Трубопроводы обвили Сбербанк

С судебной битве «Транснефть и Сбербанк» за 67 млрд рублей трубопроводная монополия перешла в наступление. Транснефть подала кассационную жалобу на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 30.08.17. На решение кассационного суда существенное влияние мог бы оказать ответ на вопрос: знали ли менеджеры банка при подписании сделки с «Транснефтью» о предстоящей девальвации рубля в 2014 году?

Сбербанк вряд ли ответит на такой вопрос утвердительно, а прямых доказательств, что он знал о девальвации на момент подписания сделки с трубопроводной монополией 27 декабря 2013 года, нет. И, скорее всего, не будет. Но есть косвенные. Часть интересующихся вопросом специалистов уверена, что Сбербанк спешил подписать договор с «Транснефтью» накануне Нового года вероятно именно потому, что после праздников тенденция к росту доллара стала бы ещё очевиднее. Т.е. менеджеры самой крупной в стране финансовой корпорации о девальвации рубля могли знать наверняка.

Вадим Воронин, финансовый консультант, управляющий директор Королевского банка Шотландии (в 2013-2015 гг.), экс-глава казначейства московских подразделений JPMorgan и Credit Suisse, говорит, что в пресловутом опционе «Сбербанка» убыток у «Транснефти», образовался буквально в день подписания сделки. Договор был подписан 27 декабря 2013 года, а уже на 31 декабря аудированная международная финансовая отчетность «Транснефти» фиксировала двухмиллиардный убыток. Крупные международные банки не стали бы заключать подобной сделки, поскольку их кредитные комитеты оценивают, в том числе, и репутационный риск для самого кредитора, уверен эксперт. В итоге эксперт задаётся примерно таким вопросом: каков репутационный ущерб банка, продавшего клиенту продукт, сразу же приносящий убыток?

Ему вторит партнёр юридической фирмы «Монастырский, Зюба, Степанов и партнёры» Владимир Хренов. «На Западе такой продукт просто не мог быть продан банком», сомневается он в правомерности сделки. «Если клиенту продаётся продукт, который подставляет его под неограниченные валютные риски, которые в контексте этой продажи ему совершенно не нужны, и говорится, что эти риски никогда не реализуются, то возникает вопрос о том, надлежащая эта продажа или нет», — говорит Владимир Хренов.

Итак, банк мог знать о грядущей девальвации рубля, похоже знал об убытке «Транснефти» по ещё незаключенной сделке в 2 млрд рублей ещё до продажи и всё-таки настаивал на срочном подписании опциона в последние дни декабря? Курс доллара на 27 декабря 2013 года составлял 32,63 рубля, а уже 15 января 2014 года – 33,24 рубля за доллар. К 15 марта курс поднялся до 36,64 рубля за доллар. По условиям сделки с производными финансовыми инструментами (ПФИ) между «Сбером» и «Транснефтью» расчеты были запланированы только при достижении барьерного значения в 45 рублей за 1 доллар США. Динамика курса в начале 2014 года показывала высокую вероятность достижения барьера, что в итоге и случилось в конце года, и по всей видимости привело к потере «Транснефтью» порядка 70 млрд рублей.

Аргументы сторонников добросовестности Сбербанка опираются на публичные прогнозы. Например, специалисты ВШЭ специально исследовали все публикации и прогнозы крупнейших финансовых инвестдомов. И, по мнению «вышки», никто не прогнозировал, что курс доллара превысит 38 рублей за доллар на горизонте полтора года.

Однако, перефразируя Михаила Жванецкого, если бы все знали, что курс рубля рухнет завтра, он бы рухнул уже сегодня. Юрист Михаил Архиповобращает внимание на тот факт, что Сбербанк 26 сентября 2014 года легко принял предложение «Транснефти» передвинуть барьерное условие по сделке с 45 рублей до 50 рублей 35 копеек. Апелляционный суд не дал никаких пояснений, пишет Архипов, почему Сбербанк легко принял предложение повысить риск отсутствия у «Транснефти» необходимости исполнять условия сделки, что должно было противоречить его собственным интересам. У наблюдателей вообще возникло много вопросов к апелляционному суду. Суд продлился всего полтора часа, аргументы защиты по существу похоже не были рассмотрены, то есть процесса не было как такового — суд вынес решение примерно за 10 минут.

По мнению Михаила Архипова, обстоятельства изменения барьерного условия позволяют предположить, что уступка в этой части сделки для Сбербанка не являлась критичной. Это, в свою очередь, позволяет сделать вывод о том, что у Сбербанка имелся реальный прогноз по курсу рубля, о котором в интересах получения сверхприбыли банк умалчивал на протяжении всего срока согласования условий.

Любопытно выглядит примерный график роста курса доллара во второй половине 2014 года. В июле средний курс – 34,4 рубля за доллар, в сентябре (когда был поднят барьер) – 38,0, в ноябре – 46,3, в январе 2015 года средний курс составил 65,3 рубля за доллар. Чуть ниже 50 рублей за доллар курс опускался в 2015 году только в апреле и мае.

По распространенному мнению, курс рубля могло обвалить то что произошло в декабре 2014-го года и что можно назвать эмиссией ЦБ в интересах «Роснефти» на 625 млрд рублей. Могли ли топ-менеджеры Сбербанка знать в сентябре о необходимости для «Роснефти» найти деньги для обслуживания долгов и единственном варианте для этого выпустить облигации под эмиссию ЦБ, если в Совет директоров Сбербанка входят руководители ЦБ? Очевидно, могли. Также они могли оценить влияние этой эмиссии на курс рубля, тем более параллельно с июля 2014 года по январь 2015 года мировая цена нефти BRENT рухнула со 100 до 50 долларов за баррель.

Кирилл Коктыш, доцент кафедры политической теории МГИМО, не исключает, что несложно, учитывая идеологическую близость Сбербанка к ЦБ, поверить в обладание Сбербанком «инсайдерской информацией». «Отрицать возможность получения информации [Сбербанком] по каким-то личным каналам просто глупо. В конце концов, результат сделки говорит сам за себя. Не приходится говорить о том, что «кому-то внезапно просто повезло, позиция об изначальной спекулятивности в действиях банка может быть вполне допустима» – примерно такой вывод можно сделать из позиции Коктыша.

На сделках с ПФИ со Сбербанком российские компании потеряли в 2014-2015 гг. порядка 300 млрд рублей. Не известно ни об одной сделке, в которой имели место потери Сбербанка. При честных правилах игры такого везения, кажется, не бывает.