Банкира Козлова «завалили» с третьей попытки

В период подготовки убийства Аскерова и Френкель созваниваются чаще, чем иные любовники: с 20 июля по 24 сентября они звонят друг другу 150 раз.



Из показаний Аскеровой: «Френкель постоянно звонил мне на мобильный и интересовался, как идет подготовка убийства… Один раз примерно в августе Френкель при встрече передал мне лист бумаги, упакованный в газету, на котором, как сказал Френкель, находился адрес пансионата в Псковской области, где должен находиться Козлов».

Козлов с женой и младшей дочкой Ульяной отдыхает в пансионате «Кривск» под Псковом с 7 по 12 августа: если вы не знали, как отдыхают коррумпированные чиновники, обложившие данью всю банковскую систему, — то они отдыхают под Псковом. Козлов чувствует себя не очень хорошо. Он дергается во сне, его одолевает бессонница. «Разворуют страну, сволочи», — повторяет он жене. И спрашивает: «Как вы будете жить без меня?». «Не умирай раньше меня», — просит Андрея Екатерина. Вместе с дочкой они объезжают окрестные монастыри, и Козлов подолгу говорит с монахами.

18 августа киллер Половинкин тоже приезжает в Кривск с женой и обнаруживает, что вокруг пансионата ЦБ имеется забор. Это препятствие для киллера уровня Половинкина, как вы сами понимаете, совершенно непреодолимо. Половинкин снимает номер напротив пансионата, в мотеле «Хуторок «Сова». На следующий день вместе с сыном хозяйки и его девушкой они едут туда же, где только что был Козлов, — на экскурсию в Печерскую лавру.

Чувствуется, что Алексею Половинкину куда интересней гулять в хорошей компании, чем горбатиться на двоих типов на БМВ и «Мерседесе» за им же запрошенные гроши.

Вечером в мотель приезжают Погоржевский и Космынин. Похоже, они настроены серьезно. Похоже, они считают, что место выбрано правильно, а Половинкин вместо того чтобы делать дело, жрет и пьет на выданную ему тысячу долларов. На следующее утро Погоржевский и Космынин идут к пансионату ЦБ. По дороге они встречают хозяина «Хуторка…» и спрашивают, как заселиться в пансионат. Однако хозяину эти двое не понравились еще с вечера, и к тому же у него старая вражда с пансионатом: «Кривск» не пускает его постояльцев к себе поиграть в бильярд, а он спаивает пансионатовских в баре.

Хозяин сухо отвечает, что заселиться в пансионат невозможно, и требует, чтобы гости уехали. Погоржевский пытается спорить, но получает ответ: мол, вечером сюда заселится служба безопасности нашего банка. Погоржевский и Космынин спешно ретируются, тем более что Козлов уже уехал. Погулять Половинкину так и не удается: через три дня по приезде в Москву они взыскивают с него оставшиеся от 1000 долларов 650 долларов США.


В тот самый день 20 августа, когда напившийся Половинкин отсыпается в номере, Френкель, согласно его показаниям, сидит в кафе «Кофемания» с офицером ФСБ, представившимся как Горушко Е.В.

С чекистами Френкеля сводит тот самый ЭПИН-банк, который сначала платил вымогателю Белозеру, а потом нашел защиту в лице ДЭБ ФСБ. Первая встреча, по показаниям Френкеля, происходит в ресторане «Галерея». «Мы пошли под защиту ФСБ», — говорят Френкелю Кремлева и Гузминов и предлагают ему то же самое.

3 августа Френкель приходит в приемную ФСБ. Если верить Френкелю, между сторонами намечается полное понимание. Чекисты берут у Френкеля компромат, надо полагать — в виде бесценных справок о Козлове как об агенте США и покровителе чеченских террористов, а Френкель… ах да, благодаря привычке Френкеля сохранять для истории свои действия можно узнать, что именно Френкель просил у чекистов.

«Предписание от 22 мая 2006 г. в адрес ВИП-банка вынесено по беспределу», — пишет Френкель в одной из бесчисленных бумаг, изъятых при обыске. Единственная его причина — «прямое указание А.А. Козлова… «просим: предложить А.А. Козлову позвонить К.Б. Шору и дать указание отменить предписание… Предложить А.А. Козлову отказаться от преследования банков, связанных с именем А.Е. Френкеля».

Предполагаю, что именно эту или схожую бесценную бумагу Френкель передает офицеру ФСБ в тот самый день, когда киллеры приглядываются к забору «Кривска».

Внимание, которое Френкель встретил у защитников вертикали власти, видимо, вдохновляет банкира на новое литературное произведение — он пишет письмо Путину. В письме против Козлова выдвинуты поистине железные аргументы: оказывается, он не только коррупционер и покровитель террористов, но и ставленник Ходорковского. «…Чувствуя, что все правовые аргументы со стороны ЦБ РФ исчерпаны, А.А. Козлов сделал новое заявление: «Я уничтожу империю А.Е. Френкеля». «Он уничтожил мой банк, банки моих знакомых, сейчас гоняется за моими деньгами… В этой ситуации, уважаемый Владимир Владимирович, вся надежда остается только на Вас», — пишет Френкель.

Путин не ответил, и Френкель обратился к другим лицам.

Из показаний Аскеровой: «…Примерно в августе 2006 года Френкель сказал мне, что я должна дать ему четкий ответ. Либо мои люди совершат убийство Козлова, либо он будет искать других людей, которые согласятся убить Козлова…»

Из показаний Шафрая: «Я примерно в начале августа, может быть, числа 10—12, даю им… конверт и говорю: Богдан, там человек возмущен. Если до конца августа вы не можете решить те вопросы, которые вам задают, то уже не надо решать».

Когда Козлов приезжает из отпуска, его ждет новый донос на Френкеля. Из доноса Козлов узнает, что информацию об отзыве лицензий «сливают» еще до подписания им приказа, что проверку, присланную в «Европроминвест», умасливают по полной программе. К доносу приложена фотография Сергея Фридлина, начальника отдела в Росфинмониторинге. Недовольный своим шефом анонимщик Ухабов-Богословский сообщает, что на фото запечатлен информатор Френкеля.

— Мы никогда не обсуждали Френкеля, — говорит Дмитрий Будаков, — такого имени даже не было. Этим летом я снова спрашивал его насчет охраны, но он рассмеялся, мол, все рассосалось.

Козлов не обсуждал Френкеля с друзьями. Козлов не обсуждал Френкеля с женой. Неловко жаловаться на чесотку. Но Козлов не просто переживает — он переживает очень сильно. Он показывает многим фото Фридлина и спрашивает, кто это. Он запрашивает из Санкт-Петербурга уголовное дело Дениса Кислицына. Он даже распечатывает из интернета форум ВИП-банка на 140 листах.

На рабочем столе Козлова банки Френкеля занимают самый большой объем. Там лежат и документы о деятельности ВИП-банка на 122 листах, и письмо Тулина в ВИП-банк, и даже акт обследования помещения кассового узла ВИП-банка от 3 июня 2005 г. Для сравнения — Ист-Бридж банк, также судившийся с ЦБ, уместился на 3—5 листах, Лефкобанк — 11 листов, Золостбанк — 3—16 листов.

Надо очень сильно достать первого зампреда ЦБ, чтобы он распечатывал ваш банковский форум и держал на своем столе акты обследования вашего кассового узла. У таракана есть один шанс уцелеть: если он забьется в угол и будет подбирать там крошки. Если он взберется на обеденный стол и подаст в арбитражный суд иск о том, что вы не признаете его своим любимым домашним животным, то у таракана шансов нет.


Между тем заказчик, похоже, давно потерял терпение и подозревает, что его попросту кинули. Шутка ли: заказ поступил в апреле, а сейчас уже август! «Я уже подумал, что Богдан меня обманул… и просто забрал 20 тыс. себе», — показывает Шафрай. Луганским браткам ставят ультиматум.

И вот в начале сентября братки вдруг видят, что первый зампред ЦБ вышел из банка и идет пешком. Они идут следом: сначала Белокопытов и Прогляда, за ними — Половинкин. Козлов заходит в кафе, а братки лихорадочно созваниваются с Космыниным и Погоржевским. «Пока Андрей и Богдан искали пути подхода к кафе, они позвонили мне примерно 30 раз», — показывает Половинкин.

Погоржевский паркуется в 20 метрах от кафе. Половинкин садится к нему, Козлов выходит. Погоржевский едет вперед, разворачивается и видит Козлова, который стоя беседует с девушкой. Они стоят так близко, что, когда Козлов уходит, он идет мимо машины с бандитами, огибает ее сзади и переходит улицу по «зебре».

Погоржевский разворачивается и снова едет за объектом. Ему мешает поток. Они теряют Козлова. Но тут звонит Прогляда, который висит у Козлова на хвосте. «Он в библиотеке», — сообщает Прогляда. (Он видит в витрине книги, на самом деле это книжный магазин Bookbery.) Козлов внутри читает книги. Проходит двадцать минут.

Машина с исполнителями стоит у выхода и ждет, пока объект выйдет. Но тут ко входу подкатывает мерс Козлова, тот садится в него и едет домой. Итак, ситуация та же, что в «Кривске». Наши луганские ниндзя следят за Козловым. Вдруг они замечают, что чиновник вышел из банка. Он — один, пешком. Он — прекрасная мишень. И снова, как и в «Кривске», детализации их телефонных разговоров, спешный приезд старших, которые, видимо, привозят оружие, лихорадочные созвоны показывают, что речь не о слежке. Речь — об убийстве. Зачем, интересно, вся эта компания выслеживала Козлова под Псковом? Чтобы подойти к нему и сказать: «Банкир Френкель просит тебя отстать от него»?

И снова в судьбе наших героев виден какой-то чудовищный параллелизм. В те самые дни, когда Погоржевский лихорадочно паркует машину около «Кофе-хауса», Френкель, по его словам, беседует в ресторане «Милио» со следователем Генпрокуратуры Бабаевым: «В том материале, который передан ФСБ, есть хороший материал для возбуждения уголовного дела — эпизод с превышением полномочий Козловым в отношении банка «Орион», — якобы сообщает следователь Френкелю.

Это тот самый ярославский банк «Орион», клиенты которого имеют обыкновение переводить деньги за товар на компанию «Калдарон трейдинг», зарегистрированную на Виргинских о-вах. О его закрытии руководители ярославского ГУ ЦБ, согласно анонимщику Ухабову-Богословскому, предупреждают «обнальщиков» лично.


После отпуска Андрей Козлов советует жене: «Не смотри телевизор». Он всегда так говорит, когда начинает очередную кампанию. Вопреки уверенности Френкеля в том, что Козлов преследует лично его, группа банков, которая попадает под расследование, не связана с Френкелем никак. Это банки «Неман», «Дисконт» и «Инвесткомбанк БЭЛКОМ».

То есть, собственно, банков нет. Есть нечто, что имеет форму банка. Иногда это «нечто» имеет особое здание, иногда сидит в задней комнате серьезного банка. Но в любом случае это не «банк». Это «схема». «Схема» состоит из «сливника» — промежуточного банка, на который серьезные банки сливают деньги, и «закрывашки» — то есть совсем уже хворого банка, который проработает месяц-два, пока ЦБ бегает его закрывать. Это не банковская система, это система канализационная. У «банков» и «схем» даже язык разный. Есть банковская терминология: «активы», «пассивы», «кредит». Есть отмывочная: «встать на конец», «опрокинуть банк».

Первая проверка приходит в «Неман» — это калининградский банк с филиалом в Москве. Поскольку «Неман» прикрыли, резко растет объем сделок через «Дисконт», и 29 августа в банк приходят ЦБ, МВД и налоговая. Они застают в банке 1,5 млрд руб. клиентских денег; и прямо во время проверки банк переводит эти 1,5 млрд руб. на корсчет в Раффайзенбанк. Владельцев «схемы» можно понять: деньги чужие, а голова собственная. Утром следующего дня Козлов звонит в «Раффайзен» и требует заблокировать деньги. «Раффайзен» отвечает «да» и в тот же день раскидывает деньги по латвийским, боснийским, кипрским и пр. банкам.

31 августа Козлов отзывает лицензию у «Дисконта», 4 сентября — у «Немана». 7 сентября — у «Инвесткомбанк БЭЛКОМа». 8 сентября ДЭБ МВД возбуждает уголовное дело против банка «Дисконт». Это первое уголовное дело в России против банка за отмывание денег. Козлов обзванивает банки — получатели денег, 30 млн долл. оказываются заморожены. Козлов продумывает меры, как вернуть их в Россию.

В эти же дни Козлов вызывает троих сотрудников ГУБЗИ ЦБ — Главного управления безопасности и защиты безопасности — Наумова, Пятачкова и Морозова. Он говорит, что его сотовый ведет себя «непонятно». Первый зампред ЦБ спрашивает, что ему делать. Специалисты дают ценный совет: вытащить из телефона батарейку.

Что такое 30 млн долл., застрявших в «Дисконте»? Формально это деньги двух клиентов — ООО «Соланж» и ООО «Сатурн-М», которые переводят их в счет будущих поставок неким офшорам «Эннердейл инвестментс», «Индеко инжиниринг» и «Фонтана инвест». На самом деле это деньги за серый импорт. Они не то чтобы преступные, они вот какие: представьте, что вы торгуете телефонами и закупаете их, к примеру, у «Моторолы». Чтобы сэкономить на таможне, вы пишете про телефон, который стоит 100 долл., что он стоит 1 долл., и платите пошлины с 1 доллара. Этот 1 доллар вы можете перевести на Запад легально; но вам-то нужно перевести еще 99! Эти 99 долл. вы и переводите, перечислив их ООО «Соланж», которое перечислит из «Эннердейл инвестментс».

— Ты понимаешь, что это за бизнес? Это бизнес на доверии. Ты отдаешь миллионы долларов в никуда, — говорит мне один из «обнальщиков».

И вот, впервые за много лет, схема накрылась. Владельцы «Дисконта» попали на 30 млн чужих долларов. Они, по понятиям, не виноваты: они не нарушали правил игры, не лезли под юпитеры, не кидали клиентов, — но сейчас эти клиенты потеряли тридцатку. И хозяева «схемы» обязаны тридцатку «вывести». Или достать того, по милости кого она «застряла».

Кстати, напомню, что за контроль над серым импортом в этот момент борются два самых могущественных кремлевских клана силовиков. Президент Путин с удовольствием наблюдает за борьбой, если что, вмешиваясь на стороне проигрывающего.


7 сентября Козлов едет на банковскую конференцию в Сочи. Нервы его напряжены до предела. Проклятая анонимка про ВИП-банк лежит в его столе. Ему звонят генералы. Его телефон прослушивают, и все, что может посоветовать служба безопасности — это вытащить батарейку.

Он строил систему. Банковскую систему для будущего здания российской экономики. Система построена, а здание в руинах, и его квартиранты сидят кто в Краснокаменске, кто в Чите. Новые владельцы здания уверены, что мыть дерьмо — это и значит быть государством, а Путина Козлов, — о, Путина он очень устраивает. Когда во власти одни крысы, приятно иметь кого-то, кто готов бесплатно работать крысоловкой. Или сыром внутри.

Козлов строил белый финансовый небоскреб, а все вокруг только видят, что он ломает выросшие на строительной площадке бордели, и либералы говорят ему: «Ну что ты ломаешь чужую собственность», а сутенеры кричат в спину: «Эй, он хочет открыть свой бордель!»

Когда на конгрессе его начинает слишком настойчиво снимать какой-то фотограф, Козлов набрасывается на него:

«Кто вы? Откуда?» Это — обычный местный сочинский фотокор. «Прайм-ТАСС» попросил сделать его побольше снимков Козлова, чтобы обновить портфель. «Мне вас заказали», — объясняет фотограф.

Андрей Козлов всходит на трибуну и объявляет, что эра, когда владелец «помойки» мог открыть другую, закончена. «Для людей, чьи подписи стоят под документами, связанными с налоговыми преступлениями, должен вводиться запрет на профессию», — говорит первый зампред ЦБ.

Козлов покидает трибуну, и на нее поднимается Ольга Вилкул — бывший менеджер ВИП-банка, а ныне — первый вице-президент Инкредбанка, к которому перешли активы ВИПа.




Утром 13 сентября Козлов, как всегда, уезжает на работу без двадцати восемь. Он едет в МВД, где обсуждает ситуацию с «Дисконтом» у замминистра Новикова; потом приезжает в ЦБ и докладывает все о том же Сергею Игнатьеву. Это нелегкие разговоры. В полшестого обычно работающий допоздна первый зампред вызывает водителя. На сегодня работа закончена. Он хочет развеяться.

Чиновники «развеиваются» по-разному. Кто в ресторанах, кто на яхтах, кто в стрип-клубах, особо одаренные могут сесть в свой частный самолет и улететь в Париж. Козлов едет на стадион «Спартак», где человек сорок из ЦБ, от водителей до помощников, играют раз в две недели в футбол. Он очень любит футбол, хотя редко может себе это позволить.

Как только мерс Козлова выезжает из ворот, его засекает Прогляда. «Машина вышла», — отзванивает он. Чуть подальше, у бульвара, стоят Космынин и Половинкин. Все вместе они едут за Козловым. К ним на подмогу спешит Погоржевский.

Уже восемь. Козлов играет в футбол, а Половинкин вместе с Космыниным проводят разведку на местности. «Мне понравилось это место, потому что, в отличие от всех других мест, которые посещал Козлов, оно было нелюдным», — показывает Половинкин.

Они проходят шлагбаум у входа на стадион, доходят до припаркованного мерса Козлова и возвращаются к БМВ Погоржевского через примеченную ими дырку в заборе. Космынин открывает дверцу БМВ, и Половинкин видит там черный бумажный пакет, а в нем — два пистолета с двумя глушителями. Стволы их обмотаны черной липкой матерчатой лентой, чтобы не было отпечатков пальцев.

Киллеры подходят к парковке, и Половинкин ставит пакет с пистолетами около тумбы. «Я видел, что глушители на пистолеты накручены, в магазины я не заглядывал». Они стоят около сорока минут. «Когда мы там стояли и ждали, звонил постоянно Космынин Андрей и говорил, чтобы мы не мешкали и все сделали», — показывает Половинкин. Космынин звонит Половинкину в 19.33, в 19.39, в 19.42, в 20.05 и в 20.30. Половинкин перезванивает ему в 19.38 и 19.57.

В то самое время, когда раздаются эти звонки, а именно — в 20.30, Алексей Френкель, по его словам, встречается возле Госдумы с очередным борцом за правду и справедливость. Ему сообщают: «Ваша информационная поддержка очищения банковского сектора вознаграждена, 15 сентября Козлова вызовут в администрацию президента России и укажут на незаконность преследования «Европроминвеста».

Очередной мошенник или очередной чекист, рассказывающий Френкелю о том, что, мол, вчера Путин вызвал Игнатьева и Кудрина и заявил: «Чтобы я этого Козла больше не видел», — еще не знает, что бабла он за это не срубит. Бабло вот-вот заработают другие: 8,5 тыс. долл. — Половинкин и Прогляда, 3 тыс. долл. — Белокопытов.

Без пятнадцати девять к машине подходит Козлов.

«Он повернулся к нам спиной, — показывает Половинкин. — Я поднял с асфальта пакет с пистолетами, Прогляда взял оттуда пистолет… Я не стал тогда еще вынимать пистолет из пакета. Я не обратил внимания на Козлова — в смысле видел он меня или нет. Он стоял около пяти минут. …Козлов взялся за ручку задней двери и открыл ее, но сесть в машину он не успел, так как я подошел к нему, скинув с пистолета пакет, и выстрелил в него…. В это же время водитель выбежал из-за багажника и что-то мне и Прогляде прокричал. Прогляда выстрелил в водителя, я тоже в него выстрелил».

Они перебежали поле, сели в машину Половинкина, за рулем которой сидел Белокопытов, и уехали. В 20.51, то есть едва сев в машину, Половинкин звонит Космынину: «Сделано». Звонок идет с базовой станции возле стадиона. Когда через минуту Космынин перезванивает ему, машина уже на Стромынке. Когда Космынин звонит через три минуты, в 20.55, машина уже на Русаковской.

Я особо акцентирую внимание читателя на этих звонках: как пузырьки в трековой камере обозначают путь частицы, так эти звонки, сделанные на этот телефон, на эту соту и в это время, обозначают месторасположение киллера.

В 20.59 Погоржевский звонит Шафраю и сообщает: «Контракт подписан. Готовь премию». В 21.00 Шафрай звонит Аскеровой: «Вопрос решен». Посмотрев новости, в 22. 35 Аскерова присылает ему эсэмэску: «Я тебя люблю»




Юлия Латынина



Итак, через несколько минут после покушения, в 20.51, Половинкин звонит Космынину: «Сделано». В 20.59 Погоржевский, который находится вместе с Космыниным в одной машине, звонит Шафраю: «Контракт подписан. Готовь премию». В 21.00 Шафрай звонит Лиане: «Может, мой знакомый говорит правду, а может, и врет, но говорит, что все сделано». Через полтора часа Аскерова присылает Шафраю эсэмэску: «Я тебя люблю».

Причина столь поспешных звонков банальна — деньги. Киллерам уже не раз ставили на вид, что они недопустимо затянули с заданием, и убийцы стремятся подтвердить свой копирайт — а вдруг заказчики наняли уже конкурентов?

Но, видите ли, с деньгами плохо. Согласно показаниям Аскеровой, Френкель передал ей 200 тыс. долл., и 180 тыс. из них всегда должны были лежать в «Трише». И вот эти деньги, знаете ли, куда-то делись. И взять неоткуда! Френкель уехал в Питер, и Лиана шлет ему отчаянные эсэмэски: «Позвони мне», «Позвони, если смо». «Позвони мне срочно».

— Всех денег нет. Вот есть сотка, — говорит Аскерова Шафраю, — отдай ему это, остальные дня через два. Сейчас ты знаешь, как сложно.

Шафрай, без преувеличения, выпадает в аут. «Ну, я труп просто!». «Я подумал, если не отдать денег и куда-то пропасть, если они разобрались с таким человеком, то кто я для них?»

Предчувствия не обманывают Шафрая. На следующий день в БМВ Погоржевского его ждет очень неприятный разговор: настолько, насколько может быть неприятен разговор между пожилым аферистом-евреем и отморозком, только что организовавшим убийство одного из самых высокопоставленных чиновников России.

— Ты 50 раз убедишься, — клянется Шафрай. — Я не беру ни копейки, мне ничего не надо. Я хотел, чтобы ты заработал, а ей чего-то надо, она моя подруга. Я вам делаю одолжение.

Лиана тем временем панически пытается раздобыть остальные деньги. «Пожалуйста, не подведи меня сегодня», — пишет она эсэмэску Френкелю 15-го. По счастью, на этот раз Френкель не подводит — через два дня, согласно показаниям Аскеровой, он лично привозит «эти 100 тыс.» в «Триш», и тут же Шафрай передает Погоржевскому оставшуюся сумму.

Луганский бандит берет конверт и, улыбаясь, велит передать Шафраю его, Шафрая, подружке, что работа была сложная, расходы бешеные и ему, Погоржевскому, ничего не осталось. Еще через четыре дня Шафрай передает Погоржевскому 20 тыс. долл.

Ах да. Всего Аскерова получает 300 тыс. долл. Киллерам она, таким образом, передает 220 тыс. и тоже, как и Шафрай, клянется, божится и обещает заказчику, что не взяла себе ни копейки и все лишнее вернет.





Однако вернемся к вечеру 13 сентября. Белокопытов, сидящий за рулем машины Половинкина, довозит киллеров до «Трех вокзалов», и они уезжают на метро. Сам Белокопытов возвращается домой в половине двенадцатого — его жена как раз выпивает с женой Прогляды.

Он заявляет, что выпил, но пить с бабами отказывается и идет спать. Пьет в это время и Половинкин, на собственной квартире вместе с Проглядой. На следующий день Половинкин приносит жене две новые сим-карты и с бранью приказывает ей сменить номер.

После того как Белокопытов посмотрел телевизор и понял, кого они убили, он вообще много пьет. Однако, увы, причина огорчения Белокопытова несколько более прозаична, чем муки совести. Ведь он не оговаривал себе цену, только знал, что ему заплатят больше, чем за частный извоз. И вот на следующий день после убийства с ним встречается Половинкин и передает ему 3 тыс. долл. США. «И это все?» — спрашивает возмущенный Белокопытов. Он прекращает всякое общение с киллерами и честно говорит следователям, что если бы он знал, какого высокопоставленного чиновника они убивают, он бы никогда, никогда не согласился. По крайней мере, за такую сумму.

Половинкин и сам получает немного: 20 тыс. на троих. Вместо того чтобы надбавить за долгую работу, Погоржевский кошмарит исполнителя. «Погоржевский сказал, — показывает Половинкин, — что он и Космынин собирались приехать к нам ночью сразу после убийства, так как мы не сделали дела, и хотели с нами разобраться по той причине, что Козлов был жив до шести утра».

Потом — новая напасть: жена запившего Прогляды начинает о чем-то догадываться. Они вообще часто ссорятся; муж бьет ее и забирает у нее деньги. Погоржевский снова грозит: если Прогляда не уладит дело с женой сам, то они уладят дело со всеми ними.

Прогляду прошибает холодный пот: пьяный, почти невменяемый, он становится перед ней на колени, умоляет простить за все и поехать с ним в Крым. Они уезжают; в купе поезда Прогляда дарит ей полторы тысячи долларов, выкидывает свой номер и забирает телефон у жены.

Половинкин меняет квартиру, а Белокопытов уезжает в Ставрополь. Он в панике: когда по дороге его нагоняет какой-то случайный «Мерседес», Белокопытову мерещится погоня. Не следует думать, что это угрызения совести или страх быть пойманным. Если это и совесть, то весьма специфическая: она имеет вид попутного «Мерседеса», на котором наверняка едут ликвидаторы, посланные всемогущими Погоржевским и Космыниным, чтобы зачистить следы.

Меж тем Погоржевский и Космынин тоже легли на дно. Они выбрасывают все телефоны и спешно продают машины, на которых они «пасли» Козлова. Космынин продает свой мерс знакомому адвокату Архиповой, та, пользуясь его нуждой, платит за машину всего 24 тыс. долл. Это немного — спустя некоторое время Архипова разобьет этот мерс, починит и сразу же продаст за 27 тыс.

Тогда же на Архипову спешно оформляют и БМВ Погоржевского. Через некоторое время исчезнувший с радара Погоржевский звонит Архиповой по телефону и говорит, что за машиной приедет покупатель. Покупатель приезжает, Архипова встречается с ним в чистом поле, под указателем поселок Московский и без всяких денег отдает документы на машину. Вскоре звонит Погоржевский и интересуется судьбой машины. Похоже, снова кто-то кого-то кинул. То ли Архипова получила деньги и не отдала их Погоржевскому, то ли покупатель-кавказец получил машину и не стал платить.

Убийцы продают все свои машины и выбрасывают все свои телефоны: 13 сентября, в период с 21.00 до 21.45, замолкают навсегда десятки номеров, использованных ими для слежки. Они еще не знают, что Белокопытов, на котором они так хорошо сэкономили, звонил со своей мобилы домой в Луганск.

Как заметил читатель, все участники убийства Андрея Козлова или действовали из одного лишь желания помочь ближним, или оказались невинными жертвами обстоятельств. Белокопытов — так тот вообще испереживался: «Я просто не могу в себе это носить», — жалуется он следователям, и вероятно, не врет, учитывая 3 тыс. долл. Прогляда запил.

Алексей Половинкин вынужден был пойти на убийство, потому что опасался за свою жизнь и жизнь семьи, которой угрожал жестокий и страшный Космынин. К тому же водителя Семенова Половинкин вообще не убивал, потому что это было не убийство, а самооборона. Он, Половинкин, стоял с пистолетом с глушителем, а безоружный водитель побежал к нему. Вот он испугался и выстрелил.

А уж о Шафрае и говорить нечего. «Когда я услышал новости про убийство Козлова и его водителя, я был в шоке. Я даже остановился на трассе… Я вернулся домой, не спал всю ночь, а на следующий день сразу поехал к Лиане». «Я до последнего момента еще когда по радио услышал, думал, что это не так, то есть я сложил, что это может быть, но я с трепещущим сердцем ждал утра, чтобы встретиться с Лианой».

В общем, Шафрай стал заложником ситуации. Он переживал так, что сердце у него разрывалось. Он боялся за свою жизнь, он не жил. Он был почти невменяем.

В указанном состоянии невменяемости г-н Шафрай передал Погоржевскому деньги за работу: сначала 100 тыс., потом еще 80, а потом еще 20 тыс. По словам Бориса Шафрая, эти 20 тыс. были премией за успешно сделанную работу.

Показания Погоржевского вносят некоторые уточнения в эту картину душевных мук, терзавших Бориса Самуиловича Шафрая. По словам Погоржевского, эти 20 тыс. были задатком за новые убийства.

Из показаний Погоржевского: «Борис… показал мне фотографию человека. По словам Бориса, этот человек — его компаньон по бизнесу в Казахстане, который его кинул на долю в бизнесе. Он просил его тоже убить, и что у человека есть еще один заказ от дамы, которая давала заказ на первое убийство. Он пояснил, что ей понравилось, как убили Козлова. Со слов Шафрая я понял, что она хочет убить своего партнера по бизнесу, который ее кинул на деньги».


Итак, те, кто стрелял в Козлова, волнуются. Одни впадают в запой, других преследуют фурии с глушителями в попутном серебристом «Мерседесе». Не то заказчики — жизнь бьет ключом.

Борис Шафрай покупает себе новый «Лексус». Лиана Аскерова делает долгожданную операцию. У нее лимфостаз левой ноги, и 8 декабря в Институте Вишневского из этой ноги выгребают 12 кг некрозной ткани. «Зайчик, я очень переживаю. Сегодня я в трех мечетях заказала намаз», — пишет ей подружка накануне операции.

Несмотря на операцию, Лиана Аскерова продолжает заниматься делами. Она сводит Френкеля с аудитором Счетной палаты Сурковым (Френкель планирует уйти в Счетную палату), посредничает при перепродаже его гибнущих банков и приглашает клиентов в новые.

Из переговоров Аскерова—Френкель
ЛИАНА: «Был КБН?»
ФРЕНКЕЛЬ: «Ну вот сейчас он идет. Где мы там — в предварительном списке или окончательном, — я не знаю. Если в окончательном, то все, капут. Если в предварительном, то еще не все потеряно».

Из переговоров Аскерова—Шафрай
ШАФРАЙ: «Ты мне должна сказать, эта фирма может дальше работать?»
ЛИАНА: «Конечно, тебе просто надо открыть счет в Инкредбанке».

Из переговоров Аскерова—клиенты
КЛИЕНТ: «А под каким сейчас названием воруем?»
ЛИАНА: «Ничего не воруем. Сидим, разгребаем».

В «Трише» каждую неделю поют караоке. «Ура! — сегодня «Триш» будет трещать по швам!» — пишут ей эсэмэски друзья и клиенты. «В мире стало бы больше добра счастья любви красоты, если бы в нем было больше людей добрых и милых как ты!» «Пусть Аллах укрепит Иман в ваших сердцах и Баракат в вашем доме».

— Да нет, они не могли убить, — уверяет меня общий знакомый, — ты бы видела, как в «Трише» зажигали на Новый год! Ну не ведет себя так человек, на котором кровь!


Меж тем, пока Лиана Аскерова мило шутит с аудитором Сурковым и договаривается о продаже банков, в кабинете Козлова следствие изымает его кредитные карточки. Денег у Козлова на счетах нет. Есть какой-то старый счет в Ситибанке на 3 тыс. долл, приходный ордер на пополнение счета на 45 тыс. руб., сводные выписки по старым счетам еще 2003 года в Ситибанке — общая сумма на депозитных счетах 92 тыс. руб, общая сумма на текущих счетах — 33 тыс. руб.

Еще они изымают справки. Справки, десятки справок, сотни справок, тысячи страниц.

Информация о сомнительных операциях АКБ «Золостбанк» — на 3 листах; Конверсбанк — на 31 листе; Интерпрогрессбанк — на 3 листах; АКАбанк — на 43 листах; платежные поручения «Дисконта» от 29 августа, справка по «Дисконту»; справка по «Неману»; справка по Инвесткомбанк БЭЛКОМ; справки по ВИПу, ЭПИН-банк, Межсоцбанк; «О результатах проверок ряда отделений Сбербанка»; «О результатах проверки ООО КБ «Европейский частный инвестиционный банк»; «Зеркальные платежи в пользу нерезидента за дополнительную эмиссию акций ОАО «БиПроКом», и пр.

Еще недавно генералы напрасно звонили в кабинет Козлова и просили за все эти помойки. Теперь они всех их могут нагнуть. «Скажите, а не вы причастны к убийству Козлова?» — «Нет!» — «А как докажете?» Десятки, сотни, тысячи страниц, и каждое слово в этих страницах на вес золота. Это Клондайк. Это сокровища Агры. Только такой дурак, как покойник, мог держать все это Эльдорадо прямо у себя на столе и ездить отдыхать под Псков.

«Триш» трещит по швам. В банках Френкеля наконец воцарился Баракат. Операция Аскеровой прошла успешно, и в мире стало больше добра, счастья, любви и красоты.

Екатерина Козлова плачет на могиле мужа. В новой пустой квартире на полках стоят банковские справочники и книжки по Гражданской войне в США.


Но что на самом деле происходит за фасадом отмывочной империи Френкеля? Почему во главе нового Инкредбанка становится Олег Власов? Почему с конца сентября Френкель и Аскерова почти перестают общаться, а в ноябре Френкель прямо обвиняет ее в воровстве и желании захватить его водочный завод?

Тут надо сказать, что в расследовании, которое покатилось как по маслу с того момента, когда менты взяли Белокопытова, — только успевай записывать, как все участники цепочки сдают друг друга, — имеются удивительные лакуны.

Одна из лакун связана с апрелем. Согласно версии прокуратуры и показаниям Аскеровой, Френкель заказал убийство Козлова в конце апреля. 19 апреля Козлов был переутвержден Госдумой. Факты указывают на то, что Френкель был уверен, что Козлова не утвердят, что Френкеля разводили и что именно шок от утверждения Козлова стал спусковым крючком трагедии. Однако для этого понадобится провести слишком много неприятных допросов. Придется допросить депутата Островского, который распространил в Госдуме написанную Френкелем справку, придется допросить депутата Савельева, который после единогласного (!) избрания Козлова потребовал провести депутатское расследование по факту фальсификации голосования, а возможно, и депутата Митрофанова, полагавшего Козлова агентом США, — и следствие обходит вопрос о том дерьме, в которое превратилась наша законодательная власть, стороной.

Это не очень удобный вопрос.

Другая лакуна связана с контактами Френкеля и силовиков. Господин Френкель, согласно его показаниям, был уверен, что справедливые и замечательные органы вот-вот должны были взять агента США Козлова с поличным и что другой агент США, Мельников, убил Козлова, чтобы не спалиться. В этих условиях особо важно спросить у сотрудника ФСБ Горушко, с которым будто бы встречался Френкель 20 августа в «Кофемании», и спросить у следователя Генпрокуратуры Руслана Бабаева, с которым Френкель, по его словам, встречался 5 и 12 сентября, о том, правда ли, что следователь Бабаев собирался возбуждать против Козлова уголовное дело по факту превышения полномочий при закрытии банка «Орион»?

Но третья, самая поразительная лакуна, связана с вопросом о том, что же все-таки происходило в ресторане «Триш» сразу после убийства Козлова, когда туда приехал Френкель?

Дадим для начала слово самому г-ну Френкелю. Согласно его показаниям, он приехал в «Триш» после встречи, произошедшей в 20.30 у здания Государственной думы. «Во время встречи я получил сведения о том, что 12 сентября 2006 года президент вызвал Игнатьева и Кудрина… и сказал им: «Чтобы я этого Козла больше не видел». …Мне было сообщено: «Ваша информационная поддержка очищения банковского сектора увенчалась успехом, 15 сентября Козлова вызовут в администрацию и укажут на незаконность преследования Европроминвестбанка». Этот же собеседник якобы попросил Френкеля написать проект тезисов для выступления Миронова.

«После окончания встречи до отправления поезда осталось около 1 часа, поэтому я решил заехать в «Триш», чтобы поделиться радостными сведениями со своими партнерами», — указывает Френкель.

В ресторане были все: Аскерова, Власов, Будницкий, Альтшулер.

«Аскерову я также видел в ресторане, она была занята какими-то делами, я с ней коротко переговорил. Я сообщил Власову, Будницкому, Альтшулеру: «Свершилось. Мои старания увенчались успехом. 15 сентября Козлова вызовут в администрацию, дадут указания отстать от судов и от «ЕПИ».

В 21.05—21.10, утверждает Френкель, он приехал из «Триша» на Ленинградский вокзал, в 21.30 уехал в Питер, а в 22.07 Френкелю позвонил его водитель Синица и сообщил, что по телевизору сказали о покушении на Козлова.

Далее Френкель сетует, что убийство Козлова причинило ему одни неприятности. Его спутники в поезде — Иконин и Эштаев — тут же сказали, что он будет первым подозреваемым. Утром, когда они приехали в Питер и увидели вокруг гостиницы охрану, начали шутить, что это уже окружили Френкеля. Переговоры, на которые Френкель приехал, были отложены, а дядя Френкеля Будницкий выключил свой телефон. Когда Френкель ему дозвонился и спросил: «Что, ты все телефоны отключил?», Будницкий ответил: «Ты что, не понимаешь? Я и тебе советую выключить».

На следующий день, 14 сентября, Френкель снова приезжает в «Триш», и снова там собираются Будницкий, Власов и Альтшулер. «Последний сказал: «Тебя назначат ответственным». Я ответил: «Побойтесь Бога. Зачем мне это. У меня даже нет связей в криминальных кругах». Будницкий сказал: «Все. Хана». Я в ответ ему сказал: «Что, запаниковал?»

По показаниям Френкеля видно, что он старается максимально сократить время своего пребывания в ресторане «Триш». В 20.30 он встречается около Госдумы, а в 21.05, максимум в 21.10 он уже на вокзале.


Посмотрим внимательнее на время. Итак, в 20.51 киллер Половинкин, едва сев в машину, созванивается с Космыниным.

В Козлова стреляют около 20.50. В 20.59 Погоржевский звонит с известием об этом Шафраю, который был в Тверской области. Их разговор продолжается 37 секунд. Как только разговор закончился, Шафрай звонит Аскеровой и говорит с ней 24 секунды. Аскерова слышит об убийстве Козлова в 21.00. В этот момент Аскерова вместе со всем руководством ВИП-банка, то есть Власовым, Альтшулером и Будницким, находится в «Трише».

Если Френкель прибыл на Ленинградский вокзал, в пяти минутах езды от Сухаревки, в 21.05, значит, он разминулся со звонком Шафрая. Если занятой банкир Френкель приехал на вокзал хотя бы на пять минут позже, значит, он был в «Трише» в тот момент, когда Аскерова узнала, что Козлов убит.

Можно ли установить, во сколько Френкель уехал из «Триша»? В 20.58 — то есть за две минуты до звонка Шафрая Аскеровой — Френкель тоже говорит по телефону. Соединение осуществляется через базовую станцию на Сухаревской площади. То есть через станцию, через которую говорят те, кто находится в «Трише». Более чем вероятно, что Френкель находится в «Трише» и через две минуты, — то есть Аскерова получает известие о покушении на Козлова при нем.

Но и это, собственно, далеко не все. Я теперь попрошу читателя представить себе эту картину: 21.00. «Триш» гудит. В нем полное собрание хозяев банка — Френкель, Власов, Альтшулер, Аскерова; счастливый Френкель — поверим ему — рассказывает, что с Козловым покончено. Звонок. Меняющееся лицо Аскеровой. «Что?» — «Козла завалили».

Через пять, или десять, или пятнадцать минут после этого звонка Френкель уезжает. Что происходит в эти пять—десять минут? Что обсуждают акционеры ВИП-банка после того, как Френкель уехал? И до того, как в 22.00 они услышали новость по телевизору, и после того, как в 22.35 Аскерова послала подтверждение Шафраю — эсэмэску со словами «я тебя люблю»?

Мы это не знаем, но знаем, от словоохотливого Френкеля, что происходило на следующий день. После своей странной и поспешной поездки в Петербург Френкель возвращается в Москву скорым поездом в 16.00 и вечером снова встречается со всеми своими партнерами в «Трише».

Я предполагаю, что именно эти два дня шока — вечер 13-го и вечер 14-го, когда акционеры ВИП-банка все сидели вместе, когда известие свалилось на них как снег на голову, могли оказаться временем, когда акционеры все поняли, все заподозрили. Я полагаю, что именно поэтому Френкель не протестовал — не имел шанса протестовать, — когда созданная им империя рушилась и все активы уходили в Инкредбанк . И я полагаю, что именно поэтому через несколько дней Погоржевскому передают задаток за новое убийство. Я думаю, что следующей жертвой должен был стать Олег Власов.

Я думаю, что Френкель не врет, когда говорит о своих плохих отношениях с Аскеровой. Не врет, когда рассказывает, как Будницкий кричал: «Все, хана». В ноябре 2006 года он просит финансовые отчеты по деятельности завода, который фактически контролирует Аскерова, фактически обвиняя ее в краже. «Ты меня воровкой назвал», — кричит Лиана по телефону и несколько недель не разговаривает с Френкелем. Впрочем, это не мешает ей вести переговоры от его имени о продаже его банков и про Суркова.

Но это… это, уважаемый читатель, уже совсем другая история. Это история про то, как раскрыли это убийство. Как брали киллера, единственный адрес которого был в Луганске. Как дело тут же забрали наверх. Как человек, поймавший киллера, получил инсульт, а те, кто забрал дело, устроили из него то, что мы видели. Это история, в которой есть свой Козлов — и свои френкели. Френкелей, как водится, в наши времена гораздо больше.

Юля Латынина

Источник: "Новая газета", 21.08.2008