Сибирские шахтеры-рабы не хотят идти в забой

Шахтёрские бунты, ставшие приметой пресловутых лихих 90-х, похоже, возвращаются. В конце прошлого года в Кемеровской области работники сразу нескольких шахт прекратили работу из-за задолженностей по зарплате. Всё это только первые тревожные звоночки. Аналитики свидетельствуют, что угольная отрасль вот уже несколько лет находится в глубоком кризисе. Хотя при этом спрос на уголь растёт, позволяя владельцам угольных компаний получать миллиардные прибыли.

Перед самым Новым годом ситуацию на некоторых шахтах Кемеровской области удалось слегка разрулить. В частности, зарплату получили работники шахт «Заречная» и «Алексиевская». Однако на самом деле подобные выплаты скорее похожи на спешное латание дыр: полностью удалось погасить задолженность лишь за октябрь и часть ноября.

А это значит, что в новом году зарплатные долги скорее всего снова будут накапливаться.

Тяжёлая ситуация сложилась и на шахтоучастке «Октябрьский». В декабре сразу

63 сотрудника известили руководство о том, что не выйдут на работу из-за задержки по зарплате, превысившей 15 дней.

«Падение цены на уголь почти в 2 раза не позволяет покрывать заработки сотрудников и все технические издержки за счёт того объёма угля, который добывается на производстве. Люди абсолютно в своём праве», – прокомментировал ситуацию первый зампред Федерации профсоюзных организаций Кузбасса Сергей Пахомов.

К сожалению, подобное положение дел сегодня складывается на подавляющем большинстве российских шахт. Ещё один печальный пример – шахтёры из Ростовской области, пытающиеся добиться выплат уже более трёх лет. Подземные выработки «Замчаловского антрацита» ранее принадлежали компании «Конгкоул», а сейчас находятся под конкурсным управлением. Однако денег горнякам, похоже, не видать. По подсчётам самих шахтёров, задолженность перед ними составляет 102 млн рублей, местная прокуратура насчитала 86 млн, а вот в региональном правительстве говорят только лишь о 14.

Олигархи в деле

Между тем в Минэнерго считают, что именно угледобыча в ближайшие годы должна стать чуть ли не основным драйвером развития многих регионов страны. По итогам ушедшего 2019 года в ведомстве прогнозировали рост добычи угля на 2,7%, а рост экспорта – аж на 12,5%.

Хотя в противовес официальным заявлениям эксперты на местах давно уже с цифрами в руках констатируют глубокий кризис угледобывающей промышленности.

Так, например, в Кемеровской области год от года стремительно увеличивается доля убыточных угольных компаний. По итогам восьми месяцев 2019 года убытки показали 48,3% предприятий отрасли.

«Дефицит денежных ресурсов приводит к сворачиванию инвестиционных программ и как следствие отказу от ввода новых мощностей и ухудшению ситуации на имеющихся, что отражается на промышленной безопасности. Отсюда и уровень аварийности, – констатирует доцент Финансового университета при правительстве РФ Константин Поздняков. – Отрасль является социально значимой, многие предприятия градообразующие. В одной только Кемеровской области 18 моногородов (в целом по России – 31), связанных с отраслью».

Заметим, что при этом в отрасли уже давно нет ни одного государственного предприятия – весь уголь страны ещё с конца 90-х годов находится в частных руках. Причём частники, похоже, чувствуют себя вполне неплохо. Среди крупных холдингов отрасли, в частности, ЕВРАЗ Романа Абрамовича, «Мечел» Игоря Зюзина и др. (см. справку). Кроме того, угольные активы есть и у некоторых крупных металлургических комплексов, как, например, у «Северстали» Алексея Мордашова или НЛМК Владимира Лисина.

Нетрудно предположить, что у таких крупных собственников проблем с выплатами зарплаты уж точно быть не должно. Тем более что спрос на уголь, по прогнозам аналитиков, в ближайшее время станет расти.

«Уголь будет вторым по значимости ресурсом после нефти. Кроме того, уголь является пятым экспортным продуктом для страны после нефти и газа, – отмечает Константин Поздняков. – Также концентрат коксующегося угля используется как сырьё для изготовления кокса, который служит одним из основных компонентов при производстве чугуна на металлургических предприятиях (ММК, «Северсталь», НЛМК и др.). Потребителями энергетического угля выступают ТЭЦ и цементные заводы».

Зарплата продуктами

На этом фоне весьма красноречиво выглядит факт раздачи продуктовых карточек шахтёрам Кузбасса. В декабре карточки номиналом 1000 рублей получили работники АО «Шахта «Заречная», АО «Шахта «Алексиевская» и шахтоучастка «Октябрьский». Поначалу в некоторых СМИ даже прошла информация, что карточки начали выдавать в счёт долгов по зарплате, общий объём которых по состоянию на конец года составлял 162 млн рублей.

На поверку, однако, оказалось, что тысячу рублей на продукты шахтёры получили – внимание! – в качестве стимулирующей выплаты к Новому году. Ну, как говорится, дарёному коню в зубы не смотрят.

Впрочем, если дела с финансированием угольных предприятий так пойдут и дальше, не исключено, что продуктовые карточки придётся раздавать шахтёрам не только в качестве новогодних подарков.

Так, всё в той же Кемеровской области по состоянию на 1 ноября прошлого года объём кредиторской задолженности предприятий угольпрома составил 194 млрд рублей.

«Как практикующий экономист и финансист говорю, что от 40 до 50% от этой заложенности так и не будет выплачено, – считает предправления АО «Кузнецкбизнесбанк» Юрий Буланов. – То есть половину этих средств кто-то недополучит, и эти суммы лягут на убытки. То есть те убытки, которые уже сейчас несут организации области, значительно вырастут. И не факт, что некоторые предприятия это вообще переживут».

Кстати

Бедственное положение угольных предприятий выглядит тем более странно, если учесть, что уголь – это пятый базовый экспортный продукт страны. По данным Минэнерго, Россия входит в тройку крупнейших поставщиков угля на мировой рынок наряду с Индонезией и Австралией.

Нынешние проблемы угольной отрасли касаются порядка 150 тыс. человек – именно столько людей занято непосредственно на предприятиях угольпрома, ещё 500 тыс. рабочих мест приходится на смежные отрасли.

Угольные предприятия являются градообразующими для 31 моногорода страны, в которых сегодня проживают около 1,5 млн человек.

50% всей электроэнергии Сибири и Дальнего Востока производится угольной генерацией.

Кроме того, угольная промышленность – главный работодатель железнодорожников. На перевозку угля приходится 39% всего железнодорожного грузооборота в стране.

Справка

Кому принадлежит российский уголь

Приватизацию угольной отрасли страны начал ещё президент Борис Ельцин в 1992 году. По тогдашнему президентскому указу 25% акций новообразованных АО получали трудовые коллективы, часть акций на льготных условиях могло выкупить руководство предприятия, ещё часть планировалось вложить в уставные капиталы госкомпаний.

Подобная схема приватизации в итоге привела к тому, что уже к 1995 году большая часть средств, направляемых на поддержку отрасли, разворовывалась, при этом всё большее количество предприятий переходило в руки представителей оргпреступности.

Приватизационные процессы в отрасли продолжались вплоть до начала 2000-х годов. В разное время в приватизации российского угля поучаствовали Евгений Примаков, Сергей Кириенко и, конечно же, Анатолий Чубайс. Последний приватизировал уголь как в должности вице-премьера, так и будучи главой РАО ЕЭС.

Сегодня угледобывающие компании полностью сосредоточены в руках частного бизнеса, причём на долю топ-10 компаний приходится более 70% добычи. Подавляющее большинство угледобывающих компаний страны сосредоточены в Кузбассе и на Дальнем Востоке.

Среди крупнейших игроков отрасли можно выделить Сибирскую угольную энергетическую компанию (АО «СУЭК») Андрея Мельниченко, «Кузбассразрезуголь», контролируемый Искандером Махмудовым и Андреем Козицыным, «СДС-УГОЛЬ», Михаила Фадеева и Владимира Гридина, «Евраз» Романа Абрамовича и Александра Абрамова, «Сибантрацит», бенефициаром которого является Дмитрий Босов, «Мечел», принадлежащий Игорю Зюзину и его семье, а также Кузбасскую топливную компанию Игоря Прокудина и Вадима Данилова.