Каникулы Абрамовича: как миллиардер распорядился деньгами от продажи «Сибнефти»

«Are you Abramovich?» — ставя ударение на второй слог, интересуется чернокожий мальчишка лет пяти и тянется за автографом. В июне 2010 года в Йоханнесбурге Россия представляла заявку на проведение Чемпионата мира по футболу 2018 года. Абрамовича позвал давний друг первый вице-премьер Игорь Шувалов. И не ошибся. «Это видеть надо было, к Роме только ленивый не подошел! Дэвид Бекхэм свою будку у стенда Англии бросил и сразу к нам», — с восторгом вспоминает участник российской делегации.

Самой популярной российской знаменитостью Абрамович стал в 2003 году, купив лондонский Chelsea. Ещё через два года он провел свою главную сделку — продал за $13,1 млрд «Сибнефть» «Газпрому». Благодаря ей Абрамович установил рекорд, три года подряд оставаясь на вершине российского списка Forbes с состоянием около $20 млрд.

Омрачить этот триумф мог только Борис Березовский, попытавшийся отсудить у Абрамовича $5,5 млрд. Девять дней допроса в забитом до отказа зале Высокого суда Лондона превратились для Абрамовича в одно из самых тяжелых испытаний в жизни. Зато теперь ему больше не нужно «покупать свободу». К тому же Абрамович только что распрощался с Чукоткой.

В отличие от большинства соседей по списку Forbes он, кажется, и правда ценит свободу выше денег. Можно ли при таком подходе оставаться успешным инвестором?

Family office

«Хорошая была компания. Специалисты классные, команда небольшая, все при деле, и решения принимаются быстро — почти family office», — описывает впечатления от «Сибнефти» бывший зампред правления «Газпрома» Александр Рязанов. Он возглавил компанию, переименованную впоследствии в «Газпром нефть», сразу после её покупки.

За 72,66% акций «Сибнефти» «Газпром» заплатил $13,1 млрд (немногим меньше пяти годовых прибылей). Как следовало из показаний на суде с Березовским, единственным бенефициаром этого пакета был Абрамович. Если так, то в качестве дивидендов за пять лет до сделки «Сибнефть» суммарно выплатила ему ещё около $4,6 млрд.

Команда, управлявшая «Сибнефтью», тоже могла заработать на её продаже. Бонус Евгения Швидлера, правой руки Абрамовича и руководителя его главной управляющей компании Millhouse, как утверждает его хороший знакомый, составил около $1 млрд (сам Швидлер это не комментирует).

Сумма выплаченных за «Сибнефть» денег была по тем временам беспрецедентной (на начало августа 2013-го компания стоила уже около $17 млрд). Весь рынок обсуждал, что всех денег Абрамович мог и не получить: часть суммы могла достаться его покровителям, близким к власти. Тем более что сделка состоялась на фоне крупнейшей в истории российского бизнеса драмы — Абрамович «обкэшился», когда Михаил Ходорковский уже два года сидел в СИЗО, а активы его компании ЮКОС начали распродавать с молотка.

Абрамович в этой мрачной истории был не просто сторонним наблюдателем. В 2003 году, за два года до сделки с «Газпромом», он и Ходорковский договорились о слиянии своих компаний. Получившаяся «ЮкосСибнефть» стала крупнейшей в мире частной компанией по запасам. На следующем этапе акционеры компании надеялись продать долю одному из мировых мейджоров (переговоры шли с Exxon и Chevron). Но после ареста Ходорковского в 2003 году эти планы рухнули.

Знакомые Абрамовича рассказывают, что арест оказался для него неожиданностью: партнёр Ходорковского Платон Лебедев находился в заключении с июля 2003 года, и тем не менее, никто не ожидал, что «дело ЮКОСа» зайдёт так далеко. Абрамович якобы даже пытался вступиться за Ходорковского перед Владимиром Путиным, но быстро понял, что это бесполезно.

Но чего Абрамович точно не собирался делать, так это рисковать «Сибнефтью» из-за «чужих ошибок». Вскоре после ареста Millhouse в одностороннем порядке запустила процедуру «развода» с ЮКОСом. Вернуть себе 72% из 92% акций «Сибнефти» Абрамовичу удалось только в 2005 году, и уже через несколько месяцев он ударил по рукам с главой «Газпрома» Алексеем Миллером.

Шопинг миллиардера

Получив столько кэша, Абрамович повел себя как ребёнок в магазине игрушек. Себе он накупил дорогой лондонской недвижимости (по данным британских СМИ, на сумму около £40 млн), включая два особняка в престижном районе Белгравия. Заказал новую яхту, 163,5-метровую Eclipse (минимум $475 млн), а одну из четырёх старых, 113-метровую Le Grand Bleu, подарил Швидлеру. Съездил на альпийский курорт Лансерхоф: за 10-дневный отдых, как писали местные газеты, Абрамович заплатил более $1 млн, чем ввел персонал в ступор — средний клиент за тот же срок оставлял не больше $4000.

Повседневные расходы Абрамовича (помимо трат на футбол) и сейчас должны составлять не меньше $60–70 млн в год, оценивает один из участников списка Forbes. «Рома говорит, что вообще все это [бизнес] делал только для того, чтобы можно было не думать о деньгах, а делать то, что хочется. Он так и живёт, — объясняет знакомый миллиардера. — Он и «Сибнефть» продавал, потому что все в его команде уже устали, никто не хотел больше ничем управлять».

Для Chelsea Абрамович приобрёл форварда Андрея Шевченко (один трансфер обошелся в $59 млн) и много других новых игроков. Сумел убедить всех, что сборной России по футболу нужен иностранный тренер, и начал выплачивать зарплату приглашенному Гусу Хиддинку (около €7 млн в год «чистыми», это был самый дорогой контракт в Европе).

У Абрамовича не было планов непременно вернуться в большой бизнес. Но в том же 2006 году ему подвернулся шанс, который было жалко упустить: стать совладельцем гигантской международной компании.

Тяжелый металл

Весной 2006 года Алексей Мордашов подписал сделку о слиянии «Северстали» с европейской Arcelor: по её завершении он становился крупнейшим акционером крупнейшей сталелитейной компании мира. «Это шаг вперед для всего российского бизнеса», — гордо говорил Мордашов, ещё не подозревая, что его просто используют. Опираясь на соглашение с «Северсталью», Arcelor набивал себе цену в переговорах с другим претендентом — стальным магнатом Лакшми Миталлом. Когда тот повысил цену, у Мордашова остался всего один вариант — купить Arcelor целиком за €30 млрд. Таких денег он собрать не мог, и тогда на владельца «Северстали» вышли люди Абрамовича.

С таким активом, как Arcelor, в роли крупного, но не старшего партнёра Абрамович мог бы наслаждаться своей свободой до конца дней. В нефтяную отрасль после «дела ЮКОСа» он инвестировать не хотел.

К тому же с металлами была связана одна из его самых успешных сделок. Когда в 2000 году Лев Чёрной и его партнёры продавали акции алюминиевых заводов, Абрамович, Березовский и Бадри Патаркацишвили перехватили их у Олега Дерипаски, а потом предложили ему слияние. Компания Дерипаски была меньше, и ему пришлось доплатить $575 млн. Этими деньгами Абрамович и его партнёры расплатились с Черным, то есть сами заводы достались им бесплатно. Через три года Абрамович продал Дерипаске свои 25% образовавшейся компании «Русал» за $1,58 млрд.

Но с Arcelor ничего не вышло. В решающий момент Мордашов передумал. «Он просто испугался, ведь Рома поставил ему условие, что, даже если сделки с Arcelor не получится, Мордашов должен будет пустить его в «Северсталь», — рассказывает один из близких друзей Абрамовича. Arcelor в итоге купил Миталл. Мордашов на вопросы Forbes не ответил, а в Millhouse заявили, что сделка с Arcelor не состоялась по «чисто коммерческим причинам» и о приобретении доли в «Северстали» речи не шло.

Ещё до развязки истории с Arcelor, летом 2006 года, Абрамович и Швидлер за $3 млрд купили 41% Evraz Group у её основателей Александра Абрамова и Александра Фролова. Тогда это была пятая по величине компания в России.

Большой Evraz

Талантливые выпускники Физтеха, Абрамов и Фролов, с конца 1990-х годов строили компанию на базе разрозненных активов, затем скупали доли партнёров, включая миллиардера Олега Бойко. До Абрамовича Evraz был крайне консервативен в плане покупок. Как говорил Абрамов в интервью в 2004 году, компания никогда не имела долгов, которые не могла бы погасить в течение года. Но уже с 2005 года на волне отраслевой консолидации Evraz включился в гонку за активами, и появление нового денежного партнёра выглядело логично. С приходом Абрамовича сделки M&A, действительно, пошли одна за другой. Для покупок Evraz использовал кредиты.

Компанию буквально накачивали активами: в 2007-м за $2,3 млрд Evraz купил американскую Oregon Steel, за $870 млн — 50% «Южкузбассугля» и ряд активов поменьше. Его чистый долг в том году вырос в 5,5 раза, до $6,28 млрд. В 2008-м марафон продолжился: компания приобрела предприятия в США, ЮАР, России, на Украине, а её долг вырос до $9 млрд. Из совета директоров Evraz за безудержным ростом компании наблюдал Швидлер и ещё два представителя Абрамовича.

Пока цены на сталь росли, «накачка» инвесторов не смущала. Напротив, они любили Evraz, который радовал их ростом прибыли и дивидендов. В 2007 году капитализация компании достигла $30 млрд, Evraz стал самой дорогой сталелитейной компанией в России и четвертой — в мире, а по рентабельности уступал только НЛМК. К маю 2008 года его стоимость достигла рекордных $46 млрд — пакет Millhouse стоил в 5,6 раза больше, чем за него было заплачено. А потом разразился кризис, биржи посыпались, инвесторы ударились в панику.

Не рассчитавший кредитную нагрузку Evraz пострадал больше многих: к ноябрю 2008 года его капитализация рухнула до жалких $1,95 млрд. Держатели бумаг боялись, что компания не сможет платить по долгам: производство снизилось на 50%, цены на сталь — на 40%. Вовремя помог ВЭБ, выдавший кредит на $1,8 млрд. Топ-менеджмент компании во главе с Абрамовым договаривался с кредиторами, за 2009 год сократив долг на $1,14 млрд. Чтобы гасить краткосрочные кредиты, компания выпускала новые облигации.

Выручать Evraz пришлось и Абрамовичу со Швидлером. В июле 2009 года они выкупили облигации и GDR компании на $200 млн (столько же на эти цели потратили Абрамов с Фроловым). Как рассказал Forbes один из инвестбанкиров, следивший за Millhouse, к тому моменту в её портфеле уже были и другие бонды Evraz — примерно на $130 млн (Millhouse это не комментирует).

Evraz удержался на плаву, но от кризиса так и не оправился, прочно заняв второе место среди самых проблемных стальных компаний России. Хуже дела идут пока только у «Мечела» Игоря Зюзина.

Старые счеты

Все это время в Высоком суде Лондона лежал поданный ещё в 2007 году иск Бориса Березовского. Он хотел получить от Абрамовича компенсацию за то, что тот якобы недоплатил ему и Бадри Патаркацишвили за старое партнёрство. В 2010 году суд наконец принял иск к рассмотрению, и перед Абрамовичем возникла реальная угроза потерять крупную сумму.

Последний платеж от Абрамовича Березовский получил в 2001 году. Все $13 млрд, полученные за «Сибнефть», прошли мимо Березовского, а за пакет в «Русале» он получил от Дерипаски втрое меньше, чем Абрамович. Это нечестно, решил Березовский и выставил счёт — $5,5 млрд.

«Можете не верить, но Абрамович долго продолжал считать Березовского другом», — говорит знакомый обоих. О том, что бывший партнёр готовит иск, Абрамовичу рассказал Патаркацишвили: «сам Бадри, сколько мог, уговаривал Березовского не делать этого». С Патаркацишвили Абрамович общался до самой его смерти от сердечного приступа в 2008 году.

Версия Абрамовича в суде: Березовский с Патаркацишвили были для него лишь «крышей», которой он с момента создания «Сибнефти» в 1995 году и до расставания перечислил около $2,4 млрд. «Я покупал себе свободу», — объяснял он эти платежи на суде, настаивая, что расплатился сполна.

Ни одна из сторон не могла предоставить суду подтверждающих её позицию бумаг, и судья Элизабет Глостер была вынуждена разбирать классический спор «слово против слова». Лукавили оба, не сомневается большинство опрошенных Forbes бизнесменов, знающих Абрамовича и Березовского с 1990-х годов. «Даже в отсутствие бумаг мы все понимаем, что они были партнёрами во всем, — говорит один из них, — но позиция Ромы была в том, что он з