать <...>. Мне казалось всегда, что они должны быстро исполняться <...>. Значит, кто-то просто его не направлял умышленно на исполнение».

Что и требовалось доказать: распоряжение администрации Липецкой области, в котором были заинтересованы Сопот и Тагирьянов, было в апреле, а ход ему дали только после нападения на Игоря — в мае. Бумажка месяц лежала без движения. И у Тагирьянова с Сопотом были веские основания исполнить заказ — сделка могла не состояться, и они бы потеряли деньги.

Старые знакомые

Но странности в этой версии все равно остаются, если, конечно, верить показаниям самих Сопота и Доровского. Согласитесь: с первым попавшимся бизнесменом, даже который у тебя на крючке, таких деликатных тем не обсуждают. Значит, верить нельзя, потому что свидетели отмечали: с Доровским Сопот был знаком давно. Так, бывший советник заместителя главы администрации господин Кукуев показал, что не замечал, чтобы Сопот специально приходил на прием к Доровскому по записи. Это означает, что Сопот никак не мог быть рядовым посетителем, который добивается приема у вице-губернатора обычным образом. Он приходил к Доровскому, договорившись лично, и встречался, судя по показаниям других свидетелей, не в комнате для приема посетителей, в которой чиновник беседовал с ходоками.

И Сопот в Липецке был знаком не только с Доровским: он, согласно материалам следствия, был дружен с тем самым гендиректором «Липецкоблгаза» Карасиковым Н.В., который, в свою очередь, был очень дружен с главой администрации Липецкой области Королевым и который занимался проблемой сопотовских взаимозачетов. Вот что говорит одна из бывших сотрудниц «Липецкоблгаза»: «<...> Я видела Сопота у Карасикова на днях рождения, а также на корпоративных мероприятиях «Липецкоблгаза».

Так что еще вопрос: одному ли Доровскому из числа руководителей Липецкой области мешали статьи Игоря Домникова? Ведь уже после ареста Сопота, насколько известно «Новой», по высоким кабинетам побежали люди, пытавшиеся «решить проблему». [...]

Вера Челищева