В затянувшемся "Деле Хлебникова" опять заменили судью

Работники генпрокуратуры, видимо, большие поклонники известной телеигры: также руководствуются принципом шоу – «наедь и очерни» участника, только цель другая — не вытолкнуть его из игры, а упрятать за решетку. Надолго. А заодно можно отрапортовать о быстром раскрытии громкого заказного убийства. Только судебный процесс на «скорую руку» уже не получится.

Все более скандальным становится судебный процесс по «делу Хлебникова». Противоборство между судьей и защитниками одного из подсудимых началось с первых дней судебных заседаний. Причина – грубые нарушения закона председателем процесса, утверждают адвокаты. Но об этом чуть позже. Судебный процесс объявили закрытым, вопреки настоятельным просьбам как российской, так и американской общественности. Семья Хлебниковых — родственники убитого журналиста, особенно рассчитывали на открытые слушания. Но, похоже, их представитель — Лариса Масленникова, вяло ратует за интересы пострадавшей стороны. В ходе судебного процесса, видимо, не потрудившись вникнуть в материалы дела, она явно занимает сторону обвинения, а решение закрыть процесс даже не пыталась обжаловать. Официальный мотив закрытого суда – документы с грифом «секретно» и «совершенно секретно». Общественность, в том числе и мировая, «проглотила» доводы суда о государственной тайне. Только юристов не проведешь: на самом деле «засекреченные» документы не являются доказательствами и, что юридически важно — они не указаны в обвинительном заключении. Это значит, «секретные бумаги» вообще не будут рассматривать в ходе судебного разбирательства. Выходит, законных оснований закрывать процесс нет, тогда зачем? В деле много нестыковок и подтасовок, практически отсутствуют улики и доказательства, говорят защитники, которые читали материалы предварительного следствия. Понятно, «упаковать» в обвинительный приговор уголовное дело с « жидкой начинкой» на публике не удастся, даже такому «проверенному» судье как Марина Комарова. Закрытый процесс — сильный магнит для пристального внимания. Под общественный контроль его взяли правозащитники и открыли сайт www.sadretdinov.ru , где намерены публиковать доступный материал о ходе суда.

Напомню, на скамье подсудимых «по делу Пола Хлебникова» оказались двое чеченцев – М.Вахаев, К. Дукузов и московский нотариус Ф.Садретдинов. С чеченцами, вроде понятно: несмотря на показания коллеги убитого журналиста А. Гордеева, который передал слова умирающего Пола, что стрелял в него русский в черной одежде, с черными волосами лет 30-40, следствие как основную, разрабатывало «чеченскую» версию. Загадка – каким образом в компании подсудимых оказался татарин — московский нотариус Садретдинов? Примечательно, ни один русский вообще не попадает в поле зрения следствия. Как считает Петр Сурский — адвокат подсудимого нотариуса, «чеченская» версия очень удобная, чтобы как можно быстрее отчитаться перед американцами о раскрытии убийства. А чтобы она выглядела правдоподобнее, придумали целую банду, промышляющую вымогательством и заказными убийствами, в которой Садретдинов нужен как связующее звено двух эпизодов, до этого никак не клеящихся между собой. В суде, по сути, убийство Хлебникова, рассматривается как основной эпизод, в цепочке преступных действий этой самой якобы (пока не доказано) бандитской группировки. По версии следствия, чеченский боевик Нухаев «заказал» П.Хлебникова , а нотариус Садретдинов «заказал» своего знакомого А.Пичугина (однофамилец осужденного сотрудника ЮКОСа), исполнитель в обоих случаях — К.Дукузов. Логика понятна, но как выясняется по материалам дела, московский нотариус на самом-то деле «слабое звено» следствия: против Садретдинова нет никаких улик или доказательств его вины, за исключением показаний самого А.Пичугина.

В десятом часу вечера 21 ноября 2003 года, по словам А.Пичугина, в него четыре раза выстрелил неизвестный. Это произошло в узком, неосвещенном дворе между двух жилых домов. Загадочное покушение: на месте нападения гильз не обнаружили, свидетелей вечерней стрельбы не оказалось, описания внешности стрелявшего смутные, фоторобот не составлен. В придачу — странные ранения: пострадавший утверждал, что сидел за рулем машины, когда в него стреляли через боковую дверь метров с пяти, под углом примерно в 30 градусов, т.е. все выстрелы были на уровне головы и плеча. Два ранения Пичугин получил в спину и плечо, а вот третья пуля попала в поясницу, и по оценке эксперта, направление ее полета было снизу вверх, а не наоборот. Скорее всего, по мнению специалиста, в момент первых двух выстрелов потерпевший стоял, а не сидел в машине как говорил, т.е. показания Пичугина не подтверждаются заключением эксперта. Тогда же Пичугин указал на знакомого ему Садретдинова, как заказчика этого покушения. Некогда они были дружны, но впоследствии отношения разладились. В качестве проверки его показаний были взяты распечатки звонков с мобильных телефонов Садретдинова и самого пострадавшего Пичугина, обратите внимание на период — с 1 по 23 ноября. После получения распечаток следователи не вызвали на допрос подозреваемого Садретдинова. Возбужденное уголовное дело по этому покушению через два месяца приостановили, так как не были установлены лица, совершившие это нападение. Дело находилось в прокуратуре ЦАО Москвы. Через полтора года, в марте 2005, это дело каким-то образом всплывает уже в Городской прокуратуре у следователя Пипченкова, который находит ему удачное применение.

Для справки: К тому моменту Дукузов и Вахаев были давно арестованы по подозрению в убийстве Хлебникова. Их причастность следствие установило по волосу одного и отпечатку пальца другого, эти улики вроде были обнаружены в предполагаемой машине, из которой стреляли в американского журналиста.

Никаких доказательств, фактов или улик в деле «по Пичугину» не появилось. Просто, пострадавший Пичугин вдруг, спустя 1,5 года, вспонил внешность киллера и «опознал» Дукузова, как человека, который стрелял в него в ноябре 2003 г.. Тогда, в деле появляются новые свидетельские показания, зато исчезают важные документы: основная часть телефонных распечаток с мобильных Садретдинова и Пичугина, а именно протоколы соединений в день покушения (21 ноября), а также в ближайшие и предшествующие дни (по закону вся распечатка «исчезнуть» не может, взамен должен остаться протокол выемки). По факту пропажи этих документов, Петр Сурский – один из адвокатов Садретдинова, направил в генпрокуратуру заявление с просьбой возбудить уголовное дело. Ответ получил незатейливый: мол, потеряли следователи районной прокуратуры, возбуждать дело не стали. Пропавшие документы, по мнению защитников, доказывали непричастность Садретдинова. В противном случае, его или привлекли бы, или хотя бы допросили сразу же после пресловутого нападения на Пичугина. Итак, А.Пичугин становится «ценным» свидетелем. На основании только его показаний два дела: убийство главного редактора журнала «Форбс» Пола Хлебникова и давнее покушение на самого Пичугина, объединяются в одно и следствием «разрабатывается» уже преступная группировка. Чтобы из нее не выпадал еще один обвиняемый М.Вахаев, в нем «ценный» свидетель Пичугин узнает своего вымогателя. Чем больше вникаешь в это дело, тем назойливее в памяти всплывают 30-е годы репрессий, когда по одному доносу, людей годами гноили в тюрьме.

Для справки: Алексей .Пичугин – осужден в 1999 г. на 5 лет (условно) за мошенничество. По поддельным документам провел ряд махинаций с недвижимостью. «По делу Хлебникова» проходит как основной свидетель обвинения – единственный, кто утверждает, что видел обвиняемого К. Дукузова с пистолетом в руках. На сегодняшний день, в рамках программы по защите свидетелей, находится под охраной. В дружеских отношениях со следователем гор.прокуратуры О.В.Пипченковым. О качестве дружбы судите по факту: один из свидетелей по уголовному делу о мошенничестве в присутствии О.Пипченкова узнал Алексея Пичугина как организатора мошенников, однако Пипченков сразу прекратил следственные действия, чтобы увести Пичугина от уголовной ответственности. Кстати, в УВД Восточного округа Москвы на сегодня возбужден ряд уголовных дел по мошенничеству, где основной подозреваемый А.Пичугин, но следствие не вправе его привлечь, поскольку он находится под гос.защитой как главный свидетель по «делу Хлебникова».

Маленькие детали большого следствия

После изучения нескольких томов дела, обвиняемый Садретдинов, из СИЗО, написал письмо брату погибшего журналиста Майклу Хлебникову (скорее всего, он его уже получил). В своем послании, нотариус акцентирует внимание на ряде любопытных фактов. Предварительным следствием установлено, что в Пола Хлебникова стреляли из автомашины ВАЗ-2115 черного цвета. Однако, описания автомобиля, скрывшегося с места преступления, очевидцами не совпадают с установленным ВАЗ-2115. Из материалов дела: два брата-очевидца, указывают на то, что «на всех дверях были пластиковые, аэродинамические ветровики», их не было, и нет на автомобиле, который по поздней версии следствия, использовали преступники. По показаниям другой свидетельницы, машина была «какого-то темного цвета, но точно не черного». Еще одна свидетель говорит, что «это были не отечественные «Жигули», а какая-то иномарка». В материалах дела, Садретдинов, так и не увидел ни одного протокола опознания очевидцами автомобиля ВАЗ-2115 черного цвета, который впоследствии фигурирует как машина с предполагаемыми убийцами.

Другой факт: спустя два месяца после преступления в деле появляется дополнительный допрос почему-то сотрудника милиции Щеглова, который первоначально опрашивал свидетелей «по горячим следам». Он заявил, что «от очевидцев к тому времени узнал, что нападавшие были кавказской национальности». Между тем, коллега Хлебникова – А.Гордеев, вроде бы не отказывался от своих показаний о том, что, по предсмертным словам Пола, в него стрелял русский.

И еще один момент: домашний телефон Хлебникова, вероятнее всего, стоял «на прослушке». Информация об этом предположении имеется в материалах дела, но, похоже, не пригодилась. Подобных фактов, которые «не пригодились» или не стыкуются, по словам обвиняемого нотариуса, набралось на 30 томов уголовного дела.

К слову, все «ляпы» и шаткость улик в материалах следствия по своему эпизоду, и по убийству Хлебникова, Садретдинов мог и не обнаружить без юридического образования. Когда же он стал заявлять следователям о противоречиях и нестыковках, ему резко сократили время на ознакомление с делом, а следом посыпались угрозы в адрес свидетелей и адвокатов (Р.Коблев и Р.Закалюжный – четвертый состав защиты Садретдинова). По окончании следствия, дело, как и положено, направили в суд. И еще одна деталь. Накануне, очередного заседания суда, свидетель Коньков, бывший водитель обвиняемого нотариуса, был задержан и зверски избит в стенах московской прокуратуры, после чего попал в больницу.

Из заявления Конькова А.И. Прокурору Москвы: «…..Они били меня по голове папками с делами, кулаками, потом один из них принес деревянный приклад от ружья и начал наносить мне удары по плечам и шее, а другой в это время тыкал меня электрошоком в ногу и голову……Затем они …надели мне полиэтиленовый пакет на голову, вдвоем повалили на пол и стали душить этим пакетом….. Пипченков О.В. (прим.следователь гор. прокуратуры) обещал меня «подставить», подбросив мне наркотики или оружие, если я не буду подтверждать то, что будет говорить прокурор в судебном заседании 12 января 2006 года в Мосгорсуде, куда я был вызван в качестве свидетеля…»

«Дотошные» адвокаты

Можно было бы с легкостью усомниться в вышесказанном или упрекнуть адвокатов Садретдинова в чрезмерном старании выгородить своего подзащитного. Если бы возглавил процесс менее известный судья, чем Марина Комарова. Ранее работавшие с ней адвокаты заявляют, что она отличается особой спецификой ведения процесса.

Для справки: На счету у московского судьи М.Комаровой около десяти громких судебных процессов: И.Сутягин и О.Калугин (осуждены за шпионаж); чеченцы – А.Деккушев и Ю. Крымшамхалов, З. Муртазалиева (осуждены за терроризм), активистки из двух леворадикальных организаций (осуждены за подготовку и взрывы исторических памятников, и у здания приемной ФСБ РФ). Большинство адвокатов, участвовавших в ее процессах, утверждают, что госпожа Комарова фальсифицирует протоколы заседаний, не удовлетворяет жалобы защиты, немотивированно делает замечания адвокатам и, наоборот, лояльно относится к ходатайствам гос. обвинителей и принимает в качестве доказательств «все, что приносит обвинение».

С «профессионализмом» судьи Комаровой защитники подсудимого нотариуса Р.Коблев и Р.Закалюжный, столкнулись на первом же заседании. Как заявляют адвокаты, нет достоверного протокола заседания: он ведется, практически, целиком под диктовку судьи. Со ссылкой на закрытый процесс, запрещена аудиозапись и не ведется стенографирование. В результате чего действительный ход судебного разбирательства искажается. Важные существенные ходатайства защиты и возражения против действий судьи даже не принимаются, не говоря уже об их рассмотрении, что само по себе прямое нарушение закона. «Теперь эти документы у нас не берут ни в спецчасти, ни в отделе экспедиции суда, ссылаясь на негласное указание судьи Комаровой», возмущаются адвокаты. «Пресс судейской мантии» защитники ощущают в полной мере, их действия максимально ограничены, а у стороны обвинения – карт-бланш. В качестве примера: в нарушение закона, но с молчаливого согласия судьи, прокурор вместо изложения сути обвинения, полностью зачитал перед присяжными обвинительный приговор, как будто вина подсудимых абсолютно доказана. У адвокатов складывается впечатление, что судья, еще не приступив к рассмотрению дела, изначально заняла активную позицию обвинения. К тому же, умело используя рычаги судейской власти, заранее формирует предубежденное мнение у присяжных в виновности подсудимых.

Свою оценку происходящему на суде дал Петр Сурский, адвокат Садретдинова в ходе предварительного следствия. Он считает, что закрытость процесса, агрессивность судьи в отношении защиты – вполне объяснимы, таким образом, судья и гос. обвинитель пытаются скрыть от российской и мировой общественности многочисленные «промахи» предварительного следствия, грубые нарушения УПК, допускаемые в ходе судебных заседаний, и практически полное отсутствие доказательств по делу.

Не исключено, что по своей отработанной схеме и без лишних телодвижений судья планировала провести и этот процесс. Судя по отзывам большинства адвокатов, судья Комарова опытный «кукловод» и присяжные заседатели, безоговорочно, подтверждают ее вердикт.

В отличие от своих коллег, адвокаты Садретдинова на каждое неправомочное или незаконное действие председателя процесса, с завидной настойчивостью и исключительно в письменном виде, продавали возражения и ходатайства. Судя по реакции «хозяйки» процесса, такие въедливые защитники ей еще не попадались. В ход пошла «тяжелая артиллерия» — судья обвинила Руслана Коблева (адвокат Садретдинова) в нарушении адвокатской этики и заявила, что направляет уведомление об этом в Адвокатскую палату Москвы. Как пояснили юристы, это попытка судьи дискредитировать защитника. В связи с чем судебный процесс был отложен на неделю. Затем еще на неопределенное время уже из-за болезни судьи. К слову, уведомление от судьи Комаровой о нарушении этики адвокатом Коблевым в Адвокатскую палату до сих пор не поступило. А накануне стало известно, что процесс возглавит новый судья – Владимир Усов. Заседание назначено на 15 февраля. Как сообщила пресс-служба Мосгорсуда, судья Марина Комарова находится на стационарном лечении, согласно нормам УПК, в данном случае рассмотрение дела теперь начнется заново.

Ник Никольский

Судебные слушания по делу об убийстве главного редактора русской версии журнала «Форбс» Пола Хлебникова, как вчера стало известно, начнутся заново. Из-за болезни судьи Марины Комаровой процесс сначала был отложен на три недели, а затем было принято решение о замене судьи. Новым судьей в «деле Хлебникова» стал Владимир Усов, также имеющий опыт работы с судами присяжных. С новым председательствующим подсудимые Дукузов, Вахаев, обвиняемые в убийстве американского журналиста летом 2004 года, и московский нотариус Садретдинов, проходящий по эпизоду, не связанному с убийством Хлебникова, познакомятся 15 февраля. Тогда же, видимо, будет объявлено, что рассмотрение дела начнется заново.

Последнее полноценное заседание по «делу Хлебникова» состоялось 10 января. На следующий день судья Комарова заявила о внесении в Московскую городскую адвокатскую палату представления на защитника нотариуса Садретдинова -- Руслана Коблева в связи с нарушением последним кодекса адвокатской этики и объявила перерыв до 18 января. Предполагалось, что за это время палата вынесет решение о возбуждении дисциплинарного дела в отношении неспокойного адвоката или отказе. Но бумаги на г-на Коблева до сих пор в палату так и не поступили, и в чем собственно его обвиняют, так и осталось тайной. Назначенное на 18 января судебное заседание не состоялось, а его участникам сообщили, что процесс откладывается в связи с болезнью судьи. Вчера вечером адвокаты потерпевших получили телефонограммы, в которых говорилось о новой дате рассмотрения дела и новом судье. Как сообщили наши источники, новым судьей по скандальному делу об убийстве американского журналиста стал Владимир Усов.

За ним числится участие в нескольких громких уголовных процессах, в том числе и с участием присяжных. Есть в его активе и оправдательные приговоры. Наиболее известные процессы г-на Усова -- дело Вячеслава Иванькова-Япончика, криминального авторитета, депортированного из США и оправданного в России, суд над членами орехово-медведковской группировки, обвинявшимися в десятках убийств, дело врачей-трансплантологов, обвинявшихся в убийстве пациента с целью изъятия органов и оправданных. Участники процесса по «делу Хлебникова» познакомятся с г-ном Усовым 15 февраля. Уже известно, что с новым судьей процесс «переедет» в здании Мосгорсуда этажом выше, где расположены кабинет и зал г-на Усова. Скорее всего следующее заседание станет чисто техническим. На нем, видимо, будет распущена прежняя коллегия присяжных и будет назначена дата формирования новой. Как именно это будет происходить, сказать никто пока не решается, поскольку такая ситуация подробно в УПК не прописана. Хотя прецеденты уже были в деле о «шпионе Сутягине». Тогда на смену отказавшемуся вести процесс судье была назначена та же Марина Комарова, и первое, что она сделала, -- распустила прежнюю скамью присяжных.

Замена судьи на процессе по убийству Хлебникова случилась после серии взаимных обвинений в нарушении закона между защитниками и председательствующей на процессе. Но пресс-секретарь Мосгорсуда Анна Усачева объяснила изменения сугубо техническими причинами: «На последнем заседании по делу об убийстве американского журналиста Пола Хлебникова было принято решение отложить слушания в связи с болезнью председательствующего судьи Марины Комаровой. Однако поскольку она находится на стационарном лечении, дело было передано на рассмотрение другому судье. Согласно нормам УПК в данном случае рассмотрение дела теперь начнется заново».

Сторона защиты комментировать замену судьи отказались. Адвокат Коблев заявил корреспонденту «Времени новостей»: «Поскольку нас обвиняют в нарушении адвокатской этики, мы воздержимся от любых комментариев по процессу до решения Адвокатской палаты Москвы». «Скорее всего дело будет слушаться сначала, то есть распустят коллегию присяжных. Мы же намерены добиваться открытости судебного заседания», -- заявил участвующий в процессе адвокат Руслан Закалюжный.

Эдуард Ломовцев