Главе госведомства предложили "крышу" ФСБ за $1 млн

Они обвиняются в том, что требовали $1 млн у главы Росалкогольрегулирования (РАР) Игоря Чуяна. По версии следствия, деньги чекисты хотели получить за общее покровительство Чуяну и прекращение негативных публикаций о нём в СМИ. Коробицин вину отрицает и считает, что стал жертвой провокации.

Как сообщил "Росбалту" источник в правоохранительных органах, операция УСБ ФСБ была проведена 10 февраля 2015 года. В этот день у дома 7 в Денежном переулке состоялась встреча Цуканова с заместителем начальника отдела правового регулирования Росалкогольрегулирования Котовым, который передал бывшему контрразведчику $850 тыс. Когда из засады выскочили сотрудники ФСБ, Цуканов попытался убежать, но был задержан.

Десятого февраля Коробицина пригласили на беседу в УСБ ФСБ, где он так же был задержан. 12 февраля Пресненский суд Москвы избрал Коробицину и Цуканову меру пресечения в виде ареста. В отношении них ГСУ СКР по Москве возбудило уголовное дело по статьям 30 и 159 УК РФ (покушение на мошенничество).

Согласно версии следствия, в ноябре 2014 года Цуканов решил завладеть "денежными средствами руководителя Федеральной службы по регулированию алкогольного рынка". Он обратился к замначальника отдела ведомства Котову. Мужчины неоднократно встречались в ресторанах "Дурдин" и "Бизон". Во время этих бесед Цуканов убеждал Котова, что его близкий приятель по имени Игорь (следствие считает, что им был Игорь Коробицин), работающий в Управлении "П" ФСБ, по долгу службы курирует Росалкогольрегулирование.

Этот Игорь способен прекратить появление в СМИ статей негативного плана в отношении самого Чуяна и возглавляемого им ведомства, а также, "используя своё высокопоставленное должностное положение, гарантирует общее покровительство" Чуяну, обещает не вмешательство Управления "П" в деятельность РАР, в том числе "путем не проведения оперативно-розыскных и иных проверочных мероприятий". За все эти услуги Цуканов запросил $1 млн.

Представители РАР предпочли обратиться в Управление собственной безопасности ФСБ, а дальше действовали под контролем оперативников.

В ходе переговоров сумму "откупных" удалось понизить до $800 тыс. Также представители РАР попросили организовать встречу руководителя ведомства Чуяна с Игорем. Она состоялась 10 февраля 2015 года возле ресторана "Чайхона №1" на Кутузовском проспекте. Во время беседы, по версии следствия, Коробицин, "ссылаясь на свои возможности, связанные с занимаемой должностью в ФСБ РФ", убеждал Чуяна, что способен помочь РАР и главе ведомства "избежать конфликтных ситуаций" с правоохранительными органами. Чуян сделал вид, что согласен на все выдвигаемые условия.

Как полагают следователи, Цуканов и Коробицин "принимали максимальные меры предосторожности": свели к минимуму контакты друг с другом, никогда не созванивались напрямую с Чуяном и т.д.

При получении $800 тыс. от Котова Цуканов был задержан. Потом наручники надели и на Коробицина. Статьи "покушение на мошенничество" им инкриминируют, поскольку в ГСУ СК по Москве полагают, что Коробицин "каких-либо действий в интересах Чуяна совершать не намеревался..., полномочиями по проведению проверочных мероприятий в отношении сотрудников РАР не обладал".

По данным "Росбалта", Цуканов и Коробицин свою вину отрицают и полагают, что стали жертвами провокации со стороны представителей РАР. В частности, по версии Коробицина, к нему самому обратился Цуканов и сказал, что его просят о встрече руководители Росалкогольрегулирования. Во время беседы в ресторане Коробицин, согласно его показаниям, никаких денег не просил и Чуяна не шантажировал.

"Защита считает вопиющим нарушением тот факт, что в отношении военнослужащего Коробицина дело возбудили и расследуют "гражданские" следователи СКР, они неуполномочены этого делать, — заявил "Росбалту" адвокат адвокатского бюро "Забейда, Касаткин, Саушкин и партнёры" Александр Забейда, который представляет интересы Игоря Коробицина. — По моему мнению, это свидетельствует о наличии определенной заинтересованности у правоохранительных органов. До настоящего времени следствие не представило нам ни одного убедительного доказательства, свидетельствующего о причастности Коробицина к преступлению".