Мост наш: как Аркадий Ротенберг получил подряд на стройку века

«Скоро здесь будет Сочи: сотни строителей, вагончиков, грузовиков. Так что готовьтесь!» — Андрей Жуков, заместитель федерального министра по делам Крыма, пытается мотивировать окруживших его чиновников. На причале паромной переправы, соединяющей крымскую Керчь с Таманским полуостровом, кипит работа: рабочие насыпают площадку под парковку на 1800 машин, водолазы осматривают новый причал, к которому смогут швартоваться большие паромы. Теперь крымские чиновники высокопарно называют «Воротами Крыма» не приграничный с Украиной Джанкой, а Керчь. А будущий мостовой переход через пролив — не иначе как «Дорогой жизни». Несмотря на то что на неё планируется потратить до 228,3 млрд рублей (в ценах 2015 года), ветераны Черноморского флота объявили сбор средств на строительство.

К 19 марта 2014 года ещё не были подписаны законы о вхождении в Россию Крыма и Севастополя, а Владимир Путин уже указал Министерству транспорта, каким должен быть мост — «и автомобильным, и железнодорожным». Прошел год. Все это время готовилось технико-экономическое обоснование, но чиновники делают из него секрет — мол, цифры ещё не утверждены. Авторы предварительных проектов категорически отказываются общаться с журналистами. Да и с выбором подрядчиков тоже странная история. Друзья Путина, создавшие для «строек века» крупнейшие компании страны, оказались под западными санкциями. Геннадий Тимченко, считавшийся фаворитом на получение заказа на мост, от строительства неожиданно отказался. Аркадий Ротенберг согласился, а когда его компанию «Стройгазмонтаж» (СГМ) вписали в распоряжение правительства, пожаловался в интервью «Коммерсанту», что многим жертвует: это будет «его последний проект», которым он решил «внести вклад в развитие страны».

Проект Крымского моста полон странностей и секретов. И даже сейчас, когда определена смета и подрядчик, остается немало вопросов.

Тупик на острове

Собственно, мост в Крым уже был. Первая железнодорожная переправа появилась между Крымом и Таманью в конце Второй мировой войны, осенью 1944 года. Её построили специально для Сталина, возвращавшегося с Ялтинской конференции. Однако мост простоял только до февраля. Толстый слой льда с торосами, достигающими в Азовском море двухметровой высоты, начал дрейфовать и снес треть опор. Восстанавливать его не стали, а сделали в 1953 году паромную переправу, через которую пустили два железнодорожных состава в сутки. После распада Союза остались только пассажирские паромы.

Идея заново построить мост принадлежит бывшему московскому мэру Юрию Лужкову, всегда использовавшему крымскую карту во внутриполитической борьбе.

В 2001 году, приехав на Кубань, он с делегациями Крыма и Краснодарского края заложил символический первый камень и пообещал, что его город инвестирует в стройку $100 млн.

Год спустя, рассказывает бывший мэр столицы, на встрече Путина с президентом Украины Леонидом Кучмой он показал варианты моста и тоннеля и объяснил экономический смысл проекта. Переход через Керченский пролив экономически оправдан, говорил Лужков, только если есть сквозной проезд через полуостров. Тогда путь товара из южной России или Закавказья в Европу становится на 450 км короче, чем вокруг Азовского моря. Московские проектировщики исследовали пролив и подсчитали, что четыре возможных проекта моста дешевле двух вариантов тоннеля. Мосты обошлись бы от $1,3 млрд до $1,6 млрд, тоннели — более $2 млрд. Их секции пришлось бы укладывать в траншею, вырытую в глубоком, до 50 м, донном иле и песке и закреплять грузом, чтобы не всплывали.

Ценовые колебания: как менялась оценка стоимости проекта

— в 50 млрд рублей оценивал строительство автомобильного моста в марте 2014 года министр транспорта Максим Соколов;

— от 150 до 200 млрд рублей «колеблется» стоимость моста, говорил в июле вице-премьер Дмитрий Козак;

— 283 млрд рублей по июльским подсчетам Экспертного совета при Минтрансе, требовалось бы потратить на проект в случае строительства двухуровневого совмещенного (автомобильно-железнодорожного) моста;

— 247 млрд рублей составит «предельный объём финансирования», сообщили Forbes в Росавтодоре в январе.

Источник: данные Forbes

Мост можно было строить либо на месте паромной переправы (самый короткий вариант, 5,7 км), либо южнее и севернее. Самым длинным (11,7 км) и дорогим был проект с переходом через косу Тузлу, 6-километровый остров в проливе, намытый бурными морскими течениями. Когда-то Тузла соединялась с российским берегом, но в 1925 году шторм отделил её от материка. Этот маршрут выбран для строительства Керченского перехода и теперь. А тогда во всех вариантах был 260-метровый пролет над судоходным каналом между Азовским и Черным морями.

Сейчас, в разгар конфликта с Украиной, с точки зрения логистики Крым становится отрезанным от мира островом, а Керченский переход ведёт в тупик.

«В Крыму весь пассажирский курортный поток умещался в поезд Москва — Харьков — Симферополь, а грузовой нужен только для поддержания жизнедеятельности Крыма, — говорит попросивший не называть его имени московский специалист-дорожник. — Весь этот проект — идиотизм».

Крымские власти тоже считают, что могут обойтись системой паромов. «Стоимость одного [большого] парома, снимающего 15–20% нагрузки Керченской переправы, составляет €100-110 млн, то есть порядка 7 млрд рублей, а не 250 млрд [как мост]», — считает глава севастопольского заксобрания Алексей Чалый, который хочет превратить Севастополь в ещё один логистический узел. Для Керченской переправы удалось зафрахтовать два греческих парома, Ionas и Olympiada, имеющих втрое большую вместимость, чем российские, — 170 машин и 600 человек против 47 и 215. Правда, у крымских паромных переправ тоже есть серьёзный недостаток. По международному праву для них, как и для строительства моста, нужно разрешение Украины. Forbes хотел получить комментарий украинского министра инфраструктуры Андрея Пивоварского, но ни по телефону, ни на запрос, отправленный в его пресс-службу, он не ответил.

Российский федеральный чиновник соглашается, что паромы целесообразнее, и рассказывает, что сейчас готовятся ещё и маршруты через Севастопольский, Феодосийский и Керченский порты. Однако большой мост все равно нужен, утверждает другой чиновник-транспортник. Движение большой массы людей в Крым и обратно происходит только в пляжный сезон, и именно в это время на паромных переправах образуется «бутылочное горлышко». «Невозможно просто наращивать парк паромов — они должны куда-то причаливать, потоки должны двигаться от портов по соответствующим дорогам и развязкам, и значит, придётся строить дополнительные причалы, железнодорожные пути и аппарели, которые большую часть года будут простаивать», — объясняет он. Мост же проектируется с расчетом на максимальную нагрузку.

Россия де-факто

В марте прошлого года учрежденная «Автодором» компания «Транспортный переход через Керченский пролив» объявила конкурс на инженерные изыскания и подготовку технико-экономического обоснования (ТЭО) для строительства перехода. Проект вступил в практическую фазу, и занимавшие тогда первое и третье места в рейтинге Forbes «короли госзаказа» Ротенберг и Тимченко оказались главными претендентами на исполнение политического поручения. «Мостотрест» братьев Ротенбергов и СК «Мост» Тимченко заявили, что готовы объединить усилия.

«Мостотрест» с 1930-х годов специализируется на больших мостах. В последние годы компания построила мост через Ангару в Иркутске, мост «Живописный» через Москву-реку, Большой Обуховский мост в Санкт-Петербурге, дублер Курортного проспекта в Сочи. Компания Тимченко строила мост на остров Русский во Владивостоке, знаменитый Рокский тоннель.

Однако даже строительным компаниям друзей Путина не хватит компетенций для столь сложного проекта.

«В нормальной обстановке какие-то элементы можно было бы купить у шведов, немцев, канадцев, но из-за санкций возникли барьеры, и теперь купить можно не все, — говорит директор Института экономики транспорта ВШЭ Михаил Блинкин. — А если и купишь, то не подлинник, а китайский дженерик».

В апреле 2014 года приказом «Автодора» был создан экспертный совет для оценки изысканий и ТЭО, а в мае более 50 инженеров и учёных, включая менеджеров СГМ, «Мостотреста» и «Стройтрансгаза» Тимченко (СТГ), выехали в Керчь. Рассматривались три основных варианта: совмещенный мост, тоннель и понтонно-опорный мост французской фирмы Freyssinet, которая поставила вантовую систему моста на остров Русский, рассказывает профессор Кубанского государственного техуниверситета Константин Дараган. Вариант тоннеля, казалось бы, более дешевого, чем мост, сразу отвергли. Сэкономить получалось только в том случае, если пробивать только одну нитку, но она не обеспечивала проходимость заданных 100 млн т грузов в год и 40 000 машин в сутки. Для этого потребовалось бы два автомобильных и два железнодорожных тоннеля. Выбрали проект традиционного для России балочного моста на сваях, такого же, как в 1944 году. Но теперь сваи должны быть в четыре раза длиннее — до 70 м, с «подошвой» диаметром 2 м, чтобы обеспечивать устойчивость в сложном донном грунте. Маршрут для перехода тоже выбрали привычный — через Тузлу. «Принципиальные решения (высота 50–60 м, ширина — 22 м) были определены и меняться не будут, — говорит Дараган, — а конкретными узлами займутся проектировщики». Начальную цену проекта тоже определял не совет. Её посчитали в «Автодоре» на основе расценок, а потом, как рассказал на встрече правительства с президентом вице-премьер Дмитрий Козак, торговались с подрядчиками. Позже он сообщил, что стоимость перехода удалось снизить на 19 млрд рублей, до 228,3 млрд рублей.