Чем закончится угольная война Андрея Мельниченко и Игоря Зюзина

Опубликованный недавно финансовый отчет ведущей российской угольной корпорации «СУЭК» радует своего владельца Андрея Мельниченко большими прибылями. Но значительная их часть объясняется поставками премиального угля на экспорт — этот уголь перегружается в портах. И эта перегрузка, как и добыча в шахтах, очень скоро могут оказаться под ударом.

Центр формирования прибыли

Сибирская угольная энергетическая компания (СУЭК) Андрея Мельниченко отчиталась о прибыли по итогам прошлого года. Чистая прибыль компании составила $657 млн, по сравнению с 2016 годом ($314 млн) этот показатель вырос более чем в два раза. Анализ финансовой отчетности «СУЭК» показывает, что центр формирования её прибыли находится в КНР. Именно китайским властям в 2016 году удалось стабилизировать мировой рынок угля после того, как годом ранее цены на нём обрушились в два раза — со 110 до 55 долларов за тонну.

Возврат цен к прежним уровням был во многом обеспечен административным вмешательством правительства Китая, которое провело ряд организационных мероприятий, направленных на «урегулирование внутреннего рынка угля». В результате мировые цены на продукцию вернулись к трёхзначным отметкам. По данным «СУЭК», средняя цена по форвардам на продажу угля составляет 85 долларов за тонну, тогда как ещё в конце 2016 года — чуть более 60 долларов.

Нет ничего удивительного в том, что дальневосточное направление превратилось в основной фронт экспансии бизнеса корпорации. «СУЭК» говорит о намерениях увеличить свою долю на премиальных рынках Юго-Востока (Японии, Южной Кореи, Тайваня). Для этого строится громадный балкерный терминал в бухте Ванино.

Пыльное дело

Когда-то Ванино существовал пункт погрузки зеков и товаров для Дальстроя -дальневосточного главка ГУЛАГа. Но после ликвидации могущественного учреждения он превратился в тихое местечко. С начала XXI века эту тишину разбудил грохот угля: Ванино превращался в крупный угольный порт, пыль от которого не раз вызывала у местных жителей протест. Эскалация произошла летом 2017 года, после того как на прямой линии с президентом Владимиром Путиным оказался школьник Андрей Боля из Находки, который пожаловался на открытую перегрузку угля. Президент пообещал разобраться, а прокуратура и Росприроднадзор приняли это к сведению, и начали проверку терминалов.

В Госдуме также оперативно подготовили поправки к законодательству, запрещающие открытую перевалку угля на морских терминалах в границах населённых пунктов. Под ударом оказались 23 угольных терминалов, где переваливалось с железной дороги на суда до половины объёмов добычи российского угля.

Порт Ванино — один из таких объектов. Правда, в старом порту заправляет другая компания — «Мечел», которая также располагает целым набором угольных активов. Запрет угрожает и ей, но у «Мечела» есть свои козыри.

Ультиматум Зюзина

В начале 2016 года на СУЭК обрушилась новая напасть. На этот раз она пришла от коллег-конкурентов. Крупнейший акционер «Мечела» Игорь Зюзин выступил с инициативой о закрытии всех угольных шахт с подземной добычей — во избежание аварий. К выводу, что никаких других радикальных методов борьбы с человеческими жертвами при подземных работах нет, пришли ещё британские власти в 1970-е годы. После этого англичане закрыли все угольные шахты в стране, несмотря на колоссальные социальные и политические издержки. На эти издержки не смогло решиться советское правительство, несмотря на то, что в шахтах Советского Союза аварии происходили регулярно.

Массовое закрытие шахт началось в 1990-х годах, в результате чего их число сократилось почти в пять раз — с 239 в 1990-м году до 58 в 2017 году. Но, по мнению Игоря Зюзина, шахт не должно быть вообще. Многие присутствовавшие на совещании восприняли такое его предложение как шутку. Но представителям «СУЭК» было не до шуток. Заместитель генерального директора корпорации Сергей Григорьев даже предположил, что слова Зюзина были просто вырваны из контекста, так как добываемый под землей уголь — это наиболее ценные марки коксующегося угля, который необходим для металлургии.

Тем не менее контекст, заданный Игорем Зюзиным, вполне очевиден и прозрачен. По мнению владельца «Мечела», закрытие угольных шахт не приведет к дефициту коксующегося угля по одной простой причине – необходимые объёмы легко закроет Эльгинское угольное месторождение.

Эльгинское месторождение — крупнейшее в России месторождение коксующегося угля с запасами в 2,2 млрд тонн, и оно принадлежит… конечно же «Мечелу» Игоря Зюзина. Но это не вся закулиса. Месторождение расположено в юго-восточной части Якутии в 300 км от Байкало-Амурской магистрали, и основное направление его вывоза — все тот же порт Ванино, на который выходит ветка БАМа. Собственно, разработка Эльги длительное время сдерживалась отсутствием транспортного сообщения для вывоза угля. Таким образом этот уголь оказывается прямым конкурентом продукта, доставляемого в тот же самый порт с копей «СУЭК».

В состав Сибирской угольной энергетической компании входят 26 угледобывающих предприятий — 14 разрезов и 12 шахт. Большая часть высококачественного угля добывается именно в шахтах. В Кемеровской области «СУЭК» ведёт добычу на девяти шахтах и двух разрезах. Самые лучшие калорийные угли — с шахт имени Кирова и «Комсомолец» — реализуются в премиальном сегменте, то есть на экспорт. Менее ценные угли реализуются российским энергетическим компаниям, включая Сибирскую генерирующую компанию (СГК) — энергетический дивизион «СУЭК».

В Хабаровском крае у «СУЭК» также есть шахта «Северная», в развитие которой компания также вложила немало средств. К слову, она относится к I категории по метану, то есть представляет собой опасность из-за возможности взрыва угольной пыли. Таким образом «СУЭК» со своим шахтным углем оказывается в зависимости от настоящего лидера. И это совсем не китайские потребители.

«Эльгинское месторождение доступно к разработке открытым способом, который намного дешевле, эффективнее и безопаснее шахтного. Горные работы здесь можно вести экскаваторно-автомобильными комплексами большой мощности» — это определение с сайта «Мечела» звучит не только как победная реляция. В ней слышны отголоски приговора для премиального сегмента «СУЭК».

Стратегическая дилемма

Нет ничего удивительного в том, что у Эльгинского месторождения оказалась сложная история, жертвой которой оказался известный банкир Сергей Пугачёв и весь его Международный промышленный банк. Не менее сложной оказалась и судьба самого «Мечела», который выстроил частную железную дорогу для экспорта своего карьерного угля, чтобы в результате оказаться на грани банкротства из-за серии катастрофических падений акций на бирже и кредитных проблемах.

И тем не менее что-то же придало Игорю Зюзину уверенность в громких заявлениях в начале 2016 года. Это «что-то», скорее всего, оказалось сделкой. В июне 2016 года «Мечел» закрыл сделку по продаже 49% в Эльгинском проекте Газпромбанку. Дела с добычей и поставками якутского угля пошли веселее: за первые 6 месяцев 2016 года добыча выросла на 8% по сравнению с аналогичным периодом 2015 года. А в 2017 году добыча «Эльгаугля» оказалась на 12% выше результата 2016 года. В 2018 году компания планирует нарастить объём добычи на Эльге до 5,3 миллиона тонн. Это означает, что угроза закрытия шахтной добычи «СУЭК» вполне реальна. Рано или поздно, но очередная авария на шахте, увы, неизбежна…

Таким образом возникает непростая стратегическая дилемма — одна компания имеет относительные портовые преимущества, а другая — добывающие. Пыль в обмен на жертвы в шахтах. Таковы реалии отечественного угольного бизнеса и конкуренции между «СУЭК» и «Мечел».