Для Александр Лукашенко Мезенцев Бабича не слаще

Михаил Виноградов, президент фонда «Петербургская политика»

«Назначение Бабича стартово было экспериментом, поскольку репутации дипломата он не имел, а ожидания радикализации позиции России по Белоруссии были не один год. Обычно они завершались компромиссами, а не украинизацией белорусского направления внешней политики Москвы.

Российская элита не один год разрывается между тремя моментами: подспудным желанием территориальной экспансии под видом укрепления интеграции, сравнительно слабой мотивацией к этому – она куда слабее, чем белорусская мотивация уклониться от братских объятий, – а также смутным подозрением, что в составе России Беларусь обойдется российской казне куда дороже, чем сейчас.

Назначение Мезенцева внешне выглядит как шаг к дерадикализации и деэскалации, но иммунитета против новых всплесков «интеграционной» активности на этом направлении по-прежнему не выработалось».

Андрей Колесников, руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского центра Карнеги:

«Представить такое решение в отношении другой страны практически невозможно. Отношения между Россией и Белоруссией построены на личной химии, как принято теперь выражаться, Путина и Лукашенко. И если что-то идёт не так, то должен быть назначен кто-то виноватый. Лукашенко не устраивал Михаил Бабич, он слишком жесткий, в ряде случаев слишком публичный, а это вредит сложившемуся формату, который предполагает в том числе и неполное раскрытие информации разговоров между Путиным и Лукашенко. Тем более что сейчас возникла очень острая ситуация по поводу нефти. Поэтому нужен другой человек, более дипломатичный в буквальном смысле слова. А Мезенцев человек опытный и доверенный, более искушенный деликатный политик.

В отношении Бабича и его назначения в Белоруссию произошла ошибка – видимо, его кто-то пролоббировал. И ошибку исправили. Как об этом подумают во внешнем мире, не придают столь масштабного значения, когда дело касается Белоруссии. Это наши братья, а если братья недовольны, то надо искать кого-то ещё. И это совсем не похоже на обычную дипломатическую практику, это скорее политическая практика. Но и Бабич не дипломат».

Евгений Минченко, президент холдинга «Минченко консалтинг»:

«Мы не знаем, что находится за кулисами [этого решения]. Думаю, что был большой торг, и хочу обратить внимание, что Мезенцев пришел с другими полномочиями – [в отличие от Бабича] он не спецпредставитель президента, он просто посол. У Бабича была задача совершить некий прорыв в отношениях, в силу ряда объективных и субъективных причин этот прорыв не получился. Значит, сейчас [у России и Белоруссии] будут посольские отношения. Активность в интеграции, видимо, снизится. Но тогда возникает вопрос: каковы будут экономические отношения?

Все это [смена посла России в Белоруссии, которым было недовольно белорусское руководство] происходит на фоне определенной и чёткой линии [России] по отношению, например, к Украине. Думаю, тут история такая: есть чёткая политика с определенными приоритетами; персоналии могут меняться, но не меняются стратегические подходы. То есть произошел размен фигуры Бабича, который проделал за это время огромную работу, значит, будет дополнительный размен. Что-то потребуется и от Белоруссии».

Андрей Кортунов, генеральный директор Российского совета по международным делам:

«Что касается самого Бабича, то достаточно почитать его биографию, чтобы понять, что это человек немного из другой сферы, немного с другим опытом и с другими установками, и он оказался не вполне уместен [на посту посла], особенно в нынешних не самых простых отношениях [между Россией и Белоруссией]. И это, мне кажется, вообще проблема нашей политики в СНГ, в ближайших соседних странах: часто наши послы оказываются жесткими, недостаточно дипломатичными, не всегда чувствующими общественные настроения в странах пребывания. И это тоже оказывает не самое лучшее воздействие на отношения [России с этими странами]. Об этой проблеме много говорят наши друзья в этих странах: что мы могли бы поделикатнее относиться к местной специфике. Пусть даже мы не согласны, пусть даже у нас тоже есть претензии – вопрос здесь не столько в содержании, сколько в оформлении.

Что касается назначения Мезенцева, то в каком-то смысле это личный кадровый резерв президента Владимира Путина. Мезенцев с Путиным прошел большой путь, начиная с 1990-х гг., с Петербурга. У него очень разнообразный опыт, в том числе он был генеральным секретарем ШОСа. Мне кажется, его назначение – это сигнал о том, что наш президент отдает себе отчет в важности этого направления. То есть это не просто кадровый дипломат и тем более не человек из силовых структур, а человек, который имеет личный доступ к президенту. Наверное, это попытка отношения немного исправить, по крайней мере, послать такой сигнал.

Принятие решений сейчас централизованно, а в отношениях между Москвой и Минском – тем более. Все идёт на уровне общения двух президентов, которые находятся в постоянном контакте, и послы здесь не играют такой определяющей роли, как несколько десятилетий назад. Посол больше выполняет функции представительские, пиаровские – он должен создавать имидж, работать с общественностью и СМИ. Основные вопросы все равно будут решаться непосредственно между Лукашенко и Путиным, думать, что что-то здесь серьёзно изменится, было бы неправильно. Тем не менее, детали тоже имеют значение. Допускаю, что у Мезенцева могут быть свои, уже сложившиеся отношения с Лукашенко – они в течение длительного времени действуют на одном поле. Наверное, кандидатура Мезенцева была согласована и одобрена Лукашенко. То есть в целом это сигнал позитивный: смотрите, мы посылаем человека, который будет стараться [улучшить отношения наших стран]».

Фёдор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике»:

«Такого посла [как Бабич] больше нигде нет. Он качественно иной, чем все остальные послы. Он же не дипломат, он человек другого бэкграунда и был направлен в Белоруссию с совершенно другими задачами. Это доверенное лицо высшего руководства России, которому было поручено разобраться с отношениями [между Россией и Белоруссией], которые с каждым годом становились все более странными и менее чёткими, и поставить их на более понятную, прежде всего экономическую основу.

Бабич – человек резкий, жесткий и целеустремленный, что вызвало крайнее неудовольствие белорусского руководства. И думаю, правы те, кто говорит, что его отставка – это результат личного требования или просьбы Лукашенко к Путину.

Но говорить о том, что уход Бабича что-то изменит, я бы не стал. Человек, который приходит – Мезенцев – совсем другого типа: опытнейший, очень аккуратный и тактичный, но человек с огромными связями и тоже облеченный доверием. Так что стиль, конечно, изменится, а суть – нет.

Бабич ведь не потому так себя вел, что у него плохой характер. А потому, что отношения России и Белоруссии дошли до некой фазы, после которой их нужно прояснять в ту или иную сторону. Речь об игре в интеграцию, которую при этом никто не признает: она де-факто происходит, но Белоруссия всячески увиливает, а Россия тоже долгое время внятно не формулировала, чего хочет. Все это дошло до предела, после которого надо уже определяться – либо с интеграцией, либо с дезинтеграцией. Россия, естественно, предлагает резко углубить все форматы – и это никуда не денется. Это задача, которая будет реализовываться и дальше.

Сейчас очень много высказываний о том, что Путин уступил Батьке. Но я бы не торопился с умозаключениями: думаю, Путин просто так не сделал бы такого демонстративного шага – он как бы действительно поддался [давлению]. Думаю, в ответ Лукашенко были изложены некие условия, которые дальше будут как минимум обдумываться и реализовываться. Мы это увидим.

Мне кажется, тут более интересно, что сам Бабич себя проявил как человек очень неординарный. И если посмотреть на его послужной список, на то, чем он занимался, то я бы предположил, что ему предстоит очень большая и светлая карьера в нашей стране. За ним стоит внимательно наблюдать.

Андрей Скриба, научный сотрудник Центра комплексных международных и европейских исследований НИУ ВШЭ:

«Причина [отставки Бабича] в целом общеизвестна. Посол Бабич стал активно работать в Белоруссии. Настолько активно, что под вопрос оказалась поставлена монополия белорусского президента на обсуждение проблемных вопросов с разными акторами внутри страны. Бабич встречался и с представителями оппозиционных сил, и с общественными организациями. Но главное – нарушил информационную монополию в Белоруссии, публично высказываясь о существующих проблемах и опровергая (или дополняя) те факты, которые распространялись официальными лицами. Последнее особенно важно, ведь стали не просто вскрываться очень старые проблемы в отношениях двух стран, но и чётко фиксироваться ответственность белорусской стороны за эти проблемы.

Тут есть два момента, которые я бы хотел отдельно отметить.

Первый: Бабич был явно некомфортен для Лукашенко, в частности своей публичностью. Но я бы не сводил это решение только к белорусскому президенту. Вокруг него есть масса интересантов, которые также пострадали от деятельности российского посла. Например, белорусский МИД, пресс-секретарь которого продемонстрировал сомнительный профессионализм, а также чьи (МИДа) доклады, подготовленные для Лукашенко и озвученные им в выступлениях, Бабич опровергал. То есть оказались задеты многие интересы.

Второй: Это мы ещё даже не комментируем бизнес-интересы, которые, по слухам, Бабич успел пресечь или дать информацию в Москву для пресечения на месте (финансовые потоки, контрабанда и пр.). Об этом много писали, не удивлюсь, если хотя бы отчасти это так.

Более того: деятельность Бабича ни в чем не превосходила работу в Белоруссии других послов и посольств. Например, известна работа британского и немецкого посольств в общественно-политической сфере, от простых встреч и до грантовой поддержки. Однако там почему-то подобной реакции со стороны Минска не было. Отсюда и мысли про то, что Бабич докопался до очень глубоких или даже глубинных проблем в отношениях двух стран и задел очень большие бизнес-интересы. То есть если коротко: причина [отставки Бабича] – недовольство в Белоруссии.

Удивительно здесь то, что Россия пошла на уступки. Ведь с точки зрения российских интересов Бабич делал все правильно. Поэтому надо наблюдать, что будет дальше. Во-первых, какую должность займет Бабич. Я бы сказал, что будет не очень мудро потерять тот опыт и связи, которые он успел накопить за этот год.

Политика России в отношении Белоруссии, как мне кажется, изменится как минимум до конца года. Новый посол какое-то время будет входить в курс дела. Кстати, примечательно, что приедет снова не карьерный дипломат.

А вот с конца этого календарного года можно будет ожидать активизации с обеих сторон. В следующем году президентские выборы. И если к тому моменту Белоруссия не продемонстрирует интеграционных устремлений, то я бы ожидал более резких действий со стороны России. Но это пока предварительно, до конца года ещё многое может произойти».