Уральский бизнесмен Бекболат Мухашев узнал, что его сын Бекзат гей. Вопреки заверениям психологов и даже муллы отец уверен, что его сын болен. Способ лечения “гомосексуализма” отец выбрал суровый: запугивание, избиение и похищение. В этом всем бизнесмену помогает его жена, ближайшие родственники, а также наемные бандиты.

К счастью, у Бекзата есть защитник - его парень Арман, который несколько месяцев в одиночку вытаскивал своего любимого из новых и новых ловушек, расставленных родителями. В итоге Арман обратился к ЛГБТ-активистам в Казахстане и за рубежом и вызволил Бекзата.

Парни скрываются в шелтере (убежище). Им необходима финансовая поддержка и помощь правозащитников. Ниже мы публикуем интервью с Арманом и Бекзатом.

Данные для сбора средств в помощь парням в конце статьи. 

Давайте начнем с того, как вас зовут, как давно вы вместе и как познакомились. 

Бекзат: Меня зовут Бекзат Мукашев, а моего парня зовут Арман. Заочно я знал его давно, так как он друг моего бывшего парня. Однажды я увидел Армана в приложении для гей-знакомств и написал ему. Мы начали переписываться, я  написал, что знаю его и отправил пару его же фотографий. Арман рассердился и заблокировал меня. Через какое-то время я переустановил приложение и увидел Армана. Мы снова начали переписываться и на следующий день встретились в кафе.

Арман: Мы посидели в кафе. После встречи я собирался в кино. Бекзат решил идти со мной. Как раз была премьера второй части “Оно”. После фильма мы еще поужинали и разошлись по домам. Бекзат меня как-то не впечатлил, хотя очень старался. Вышло неудачно и любви с первого взгляда не случилось (смеется). Однако мы продолжили общение. Созванивались, гуляли. И где-то после пятой встречи он остался у меня на ночь. Утром я проснулся один и понял, что должен его найти.

Бекзат: Екнуло сердце!

Арман: Да, вот с тех пор мы вместе.

Бекзат: Арман быстро покорил меня своей открытостью, хотя в начале мы ничего серьезного не планировали. Арман к тому моменту все еще переживал свой разрыв с бывшим парнем, с которым они расстались за два года до нашей встречи.

Арман: Кажется, нас свела судьба.

Первый побег

Арман, ваши родные знают, что вы гей?

Арман: Мои знают с 15 лет, но тогда они думали, что это переходный возраст и со временем все пройдет. Однако потом они привыкли и сейчас относятся хорошо.

Бекзат, когда ваши родные узнали, что вы гей? Это было до встречи с Арманом или после?

Бекзат: Про мою ориентацию узнали где-то примерно 17 или 18 октября. Я признался своей родной сестренке. Сказал, что не могу больше скрываться, что хочу развестись с женой. Каким-то образом об этом узнал ее муж. Кажется, он читает ее переписку в телефоне. Они вдвоем решили рассказать моей маме и жене…

Т.е. вы женаты? Как так вышло, что вы женились, хотя уже много лет встречались с парнями?

Бекзат: Родители каждый божий день твердили: “Тебе уже 28 лет. Тебе пора жениться. Мы хотим внуков”. Они фактически вынудили меня жениться. После свадьбы я понял, что совершил большую ошибку, пойдя у них на поводу. Жизнь под маской меня не устраивала.

А как отреагировал ваш отец?

Бекзат: На тот момент отец ничего не знал. Родные перестали со мной общаться. Связь была только через Whatsapp. 30 октября я отправил маме сообщение, что я гей и это окончательно, что я люблю Армана и хочу жить с ним. Это ее взбесило. Она показала сообщение отцу. Отец ворвался в квартиру, где мы жили с женой и избил меня так, что у меня случился приступ эпилепсии и я потерял сознание. Им пришлось вызывать скорую помощь.

Арман: Я тогда почувствовал, что что-то случилось и приехал к дому Бекзата, когда там была скорая. 

Бекзат: Меня положили в отделение нейрохирургии, потому что отец нанес мне травму головы.

Вы заявили об этом в полицию?

Бекзат: Нет, в полицию мы об этом не заявляли, т.к. не было возможности. В больнице мне удалось через одного пациента выйти на связь с Арманом, и на следующий день, 31 октября, я сбежал из больницы к друзьям Армана в Актау.

Ваши родители вас искали?

Бекзат: Да, они искали меня, писали сообщения с угрозами, мол, вернись по-хорошему, пока с тобой ничего не случилось. Они угрожали запереть меня в психиатрической клинике или нанять людей, которые меня убьют.

После этих угроз вы вернулись домой?

Бекзат: Нет, я планировал переехать в другой город или даже страну. Но мои документы и телефон остались у родителей. Мне нужно было восстановить удостоверение личности. Я обратился в ЦОН в Актау. И через три дня документы были готовы. Утром я приехал за ними, а потом, когда вернулся домой, мне позвонила сотрудница ЦОНа и сказала, что я должен снова приехать, чтобы подписать какие-то документы. В ЦОНе, как оказалось, меня ждали отец, мать, жена, какой-то полицейский и нанятый отцом бандит. У моих родителей всюду связи, в том числе и в ЦОНе. Они насильно посадили меня в машину и увезли в Уральск.

Арман: В итоге от побега до похищения Бекзат провел в Актау всего неделю.

“Отец нанял частного детектива”

Как после этого складывались ваши отношения с семьей?

Бекзат: После того, как меня увезли в Уральск, мы жили все вместе. Мы практически не разговаривали. Родители вели себя так, словно ничего не произошло. В какой-то момент я собрался с духом и написал маме сообщение о том, что так долго продолжаться не может, что мы должны поставить точку, и я буду подавать на развод. Родители сказали, что они принимают меня, что я могу жить отдельно с Арманом, но я должен сохранять видимость семьи с моей женой: появляться дома, когда будут приходить гости, ходить в гости к ее родне.

К сожалению, я поверил им, хотя все это было обманом. Однако телефон мне вернули, и мне удавалось украдкой переписываться с Арманом.

Арман: В это же самое время мне стал звонить какой-то бандит. Он угрожал мне. Требовал, чтобы я оставил свои попытки связаться с Бекзатом. Позже я выяснил, что отец Бекзата - Бекболат Мухашев воспользовался услугами частного детектива, чтобы собрать обо мне информацию.

Бекзат: Да, за мной родители тоже следили. Я это заметил, когда шел к Арману. В тот день мы поехали с родителями в банк, где я перевел на них все свои деньги, как они того требовали. После банка я пошел прогуляться и решил зайти в квартиру к Арману. Я заметил слежку. Подошел к родителям и потребовал оставить меня в покое.

В итоге я сходил к Арману, переночевал у него. На следующий день мы с женой пошли в гости к ее родителям. Вернувшись домой, мы еще какое-то время сидели с ней в машине. Я объяснял, что так продолжаться не может, что мы должны развестись и устраивать свою жизнь отдельно друг от друга. Пока мы разговаривали, из дома вышли родители. Они потребовали, чтобы мы зашли домой. Тогда я понял, что они что-то задумали.

Пока родители поднимались на лифте, я спустился по лестнице и сбежал за пределы ЖК, перепрыгнув через забор. Я тут же позвонил Арману и сказал, чтобы он убегал из квартиры, потому что мои родители знают, где он живет.

Мы встретились с Арманом и на такси уехали в Аксай.

Арман: В Аксае мы прожили около недели, где я снимал посуточно квартиры. У Бекзата не было ни денег, ни даже одежды. Потом родители Бекзата написали ему, чтобы он приехал домой и передал им права на свою машину и бизнес (ломбард). Я поставил Бекзату условие, что мы едем только вместе, потому что отпускать его одного я боялся. Из Аксая в Уральск нас отвез наш друг.

Встреча с родителями состоялась у нотариуса. Бекзат подписал документы, а родители передали ему вещи. Кроме того, они сказали, что ходили к психологу, и по ее совету, они решили принять сына. Мы очень воодушевились такими переменами. Скорее даже я воодушевился и предложил Бекзату вернуться в Уральск, чтобы он мог быть ближе к родителям и наладить отношения. Я уговаривал Бекзата, что родителям просто нужно время, чтобы привыкнуть, что все уляжется и у них будут прекрасные отношения.

К сожалению, родители Бекзата нам лгали.

“Откройте, полиция!”

Как долго вы прожили в Уральске?

Арман: В Уральске мы прожили около недели. Я посуточно снимал квартиру. Я постоянно терпел нападки особенно со стороны матери Бекзата. Мне в вину ставилось, что я, хоть и казах, но рожден в Туркменистане. Доходило даже до оскорблений. Они обвиняли меня в том, что я с Бекзатом встречаюсь ради денег, хотя фактически я содержал Бекзата, ведь его родители полностью лишили его средств к существованию.

Потом мать Бекзата заявила, что у нее рак, что ей нужно внимание сына. Мы с Бекзатом договорились, что мы разъедемся по домам, чтобы утрясти домашние дела. Бекзату нужно было решить вопрос с разводом. Я пробыл в Актюбинске дней пять. Все это время мы были постоянно на связи. Бекзат рассказывал, что отношения с родителями очень плохие, что он почти ничего не ест. 

Потом родители Бекзата попросили сопровождать их в Москву, где мать должна была пройти обследование на онкологию. На самом деле в Москве родители Бекзата заставили проходить обследование головного мозга. Они сказали, что у него гидроцефалия, из-за которой он стал гомосексуальным. Родители требовали сделать Бекзату операцию, но московские врачи отказались. По их словам, операция могла только навредить здоровью. Когда Бекзат написал мне об обмане родителей, я купил ему билет и он вернулся в Уральск, в квартиру, которую я снял для нас. Это было 17-18 числа. А 19 декабря Бекзат пошел к своей жене, чтобы поговорить с ней о разводе. Там его схватили отец и дядя. Они заперли его в квартире и угрожали ему, что если он попробует сбежать, то меня убьют. Телефон у него отобрали, но Бекзат вышел в интернет через смарт-тв и написал мне в инстраграме и на электронную почту. Он писал, что его не отпускают, потому что утром повезут в мечеть к мулле, а потом в Корею на лечение. Он попросил меня принести ему дубликат ключей от квартиры, где его удерживали.

Побег оказался успешным?

Арман: Да, в два часа ночи я приехал с ключами и Бекзат сбежал. Мы поехали на нашу съемную квартиру в Уральске. Это было в ночь с 19 на 20 декабря, а утром 21 декабря мы проснулись от того, что кто-то пытается открыть дверь квартиры снаружи. Хорошо, что мы оставили ключ в замке, и они не смогли ворваться. Они стали стучать в дверь, кричали: “Откройте, это полиция!”. Мы вызвали участкового и открыли дверь, когда он приехал. Как нас нашли, мы не знаем.

У меня есть видеозаписи того, что там тогда творилось. Там были полицейские и родители Бекзата. Мы требовали оставить нас в покое. Полицейские сказали, что родители Бекзата подали его в розыск как без вести пропавшего, поэтому ему нужно поехать в отделение, чтобы написать объяснительную, мол, он не пропал.

В отделении нам устроили что-то вроде очной ставки, где родители Бекзата заявили, что он больной и недееспособный. Мы долго спорили. В какой-то момент я не выдержал и выпалил: “Какие же вы родители, если вы не знаете, что ваш сын живет с ВИЧ и ему необходимо принимать лекарства”. После этого нас Бекзатом вывели из кабинета. Там остались родители и его жена. Нас же допрашивали в другом кабинете.

Полицейские пытались допрашивать и меня, но я стал возмущаться, что не имею к делу никакого отношения. Я потребовал показать копию заявления родителей о пропаже сына, но никто нам ничего не показал. Тогда я сказал Бекзату, что мы с ним уходим и будем писать заявление на его родителей.

Мы вышли в коридор там стояли родители и разговаривали по телефонам (хотя у нас при входе в отделение телефоны забрали). Я подошел к отцу Бекзата и спросил: “Чего вы добиваетесь? Вы хотите, чтобы все это дошло до СМИ?”. Тогда отец Бекзата ударил меня. Мать Бекзата начала кричать, что я напал на ее мужа. Тогда я показал ей на установленные повсюду камеры и сказал, что ей ничего не доказать. После этого мы с Бекзатом написали заявления на его родителей и вышли из отделения.

Во дворе нас ждал наш друг, он показал нам на другую машину и сказал, что там сидит парень, который хочет с нами поговорить.

Бекзат: Я узнал того парня - это был сын маминой подруги. Он работает на СТО, но при этом, как бы это сказать,  “по-черному двигается по городу”… избивает по заказу, т.е. что-то вроде рэкетира. Мы с Арманом сели в машину друга и поехали в травматологию, чтобы снять побои, которые Арман получил от моего отца.

Та машина ехала за нами. Когда мы вышли из больницы на улице нас ждали парни из этой машины, мой дядя, зять, отец и еще несколько каких-то человек. Они схватили меня и стали тащить в машину. Я стал звать на помощь. Возле входа в больницу стояли полицейские. Я подбежал к ним, сказал: “Помогите мне!”. На что мой отец показал полицейским свидетельство о рождении и потребовал не вмешиваться в семейные дела. После этого меня насильно усадили в машину и долго возили по городу.

Арман: В этой суматохе друг, который нас привез, усадил меня в машину и увез оттуда. Я сразу же связался с ЛГБТ-активистами из Kok.team, которые связали меня с правозащитниками и СМИ.

Бекзат: А меня тем временем привезли на съемный частный дом в пригороде, где держали меня около суток. На следующий день меня привезли домой к родителям, там нас ждал мулла, который прочел какие-то молитвы и сообщил родителям, что никаких джиннов во мне нет.

На следующий день мы с родителями пошли к психологу. После беседы он сказал, что ничем помочь не может, что гомосексуальность - это не болезнь, и родители должны принять меня.

После этого меня повезли в СПИД-центр, чтобы определить вирусную нагрузку. В тот момент, воспользовавшись ситуацией, я попросил лаборантку дать мне ручку и бумагу, чтобы написать письмо Арману.

Арман: Когда мне пришла фотография с его письмом, я был вне себя, потому что это была первая весточка за несколько дней. Я ведь даже не знал, жив ли он.

“Наемник показал пистолет”

Как родители отреагировали на слова психолога?

Бекзат: После психолога я поговорил с родителями, сказал, что им пора понять, я не изменюсь, я гей и разведусь со своей женой. Родители сказали, что готовы отпустить меня, но хотят сделать мне операцию на головном мозге, чтобы уже не беспокоиться за мое здоровье. Я согласился и мы поехали в Астану, где мне сделали операцию.

После этого они стали говорить о том, что через три месяца снова приедем в Астану. У нас снова начался конфликт. Ведь меня обещали оставить в покое. Я взрослый человек и сам могу позаботиться о себе. Кроме того, родители заговорили о том, что нужно сделать ЭКО моей жене. Я понял, что развода мне не видать.

Все это время связь с Арманом я поддерживал через сотовые телефоны медсестер. Однажды мы договорились встретиться. Арман приехал в Астану, а я сбежал с больницы. Когда я вернулся со встречи, меня ждали родители и наемник моего отца. Я поговорил с ним, он признался, что отец нанял его и еще двоих парней, чтобы они не дали мне убежать. Он показал пистолет и сказал, чтобы я не пытался сбежать, чтобы я вернулся в Уральск и жил со своей женой хотя бы пару месяцев, а потом уже могу разводиться или сбегать. По его словам, если я не соглашусь, будет только хуже: мой отец наймет людей, которые за деньги способны на все.

Я решил, что в Уральск я не поеду. Я заявил этому бандиту, что если меня увезут в Уральск, то я перестану есть и буду всем приходящим в дом моих родителей рассказывать, что я гей. В итоге родители сняли в Астане квартиру на время послеоперационной реабилитации.

Как вам удалось сбежать?

Арман: Не с первой попытки. Ситуация была критическая. Его вот-вот должны были увезти в Уральск. У меня уже закончились деньги. Считайте, три месяца бесконечных разъездов, съем квартиры, покупка одежды, потому что бежал Бекзат каждый раз в чем был. Я попросил финансовой помощи у Kok.team и активисты выделили нам средства из экстренного фонда. На эти деньги я заказал такси, которое на котором мы уехали в Алматы. Это было первого февраля.

Бекзат: Сейчас мы скрываемся в шелтере, общаемся с правозащитниками и СМИ.

Бекзат, если бы вы могли поговорить с родителями, что вы бы им сказали?

Бекзат: Мне очень жаль, что мои родители не могут меня понять и принять. Жаль, что они превратили в кошмар мою жизнь, жизнь моего парня и моей жены. Я хотел бы попросить их только об одном: оставьте меня в покое!