«Не надо меня учить выигрывать выборы»

Мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман заявил, что не будет сам снимать свою кандидатуру с выборов губернатора Свердловской области. Ещё 18 июля Ройзман признавал, что необходимого для выдвижения количества подписей муниципальных депутатов он не наберет; по словам политика, получилось набрать лишь около двух третей из необходимых 130 подписей. «Медуза» выяснила у Евгения Ройзмана, почему так получилось.

— Вы вчера [25 июля] сказали: «Пусть они снимают». А что это значит и кто они?

— Да это не значит ничего вообще. Была пресс-конференция [18 июля], там мной было сделано заявление, которое, казалось, не допустит ни малейших двойных толкований. Я сказал: шансов пройти муниципальный фильтр у меня нет. Все равно в заголовках на сайтах все сказали: Ройзман снимается с губернаторской кампании. Да слова такого даже не было произнесено! Никогда в жизни я ниоткуда сам не снимался, ни с одной кампании. Я сказал только про муниципальный фильтр.

Математическое число [подписей муниципальных депутатов за других кандидатов] было уже выбрано — за несколько дней до того, как меня выдвинули. И я уже на старте видел, что муниципальный фильтр для меня — все. Мне просто не оставили минимально нужного числа депутатов, с которыми я бы мог договориться, чтоб отдали свои подписи. Тем не менее, я должен был зайти в эту кампанию, в течение нескольких дней убедиться: не осталось нужного числа, не о чём говорить.

— Вы это поняли только зайдя в кампанию, не раньше?

— Мне активно начали рассказывать сказки: надо было больше [подписей] собирать, надо было больше ездить. Ну, стало бы у меня, скажем, не 23 подписи, а 24. Сделал бы несколько концов по 700 километров, по тысяче, но в целом это уже не меняло ничего. Поэтому муниципальный фильтр — это мошенничество на старте, это антиконституционная и противозаконная норма. Я с этим столкнулся, после чего сказал: ни один приличный человек не должен идти на эти выборы — это моё мнение. Ты же не садишься играть с наперсточниками.

И вот странно: тут же на месте люди радостно садятся отчитываться в администрацию президента [о том, что не допустили меня до выборов благодаря муниципальному фильтру]. У них сместились все ориентиры, они хвастаются вещами, за которые в приличном обществе бьют канделябром по лицу.

— Так сразу вам все не было понятно про муниципальный фильтр?

— Я считал, что были шансы побороться, если бы меня выдвинули 10 июня, в один день с [избирающимся на второй срок] губернатором [Евгением Куйвашевым]. Тогда у меня бы человек тридцать разъехались по области, со всеми знакомыми поговорили бы. Есть люди, которые умеют влиять на депутатов, лидеры общественного мнения — у меня контакты же со всеми есть. Я бы выстрелил, я бы сломал им схему.

Получилось в итоге так, что губернатора выдвигают 10-го, а местное «Яблоко» продолжает переговоры и начинает моё выдвижение затягивать. Думаю, что стремительно дали им там денег. 17-го июня, уже под давлением федерального «Яблока» наши регионалы все же собрали конференцию. Только там вместо выдвижения было сказано о самороспуске отделения (глава свердловского «Яблока» Юрий Переверзев на конференции заявил, что он и ещё девять активистов выходят из партии из-за несогласия с политикой федерального руководства, пошедшего на союз с Ройзманом — прим. «Медузы»). Тогда уже не было шансов, я это понимал.

Поэтому когда кто-то говорит: вот Ройзман не активно работал — не надо. Не надо меня учить выигрывать выборы, я ни одних выборов тут не проигрывал. И эти я бы выиграл, потому что я здесь родился и вырос, у меня сторонники во всех городах.

— Почему вы от «Яблока» решили пойти?

— Назови какую-нибудь другую [партию]. Ну хоть одну, напряги голову.

— Не знаю, «Парнас» (эта партия предлагала Ройзману выдвигаться от неё, после того как стало известно о конфликте с «Яблоком» — прим. «Медузы»).

— Ну нет, по «Парнасу» ситуация такая. Если у тебя последний шанс в жизни… Нет, у меня был момент, я посчитал: если «Яблоко» не выдвигает меня, тогда можно с «Парнасом». Но выдвигаться на таком уровне с «Парнасом» — это ты навсегда своё политическое будущее просто рубишь — это жест камикадзе. Я с уважением к ним отношусь, многих лично знаю, но на сегодняшний день, в сегодняшних политических реалиях это — такая печаль.

А «Яблоко» старейшая демократическая партия, которая ничем себя не запятнала. Мало того, я сел разговаривать с [председателем федерального политического комитета «Яблока» Григорием] Явлинским — посмотрели друг другу в глаза. Он мне сказал: что я тебе точно могу обещать — на меня никто не сможет повлиять и меня никто не сможет подвинуть. Так мы с ним договорились, и он своё слово сдерживал до конца.

— А ситуацию с расколом в областном отделении нельзя было предсказать или предотвратить?

— Можно было предсказать, у меня возникали подозрения. Многих яблочников я знаю, а этого человека [Переверзева] знать никогда не знал, он к ним перебежал из коммунистов. Позвонил ему, сказал: смотри, на тебя будет оказываться давление. Он мне: да они ко мне побоятся подойти. Обнадежил. А потом смотрю: заездил, натурально хвостом завилял.

— Как это устроено — ваша кандидатура Кремль не устраивает или просто кандидатура Куйвашева им подходит?

— Он назначенец. Он был кем-то при [нынешнем мэре Москвы Сергее] Собянине, тот его и продвигает. Как я понимаю, Путину он не очень нравится — он здесь крайне непопулярный — с биографией проблемы, с высшим образованием, постоянно какие-то мелкие скандалы. Он неудачный назначенец, область за пять лет ушла вниз, наделала долгов, медицину развалили. Он не местный, не знает область, он и до с их пор-то в ней толком не побывал. Не получается у него откровенно. Не то чтобы плохой… Просто своим интеллектуальным уровнем он области не соответствует. Это Екатеринбург, это столица горного Урала, столица технической интеллигенции. А он из деревни приехал — вот и здесь не так, там так, там — сяк, тут через колено.

— Теперь так и будете призывать к бойкоту выборов?

— Я считаю, что происходит наглый, прямой, циничный обман избирателей. Мало того, я считаю — это прямая фальсификация, имитация выборов. Всем своим сторонникам и избирателям я скажу: это нечестные выборы. Если ты себя уважаешь, ходить туда нельзя.

Здесь сейчас пытаются явку накачать всеми способами. Объявили, что будут лотереи разыгрывать, квартиры, машины, плакатами увешано весь город. Цепляются за любой инфоповод. Рассказывают: губернатор оседлал велосипед. Ну ни хрена себе: губернатор оседлал велосипед. Эту новость подают на уровне области! Уже до такого доходим. При этом надо понимать, что губернатор тратит более полумиллиарда рублей в год на поддержку СМИ, на свой пиар — понятно. Его протащат любым способом, но для меня он никогда легитимным не станет. Это не выборы, это — результат кулуарных договоренностей, и мне никто не запретит об этом говорить.

— А у вас с губернатором какие-то отношения есть?

— Никаких отношений у нас с ним с 2014 года нет вообще. Город живёт сам по себе, генерирует до 75 процентов бюджета области. Город самодостаточный. А они отбирают все, плюс сейчас ещё долгов наделают. Вот он собирается ещё 34 миллиарда занимать в коммерческих банках. Пьяницы под такой процент не занимают. А деньги-то придётся отдавать, нам придётся — за счёт Екатеринбурга.

— Вам в должности мэра ещё год и два месяца. Уже знаете, что дальше будете делать?

— Я, в первую очередь, свободный человек. Приму решение по ситуации — хочу я оставаться главой Екатеринбурга или нет. Что люди по этому поводу думают, как они настроены. Выборы выиграть можно, главное — понять зачем. Есть вещи, в которых я не хочу принимать участие ни при каких обстоятельствах.

— В каких?

— В таких, догадайся сам. Должность накладывает ограничения где-то на мысли, где-то на риторику, на действия. Но я востребован, мне 55 лет, со здоровьем полный порядок. И никуда не тороплюсь — мы сейчас сто вариантов будущего просчитать можем, а произойдет все равно сто первый.