«Замучаетесь пыль глотать»

«Наши заводы зарегистрированы и работают в России, здесь мы платим все налоги. И что вы от нас ещё хотите?» – примерно так говорили практически все опрошенные «Ко» бизнесмены по поводу офшорной амнистии.

Тема офшоров для многих неудобная, тёмная, потому что весьма доходная. Точно по афоризму, который приписывают Роману Абрамовичу: «Деньги любят тишину больших кабинетов».

Плюсы для предпринимателей очевидны: сотни миллиардов долларов проходит мимо бюджета. Так, например, директор аналитического департамента компании «Альпари» Александр Разуваев подсчитал, что «если бы сделка по покупке «Роснефтью» ТНК-BP проходила в российской юрисдикции, бывшие акционеры компании заплатили бы налогов в бюджет примерно $12 млрд».

По данным международной некоммерческой организации Tax Justice Network, в 1990–2010 гг. накопленный объём российского капитала в офшорных юрисдикциях составил почти $800 млрд. По оценкам Счетной палаты, ежегодно через контролируемые офшоры из РФ уходит порядка 300 млрд руб. ($545 млн по курсу на 11.12.2014), а ещё около 400 млрд руб. ($727 млн) выводится через неконтролируемые.

Все крупнейшие активы управляются или контролируются офшорными структурами. Власть регулярно пыталась убедить предпринимателей «вернуться» в Россию, но пока безуспешно. Что изменится после объявления Владимиром Путиным офшорной амнистии?

Первый звонок с Кипра

Ещё в 2002 г. Владимир Путин убеждал бизнесменов не держать деньги в офшорах, сказав своё знаменитое: «Замучаетесь пыль глотать, бегая по судам в попытках разморозить эти средства». Никто, естественно, не послушался, а через одиннадцать лет, весной 2013 г. на Кипре случился банковский кризис. Сколько там точно было заморожено российских миллиардов, оценить невозможно. Только у банка «Россия», принадлежащего группе петербургских бизнесменов во главе с Юрием Ковальчуком (30%), считающимся «другом Путина», на депозитных счетах в Laiki Bank и Bank of Cyprus «замерзло» около $1 млрд. Это был первый звонок для отечественного бизнеса, причём прозвенел он уже после президентского поручения правительству, данного в декабре 2012 г., – подготовить антиофшорные поправки в законодательство.

Спустя год Минфин практически закончил работу над комплексом антиофшорных мер, среди которых – ратификация Конвенции ОЭСР о взаимной административной помощи по налоговым делам, подписанной РФ в 2011 г., законопроект о взимании налога на прибыль с иностранных компаний и о налогообложении контролируемых из РФ офшоров.

Год назад глава государства вновь затронул тему офшоров, поскольку за 2013 г. результат деофшоризации вышел нулевой. «В 2012 г. через офшоры или полуофшоры прошли российские товары общей стоимостью $111 млрд – это пятая часть всего нашего экспорта. Половина из $50 млрд российских инвестиций в другие страны также пришлась на офшоры, – заявил в прошлом году в Послании Федеральному собранию Владимир Путин. – За этими цифрами – выводы капиталов, которые должны работать в России, прямые потери бюджета страны. Поскольку ничего как следует в этой сфере не сделано за год, у меня есть предложения». Эти предложения в ноябре 2014 г. вылились в Закон о контролируемых иностранных компаниях (КИК), обязывающий физические и юридические лица сообщать в налоговые органы об участии в капитале иностранных компаний. Кроме того, был создан механизм налогообложения прибыли офшорных коммерческих структур. Если доля в КИК у россиянина более 50%, а прибыль компании свыше 50 млн руб., придётся платить налоги (с 1 января 2016 г. – если больше 25% и 30 млн руб.). Ставка налога для компаний – 20%, для физлиц – 13%.

Простить однократно

Закон о КИКах стал «кнутом» для бизнеса. Про «пряник» президент рассказал, выступая перед Федеральным собранием 4 декабря: «Если человек легализует свои средства и имущество в России, он получит твердые правовые гарантии, что его не будут таскать по различным органам, в том числе и правоохранительным, трясти его там и тут, не спросят об источниках и способах получения капиталов, что он не столкнется с уголовным или административным преследованием и к нему не будет вопросов со стороны налоговых служб и правоохранительных органов».

До сих пор бизнес не торопился перерегистрировать компании в России из-за опасений, что фискальные органы, так или иначе, истребуют «оптимизированные» за границей налоги в полном объёме. Все ждали налоговой амнистии. Сейчас ситуация может измениться. «Президенту удалось привлечь внимание бизнеса, и, скорее всего, в значительной своей части он действительно будет склонен вернуть капиталы в Россию под определенные условия», – отмечает генеральный директор Центра политической информации Алексей Мухин. «Это хорошая возможность легализации капитала, и время выбрано как нельзя удачно, – полагает Александр Разуваев. – Кипрская история 2013 г. с заморозкой денежных средств, сегодняшние санкции против России... Риски ареста зарубежных счетов и потери денег из-за политических событий 2014 г. выросли в разы. Сейчас высока вероятность того, что деньги в России не отнимут». «Похоже, что для некоторых бизнесменов риск изъятия активов за границей существенно выше, чем в России», – добавляет заместитель генерального директора Pallada Asset Management Александр Баранов.

Плюсы офшоров

Основное преимущество офшоров – тайна владения. «Жизнь корпорации несколько стабильнее в ситуации, когда конечные собственники не раскрыты, – говорил совладелец аэропорта Домодедово Дмитрий Каменщик в самый разгар борьбы за аэропортовые активы. – Физическое лицо или физические лица могут быть объектами атаки, рейдерской атаки. Если они неизвестны или неизвестны достоверно, то, следовательно, объект для атаки исчезает». Есть и другой аспект тайны владения: доли во многих компаниях принадлежат чиновникам, которые ни при каких условиях не станут «светиться» среди владельцев бизнеса. А в реестре офшорной фирмы видны лишь фамилии номинальных директоров. «Наиболее активно сегодня используется схема трастовых фондов, где понятие собственников размыто, – поясняет руководитель отдела корпоративного права юридической компании Sameta Маргарита Сологубенко. – В такой ситуации весьма затруднительно обратиться к конкретному лицу, чтобы вернуть собственность или получить имущество». Подобная схема использовалась при разводе Романа Абрамовича с супругой: имущество передается в траст, а доходы получают его бенефициары (бизнесмен и его дети). Похожая история и у Владимира Потанина, Дмитрия Рыболовлева или, например, Игоря Шувалова.

«Сегодняшняя идея офшора – возможность применения англосаксонского права, – рассказывает представитель одной из крупных российских компаний. – Взаимоотношения между нашими собственниками регулируются «акционерным соглашением». Это второй немаловажный плюс использования офшорных схем. «Если по российскому законодательству владелец неконтрольного пакета любого ОАО не имеет никаких прав, а только понятийные договоренности, не закрепленные на бумаге, то англосаксонское право чётко прописывает все права и обязанности партнёра, каким бы малым пакетом он ни владел», – подчеркивает управляющий партнёр Management Development Group Дмитрий Потапенко. В российском законодательстве такого термина, как «акционерное соглашение», не существует. Так, например, Богучанская ГЭС, на 97,5% принадлежит кипрскому офшору Boges Ltd., которым владеют в равных долях государственное ОАО «Русгидро» и ОК «Русал» Олега Дерипаски. Последний и настоял на офшоре, чтобы проект регулировался в соответствии с английским правом. Естественно, финансирование должно идти через Кипр. Все это было прописано в правительственном постановлении ещё в 2006 г. и закреплено в соглашении между «Русалом» и РАО «ЕЭС», от которого впоследствии отделилось ОАО «Русгидро».

Третья весьма позитивная история для владельцев офшорных структур – использование соглашения об избежании двойного налогообложения. Что это значит? Если в России налог на дивиденды составляет 13%, то на Кипре можно заплатить всего 5% (ранее налог был нулевым). Ставка налога на прибыль на Кипре 10% против российских 20%. И четвертое: свободный доступ в офшорной юрисдикции к иностранным инвесторам и российским деньгам. «Это ещё даёт возможность с минимальными налоговыми платежами выходить из бизнеса, продавая офшор», – поясняет Маргарита Сологубенко.

Иногда они возвращаются

Политическая нестабильность, похоже, затмила все плюсы офшоров. Первыми начали распродавать зарубежные активы и выходить из офшоров предприниматели из санкционного списка: Геннадий Тимченко и Аркадий Ротенберг. Тимченко уже избавился от половины зарубежных активов, включая крупный пакет акций в нефтетрейдере Gunvor, а все свои офшоры обещал в течение года перевести в Россию.

Правительство Италии наложило арест на имущество Аркадия Ротенберга на общую сумму 30 млн евро. Речь идёт о вилле на острове Сардиния, отеле в центре Рима, а также об акциях и банковских счетах российского бизнесмена. Практически сразу после этого предприниматель перевел свои крупнейшие активы, а именно акции строительной компании «Мостотрест» и двух девелоперских компаний, на сына. Правда, они по-прежнему остались в офшорах.

Всегда более чем лояльный Кремлю Алишер Усманов вернул в РФ крупнейшие социальные сети. Его холдинг Mail.Ru Group перерегистрировал «Одноклассники» и «Вконтакте», а также игровой проект Mail.Ru Games с кипрской и британской компаний на российское юридическое лицо. Для чего? Во-первых, чтобы ещё раз продемонстрировать свою социальную ответственность. «Показать лояльность власти – вот главный интерес», – считает Александр Баранов. Похоже, бизнесмен структурирует активы, избавляется от многих не совсем профильных отечественных проектов и при этом активно продолжает инвестировать в зарубежные стартапы, которые, как правило, и приносят ему основной доход в последние годы. Сначала Facebook, затем Apple, теперь китайский ритейлер Alibaba Group.

Для бизнесменов выступление Владимира Путина с провозглашением офшорной амнистии не стало неожиданностью. «Все к этому шло, и многие готовились заранее, – сказали «Ко» в одной из крупных компаний. – В целом все действуют в соответствии с требованиями нового законодательства. Часть офшоров закрывается, часть управляющих компаний переводится в Россию, а те компании, присутствие которых за рубежом необходимо для бизнеса, будут все декларировать в России. Технически это все исполнимо». «Закон давно обсуждался, перемены ожидаемые. Всем участникам рынка придётся адаптироваться к новым нормам. Мы к этому готовились, будем выполнять требования нового законодательства», – заявили «Ко» в «Интерросе». «Безусловно, все, кто перерегистрируется в России, получили гарантии неприкосновенности своего бизнеса на самом высоком уровне, – считает Алексей Мухин. – Кроме того, любая перенастройка финансовых схем сопровождается денежными потерями. Но взамен бизнесмены ждут от государства преференций, как было в 2009 г., когда они толпами ходили к президенту, просили денег. Думаю, что сейчас ситуация будет повторяться».

Гидроофшор

Ещё год назад о выходе из офшоров объявили «Русал», «Русгидро», КамАЗ, МТС, «Вымпелком» и другие холдинги. Но они не торопятся.

Произошли изменения в «Русале» Олега Дерипаски: если при регистрации United Company Rusal Aluminium Ltd., которая на 100% принадлежит ОАО «Русал», имела «прописку» на острове Джерси, то, согласно последним данным, теперь материнская структура зарегистрирована на Кипре. В «Русале» не смогли прокомментировать эти перемены.

Отдельная история с совместным проектом «Русала» и «Русгидро». Это Богучанское энерго-металлургическое объединение (БЭМО), куда входят Богучанская ГЭС и Богучанский алюминиевый завод. Но здесь драйвером вывода компании из офшора выступило государственное ОАО «Русгидро».

У «Русгидро» в списке аффилированных лиц на 1 октября 2014 г. фигурировало восемь компаний, зарегистрированных на Кипре, Виргинских островах, в Голландии, Швейцарии и Индии. «Эти компании никогда не решали задачу налоговой оптимизации, – заявили «Ко» в пресс-службе «Русгидро». – Все они в различное время создавались под те или иные зарубежные проекты или совместные предприятия с иностранными партнёрами». Так, например, «Русал» настоял на регистрации на Кипре HydroOGK Power Company Ltd. и HydroOGK Aluminum Company Ltd., которые обеспечивают корпоративное управление проектом «БЭМО». В августе прошлого года совет директоров «Русгидро» принял решение о создании ЗАО «Холдинговая компания БоГЭС» и ЗАО «Холдинговая компания БоАЗ», которые заменят кипрские фирмы. Эти структуры учреждены и представляют собой два 100-процентных дочерних общества «Русгидро». «Теперь требуется согласовать с партнёром – ОК «Русал» – сам факт и схему перевода управляющих компаний в российскую юрисдикцию. После этого в уставный капитал этих компаний «Русгидро» внесет свои 50% в совместных кипрских компаниях», – отметили в «Русгидро». В «Русале» не смогли прокомментировать ход этой сделки.

Очевидно, что госкомпании первыми должны были перерегистрировать свои «дочки». Но, видимо, не все так просто, и в этом списке появятся исключения. «Роснефть», например, предложила свою версию законопроекта о КИКах, исключающую вывод из офшоров её иностранных структур по разведке и добыче полезных ископаемых. «Газпром» же ещё в августе, сразу после заявления Владимира Путина о недопустимости офшорной экономики, объявил о регистрации новой кипрской «дочки» – Acryl Investments Ltd. «Съедет» ли с Кипра Russian Commercial Bank, принадлежащий ВТБ?

Меньше половины

«Рассчитываю, что после известных кипрских событий, нынешней санкционной кампании наш бизнес наконец понял, что за рубежом его интересы ни во что не ставят, а то и вовсе могут ободрать как липку. И что лучшая гарантия – это национальная юрисдикция, даже при всех её проблемах», – заявил Владимир Путин, обращаясь к Федеральному собранию. Но опрошенные «Ко» эксперты считают, что вернется десять, максимум двадцать процентов капитала. Самый оптимистичный прогноз – 50%.

«Деофшоризация интересна тем, кто, так или иначе, работает с бюджетными средствами и предполагает в дальнейшем работать с ними же, – рассуждает Алексей Мухин. – Им нужно выглядеть для государства крайне привлекательно». Кстати, под это определение подходят Геннадий Тимченко и Аркадий Ротенберг. По оценке Bloomberg, компании, связанные с Аркадием Ротенбергом и Геннадием Тимченко, получили с марта 2014 г., когда против них ввели санкции, госконтракты на 309 млрд руб., или $8,1 млрд.

Другое дело, что подавляющая часть «простых» бизнесменов не имеет технической возможности получить гарантии безопасности своего капитала лично от Владимира Путина. Кроме того, для владельцев крупных активов офшорное законодательство в первую очередь – это защита прав. И вряд ли их зарубежные партнёры согласятся переходить под российскую юрисдикцию. «У многих компаний нет логической необходимости заменять англосаксонское право на российское. Например, соглашения о разделе продукции, – поясняет Александр Баранов. – Или поставки автомобилей дилерам. Другая тема – научные разработки. Они тоже, как правило, оформлялись по англосаксонскому праву. Все, что связано с металлургической отраслью, продажей автомобилей, бытовой техники и других потребительских товаров, – тут амнистия не нужна, им амнистировать нечего». «Скрывать нам особо нечего, и мы понимаем: если власть захочет, то отберет у нас все в одну секунду, – констатирует Дмитрий Потапенко. – Мы тоже используем в работе офшорные компании, но не для налоговой оптимизации (не тот оборот), а для защиты прав собственников».

«Не пойдут в Россию те компании, которые работают с крупными инвестициями – строительство, промышленность, промышленное производство, нефтегазовый сектор, – говорит член комитета Госдумы по бюджету и налогам Евгений Федоров. – Дешевых кредитов в России никто не даст, а значит, не будет у компаний возможностей здесь перекредитоваться. Возвращать долги придётся по курсу уже в полтора раза дороже». По мнению парламентария, вернуться под юрисдикцию РФ могут компании, связанные с торговлей, услугами, у которых нет высокой капитализации и которым не требуются значительные инвестиции.

Директор Института стратегического анализа компании «ФБК» Игорь Николаев и вовсе считает, что сейчас самый неподходящий момент для возвращения капитала из офшоров. По его словам, идея правильная и надо двигаться в этом направлении, но при этом нельзя не обращать внимания на состояние мировой и российской экономики, скатывающейся в рецессию. «Деофшоризация – это однозначное повышение налоговой нагрузки. Власти хотят, чтобы налоги платили здесь, а не за границей. Получается опять усиление финансовой нагрузки на бизнес, что противоречит, кстати, одному из тезисов в Послании президента, где говорилось о фиксировании налоговой нагрузки на ближайшие четыре года».

Амнистия офшорного капитала станет второй при Владимире Путине. С 1 марта 2007 г. по 1 января 2008 г. по инициированному им же закону №269-ФЗ «Об упрощенном порядке декларирования доходов физическими лицами» граждане должны были сами определить сумму, которую они до 1 января 2006 г. утаили от подоходного налога, и заплатить государству. Тогда инициатива провалилась. Граждане вернули государству всего $150 млн по курсу 2007 г., легализовав, таким образом, $1,1 млрд. Собранная тогда сумма не превысила размера однодневного сбора подоходного налога в 2007 г.