Дочь на Сардинии, мама в Израиле, но выселить родню из 13 квартир Захарченко все равно не могут

На днях Замоскворецкий суд поставил точку в одном из таких дел.

Досье

В июне 2019-го Захарченко был приговорен к 12,5 годам колонии строгого режима за получение взятки в особо крупном размере и воспрепятствование правосудию.

Суд также назначил ему крупный штраф и лишил звания полковника полиции и наград.

Все активы Захарченко были обращены в доход государства.

Папа в Ростове?

Следствие нашло у Захарченко 13 квартир в элитных комплексах столицы, которые полковник дарил родственникам и своим женщинам. Решение о конфискации выносилось в Никулинском суде в 2017 году.

Так, отец экс-полковника Виктор (был осужден за растрату в особо крупном размере, освободился в марте этого года, женился и уехал в Ростов. – Ред.) стал обладателем квартиры на Пречистенской набережной (ЖК Barkli Plaza), так называемой «Золотой миле» Москвы.

Квартира на Ломоносовском проспекте в элитном ЖК «Доминион», где были обнаружены знаменитые миллиарды полковника, по документам принадлежала его сводной сестре Ирине Разгоновой.

Одна из квартир на Мичуринском проспекте (где был обнаружен второй денежный склад Захарченко) была записана на его мать Валентину.

Квартира в ЖК «Имперский дом» в Якиманском переулке по дарственной досталась его дочери (ей сейчас 12 лет) Ульяне и соответственно её матери Марине Семыниной.

Все эти квартиры (и другие, которые бравый полковник дарил своим женщинам и родственникам) были, повторим, конфискованы. Но не все некогда одаренные «золотым полковником» согласились с таким положением дел.

Дочь на Сардинии?

На днях в Замоскворецком суде была наконец поставлена точка в разбирательстве, которое шло тут последние месяцы по иску Росимущества о выселении 12-летней дочери Ульяны и её матери Марины Семыниной из квартиры в ЖК «Имперский дом» (Якиманский переулок, 6). Суд постановил: выселить.

Захарченко, хоть и не был в этом процессе соответчиком, остался крайне недоволен решением.

– Надо в Мосгорсуд подавать жалобу – сначала общую, а потом дополнение. Надеюсь, что вы не затянете, – говорил он по видео-связи своим адвокатам перед одним из заседаний по другому делу. – Выселение ребёнка из квартиры – это беспредел. Такого даже у каннибалов нету! Я даже передачу про (уполномоченного по правам ребёнка в России) Анну Кузнецову посмотрел. У неё четверо детей (на самом деле семеро. – Авт.), но она при этом ничего не хотела делать в нашей ситуации. Понятно: у неё есть свои дети, а чужие ей неинтересны, – негодовал экс-полковник.

Это он о том, что направлял Кузнецовой письмо с просьбой взять под контроль ситуацию с изъятием жилья у ребёнка, но ему пришел ответ, что эта проблема – не в компетенции омбудсмена.

К слову, о единственном «пригодном к проживанию», как это формулируют адвокаты семейства, жилье. В феврале, по данным Mash, мать с дочерью уехали за границу и сейчас проживают в Италии, на Сардинии: на вилле, принадлежащей Захарченко – там у него есть небольшая конюшня, туда же был отправлен и конь Алигарх (за 650 тыс. руб.), которого отец подарил девочке на день рождения в 2017-м, уже будучи в СИЗО, – типа он заранее позаботился о подарке.

Мама в Израиле?

В Никулинском суде столицы рассматривается иск Росимущества о выселении родственников «золотого полковника» из квартиры в доме №3 по Мичуринскому проспекту. Это престижный ЖК «Шуваловский». Как следует из данных Росреестра, спорная трёшка находится на 5-м этаже элитного дома. Площадь жилья – 99 кв. метров, а его кадастровая стоимость – 28,8 млн руб. Рыночная, разумеется, гораздо выше.

Надо сказать, по меркам Захарченко, это очень скромная недвижимость – квартира его папы, к примеру, по оценкам 2017-го, стоила 300 млн руб. А уж если вспомнить рассказ главы СКР Александра Бастрыкина после ареста Захарченко об удивительной записи в изъятой у его мамы (бывшего учителя математики в сельской школе) тетрадке, в которой она, по версии следствия, вела учёт наличных денег – рядом с суммой в 600 тыс. евро стояло: «мелочь»…

После ареста сына мама, кстати, уехала из страны. По крайней мере, в 2017-м официальный представитель Генпрокуратуры Александр Куренной в Telegram-канале ведомства уверял, что она находится в Израиле.

Проблема та же, что и в случае с квартирой дочки: конфисковав квартиру, Росимущество вынуждено было оставить право пользования за пожилой женщиной. Теперь же ведомство хочет выселить её вовсе.

– Мы просим сохранить право пользования жилым помещением, поскольку оно является единственным пригодным для проживания, а лишение права пользования будет нарушать её конституционное право на жилище, – настаивали адвокаты ответчиков (соответчиком тут признан Захарченко) и подали встречный иск к Росимуществу.

– Для того чтобы сохранить право пользования жилым помещением, существуют иные способы, – возразил представитель ведомства. – Если они хотят доказать своё право, могут это делать в рамках данного судебного процесса, а не заявлять встречные исковые требования.

Тем не менее судья приняла его к рассмотрению.

Любовница в Химках?

Запутаться в судах, уголовных делах, исках и требованиях, связанных с именем экс-полковника, очень просто: слишком много у него родственников и женщин, по которым разбросано его имущество.

Одна из них – Анастасия Пестрикова – родила экс-полковнику двоих сыновей. За месяц до ареста Захарченко купил ей апартаменты в 170 кв. м на улице Ефремова (150 млн руб.). Женщина уверяла, что и изъятые у неё 16 млн $, и квартира – это все благодаря папе-предпринимателю. После ареста Захарченко и конфискации она перебралась к родителям в Химки. А через некоторое время стала фигурантом двух уголовных дел. Хотела сбежать на Кипр, но следователи буквально сняли её с самолёта.

Иногда Анастасия появляется на процессах. Так, я был свидетелем её общения с Захарченко на одном из заседаний в Никулинском суде. Женщина была одета стильно и строго – на ней были светлые брюки и такого же цвета пиджак.

– Крестная родила мальчика! – обрадовала она экс-полковника во время перерыва.

– Молодец! Настюш, передай привет и поздравь. А как у тебя дела? – поинтересовался тот.

– У нас все нормально, только сложно ездить в суд, чтобы поддержать тебя, – вздохнула она.