Кто заказал ступинского металлурга Шорора

Глава “Ступинской металлургической компании” Александр Шорор все еще за решеткой.

О том, что его дело — “заказ” от начала и до конца (причем “заказ”, исполненный весьма и весьма непрофессионально), — писали уже и СМИ, и представители общественности, и депутаты Государственной думы, и трудовой коллектив “СМК”. Одних только обращений в Генеральную прокуратуру РФ — более десятка. Итог очевиден, хотя и печален: все эти обращения благополучно перекочевали к тем, кто, собственно, и заинтересован в деле. Судя по всему, экс-генпрокурор г-н Устинов полностью доверял своим коллегам из Краснодарского края. Что, собственно, неудивительно: он ведь, бывший генеральный прокурор, и сам оттуда, из тех мест. У него было достаточно возможностей, чтобы получить исчерпывающую информацию о действиях своих подчиненных и тем самым решить вопрос, не доводя его до скандала. Под решением вопроса я вовсе не имею в виду “позвоночное право”, но предписанную Конституцией обязанность высшего надзора за соблюдением законности в стране.

Александр Шорор все еще под стражей, а возбужденное против него уголовное дело до сих пор не прекращено. Почему? Уж не потому ли, что содержание Шорора за решеткой оборачивается существенными плюсами, которые перевешивают все возможные минусы — в виде таких “мелочей”, как общественное мнение, финансовые потери компании и даже вероятный удар по репутации страны? И отсюда — главный, сакраментальный вопрос: а кто в плюсе? Кто заинтересован в том, чтобы Александр Шорор продолжал пребывать на нарах в СИЗО города Сочи?

Документы уголовного дела во многом дают недвусмысленный ответ на этот вопрос.

****

Один из основных постулатов римского права — “Quo prodest?”.

С этого вопроса — “Кому выгодно?” — начинается расследование любого преступления. Потому-то определение круга подозреваемых, в свою очередь, начинается с вопросов: для кого потерпевший являлся угрозой? кто мог пытаться свести с ним счеты?

В деле об убийстве директора сочинского пансионата “Подмосковье” г-на Ефрюшкина эти вопросы прокуратуру почему-то не заинтересовали. Дело в том, что с самого начала следователи отрабатывали ими самими изобретенные версии. Согласно им, директор пансионата мешал Шорору, поскольку тот якобы хотел продать пансионат, принадлежащий “СМК”.

Между тем пансионат в любом случае должен был пойти с молотка за долги. А самое главное — пресловутое “Подмосковье” вообще не принадлежало “Ступинской металлургической компании”. Таким образом, руководству “СМК” вообще было незачем убивать г-на Ефрюшкина.

Но, как мы уже знаем, у прокуратуры Краснодарского края — свои резоны и свой взгляд на мотивы этого преступления.

Что ж, свой взгляд вправе иметь и мы — журналисты и читатели. А потому попробуем подойти к ситуации с иной стороны. Представим себе, что потерпевшим в этом деле является сам Александр Шорор, и попытаемся понять: кому выгодно держать в СИЗО невиновного?

****

По законам жанра первыми в круг подозреваемых попадают партнеры по бизнесу. Они же — конкуренты. У Александра Шорора они, понятное дело, имеются: совместно с ним к акциями “СМК” имели отношение двое господ — Хованов и Куюнджич.

В биографиях этих господ имеется немало любопытных деталей. Ну вот, например.

Справка "МК"

Саво Куюнджич — гражданин бывшей Югославии. Официальное место работы в РФ — глава представительства АО “ТНТ Таурус Холдинг Лимитед”, предприятие зарегистрировано в княжестве Лихтенштейн. В 2001 году между одной из компаний Куюнджича и руководителем ЗАО “Сити-энерго” Андреем Ховановым был заключен контракт на разработку проектной документации по строительству электростанции на поставку оборудования для строительства электростанции. При этом (как явствует из постановления о выделении уголовного дела) “Хованов А.Н. и Куюнджич С. путем обмана, т.е. заключив вышеназванные фиктивные контракты, совершили хищение поступивших от ОАО “Сити” инвестиций в размере около 202,5 млн. долларов США”.

Любопытно, не правда ли? И, кстати, далеко не всё. По сведениям Генеральной прокуратуры РФ и Национального центрального бюро Интерпола РФ, г-н Куюнджич привлечен к уголовной ответственности правоохранительными органами Итальянской Республики в рамках уголовного дела №40105/00 по факту отмывания денежных средств для преступных синдикатов. Имеется у меня и копия запроса итальянской финансовой гвардии: бригадный генерал Франческо Саверио Потела и подполковник Паоло Граната обращаются в МВД РФ за сведениями о деятельности г-на Куюнджича…

По-видимому, сотрудники МВД РФ могли бы многое рассказать об этом г-не. А также и о г-не Хованове. По моим сведениям, деятельность этих господ (в том числе и на строительстве объекта, известного под названием “Москва-Сити”) послужила основанием для возбуждения нескольких уголовных дел. Правда, что сталось с этими делами впоследствии — никому не известно...

Вернемся, однако, к “СМК”. Имея отношение к акциям, господа Хованов и Куюнджич получали реальную возможность влиять на ситуацию в компании. В частности, они могли назначать генерального директора. Чем эти господа не преминули воспользоваться, назначив гендиректором некоего г-на Федотова. “Что происходило далее со средствами “СМК” — это, как говорится, особая тема, — рассказывает адвокат компании. — И председатель совета директоров Александр Шорор решил сменить гендиректора. Разумеется, ни Хованову, ни Куюнджичу это не понравилось”.

Кому ж такое понравится — когда с ключевой должности убирают “нужного” человека, который блюдет интересы своих хозяев?..

Ответный удар был нанесен незамедлительно. Г-н Хованов обратился в прокуратуру с заявлением: мол, в результате преступных действий Шорор незаконно захватил “СМК”. Нашлись и свидетели, готовые подтвердить незаконность захвата… Но тут случилась неувязка: в процессе расследования “преступных действий Шорора” выяснилось, что свидетели — подставные. Иначе говоря — лжесвидетели. В результате ответного удара г-н Хованов не только остался ни с чем, но был объявлен в международный розыск.

Но где бы он ни скрывался, интерес г-на Хованова и других причастных к скандалу лиц очевиден: необходимо продержать Шорора за решеткой как можно дольше.

На мой взгляд и по данным моего источника в спецслужбах, организация подобного дела может стоить фантастическую сумму — до 5 миллионов долларов!

Понятно, что это всего лишь слухи. Как и то, что деньги на эту операцию — 5 миллионов американских рублей — могли быть выделены неким бизнесменом. Фамилию его не называю, чтобы избежать судебного иска.

Уже упоминавшийся мной г-н Куюнджич — главная действующая сила во многих странных (назовем их так) событиях. Но действует этот г-н отнюдь не сам. Успешный бизнесмен и фигурант многих уголовных дел, он, по-видимому, хорошо усвоил: жар лучше всего грести чужими руками. И таких рук у г-на Куюнджича — хоть отбавляй.

****

В хронике событий вокруг ареста Александра Шорора есть несколько интересных деталей, которые можно назвать “временными совпадениями”. Вот одно из них.

Шорора задерживают в здании ГСУ ГУВД Московской области вечером 8 декабря 2005 года. Еще никто — даже адвокаты — пока не знает, где он и что с ним. А вот г-н Федотов — тот самый бывший гендиректор — уже в курсе. В письме на имя заместителя председателя Совета Федераций Торшина г-н Федотов просит защитить “СМК” от Шорора, “задержанного по подозрению в причастности к убийству”. На письме имеется дата: 8 декабря 2005 года.

Интересное кино. Еще и сам Шорор не знает, что он задержан и на каком основании. А вот г-н Федотов — уже знает. Более того: в письме, исполненном на бланке “СМК”, он вновь гордо именует себя “директором”, каковым давно уже не является…

Спустя две недели происходит еще одно любопытное событие. Как заявлял в своем письме директор по безопасности и персоналу ОАО “СМК”, с руководством “СМК” — с гендиректором (настоящим, не г-ном Федотовым), с его заместителями и с начальником службы безопасности — связываются некие лица с предложением: допустить эти самые лица на территорию “СМК”, подчиниться им и как можно скорее забыть фамилию “Шорор”. В принципе, это предложение было из категории тех, от которых невозможно отказаться. Потому что в противном случае, предупредили лица, “могут возникнуть проблемы” как у чрезмерно строптивых сотрудников “СМК”, так и у Шорора в сочинском СИЗО.

Всё это, по-моему, не что иное, как попытка захвата предприятия. Во всяком случае, именно так расценили предложение вышеупомянутых “лиц” и миноритарные акционеры “СМК”: руководители ЗАО “Вилон”, ООО “ФХ “Русиком”, ЗАО АКБ “Фабер-банк” обратились в МВД, Генеральную прокуратуру и ФСБ с требованием “не допустить захвата “СМК” известными в стране рейдерами — Романовым, Ряписовым, Валеевым”.

Кто такие? Чем прославились?

Не слишком многим. Как и подобает таким людям, держатся в тени. Известно лишь, что это (согласно терминологии спецслужб) — “связи” господ Хованова и Куюнджича.

…Г-н Ряписов, выпускник Омской школы милиции, по-видимому, имеет друзей в “самых верхних эшелонах МВД и ГУВД”. Думаю, именно г-ну Ряписову было бы интересно нейтрализовать Шорора в Сочи.

…Г-н Валеев с 1996 по 2001 год (по его словам) — заместитель председателя правления Легпромбанка, впоследствии обанкроченного. Тогда и познакомился с Шорором, который пытался не допустить банкротства. Одним из руководителей Легпромбанка был тогда некто г-н Дунаев (запомним эту фамилию, она нам еще понадобится).

Суть возни с банком заключалась в следующем. Группа профессиональных рейдеров, куда кроме Дунаева и Валеева входил некто Дробинин (этот последний, по сообщениям СМИ, связан с силовыми захватами нескольких банков, хищениями денежных средств и покушениями), пыталась обанкротить Легпромбанк. Группе приписывали и такие методы, как похищение жены одного из совладельцев здания, где располагался вышеупомянутый банк.

…И, наконец, г-н Романов. О нем мало что известно, он — безусловно, самая загадочная фигура в деле Шорора. Человек, вроде бы представляющийся “советником Президента России”...

По-видимому, с основной частью задач желающие удержать Шорора за решеткой справились, и неплохо. Недаром же Шорор все еще в тюрьме. Но и у видавших виды господ порой случаются осечки. В деле Шорора был прокол со свидетелями. “Подходящих” не нашлось, пришлось вызывать господ Валеева и Дунаева.

****

Протоколы очных ставок Александра Шорора с Валеевым и Дунаевым — занимательнейшее чтиво, под стать фельетонам эпохи развитого социализма. Все вопросы подозреваемого (Шорора) к свидетелям следователь отводит, поскольку они (вопросы) “не имеют отношения к делу”. А вот то, что говорят свидетели… Даже не знаю, какими словами это можно охарактеризовать. Ежели одним словом, то — поэма. Да какая! Гете со своим “Фаустом” просто отдыхает.

Вопрос Валееву:

“В связи с чем Хованов сказал вам, что Шорор убил Ефрюшкина?”

Ответ Валеева:

“В связи с тем, что Шорор действительно убил Ефрюшкина”.

Может, это такой способ поиздеваться над следствием? Но нет, все серьезно. Показания Валеева вносятся в протокол вместе с такой, к примеру, фразой свидетеля:

“Информация о причастности Шорора к убийству Ефрюшкина мне поступала от различных лиц. В настоящее время из-за этого я передвигаюсь на бронированном автомобиле, поскольку опасаюсь за свою жизнь”.

Хоть стой, хоть падай. Следователь, впрочем, устоял. Еще небось и доволен был.

Но это еще что! Другой свидетель, г-н Дунаев, своего коллегу явно перекрыл. Даже, я бы сказал, переплюнул. Ну вот, к примеру:

“Фразу о том, что Ефрюшкина убили при захвате “СМК”, Хованов сказал мне значительно позднее. Точнее сказать, Хованов не говорил мне дословно, что именно Ефрюшкина убил именно Шорор, но очевидным образом дал понять, что Шорор имеет отношение к этому убийству”.

Защитник (все вопросы свидетелям задает либо защитник, либо сам следователь; подозреваемый Шорор, как я уже сказал, на очных ставках присутствует в качестве мебели):

“Каким образом Хованов дал вам понять, что Шорор причастен к убийству Ефрюшкина?”

Дунаев:

“На одной из встреч с Ховановым он сказал, что от Шорора можно много чего ожидать”.

Ну, если много чего можно ожидать, тогда понятно... Следствию, во всяком случае, понятно.

А вот еще один из запротоколированных перлов г-на Дунаева:

“Я смогу подтвердить свои показания на детекторе лжи теоретически, но не готов дать фактическое согласие в настоящее время”.

По-моему, сей силлогизм заслуживает патента.

Ни одного факта, доказывающего причастность Шорора к убийству, Валеев с Дунаевым так и не привели. Понятно, почему оба они не жаждут проверки на “полиграфе”: ведь если ты лжешь, обмануть детектор лжи удается только суперменам из американских фильмов.

Кстати. Упоминание свидетелями г-на Хованова — явно не случайность. Как мы знаем, он уже использовал в суде лжесвидетелей, на чем и попался. Но, как выясняется, урок оказался невыученным, и г-н Хованов пошел по проторенной дорожке. Тут, впрочем, имеется другая странность. Вроде бы этот г-н объявлен в розыск, но никто его почему-то не ищет. Уж не за его ли помощь следствию в деле Шорора?

Говорят, правда, что тучи над ним нынче рассеиваются. На днях заместитель председателя Верховного суда г-н Верин внес в президиум Мосгорсуда протест — об отмене постановления о заключении Хованова под стражу и о снятии его с розыска. Благодарность, стало быть, не замедлила?..

Похоже, жизнь ничему судейских чиновников не учит. Когда-то (не слишком давно) судья Кузьминского районного суда Москвы была уволена за незаконное освобождение Хованова из-под стражи. В действиях судьи усмотрели тогда состав преступления.

****

4 апреля в Центральном суде города Сочи рассматривался вопрос о продлении срока содержания под стражей Александра Шорора. Следователь Чернов просил суд подержать обвиняемого в СИЗО до 15 октября. Мотивировка следующая: мол, “необходимо выполнить необходимые следственные действия, направленные на окончание предварительного следствия”.

Не будем придираться: следователь — он все-таки не филолог. Однако не мешает спросить г-на Чернова: а что же раньше-то? Что мешало предварительному следствию до сих пор? И почему с момента ареста Александра Шорора (с 8 декабря 2005 года) до 4 апреля этих самых следственных действий, как выражаются сатирики, — с рыбью ногу? Иными словами, их явно немного… И это — в деле об убийстве! Уж за пять-то месяцев можно было, наверное, успеть чуть больше для окончания предварительного следствия…

Казалось бы, юридический казус. Однако объяснить его не слишком сложно. Может быть, задача следствия в деле Шорора — продержать предполагаемого “преступника” за решеткой как можно дольше? Судья, однако, удовлетворил ходатайство г-на Чернова лишь частично: срок содержания Шорора под стражей продлен до 8 июля. Таким образом, вопрос о продлении санкции будет вновь поднят следователем. И, наверное, еще не раз.

Зачем? Что можно успеть сделать за те месяцы, что Александр Шорор находится и еще будет находиться в СИЗО?

Многое. Ну, например: сформировать альтернативный реестр акционеров “СМК”, после чего захватить и продать компанию.

И тут мы вплотную подошли к главному вопросу: что так притягательно в “Ступинской металлургической компании”?

Ответ — в одном-единственном слове: “оборонка”.

“СМК” входит в цепочку оборонных предприятий, специализирующихся в авиационной технике. Эта компания — лакомый кусочек. Даже, я бы сказал, кусище. Но если начнется реальный захват “СМК”, скупка акций, суды — предприятие будет парализовано, оно неизбежно встанет. Что это означает? На данном этапе — срыв российских контрактов с Китаем и Индией на поставку техники. Со всеми вытекающими отсюда последствиями — как для компании, так и для страны.

В дополнение — короткий фрагмент аналитической справки о конкуренции на мировом рынке. Такой информацией наводнен весь Интернет.

Некоторые крупнейшие иностранные концерны выделяют значительные финансовые средства, назначение которых — вытеснение Российской Федерации с международного рынка вооружений и военных технологий, в первую очередь — авиационного.

****

Письмо Александра Шорора из СИЗО я читал с трудом: страницы исписаны мелким почерком, а от почерков мы уже успели отвыкнуть, признаем только компьютер. Письмо большое

(в ближайшем будущем я надеюсь опубликовать его полностью). Прочитав его, могу лишь посочувствовать следователю Чернову. Автор монографии “Международное полицейское сотрудничество” Александр Шорор разбирается в юриспруденции явно не хуже тех, кто всеми силами пытается удержать его на нарах. Показательно, что основная часть его “тюремных записок” посвящена не личной судьбе и не описанию, прямо скажем, жутких условий содержания в тюрьме, но — вполне профессиональному анализу следствия и судьбе “СМК”.

Вот два небольших фрагмента из письма Александра Шорора:

“Реальной целью группы Куюнджича являлось и является устранение серьезного конкурента для западных корпораций, занятых в аналогичном производстве. По плану ОАО “СМК” должно было получить европейскую сертификацию на производство комплектующих для авиационных двигателей нового поколения. Общий объем инвестиций должен был составить порядка 50 миллионов долларов. Нам удалось закупить оборудование только на 7 миллионов долларов. Дальнейшие переговоры о серьезном кредитовании и поставке оборудования в лизинг были прекращены сразу после моего ареста. Срыв контрактов с Китаем и Индией неизбежен в том случае, если группе Куюнджича все же удастся захватить “СМК”. Я знаю, что уже сейчас ведутся активные переговоры с органами милиции и службой судебных приставов, готовится фальшивый реестр акционеров. Надеюсь все же, что планам Куюнджича не суждено сбыться…

…На протяжении полугода нахождения в тюрьме у меня отсутствует даже теоретическая возможность доказать свою невиновность. Следствие не предоставляет ни мне, ни суду каких-либо доказательств моей вины. Невозможно построить защиту, не зная, в чем конкретно тебя обвиняют. К сожалению, действующий УПК РФ детально не регламентирует порядок предоставления и характер доказательств, необходимых для избрания меры пресечения. Но кроме действующего УПК существуют нормы международного права, а также международные договоры, которые являются составной частью законодательства РФ. Согласно параграфу 4 ст. 15 Конституции РФ, международные договоры, ратифицированные Россией, в иерархии источников права занимают приоритетное положение по сравнению с законами РФ. Статья 6 часть 3 Европейской конвенции о защите прав человека гласит: каждый человек, обвиняемый в совершении уголовного преступления, должен быть незамедлительно уведомлен на понятном ему языке о характере и основании предъявленного обвинения. Но следствие не представило ни одного хотя бы косвенного доказательства моей причастности к убийству. Единственное, что связывает меня с данным уголовным делом, — моя фамилия на титульном листе папки, переданной в суд”.

P.S. Как вы можете судить по заголовку, эта моя статья — третья, посвященная делу Александра Шорора.

В заключение первой (“МК” от 25.04.06) я написал: мол, прошу считать ее обращением в Генеральную прокуратуру. Чтобы, значит, разобраться (или хотя бы сделать видимость) и, как полагается, ответить заявителю. Мне, то есть.

Генеральная прокуратура предпочла отмолчаться, проигнорировав и мое обращение, и меня вместе с ним. Другими словами, как в том анекдоте: проигнорировала два раза.

Может быть, подумал я, все дело в том, что мое обращение — как бы безадресное? Ну что это, в самом деле: “в Генеральную прокуратуру”… Обезличка какая-то.

И в заключение следующей статьи (“МК” от 19.05.06) я пошел другим путем, обратившись непосредственно к Генеральному прокурору РФ г-ну Устинову.

Но вместо того, чтобы мне ответить, Генеральный прокурор предпочел уйти в отставку по собственному желанию.

И как раз, пока готовилась эта третья статья, подоспел официальный ответ. В нем сообщается:

“Проверка сведений, изложенных в статье М.Дейча “Театр абсурда, или Как невинного превратить в обвиняемого” в газете “Московский комсомолец” от 25.04.2006 и 19.05.2006, в Генеральной прокуратуре Российской Федерации задерживается в связи с большим объемом работы.

О результатах Вы будете уведомлены дополнительно.

Помощник Генерального прокурора Российской Федерации Р.Б.Ибрагимов”.

Не могу не заметить, что подзаголовок моей первой статьи выглядел так: “Как невиновного превратить в обвиняемого”. Невинный — это несколько из другой области. Но бог бы с ним. Главное — все-таки откликнулись. Вот и славно. Ждем-с.

Александр Шорор тоже ждет. В тюрьме.

Марк Дейч