Наследники Босова забились в уголь

Рейс Нью-Йорк — Москва наконец завершился, но багажная лента аэропорта Шереметьево никак не приходила в движение. И ночью 26 октября 2020-го член совета директоров «Сибантрацита» Максим Барский покинул аэропорт, так и не дождавшись чемоданов. Когда на следующий день Барский вернулся за вещами, его ждали сотрудники таможни. При досмотре багажа они обнаружили пять подозрительных картриджей для вейпа, в которых содержалось наркотическое вещество — тетрагидроканнабиол (в некоторых странах разрешен для медицинского использования). Так накануне заседания совета директоров «Сибантрацита» Барский стал фигурантом уголовного дела о контрабанде наркотиков.

«Такое совпадение неслучайно», — уверен один из членов совета директоров «Сибантрацита». Ещё два человека, близких к «Сибантрациту», не склонны связывать злоключения Барского с повесткой заседания совета. Сам Барский отказался от комментариев. Как бы то ни было, одним из пунктов голосования, которое Барский в итоге пропустил, было смещение Катерины Босов с должности главы совета директоров. Вдова миллиардера Дмитрия Босова покидала пост на фоне острого корпоративного конфликта с остальными наследниками. Ненадолго сплотившись перед внешней угрозой, члены семьи Босова вскоре вступили в ожесточенную борьбу за угольную империю уже друг с другом.

Конфликты в наследство

«Я благодарна команде за доверие. Для меня большая честь продолжить дело Димы в единстве со своей семьей» — таким комментарием 32-летняя Катерина Босов сопроводила в конце мая 2020-го своё назначение председателем совета директоров «Сибантрацита». Компания перешла под контроль структур Дмитрия Босова в начале 2000-х и под его управлением стала мировым лидером по добыче и экспорту антрацита — высококачественного металлургического угля. После внезапной смерти Босова в мае 2020-го его долю (86,57%) в группе «Аллтек», через которую он владел «Сибантрацитом», должны были унаследовать члены семьи.

Родственники решили выдвинуть на пост главы совета директоров «Сибантрацита» Катерину. «Она профессиональный юрист, из разговоров было понятно, что разбирается в экономике и финансах», — объясняет один из них. Третья жена Босова более других наследников была знакома с «Сибантрацитом»: в 2017 году возглавила его логистическую «дочку», а в 2018-м стала коммерческим директором всей компании. Угольному бизнесу учил муж, рассказывала Босов, которая не имела отношения к отрасли до знакомства с миллиардером.

«Мы её поддержали, потому что она декларировала, что действует в интересах всех наследников», — говорит один из членов совета директоров «Сибантрацита». Он и остальные члены совета, в большинстве своём многолетние соратники Дмитрия Босова, «сплотились» и «помогали» вдове. При Дмитрии Босове совет играл скорее формальную роль, отмечает один из его членов: «По большому счету что Дима говорил, то и делали».

«Все знали: если есть нерешаемая проблема, то надо сказать ДБ [Дмитрию Босову], он решит, найдёт способ», — вспоминал член совета директоров и миноритарий «Сибантрацита» Дмитрий Ага, знакомый с Босовым более 35 лет.

Конфликты и корпоративные войны нередко вспыхивали на пути Босова. Мало что изменилось и после смерти миллиардера. Партнёры по угольному порту «Вера», а среди них была структура госкорпорации «Ростех», предъявили опцион на 16,7% проекта, который стороны изначально развивали на паритетных началах. Ситуация усугублялась тем, что свои права на «Веру» заявил и бывший партнёр Босова Александр Исаев, со скандалом ушедший из «Сибантрацита» незадолго до смерти миллиардера.

Переговоры с оппонентами взяла на себя Катерина, рассказывает член совета директоров «Сибантрацита». Она заняла жесткую позицию, и договориться не получилось, вспоминает источник, близкий к «Ростеху».

Между компромиссом и судом Катерина скорее выберет второе, говорит источник, близкий к «Сибантрациту». «Например, она якобы настояла на судебном разрешении конфликта с грузовой компанией «Новотранс», которая в 2019 году предъявила «Сибантрациту» претензии более чем на 500 млн рублей за простой вагонов. В итоге все равно пришлось заключать мировое соглашение с «Новотрансом», — рассказывает собеседник Forbes.

Переговоры по «Вере» тоже закончились судом. Катерина считала, что оснований для смены контроля нет, тем более что оппоненты хотели получить 16,7% порта по номинальной стоимости — за 3340 рублей. И заподозрила, что целью рейдерской атаки может стать сам «Сибантрацит». Летом 2020-го стало известно, что наследники Босова готовятся передать свои акции в инвестфонд. Как правило, такую конструкцию используют для дополнительной юридической защиты от внешних захватчиков. Но оказалось, что куда большая опасность исходит изнутри.

Раскол в семье

В августе 2020-го к Андрею Михееву, который некогда отвечал за личную охрану и автопарк Дмитрия Босова, поступила необычная просьба. Вдова миллиардера попросила Михеева предоставить ей документы по покупке и продаже её Bentley Continental GT. С чего вдруг в самый разгар корпоративных войн Катерина Босов озаботилась судьбой автомобиля, с которым рассталась три года назад? Оказалось, что она отвела люксовой иномарке важную роль в битве за «Сибантрацит».

Ситуация вокруг наследия Дмитрия Босова кардинально изменилась 18 августа 2020 года. В этот день в ЕГРЮЛ появилась запись о том, что Катерина стала владелицей 43,29% «Аллтека». Половина акций Дмитрия Босова досталась вдове в качестве супружеской доли на основании свидетельства нотариуса Екатерины Пановой. Таким образом, наследственная масса сокращалась вполовину. Панова утверждала, что действовала «строго в рамках закона», и отказалась от дальнейших комментариев, сославшись на нотариальную тайну.

В действительности Катерина получала контроль над «Сибантрацитом». Ведь всего наследников восемь: родители, четыре сына Босова от двух предыдущих браков, вдова и её несовершеннолетняя дочь, поэтому к пакету Катерины в 43,29% прибавляется ещё примерно 10% (две доли по 5% из оставшихся 43,29%).

А четырем сыновьям Дмитрия Босова и его родителям оставалось примерно по 5% на каждого. Родственники Босова никогда не питали особой любви друг к другу, отмечает давний знакомый миллиардера, но ход Катерины застал всех врасплох. «Изначально все были в согласии, что всем поровну», — рассказывает член совета директоров «Сибантрацита».

«Катерина наплевала на договоренности», — возмущается один из наследников. Дмитрий Босов создал бизнес задолго до брака с Катериной и акции были его личной собственностью, подчеркивает отец миллиардера Борис Босов. Сама Катерина не ответила на вопросы Forbes.

Родственники попытались договориться с Катериной «на сухом берегу», рассказывает Борис Босов. По словам члена совета директоров «Сибантрацита», наследники якобы были готовы уступить Катерине свои акции за $150 млн. Перспективы бизнеса были туманны, поясняет один из них: найти замену Дмитрию Босову было невозможно, а отрасль переживала не лучшие времена — пандемия, падение цен на уголь, снижение спроса.

Судиться наследники опасались, рассказывает сын Босова Кирилл: «Нам говорили, если пойдем в суд, то компанию разорвут. И достанется ноль». «Доброхотов» хватало, усмехается друг семьи Босова. Осенью некий офшор Petroleum Group Project Ltd обозначил требования к наследникам на $64 млн, которые якобы остался ему должен Дмитрий Босов. Позже права на наследство предъявила некая Яна Толстая, мать несовершеннолетнего Артёма Вергуна, якобы внебрачного сына миллиардера.

Катерина между тем стала готовить передачу своих 43% «Аллтека» в закрытый ПИФ под управлением компании «Эвокорп». Наследники решили, что таким образом Катерина хочет усложнить возвращение «присвоенной доли» или вовсе перепродать свой пакет, рассказывает Борис Босов. Катерина же утверждала, что намерена сохранить за собой «полный контроль». Она действовала за спиной наследников, негодует Кирилл Босов. После этого о мирном урегулировании не могло быть и речи, говорит он.

О своих намерениях Катерина объявила публично, возражает бенефициар «Эвокорпа» Максим Викторов. Катерина не хотела действовать «сепаратно», уверен Викторов: условия передачи её доли в ЗПИФ обсуждались с Дмитрием Ага. Но до ЗПИФ не дошло — другие наследники подали на Катерину в суд и заблокировали сделки с имуществом.

Координатором наследников выступила первая жена Босова Элеонора, которая ранее работала юристом в структурах Олега Дерипаски F 37. Катерина сделала контрвыпад: во встречном иске заявила права уже на 77% «Аллтека». Для этого ей и понадобился Bentley: по версии вдовы, в 2017 году Дмитрий Босов поучаствовал в допэмиссии «Аллтека» на деньги от продажи её авто. Правда, суд установил, что Босов оплатил увеличение уставного капитала «Аллтека» за 13 дней до продажи Bentley, и отказал Катерине в удовлетворении требований. «Удивительно, что Катерина, имея высшее юридическое образование, могла допустить такую грубую ошибку, не проверив даты совершенных платежей», — недоумевает Борис Босов.

«История со встречным иском интереснее», — отмечает Викторов. Защищаясь от иска с Bentley, наследники раскрыли в суде документы, подтверждающие, что Босов оплатил увеличение уставного капитала денежными средствами и в период брака с Катериной. Значит, у Катерины есть право на супружескую долю в «Аллтеке», заключает Викторов: «Вся фактура в деле есть».

«У Катерины бульдожья хватка, она очень цепкая», — говорит член совета директоров «Сибантрацита». Впрочем, он и ещё два источника Forbes рассказали, что Катерина консультировалась с Викторовым. Сам он подтвердил, что «делился с Катериной своим мнением по делу». Викторов является также партнёром и соучредителем юрфирмы Legal Intelligence Group. Компания оказывала услуги семьям Аркадия Ротенберга F 52 и Алишера Усманова F 7, а Викторов работал советником министра обороны Анатолия Сердюкова, сотрудничал с московской мэрией при Юрии Лужкове и, наряду с главой Курчатовского института Михаилом Ковальчуком, является соучредителем Российской ассоциации содействия науке.

Викторов давал какие-то бизнес-советы, но все решения Катерина принимала сама, рассказывает её знакомый. «Она действует осознанно», — считает он. «Стало очевидно, что ничьи интересы, кроме своих собственных, она не представляет», — говорит член совета директоров «Сибантрацита». Чтобы дистанцировать бизнес от конфликта, он и другие давние соратники Дмитрия Босова решили взять управление «Сибантрацитом» в свои руки. И 29 октября 2020 года кресло председателя совета директоров компании занял Дмитрий Ага.

Временное перемирие

13 ноября на сайте «Сибантрацита» было опубликовано официальное заявление. В нём компания извинилась перед Александром Исаевым за ранее распространенные обвинения в хищениях. Инициатором обвинений был Дмитрий Босов, рассказывал его знакомый: миллиардер со скандалом расстался с Исаевым в апреле 2020-го после того, как узнал, что партнёр сотрудничает с конкурентом «Сибантрацита» — «А-Проперти» Альберта Авдоляна. F 115

Ссора с Босовым принесла Исаеву не только репутационные, но и материальные потери — он лишился опосредованной доли в порту «Вера». Исаев подал иски в суд и в конце августа получил первое решение в свою пользу. Параллельно шло разбирательство вокруг опциона на 16,7% «Веры». Ещё до решения суда оппоненты наследников Босова согласовали с ФАС увеличение своей доли в проекте. «Еще пара недель, и мы бы полностью потеряли актив», — вспоминает источник в «Аллтеке». Тогда в переговоры вступил Ага.

После того как глава совета директоров сам вышел на оппонентов, выяснилось, что те готовы не по номиналу, а за реальные деньги выкупить порт и ещё один совместный проект — Огоджинское угольное месторождение. Ага призвал всех наследников отложить распри и закрыть сделку. И добился единогласного одобрения, сообщила представитель «Аллтека»: «Договориться было просто, так как сделки были на рыночных условиях и прекращали затяжной корпоративный конфликт». Сумма, по данным источников Forbes, превысила 10 млрд рублей. Деньги поступили в «Сибантрацит».

С Исаевым, который перешел в «А-Проперти», было подписано мировое соглашение, один из его пунктов — опровержение ранее размещённой о нём информации. Ага вместе с менеджментом добился продажи ещё двух активов: угольного месторождения на Таймыре миллиардеру Роману Троценко F 63 и газового проекта «Печора СПГ» бизнесмену Виталию Южилину F 173, оба договорились об основных условиях ещё с Дмитрием Босовым. На продажу был выставлен и «Сибантрацит».

Первым компанией заинтересовался Мишель Литвак, владелец группы ОТЭКО. Она развивает терминал в порту Тамань, его якорным клиентом является «Сибантрацит». Инициатором переговоров выступил Максим Барский, рассказывают два источника Forbes. По их словам, Литвак оценил весь «Сибантрацит» примерно в $1,1 млрд. Летом 2020-го с наследниками Босова было заключено предварительное соглашение, рассказывает один из них, но сделке помешал акционерный конфликт.

25 ноября суд признал незаконным переход к Катерине 43% «Аллтека». И на горизонте появился новый покупатель — «А-Проперти» Авдоляна. Он возник в процессе переговоров по продаже «Веры» и Огоджи («А-Проперти» намерена консолидировать по 75% в проектах), уточняет представитель «Аллтека». О новом претенденте сообщил Ага, рассказывает один из наследников. По его словам, Авдолян предложил за «Сибантрацит» ту же цену, что и Литвак, который отказался от сделки в пользу давнего партнёра «Ростеха». В ОТЭКО и «А-Проперти» не ответили на вопросы Forbes. О готовящейся сделке Катерина Босов узнала из прессы.

Битва титанов

29 марта 2021 года Федеральная налоговая служба исключила Катерину Босов из состава учредителей «Аллтека». По данным ЕГРЮЛ, её «супружеские» 43,29% компании вернулись к Дмитрию Босову. По решению Одинцовского городского суда («Аллтек» зарегистрирован в Одинцово), которое устоялось в Мособлсуде, вся доля Босова (86,57%) перешла в наследственную массу. Суд учел, что Дмитрий Босов создал компанию задолго до брака с Катериной.

Вдова подала кассацию на решение Мособлсуда, оспорила соглашение с «А-Проперти» и через суд заблокировала любые сделки с активами «Аллтека». Правда, запрет на сделки был снят в конце апреля. Одновременно нотариус Панова по решению суда распределила долю Дмитрия Босова поровну между наследниками — по 10,82% «Аллтека» каждому. Таким образом, препятствия для сделки с Авдоляном исчезли.

Есть ещё один нюанс: по уставу «Аллтека» новых акционеров должны одобрить миноритарии: Ага и ещё два давних соратника Босова — Игорь Макаров и Олег Шемшук, отмечает член совета директоров «Сибантрацита». По его словам, они поддерживают оппонентов Катерины и сделку с Авдоляном. Действительно, миноритарии должны согласовать переход долей к наследникам и могут не пустить Катерину в капитал, подтверждает представитель «Аллтека». Ага, Макаров и Шемшук отказались от комментариев. Перспективы Катерины в акционерном споре крайне туманны, говорит член совета директоров «Сибантрацита»: «Все разваливается как карточный домик».

Все неоднозначно, возражает Максим Викторов: дело о супружеской доле Катерины будет рассмотрено в высших инстанциях. «Практика гигантская, — подчеркивает Викторов, — начиная от жен офицеров до раздела бизнеса». Он не исключает, что подключит к делу свою юрфирму: «В текущей ситуации есть над чем работать». Пока прогноз Викторова не сбывается. 20 мая кассация отклонила жалобу Катерины.

Викторов не единственный союзник Катерины, говорят два источника, близких к «Сибантрациту». По их словам, она провела переговоры с гендиректором и совладельцем холдинга «Коулстар» Борисом Варшавским. «Коулстар» контролирует бывший руководитель «Роснефти» Эдуард Худайнатов. Он неплохо знаком с «Сибантрацитом» и в 2018 году рассматривал покупку компании. Тогда переговоры с Дмитрием Босовым зашли в тупик и привели к громкому конфликту.

«Коулстар» по-прежнему интересуется «Сибантрацитом», рассказали несколько источников, близких к компании Босова. Большинство наследников не готовы к партнёрству с Худайнатовым, говорит один из них: ещё свежи воспоминания о конфликте на почве предыдущих переговоров. Между тем «Коулстар», по данным СМИ, проявляет интерес к одному из крупнейших в России месторождений антрацита Богатырь в Новосибирской области. Пока единственной компанией, которая добывает в регионе антрацит, является «Сибантрацит».

Претендентом на Богатырь может стать и «Ростех», который недавно зарегистрировал в Новосибирске компанию «РТ-Богатырь». Госкорпорация под руководством Сергея Чемезова развивает вместе с «А-Проперти» угольный кластер на Дальнем Востоке. Аукцион по Богатырю назначен на июнь 2021 года. Тот, кто купит Богатырь, серьёзно осложнит жизнь «Сибантрациту», признает источник, близкий к компании Босова. «В конечном итоге это будет битва титанов», — говорит он. В «Ростехе» проигнорировали вопрос об интересе к Богатырю, но сообщили, что не участвуют в переговорах о покупке «Сибантрацита». Борис Варшавский в ответ на звонок пообещал поговорить с Forbes на следующий день, после чего перестал брать трубку. В «Коулстаре» и «А-Проперти» не ответили на вопросы Forbes.

В ситуации с таким количеством неизвестных сложно что-то прогнозировать, сокрушается один из наследников Босова. Пока главный результат тот, что родственники покойного Босова сплотились, говорит его сын Кирилл: «В такие моменты познается семья. Я рад, что мы вместе». А что Катерина? Она с дочерью уединилась в посёлке Усово на Рублевке и перестала общаться с членами семьи, рассказывают её знакомые. И, по словам нескольких источников Forbes, готовится бороться за свои права не только в России, но и на Кипре (владение «Сибантрацитом» структурировано через кипрские офшоры). Рано ставить точку и в деле о смерти Дмитрия Босова, говорит его отец Борис: «Большинство членов семьи, изучив доступные нам материалы следствия, уверенно считают, что имело место убийство, а не самоубийство».