Бедный родственник: почему друг Путина Виктор Хмарин не стал миллиардером

К неприметному офисному зданию на юго-западе Москвы подруливает белый Rolls-Royce Ghost с красными дипломатическими номерами. Из машины выходит высокий грузный мужчина — это Виктор Хмарин, бизнесмен, однокурсник президента и почётный консул Сейшельских островов. Увлечение экзотическими странами характерно для многих питерских знакомых президента — в «Российскую лигу почётных консульских должностных лиц» кроме Хмарина входят, например, консул Таиланда Юрий Ковальчук, почётный консул Бангладеш Сергей Фурсенко, почётный консул Бразилии Таймураз Боллоев. «Это не даёт особых льгот и привилегий. Единственное, по табелю о рангах вы должны называть меня «Ваше превосходительство», — шутит Хмарин.

В середине 2000-х годов было много желающих обращаться к нему именно так. К Хмарину выстраивалась очередь из тех, кто хотел решить проблемы или передать просьбу президенту. До 2009 года его бизнес шел в гору — компании, подконтрольные Хмарину, с завидной регулярностью выигрывали конкурсы

на поставки для «Газпрома». Однако в отличие от многих друзей Путина Хмарин не сделал головокружительную карьеру на госслужбе, не занял высокий пост в госмонополиях, его имя не фигурирует в списке Forbes. Сейчас адвокат и почётный консул Хмарин — вице-президент «Международного фонда сотрудничества и партнёрства Чёрного моря и Каспийского моря» и совладелец десятка компаний с ничего не говорящими названиями. Почему Хмарин вылетел с орбиты путинских миллиардеров? И по каким правилам работает «система Путина»?

Старые приёмы

Хмарина с Путиным кроме студенческой юности связывает ещё и родство. Бизнесмен рассказывает, что в Подмосковье у Владимира Путина живёт тетка, сестра отца — Людмила Спиридоновна Путина. С её дочерью Любовью Хмарин познакомился в 1970-х годах и вскоре женился на ней. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков подробностей о родственных связях не рассказывает, говорит лишь, что Хмарин и Путин однокурсники и неплохо знают друг друга. «Они вместе учились, хотя не могу сказать, что прямо закадычные друзья», — говорит Песков.

Путин и Хмарин познакомились на юрфаке Ленинградского университета, хотя и учились в разных группах. Хмарин — в группе ЮР-1 вместе с будущим совладельцем торгового комплекса «Европейский» и других московских объектов недвижимости Ильгамом Рагимовым (состояние, по оценке Forbes, более $500 млн). А Путин — в группе ЮР-4 вместе с будущим главой Следственного комитета Александром Бастрыкиным.

«Это была неразлучная тройка — Путин, Хмарин, Рагимов. Борьба их объединяла», — рассказывает про однокурсников бывший физорг юридического факультета Леонид Полохов.

Как и Путин, Хмарин занимался самбо и дзюдо, но травма — разрыв связки коленного сустава — вынудила его бросить большой спорт.

После окончания университета дороги выпускников разошлись. Рагимов остался в аспирантуре, Путина взяли в КГБ, Полохов пошел в военную прокуратуру, а Хмарин стал адвокатом. В 1976 году он получил адвокатский статус, через несколько лет возглавил юридическую консультацию №1 Городской коллегии адвокатов.

Топливо карьеры

В эпоху рыночных реформ адвокат переквалифицировался в бизнесмена. Летом 1993 года по его домашнему адресу была зарегистрирована компания «Вита-Х». Существует она до сих пор. Чем занималась фирма? «Было много всего. Основная работа — это зарабатывание денег», — уходит от прямого ответа Хмарин. В сфере его интересов оказался топливный бизнес. Были разовые сделки, вспоминает бизнесмен, и «Вита-Х» приобрела «за небольшие деньги» долю в Петербургской топливной компании (ПТК)— около 2%. Петербургская топливная компания — одна из легенд «бандитского Петербурга», у её истоков стояли чиновники и братва. Созданная по инициативе мэрии, ПТК получила городские нефтебазы, сеть АЗС и стала монополистом на рынке ГСМ: в середине 2000-х компания заправляла автопарки 70% городских бюджетных организаций.

Соучредителем ПТК выступило «Информационно-юридическое бюро «Петер», принадлежавшее сослуживцу Путина по КГБ Виктору Корытову и авторитетному предпринимателю Илье Траберу, который, как сообщала «Новая газета» со ссылкой на отчет полиции Монако, был «связан с тамбовской группировкой».

До 2000 года вице-президентом ПТК был лидер «тамбовских» Владимир Барсуков-Кумарин. «ПТК — жемчужина в короне активов Кумарина, он фактически отец-основатель компании, хотя сейчас, возможно, мы уже не найдём между ними никаких юридических взаимосвязей», — говорит заместитель директора питерского Агентства журналистских расследований, бывший сотрудник ленинградского уголовного розыска Евгений Вышенков. Бенефициарами ПТК в разное время были соучредители кооператива «Озеро» Юрий Ковальчук (через АКБ «Россия»), авторитетный предприниматель Геннадий Петров (через ЗАО «Петролиум»), нынешний депутат Госдумы Владислав Резник. Последний в разговоре с Forbes сообщил, что ни «Вита-Х», ни Хмарина не помнит. «Миноритариев не видели в упор, дивидендов не выплачивали, — говорит Хмарин. — Я два года как-то участвовал, но потом забросил».

С конца 1990-х годов Петербургский городской банк, контролируемый бизнесменами Андреем и Ольгой Голубевыми, стал скупать доли ПТК у акционеров. Сейчас банк контролирует 99,4%. И лишь Хмарин не расстался со своим пакетом, у «Вита-Х» — 0,6%. «Лет 15 назад мне предлагали продать долю, но за смешные деньги. Я отказал и решил: пусть будет», — объясняет Хмарин.

Из Петербурга в Москву

Карьерный взлёт Владимира Путина изменил судьбы его друзей, однокурсников, сослуживцев и соседей по дачному кооперативу «Озеро». Выходцы из северной столицы оперативно заняли ключевые места в госорганах, госмонополиях, госбанках. В числе тех, кто совершил кадровый скачок из Петербурга в Москву, был и Хмарин.

В ноябре 2001 года он становится председателем наблюдательного совета банка «Флора Москва», его друг Рагимов также вошел в наблюдательный совет. В то время банк занимал 383-е место по размеру активов (605 млн рублей), капитал — 195 млн рублей. К моменту ухода Хмарина из банка в июне 2002 года банк опустился на 403-е место. Глава банка Михаил Отдельнов вспоминает, что за Хмарина его «попросили», но «никакой пользы от него не было». Хмарин уверяет, что должность в банке «была номинальной и позволяла пользоваться офисом». «На Донской (здесь расположен центральный офис банка) у меня был офис, и огромное количество людей приходили со мной пообщаться», — вспоминает адвокат. Бывший глава службы безопасности Хмарина Сергей Соколов рассказывает, что после переезда Хмарина в Москву к тому потянулись многочисленные просители — генералы, космонавты, депутаты. «Несли тонны бумаги: передайте Владимиру Владимировичу! Потом все это выкидывалось в корзину». По словам Соколова, родственника президента воспринимали как новую «Татьяну Дьяченко» при очередном царе». В прессе то и дело появлялись сообщения о готовящемся назначении Хмарина — то прокурором, то главой МВД, то премьером. В итоге Хмарину нашлось дело ни много ни мало в «Газпроме».

Дави на газ

Утром 30 мая 2001 года в «Газпроме» произошла революция: в отставку был отправлен предправления и один из основателей концерна Рем Вяхирев. Контракт Вяхирева истекал только на следующий день, но, как рассказывал Forbes сам Вяхирев, его отставку начали готовить заранее — c марта. «Новый «царь» [Владимир Путин] начал мне вопросы задавать довольно-таки интересные. Ну, я и говорю: если я не на месте, то сейчас прямо и ухожу. Так и договорились. Путин когда услышал, что я ухожу, так обрадовался, что прямо при мне начал звонить [Александру] Волошину (в 2001 году занимал пост руководителя администрации президента. — Forbes) с поручением выписать орден», — вспоминал Вяхирев.

Вяхирева сменил 39-летний Алексей Миллер, давний знакомый Путина, замминистра энергетики и бывший директор по развитию Морского порта Санкт-Петербурга — ещё одной легенды «бандитского Петербурга». Это назначение круто изменило карьерную траекторию многих путинских знакомых. Хмарин был в их числе.

В то время всеми закупками газовой монополии ведала её дочка «Газкомплектимпэкс». В 2003 году её возглавил выходец из Ленинградского КГБ, глава секретариата питерской мэрии Валерий Голубев. Именно Голубев включил Хмарину «зеленый свет» на работу с «Газпромом», рассказали Forbes два источника в окружении бизнесмена. Хмарин подтверждает, что знаком с Голубевым с начала 1990-х, когда тот возглавлял Василеостровский район Петербурга. Но, уверяет Хмарин, его никто не «назначал» — компании его партнёров занимались поставками для «Газпрома» ещё до того, как Голубев возглавил «Газкомплектимпэкс». Голубев на вопросы Forbes не ответил.

Первые контакты с «Газпромом» у Хмарина были ещё в Петербурге. В 2001 году появляется компания «Разноэкспорт», 100%-ным учредителем которой был друг детства и партнёр миллиардера Геннадия Тимченко загадочный бизнесмен Пётр Колбин (состояние в 2013 году, по оценке Forbes, $550 млн). В интервью Forbes Тимченко рассказывал, что Колбин «на некоторое время» выступал финансовым инвестором Gunvor, за что получил небольшой пакет акций компании.

Хмарин утверждает, что познакомился с Колбиным ещё до перестройки — в 1980-х тот работал в мясном отделе магазина. «Разрубал туши большим ножиком, и я получал у Пети лучшие куски», — со смехом рассказывает Хмарин. Спустя годы он не забыл своего кормильца. «Мне нужен был надёжный человек [для «Разноэкспорта»], и я его пригласил поучаствовать», — уверяет Хмарин. Гендиректором компании он поставил другого своего знакомого — Вячеслава Куприянова. В конце 1990-х тот занимался налоговым консультированием иностранных компаний, работающих в России. Фактически он стал для Хмарина «правой рукой». «Вначале были мелкие контракты, через год-полтора появилась возможность работать с «Газпромом», — рассказывает Forbes Куприянов.

Большой бизнес начался в 2003 году, когда в сферу интересов «Разноэкспорта» попала московская компания «ЯмалИнвест» (на 75% «дочка» «Газкомплектимпэкса»). Она занималась поставками оборудования для «Газпрома». «Было решение учредителей «Газкомплектимпэкса» о продаже блокпакета «ЯмалИнвеста» «Разноэкспорту» и назначении меня генеральным директором, — вспоминает Куприянов, — но тут объявился несговорчивый миноритарий и началась юридическая война».

Этим миноритарием (25%) была компания «Госпроминвест», за которой, полагает Куприянов, стоял бывший глава Российского союза промышленников и предпринимателей Аркадий Вольский. Из-за конфликта Куприянов не мог полноценно руководить компанией, не имел доступа ни к документам, ни

к печатям «ЯмалИнвеста». Только через год миноритарий передал свою долю «Разноэкспорту».

По словам Куприянова, Колбин оперативными делами не занимался — сидел в Петербурге, а он ездил к нему с отчетами и на переговоры. У Хмарина же ни в «Разноэкспорте», ни в «ЯмалИнвесте» доли не было. Уже в то время в его бизнес-стратегии появилась особенность, которая сохранится и впредь, — формально оставаясь в стороне, контролировать компании через своих доверенных людей. Он являлся неофициальным советником и, по словам Куприянова, непосредственно участвовал в принятии принципиальных решений. Сам Хмарин говорит, что поставками занимались «специально обученные люди», а он лишь рассчитывал на дивиденды и не помнит даже названий компаний.

Как распределялись доходы? Бывший сотрудник компании говорит, что Колбин как владелец «Разноэкспорта» и должен был получать всю прибыль, но вероятно, были некие внутренние договоренности, по которым часть денег доставалась Хмарину. По словам Хмарина, ни он, ни Колбин от «ЯмалИнвеста» денег не получали — «финансами занимался Куприянов, к нему и вопросы». «Я не был совладельцем «ЯмалИнвеста», а лишь управляющим, получал только зарплату и иногда премиальные», — говорит Куприянов. Как распределялись деньги между Колбиным и Хмариным, ему не известно.

С 2003 по 2008 год компании «ЯмалИнвест», «Разноэкспорт» и их многочисленные «дочки» (см. схему) выигрывали конкурсы на поставку газопромыслового и бурового оборудования, спецтехники и запчастей. В архиве поставок «Газкомплектимпэкса» за этот период другие компании встречаются в виде исключения. «В отличие от труб большого диаметра по нашей номенклатуре были небольшие объёмы — конкурсы на 100–300 млн рублей», — вспоминает Куприянов. Оборот «ЯмалИнвеста» он оценивает в 5–8 млрд рублей ежегодно. «10 млрд рублей — это в среднем, в лучшие годы было 15–20 млрд рублей», — уточняет один из бывших сотрудников «ЯмалИнвеста». При этом, согласно отчетности тех лет, оборот предприятий, подконтрольных Хмарину, не превышал нескольких десятков миллионов рублей. Как такое может быть? «Схема никогда не была прозрачной. Часть газпромовских денег через цепочку белых фирм и фирм-однодневок выводилась на офшоры, часть обналичивалась и уходила на взятки», — уверяет бывший менеджер «ЯмалИнвеста».

Отжали от «Газпрома»

В октябре 2008 года в офисе на Вавилова, 79, где в тот момент оказался Хмарин, появилась милиция. «Прибежали 15 человек — все с оружием и блокировали кабинеты, — вспоминает Хмарин. — Изъяли документы, сервера. Я подошел к старшему и прямо спросил: «Вы тут от казны работаете или по заказу?» «ЯмалИнвестом» заинтересовался отдел по налоговым преступлениям УВД по ЗАО Москвы. «В материалах нашей проверки Хмарин не фигурировал — мы проверяли «ЯмалИнвест» и его гендиректора Куприянова, но мы знали, кто за ними стоит», — вспоминает бывший старший оперуполномоченный по ОПН майор милиции Руслан Мильченко. Расследование, по его словам, началось с информации о том, что «ЯмалИнвест», используя цепочки фирм-однодневок, уходит от уплаты налогов.

«ЯмалИнвест» было сложно зацепить, потому что в схеме были белые и серые компании. Мы зацепили их за векселя», — говорит бывший милиционер.

Схема, по версии милиции, выглядела так. «Газкомплектимпэкс» переводил на счёт «ЯмалИнвеста» в среднем около 400 млн рублей в месяц — это оплата за поставку оборудования. «ЯмалИнвест» покупал векселя в Донском отделении Сбербанка, часть из которых обналичивалась через фирмы-однодневки, а часть шла на оплату оборудования для нужд «Газпрома». Милиционеры, говорит Мильченко, обнаружили целый букет нарушений: чёрная бухгалтерия, фирмы-однодневки, уклонение от уплаты налогов. «70% газпромовских денег выводилось через векселя. За период, который мы расследовали, — за два года, векселей было приобретено на 4 млрд рублей», — говорит Мильченко.

Дело так и не было возбуждено — в действиях руководства «ЯмалИнвеста» не нашли состава преступления. Однако бизнес Хмарина и партнёров начал сжиматься. В конце 2008 года структуры «Газпрома» перестали подписывать с ними договоры, рассказывает один из бывших сотрудников. А с 2009 года «ЯмалИнвест» перестал побеждать в конкурсах, из состава его акционеров вышел «Разноэкспорт» и «Газкомплектимпэкс». Единственным владельцем стала компания «Вита-Х», принадлежавшая непосредственно Хмарину. В 2011 году «ЯмалИнвест» и вовсе был ликвидирован. Почему блестящий бизнес так печально завершился? Куприянов считает, что это могло быть связано с назначением нового главы «Газпром комплектации» (так с 2009 года стал называться «Газкомплектимпэкс») Игоря Федорова, у которого были свои представления о том, кто должен поставлять «Газпрому» оборудование и запчасти. На поле, где до этого играл Хмарин и партнёры, в 2010 году появились другие компании. Федоров на вопросы Forbes не ответил.

Бывший сотрудник «ЯмалИнвеста» выдвигает другую версию: крах бизнеса Хмарина был связан с появлением на рынке более сильного игрока, Аркадия Ротенберга, купившего в 2010 году компанию «Северный европейский трубный проект», которая уже тогда была монополистом на рынке поставок «Газпрому» труб большого диаметра. Сам Хмарин говорит, что с Ротенбергами знаком, но никаких конфликтов не имел. Единственный человек, к которому у него есть претензии, — это генеральный директор «ЯмалИнвеста» Куприянов, который «на процедуре поставок «Газпрому» подзаработал кое-какие деньги». «Пользуясь доверием, он сам оформлял бумаги, сам организовал и подписывал контракты. Потом выяснилось, что нет ни денег, ни бумаг». Куприянов уверяет, что, наоборот, всегда отказывался от «серых схем», которые ему советовали применять, потому что понимал: отвечать ему. Сейчас он и сам имеет претензии к Хмарину. Куприянов подал в суд, пытаясь получить плату за продажу своей доли в компании «Инвест Стар» — ей принадлежит, в частности, офис Хмарина на улице Вавилова.

Ещё один судебный спор связан с компанией «Юнитек», на которой числятся бывшая газпромовская нефтебаза в Подольске, склады и офисные здания. Совладельцами компании были Виктор Хмарин (20% акций) и Вячеслав Куприянов (50% акций через две офшорные компании), но Куприянов продал свою долю в «Юнитеке».

Как рассказал Forbes нынешний совладелец компаний Сергей Епифанов, он требует с «Юнитека» через суд возврата займа (вместе с процентами это 58 млн рублей) и долю за выход из бизнеса. Источник Forbes оценивает стоимость активов «Юнитека» в $20 млн. «Неправда, все эти активы старье и требует вложений», — не соглашается Хмарин. Историю с «Юнитеком» он объясняет так: «У нас в Подмосковье сгорел склад, и 50 млн рублей с офшора, бенефициаром которого был Куприянов, пошли на его восстановление. Потом он требует возврата долга, но это не его 50 млн рублей — это мои 50 млн рублей!»

После того как «ЯмалИнвест» закрыл долги перед предприятиями, бюджетом и «Газпромом», компания была упразднена и никакой прибыли у акционеров не осталось, рассказывает источник в компании.

С тех пор у Хмарина была череда неудачных проектов. В апреле 2009 года Хмарин возглавил совет директоров ЗАО «Сунтарнефтегаз», владевшего лицензиями на разработку двух месторождений в Якутии. Их суммарные запасы оценивались в 60 млрд кубометров газа. Осенью 2009 года 51% акций «Сунтарнефтегаза» выкупила зарегистрированная в Гонконге RusEnergy Investment Group. Сумма сделки не разглашалась. На разработку месторождений RusEnergy взяла в китайских банках кредит на $300 млн — добытый газ, как было заявлено, должен был идти на экспорт — в Китай, Японию, Южную Корею. Внезапно в декабре 2009 года Роснедра досрочно отозвали у «Сунтарнефтегаза» лицензию на Южно-Березовский участок. А за RusEnergy Investment Group, как утверждала китайская пресса, стоял гендиректор «Сунтарнефтегаза» Афанасий Максимов. «Он не имел отношения к RusEnergy, Максимов с инвесторами был на связи постоянно, показывал бумаги, что китайцы уже готовы вложить деньги», — вспоминает Хмарин.

В декабре 2011 года Максимов получил 7 лет по другому делу (спустя год, правда, приговор был отменен и дело направили на новое рассмотрение). У Хмарина своя версия: «Максимова вызвали в Роснедра и предложили перечислить деньги в некую благотворительную организацию. Он отказался, его посадили, участки «Сунтарнефтегаза» отдали аффилированным господам». Хмарин уверяет, что инвестировал в проект свои средства — около $6 млн (180 млн рублей) и «они сгорели».

Ещё одним неудачным проектом была покупка Махачкалинского цементно-помольного производственного комбината (ОАО «МЦПК»). В 2010 году Вячеслав Куприянов и помощник Хмарина Сергей Хмара вошли в совет директоров ОАО, а сам Хмарин стал членом ревизионной комиссии компании. В 2010 году на комбинате числились всего 10 сотрудников, убыток по итогам года составил 6,4 млн рублей. «Хмарин купил его за $11 млн (330 млн рублей), а был вынужден продать за $1, 5 млн (45 млн рублей)», — рассказывает собеседник Forbes, знающий о сделке.

«Я исходил из того, что югу России нужен был цемент, но не догадывался об условиях работы в Дагестане, — объясняет Хмарин. — Когда мы зашли [на комбинат], администрация разбежалась, все разворовали, прилетали мелкие угрозы. Мы поняли, что работать невозможно, и продали актив с убытком».

А что же друг юности и дальний родственник Хмарина — Владимир Путин? Несколько источников в окружении Хмарина рассказывали, что в середине 2000-х их шеф впал в немилость. «Хмарин был несдержан в разговорах и несколько раз попадал под запись», — утверждает Сергей Соколов. По его словам, слишком откровенные разговоры противники Хмарина отправляли «наверх». «Однажды охранники даже не пропустили машину Хмарина в резиденцию президента. Тогда он просто сгрузил документы возле ворот и уехал», — говорит знакомый бизнесмена.

У Хмарина, по его словам, сейчас по-прежнему отличные отношения с Путиным. За это лето он виделся с президентом четыре раза. «У нас есть про что поговорить. Я никогда для себя ничего не просил. У нас мухи отдельно, пиво отдельно», — говорит Хмарин.

Странные детали

Формально сотрудничество Хмарина и его компаний с «Газпромом» закончилось в 2009 году. Тем не менее через несколько лет фамилия Хмарина снова всплыла в контексте поставок для газовой монополии. На этот раз — поставок труб. С мая прошлого года мало кому известная компания «Стройпромдеталь» выиграла несколько крупных конкурсов «Газпрома» на поставку труб большого диаметра на сумму около 10 млрд рублей. Эта компания была зарегистрирована ещё в 2006 году. Её выручка нестабильна:

по данным «СПАРК-Интерфакс» на май 2012 года, в 2009 году она составила около 780 млн рублей, в 2011 году выросла до 33 млрд рублей, а в 2012-м упала до 5, 5 млрд. В 2010 году газета «Ведомости» писала о том, что «Стройпромдеталь» связана с партнёрами Виктора Хмарина. На май 2012 года 19% этой компании принадлежало ЗАО «Соединительные детали трубопроводов», которую в 2002 году создали партнёры бизнесмена Александр Казаков и Николай Яковенко. Начало совместной работы с ними Хмарин вспоминает так:

«У них были приличные контакты с заводами-производителями, но в «Газпром» напрямую черта лысого пустят — надо пробивать поставки. Они мне сказали: Николаич, нас тут давят-плющат, не хотел бы ты с нами поработать?»

Казаков говорит, что совместная работа с Хмариным была связана в первую очередь

с «ЯмалИнвестом» и «Разноэкспортом».

У «Стройпромдетали» нет сайта, даже контактные данные найти непросто. Генеральный директор компании Людмила Мельникова заявила Forbes, что «Стройпромдеталь» не собирается раскрывать структуру собственников и комментировать финансовые показатели. О Хмарине ей ничего не известно, а его партнёры Казаков и Яковенко не являются собственниками «Стройпромдетали». Отказавшись от подробных комментариев, Казаков подтвердил, что с 2009 года ни он, ни его партнёры в этом предприятии не участвуют.

По данным СПАРК, 62% «Стройпромдетали» принадлежит «Трубной промышленной группе» Алексея Баженова, которая с 2012 года зарегистрирована там же, где и «Стройпромдеталь», — в Хлебном переулке. О Баженове известно лишь то, что в 2004 году он был совладельцем и гендиректором компании «Трубопровод», принадлежавшей создателю СЕТП Ивану Шабалову. Шабалов вспомнил, что Баженов у него работал, но ушел, вероятно, чтобы заняться собственным бизнесом. Баженов на вопросы Forbes не ответил.

Старый друг дороже новых двух

Пока у Виктора Хмарина бизнес не клеился, дела его друга Ильгама Рагимова шли в гору. Его партнёры Год Нисанов и Зарах Илиев (общее состояние $6 млрд) купили у московских властей гостиницы «Украина» и «Рэдиссон-Славянская», построили торговый центр «Европейский» и сейчас владеют больше чем миллионом квадратных метров недвижимости. По данным Forbes, у Рагимова (см. статью о нём в октябрьском номере 2012 года), есть миноритарные доли, в частности в ТЦ «Европейский», гостинице «Украина», торговых центрах «Гранд» и «Гранд 2». Его совокупное состояние оценивается в $500 млн.А что же Хмарин?

«Рагимов — это мой университетский товарищ. Нисанов его партнёр. У них свои девелоперские проекты. Совместные проекты мы не ведём. Мы с Рагимовым общаемся как друзья, а бизнеса совместного нет — может быть, и к лучшему», — уверяет Хмарин.

Не совсем так. В 2004 году подмосковные власти сдали турецкому холдингу «Аран» в аренду земельный участок рядом с аэропортом Шереметьево сроком на 49 лет. На площади 17 га планируется построить около миллиона квадратных метров складов, офисов и магазинов оптовой торговли. Арендовать площади будут производители из Турции, а приедут за покупками оптовики со всей России. Президент холдинга «Аран» Аранлы Али-Наги говорит, что познакомился с Хмариным ещё в 2004 году. «Я рассказал Хмарину об этой идее, он поддержал и лоббировал этот проект раньше и сейчас лоббирует очень активно, используя окружение и связи», — говорит он. Хмарин участвует в этом проекте не только идеологически, но и финансово. На первом этапе в него было вложено около 600 млн рублей.

Однако после того как правительство решило строить третью взлётную полосу Шереметьево, проект пришлось переделать и вложить ещё около 400 млн рублей. Эти расходы турецкая компания и Хмарин пока несут пополам, говорит Аранлы. Хмарин уверяет, что вложений значительно меньше — около $10 млн (300 млн рублей), из них его собственных — $6 млн (180 млн рублей). Впрочем, на все вопросы о своих доходах и сбережениях Хмарин отвечает уклончиво, вспоминая слова, услышанные когда-то от отца Ильгама Рагимова: «Вот когда останется последний мешок с деньгами, тогда и буду считать».

В 2009 году Хмарин возглавил Международный фонд сотрудничества и партнёрства Чёрного и Каспийского морей, созданный по инициативе президентов Румынии и Азербайджана. Хмарин объясняет, что его туда настойчиво позвал Рагимов — «допек». На одном из заседаний фонда Хмарин презентовал проект «Шереметьевский», обещая, что площадь комплекса достигнет 1 млн кв. м, а инвестиции — $1 млрд. Тогда же представитель почётного члена фонда Года Нисанова заявил, что бизнесмен будет участвовать в этом проекте. Сейчас он от комментариев отказывается. «Мне неизвестно, инвестируют ли в этот проект Ильгам Рагимов или Год Нисанов, — говорит Аранлы, — координацией инвесторов с российской стороны занимается Хмарин». Перспективы проекта неясны: правительство области с 2009 года судилось, пытаясь признать проектную компанию банкротом, поскольку она недостаточно платит за аренду. Аранлы уверяет, что сейчас все деньги уплачены, в правительстве Московской области на запрос Forbes не ответили.

Чем занимается «морской» фонд? За три года в эту организацию вошли представители 19 стран, причём не только стран черноморского и каспийского бассейна, но и например Киргизия, Сербия, Швейцария и ЮАР. Есть у фонда и инвестиционная составляющая. На его официальном сайте размещены проекты, в которые руководство обещает привлекать инвестиции. Среди них устройство для получения пресной воды из атмосферы, вытяжка из лиственницы, омолаживающая организм на 25 лет, технология получения удобрений из отходов жизнедеятельности птиц. Сам Хмарин в эти проекты вкладываться не собирается, зато в 2012 году в его компанию «Газ-Инвест Флот» вошла румынская фирма Grup Servicii Petroliere (GSP), которая занимается бурением и производит нефтепромысловое оборудование. В июне 2011 года Владимир Путин и Алексей Миллер под вспышки фотокамер дали команду на розжиг контрольного факела и запуск олимпийского газопровода Джубга — Лазаревское — Сочи. Морскую часть трубопровода длиной 159, 5 км прокладывала румынская компания GSP, получив субподряд у «Стройгазмонтажа» Аркадия Ротенберга.

Румыны, рассказывает Хмарин, сами обратились к нему за помощью через Фонд сотрудничества. «Они столкнулись с проблемами коррупционного свойства: выиграли один из тендеров «Газпрома» по прокладке оптоволоконного кабеля, а им предложили откатить 70% денег. Они ко мне пришли с этим вопросом. Я говорю: не платите ни хрена и никому». В итоге, по словам Хмарина, «Газпром» решил проект не финансировать. В GSP Forbes сообщили, что к этой информации им нечего добавить. «Газпром» сейчас не осуществляет этот проект из-за высоких затрат и неопределенности с загрузкой, парируют в управлении информации «Газпрома».

Пока у «Газ-Инвест Флота» выручки нет, но Хмарин видит для компании блестящие перспективы. В его планах добыча нефти в арабских странах и в Африке, одну из стран которой, Гану, Хмарин рассчитывает принять в Фонд сотрудничества Чёрного и Каспийского морей.