Тайные струны. Психологический портрет Сергея Торопа (Виссариона)

Нового персонажа рубрики «Тайные струны», в которой Бабр публикует психологические портреты известных деятелей науки, бизнеса и культуры, составленные профессиональными психодиагностами компании HR adviser, мы выбрали, что называется, «по многочисленным просьбам читателей».

Не без доли сомнения эксперты HR adviser всё же взялись за изучение стиля поведения, привычек, манеры речи и характерных жестов Сергея Торопа, также известного под псевдонимом Виссарион, благо недостатка в видеозаписях с его участием нет. Результаты этой кропотливой работы мы представляем вашему вниманию.

 

Тороп Сергей Анатольевич

Родился 14 января 1961 года в рабочем посёлке Пашковском (сейчас микрорайон Краснодара) в семье строителей, 60 лет.

После окончания школы в Минусинске и службы в армии сменил множество профессий от слесаря до автоинспектора. Какого‑либо профильного образования не имеет.

В мае 1990 года публично назвался Виссарионом, объявив, что получил послание внеземного разума о том, что является новым мессией, «сыном Божьим» и «проводником Святого Духа». Основатель религиозного движения «Церковь последнего завета». Автор синкретического учения «Последний завет».

22 сентября 2020 года задержан сотрудниками ФСБ России по обвинению в незаконной деятельности религиозной организации и подозрению в психологическом насилии над людьми.

 

Личностные особенности: два в одном

Сегодняшний объект исследования – личность яркая и противоречивая. Мы принципиально решили не касаться религиозной составляющей его образа. В этом исследовании нам интересен не Виссарион, а Сергей Анатольевич Тороп. Именно его личностные особенности и внутренние психологические течения мы попытались проанализировать.

 

В Сергее Торопе переплетены два психотипа. Базовым (ведущим) является паранойяльный, для которого характерна сильная и быстрая нервная система с жёсткой фиксацией на цели. Именно «застреванием» на достижении желаемого результата обусловлена целеустремленность объекта.

Примечательно, что наш герой не отличается особой эмпатией, поскольку главное для него – любой ценой добиться поставленных задач.

 

Будучи ориентированным на конкретную масштабную цель, Сергей Анатольевич окружает себя людьми, которые могут помочь ему в её достижении. Торопу не нужны друзья, ему нужны преданные последователи. Партнёрское отношение не столь важно, гораздо лучше – безапелляционное подчинение.

Для объекта исследования важно быть среди подобных ему паранойяльных типов, которые одержимы его идеей. В связи с этим он тщательно подбирает ближайшее окружение и для привлечения последователей активно использует конкретные образы в речи и интерьере.

 

Немаловажно, что объект исследования способен внушить окружающим его людям всё что угодно. Сам же при этом поддаётся внушению весьма непросто.

Второй психотип, менее выраженный, но всё равно оказывающий влияние на поведение объекта, – истероидный. Сергей Тороп обладает демонстративностью, сопряжённой с чрезмерной чувствительностью. Именно эти черты позволили ему сформировать крайне продуманный образ, претендующий на исключительность: есть он, а есть люди.

Объект не ждёт признания своей уникальности, а прямо о ней заявляет:

 

«Человеку недоступны мои способы получения информации. Только я знаю Истину. Только я могу открыть её людям».

 

 

Динамика развития образа

Нам было крайне интересно проследить за динамикой развития образа и способов общения Сергея Анатольевича.

На ранних оцифрованных видеозаписях мы видим худого юношу, нервная система которого натянута, как струна. Здесь можно выделить два состояния. Первое: собранность и внутреннее напряжение. Такое состояние характерно для него во время публичных выступлений и при большом скоплении народа. Второе: лёгкая усталость и жертвенность. Это состояние мы видим во время частных встреч с журналистами или последователями.

Напомним, что главное для паранойяла – достижение цели. И вариативность состояний – это тоже инструмент для получения желаемого результата. На публике необходима демонстрация эмоций, иначе она быстро заскучает. Поэтому мы видим почти театральное представление с умелым управлением вниманием толпы. Тороп активно жестикулирует, но это не эмоциональные иллюстраторы сказанного. Его жесты сродни гипнозу – широкие и горизонтальные сменяются внезапными взмахами вверх, открытые ладони переходят в «указующий перст», быстрые жесты вдруг замедляются, словно подчёркивают самое важное из сказанного. Публика заворожённо следит за ним, словно за дирижёром.

 

При личном же общении, допустим, с журналистом, важно создать атмосферу интимности и доверия. И вот мы видим уже другого Сергея Торопа – он полон скорби за всё человечество, тих, с лёгкой улыбкой. Никакой экспрессии. Он почти шепчет, заставляет прислушиваться и садиться поближе. Но это не робкий шёпот. Даже в таком тихом голосе слышна железная уверенность в своих словах.

А вот на записях последних лет Сергей Анатольевич практически постоянно пребывает в состоянии смирения. Жестикуляция умеренная, голос тихий. Он не особо заинтересован в разговоре, скорее понимает его необходимость, чем испытывает потребность в общении. Можно сказать, что в общих чертах мы видим человека, достигшего своей цели. Однако цель столь масштабна, что 100‑процентное её достижение сродни Апокалипсису, то есть событию планетарного масштаба. Это понимает и Тороп, поэтому

 

 

Речь и жесты: сердце вместо разума

Будучи художником, Сергей Тороп обладает очень развитым образным мышлением. Его речь практически полностью состоит из попыток как можно более точно передать свою мысль через детализированный образ. Тем самым он отлично влияет на эмоции, предлагает прочувствовать его мысль, пережить её сердцем без рационального вмешательства разума. Что‑что, а красивые образы он рисовать умеет:

 

«Умные люди – они как искорки в темноте».

«Истина – словно разбитая чаша, частицы которой розданы разным народам».

«Душа – это тончайшая золотистая паутинка».

 

В целом речь объекта исследования воспринимать непросто. Дело в том, что Сергей Тороп старается говорить в манере священнослужителя с непременным оттенком наставления и нравоучения. При этом он составляет длинные витиеватые предложения и использует непопулярные, почти забытые слова:

 

«если посторонняя плоть терпит страдание, а вы имеете осознание оказать помощь, но не оказываете её, то сие указывает на малодушие».

 

Иногда предложения вконец усложняются причастными и деепричастными оборотами, и слушателям легко потерять нить рассуждений. Несмотря на то что Сергей Анатольевич, как правило, всё же даёт ответ, вспомнить при этом вопрос, с которого всё началось, под силу только очень внимательному собеседнику.

Слово у Торопа – основной инструмент воздействия на окружение. Он понимает его значимость и искусно им владеет, говоря обо всём и ни о чём. Его излюбленная фраза

 

очень чётко характеризует стиль построения ответов.

Отдельного упоминания заслуживает чрезмерная категоричность, преобладающая в речи объекта. Во всех своих выступлениях Сергей Тороп утверждает, что есть «правила и закон», которые должны соблюдаться чётко, не могут вольно трактоваться и обязательны к исполнению, вне зависимости от национальности, пола и возраста.

Подобная категоричность позволяет Сергею Анатольевичу удерживать власть над последователями. Ведь он – источник истины, а значит, надо держаться поближе к нему. Когда Тороп говорит об истине, то меняется даже язык тела – он подаётся вперед, его речь убыстряется, появляются нервные стальные нотки, не терпящие возражений. И возникает знакомый нам жест «указующий перст».

 

Тороп претендует на превосходство над собеседником, владеет исключительной (по собственному мнению) информацией и не предлагает обсудить это, а открыто и категорично настаивает на своей правоте. Категоричность и авторитарность объекта выдают и рубящие жесты, а также демонстрация больших пальцев.

Можно без сомнения утверждать, что перед нами человек, который точно знает, чего хочет.

 

 

Как Иисус, только Тороп

Однако вернёмся к созданному объектом образу. Сложно отрицать схожесть классического образа Иисуса и внешний вид Торопа, тем более что Сергей Анатольевич сам всячески это подчёркивает. Всё это придает театральность, а порой даже искусственность его поведению: длинные красные платья для праздников, белые одежды для проведения таинств, соответствующие причёска, мимика и наклон головы.

Появление перед своими последователями Тороп превратил в мини‑спектакль. И это тоже один из инструментов для достижения его цели. Ритуалы сопровождали человечество всегда. Они нас объединяют, создают безопасное пространство, дарят позитивные (в большей части) эмоции и могут быть использованы для создания необходимой атмосферы.

 

 

 

 

 

Будучи истероидом, а значит, ценителем всего прекрасного и комфортного, Сергей Тороп обустроил свой быт с размахом и добротностью. При этом его образ демонстрирует скорее внутреннюю уверенность, чем внешнюю. Он не старается занять много пространства, скорее даже сжимается – когда сидит, прижимает локти к телу.

Во время рассказа или ответа на вопрос, объект исследования часто смотрит вниз – ведёт внутренний монолог, чётко продумывает то, что планирует сказать. Но иногда уверенность покидает его. Тогда он «закрывается» от собеседника, образуя руками защитный круг, или сцепляет кисти рук в самоподдерживающий замок, а то и вовсе убирает руки под стол, стараясь не выдать себя и свои чувства.

 

 

 

 

Вместо резюме

Сергей Анатольевич Тороп, безусловно, движим сверхидеей. Он посвятил этому всю жизнь. И насколько она поглотила его, расколов личность и навредив психике, может сказать только специалист с хорошим психиатрическим образованием и опытом.

Творческие люди очень ранимы, им сложно адаптироваться в жестоком индустриальном мире. И порой на их пути происходит череда событий, которые становятся точкой невозврата. Активная мать, которая заставляла Торопа работать. Или служба в армии, о которой Сергей Анатольевич вспоминает неохотно и только негативно. Или старообрядческие порядки бабушки, с которой он прожил несколько лет в раннем детстве. Или развал страны. Всё это могло дать толчок для возникновения сверхцели и определения пути к её достижению.