Владелец химкомбината “Акрон” Вячеслав Кантор предпринимает лихорадочные усилия по повышению капитализации своего бизнеса

И это начинает напоминать пирамиду

Если готовишься продавать бизнес, то хорошо бы его правильно оценить, пустить акции в свободное обращение, распределить на них прибыль, поднять как следует котировки, написать хороший годовой отчет для акционеров, из которого следует, что компания полностью прозрачна, что никакого оффшорного трейдинга за ней не значится, что она исправно платит российские налоги, и что никакие налоговики никаких многомиллиардных претензий не предъявят, т.е. котировки акций не обрушат.

Если дивиденд капает и котировки растут, то что ещё нужно портфельному инвестору для спокойной старости?

Только вот ничего из вышеперечисленного реально на «Акроне» не делается. Не делается главное – не формируется единая компания как таковая. Все три предприятия «холдинга» (которого нет в природе) объединены в неком неформальном Координационном совете холдинга «Акрон» во главе с В.Кантором. А реально и ОАО «Акрон», и ОАО «Дорогобужские минудобрения», и китайский «Хунжи-Акрон» являются абсолютно независимыми предприятиями, управляемые собственными акционерами. Какой простор для различных коммерческих операций открывает подобная конфигурация бизнеса знает любой биржевик. Сегодня 8,1 % акций «Сильвинита» находятся на балансе «Акрона», и рост их котировок принес «Акрону» балансовый доход в 570 млн. долларов только за 2007г. А завтра? На балансе очередного панамского и вирджинского оффшора? Сегодня через «Нордик Рус Холдинг» новгородский «Акрон»контролирует 15 % акций мурманского ОАО «Апатит», и завтра? Сегодня «Хунжи-Акрон» на 51 % принадлежит ОАО «Акрону», а завтра?

Весьма характерно, что и управляющая компания, как формально-юридическое лицо, в «холдинге» «Акрон» так же отсутствует. Процесс выработки и принятия решений замкнут на московское представительство ОАО «Акрон», т.е. материнская компания, на которую можно было бы завести контрольные пакеты акций предприятий, а её собственные акции вывести на биржу, так же не существует.

Продолжим, оффшорный трейдинг существенно сократился, если в 2002-2005 годах он составлял 70-80 процентов, то в 2006 году его доля снизилась менее чем до 40 %. Вчера снизилась, акционерам показали 160,7 млн. долларов будто бы «консолидированной» по группе операционной прибыли за 1 кв. 2008 года, что в 3,4 раза превышает показатель 1 кв. 2007 года, а завтра? Ну нельзя же, в самом деле, весь эффект от скачкообразного роста цен на удобрения на мировом рынке загонять в балансовый отчет, для чего-то ведь оффшоры существуют!

В течении последних трёх лет от ОАО «Акрон» на биржу и в СМИ постоянно поступают сигналы о том, что предприятие вот-вот выйдет на IPO и разместит где-то за бугром значительную часть своих акций. Разговоров много, но реальных действий нет. Акции непосредственно новгородского ОАО «Акрон» были выведены на российские биржи летом 2006 года отнюдь не самим «Акроном», а холдингом «ФосАгро», который провел частное размещение 7,5 % акций ОАО «Акрон».

Да и какой инструмент «Акрону» выводить на IPO? Акций холдинга в природе нет, как нет и акций материнской компании, акции ОАО «Дорогобужские минудобрения» в отрыве от других активов «холдинга» мало кому интересны, акции ОАО «Акрон» и так уже давно котируются на бирже.

Так что же выводить на IPO, а главное – зачем?

Реальная «торговля»

За прошедшие 2,5-3 года, когда «Акрон» стал сокращать оффшорный трейдинг, «холдингом» были проведены две весьма любопытные операции. Первая – покупка ОАО «Акрон» у В.Кантора небольшого китайского заводика «Хунжи» в 2006 году, в котором В.Кантор владел 56 % акций с конца 2002 года. Поняв всю бесперспективность своих попыток развивать производство в Китае, В.Кантор свой личный актив перепродает своему же предприятию, ведь больше никто не купит, сырьевой базы нет, железной дороги нет (!), поставки сырья по воде, вывоз 700 тыс. тонн продукции – автотранспортом. Что здесь можно развивать? Тут надо до упора амортизировать и закрывать.

Понятно, что никаких доходов для ОАО «Акрон» это приобретение не принесет, тогда зачем покупать? Деньги компании переложить в карман В.Кантору? Это называется вывод активов.

Вторая операция пришлась на тоже самое время, начало 2006 года. В 2004 году в Италии, недалеко от городка Феррара, это на полпути между Венецией и Равенной недалеко от Адриатического побережья, был закрыт аммиачный заводик (500 тысяч тонн аммиака и 450 тыс. тонн карбамида в год). Заводику было ровно 30 лет, строился он ещё под газ из первой советской трубы в Западную Европу, и своё он давным-давно отработал. Расположен заводик был великолепно, в центре основного винодельческого региона Италии – Тоскана и Эмилия — Романия. Так что проблем со сбытом у него, пока был дешевый советский газ, не было. Но 30 лет – это серьёзный возраст, а газ нынче дорог. Дешевле карбамид и аммиачную селитру из Эмиратов привезти. Вот заводик и закрыли. И никому он два года не был нужен, пока ОАО «Дорогобужские минудобрения» вдруг, ни с того, ни с сего, озаботились расширением своего аммиачного производства (причём без наличия дополнительных квот на газ). И решило это ОАО приобрести у неких владельцев все это многотонное оборудование, которое и перевозить-то можно только в разобранно-разрезанном виде. Купило, перевезло, сложило на промплощадке. И лежит этот металлолом там вот уже два года. И никогда не превратится в аммиачную колонну и установку по производству карбамида.

А ведь кто-то уже наверняка промплодащку в 1,5 десятка гектаров виноградниками засаживает, которые уже через 3-4 года дадут урожай. Хорошее поместье получится. Неужели ушлые итальянцы так ловко В.Кантороа провели? Или у него в этой операции какой-то иной расчет был?

Пирамида

В октябре 2006 года дочерняя компания ОАО «Акрон» с громким названием «Северо-Западная фосфорная компания» получает по конкурсу права на разработку апатит-нефелиновых руд месторождения Олений ручей в Мурманской области, оттеснив ОАО «Апатит».

В марте 2008 года очередная дочка «Акрона» — «Верхнекамская калийная компания» выигрывает аукцион на право разработки Талицкого участка Верхнекамского месторождения калийных солей недалеко от города Березняки Пермского края, обыграв ОАО «Уралкалий».

Конкурс в Мурманске – был чем-то сложным, муторным и совсем не прозрачным, ведь там конкурсная комиссия анализировала протоколы о намерениях по принципу «кто больше наобещает». В итоге, согласившись на проведение этого мутного конкурса вместо понятного аукциона местное отделение Минприроды обеспечило недополучение государственной казной суммы от 300 до 500 млн. долларов.

Аукцион в Перми был прост и прозрачен, кто больше даст, того и лицензия. Теперь «Акрону» предстоит раскошелиться на кругленькую сумму в 16,8 млрд. рублей. «Уралкалий» с гарантией понимает в калийном бизнесе побольше, чем химики с «Акрона», но и он отступился от такой цены, понимая, что в разумный срок окупить вложения будет невозможно. Найти деньги на лицензию «Акрон» скорее всего осилит. У него есть неплохой актив в виде 8,1 % % акций «Сильвинита», которые пока быстро дорожают. Если их аккуратно, без спешки чтоб не обвалить цены, продать на бирже, то денег может и хватить. А может и не хватить, если действовать коряво и обвалить котировки. Можно попытаться продать акции единым лотом институциональному инвестору, но где такого инвестора найти? Акулы типа Rio Tinto заглатывают только целиком, а крохами, не дающими прав на управление, не интересуются. Есть ещё один вариант, заложить сильвинитовский пакет в банк, тем самым взвалив на банк риск изменения котировок акций. Но почем сам банк оценит риски невозврата кредита? И не попросит ли банк бизнес-план по освоению самого Талицкого участка? Очень рискованный шаг для «Акрона» — попытаться заложить акции. Ведь в бизнес-плане банковские аналитики быстро обнаружат крайне много интересного. А если кто-то из банкиров просто прокатится из Перми в Березняки, то по дороге он увидит одноколейный железнодорожный мост, построенный в 1928 году и полностью загруженный текущими перевозками «Уралкалия» и «Сильвинита». И через этот мост «Акрон», «Еврохим»» и «Сильвинит» собираются везти стройматериалы на свои стройки новых калийных шахт, а затем вывозить готовую продукцию? Да не смешите, вежливо ответят банкиры. Ведь через этот мост в год проходит 20 млн. тонн груза (составы и их интенсивность движения рассчитать легко), и от этого моста зависит знаменитая «Ависма» (титано-магниевый комбинат), березниковский «Азот», содовый завод и ещё много чего.

Итого, разрабатывать проданные с аукциона участки можно будет только после решения инфраструктурных проблем, а когда это свершится?

Допустим, что «Акрон» нашел таки способ оплатить лицензию на свой Талицкий участок, использовав для этого каким-то образом 8,1 % акций «Сильвинита». И теперь перед ним стоят две задачи: освоение апатит-нефелинового месторождения в Мурманской области с минимальными затратами в 25-30 млрд. рублей и освоение Талицкого участка в затратами в 45-50 млрд. рублей. Итого, нижняя грань необходимых капиталовложений – 3 млрд. долларов. Где взять такие деньги?

Брать кредиты в банках, это с гарантией класть на стол бизнес-план. По Оленьему ручью его давно уже пора иметь. Но там не решенных вопросов немерено. Где обогатительная фабрика ? куда девать нефелин, которого в руде больше, чем апатита ?, почем будет сам апатитовый концентрат, если нет сбыта побочных продуктов и т.д. Нарываться на все эти вопросы В.Кантору совсем не хочется. Отсюда простой вывод. Любыми средствами поднять капитализацию «Акрона» с нынешних 2 млрд. долларов до 3-3,5 миллиардов и провестиIPO на международных рынках. Попытавшись заработать на этом 1,5-2 миллиарда долларов. Грубо говоря, показать инвесторам красивую обертку, а неподъемные проекты спрятать внутри, за внешне красивыми показателями, прописанными в меморандуме по IPO. Ведь инвесторам бизнес-планы в Мурманске и Пермском крае показывать не надо.

Для подобной практики ведения бизнеса придётся вводить новое определение: «пирамида инвестиционных рисков». Плюнуть и забыть про оборудование с итальянского завода для «Дорогобужа» и залезть в Мурманскую область. Отодвинуть апатитовый проект в сторону и все ресурсы бросить на Талицкий участок. Ничего там не сделать, но собрать все проекты в кучу, сложить в виде «направлений развития» в инвестиционном меморандуме, который необходимо издать при подготовке IPO, и снять куш не международных рынках.

Когда все это произойдет, можно не сомневаться, что найдётся очередной китайский заводик, или очередное 30-летнее оборудование в Италии или где-то ещё, на которое срочно необходимо потратить заработанные в процессе IPO деньги. До апатита с Оленьего ручья и до калия с Талицкого участка эти деньги точно не дойдут. Логика тут будет работать простая: ведь денег все равно на все проекты не хватает, а заводы и на свои доходы проживут, так что выручку с IPO нужно выводить с «Акрона» чем быстрее, тем лучше. И не морочить себе голову. Она и так от России болит.

А ведь как в Европе хорошо, вилла в Женеве, вилла на Изумрудном берегу на Сардинии, да и виноградники в Италии подрастают, пора там домишко строить.

Для справки

Вячеслав Кантор родился 13 сентября 1953 года и, похоже, это был единственный честный поступок в его жизни.

В 1976 году он закончил Московский авиационный институт (МАИ) по специальности инженер-системотехник. По окончании аспирантуры Вячеслав Кантор возглавил одну из закрытых научных лабораторий при МАИ. Лаборатория занималась проектированием межорбитальных космических аппаратов. В 1986 году был замешан в громком скандале по продаже секретных сведений за рубеж и после обнаружения причастности был уволен из института. Хотя расследование этого дела грозило Вячеслав Кантору тюрьмой. Вместо тюрьмы Вячеслав Кантор вдруг оказывается в кресле руководителя советско-американского СП «Интелмас» (интеллектуальные материалы и системы). Не удивительно, что СП создано со страной покупавшей секретные разработки. Данная организация занималось экологическим мониторингом. О деятельности этого предприятия известно только то, что в 1992 году оно смогло каким то образом получить у Юрия Лужкова в собственность исторический объект — усадьбу Киреевских-Карповых на Ордынке.

Однако доходов от деятельности СП, видимо не хватало на жизнь и в начале 1990-х годов Кантор замечен в главном магазине страны — в ГУМе, где распоряжался целой секцией с дамским бельем. Однако путь Кантора к миллионам начался не с трусиков и чулочков. Путь этот начался с полезных знакомств. Благодаря им будущий миллионер оказывается в Великом Новгороде, где располагалось самое современное химическое производство СССР — ПО “Азот”, производитель минеральных удобрений. С подачи своих покровителей Вячеслав Кантор во главе “Интелмаса” был призван на ПО “Азот” для того, чтобы оценить активы предприятия и помочь в проведении приватизации.

В 1993-м году Вячеслав Кантор становится владельцем «Азота», который тогда же меняет своё наименования на «Акрон». За 35% акций одного из мощнейших предприятий советской химической промышленности господин Кантор заплатил около 200 тыс. долл. В то время, как стоимость продукции «Азота» была 140 долл. за тонну, а мощность предприятия составляла 4 млн. тонн в год. Затем было проведено укрупнение акций и их последующий выкуп за бесценок у трудового коллектива.

Вскоре, по похожей схеме Кантор приобрёл и Смоленский ОАО «Дорогобуж».

С приходом на заводы новых менеджеров экспорт аммиака и минеральных удобрений стал осуществляться через подконтрольные Кантору оффшорные компании, зарегистрированные в Панаме и Гибралтаре, что позволило выводить часть валютной выручки предприятия (до $140 млн. в год) за рубеж на личные счета.

Денежные потоки «Акрона» оставшиеся в России ушли в АвтоВАЗбанк-Москва, известный как банк Бориса Березовского.

В разные периоды Кантор пытался получить контроль над Кирово-Чепецким химическим комбинатом, АО «Сильвинит», АО «Беларуськалий» и другими предприятиями. Все эти попытки неизменно заканчивались громкими скандалами.

В сентябре 1997 года ОАО «АКРОН» совместно с концерном NORSK HYDRO учредили в г. Москве ЗАО «Нордик Рус Холдинг», в которую концерн NORSK HYDRO внес около 6% акций ОАО «АПАТИТ». И впоследствии, будучи введен в заблуждение хозяином Акрона, потерял контроль над этим активом. Норвежская компания обратилась в суд, но решения до сих пор нет.

В 2000 году «АКРОН» приобрёл в собственность «Московский конный завод №1». Тогда эта сделка в кругу посвященных произвела эффект взорвавшейся бомбы. Каким образом и на каких условиях государство продало «АКРОНу» свою долю(51% голосующих акций), никто не знает. Это была грандиозная по масштабам и абсолютно тёмная сделка, в результате которой В. Кантор получил не только имущество МКЗ, но фактический контроль над 2300 гектаров земли в Одинцовском районе Московской области. Реальной целью сделки являлся прямой захват этих огромных земельных владений с целью их последующей продажи. Рыночная стоимость 2300 гектаров «рублевской» земли достигала в то время 3,5 млрд. долларов

Когда на кону такие деньги, можно все: готовить банкротство МКЗ и выводить земельные активы на вновь созданные структуры, фальсифицировать документы и не выполнять решения судов, проводить фальшивые собрания акционеров, препятствовать собственникам земельных долей распоряжаться их собственностью и всячески давить на них требуя продажи земельных паев.

После вмешательства в эти «бизнес-процессы» администрации Московской области суды заморозили все сделки с землями МКЗ №1.

В 2002 году Кантор стал инициатором многочисленных уголовных дел против руководителей и владельцев ЮКОСа. По его мнению, этот шаг должен был позволить ему поставить под свой контроль ОАО «Апатит», производящий сырье для изготовления минеральных удобрений. В настоящее время конфликт с «Апатитом» продолжается.

На протяжении нескольких лет «Акрон» признавался «лучшим экспортером». Это не удивительно, стратегией империи Кантора всегда была продажа удобрений на экспорт — до 80% всей продукции. В 2002 году на российский рынок «Акрон» поставил всего 45 тысяч тонн фосфатов,

В 2005 году Вячеслав Кантор оказался замешан в историю, связанную с продажей ракет X-55 в Иран и Китай через Украину. В деле появился след двух оффшоров «Isofert Trading INC» и «Transchem International INC», принадлежащих Вячеславу Кантору. В феврале 2006 г. Кантор был даже задержан и допрошен по «делу Х-55» в аэропорту «Бен-Гурион».

В настоящее время структуры Вячеслава Кантора активно и пока безуспешно противоборствуют Газпрому и Итере в конфликте по поводу месторождения «Береговое». «Береговое» — месторождение в ЯНАО с запасами в 319 млрд. куб. м газа. 51% акций компании контролирует Газпром, ещё 28% — Итера, 21% — “Акрон”. В итоге «Акрон» лишен возможности использовать продукцию компании в своих целях.

Дочерние предприятия «Акрона» — «Северо-Западная фосфорная компания» и «Верхнекамская калийная компания» созданные с целью добычи полезных ископаемых пока никакой практической деятельности не ведут. По всей видимости, единственная цель их создания – кратковременное повышение капитализации всей группы компаний «Акрон».

В ноябре 2005 года Вячеслав Кантор сменил Владимира Слуцкера на посту главы Российского еврейского конгресса.

В настоящее время Кантор является ещё и президентом Европейского еврейского конгресса. Его «инициативы» на этом посту привели к тому, что представители еврейских общин Франции, Германии, Австрии и Португалии, возмущенные неправомочным, по их мнению, изменением в уставе ЕЕК приостановили свою деятельность в этой организации и пригрозили окончательным выходом из ЕЕК, если Кантор и его сподвижники не отменят принятую 10 февраля резолюцию о продлении с двух до четырёх лет срока президентских полномочий. Особое недовольство лидеров европейских еврейских общин вызывает использование Кантором ресурса еврейских общественных институтов в качестве щита от «интереса» российских правоохранительных и налоговых органов.

Кантор наряду с Березовским известен как спонсор «Оранжевой революции» на Украине в 2005 году, приведшей к отмене первоначальных результатов выборов президента Украины. За «революционную деятельность» Кантору был пожалован пост советника президента Ющенко и обещан Одесский припортовый завод. Однако буквально неделю назад приватизация ОПЗ была в очередной раз отложена. Обещанного как говорится, три года ждут, но в этом случае, видимо, дольше.

На счету Вячеслава Владимировича богатая коллекция картин русских парижан конца XIX — начала XX века, вилла «Люкен-гуа» в престижном районе швейцарской столицы, с живописным видом на Женевское озеро, две виллы в Порто-Черво на Сардинии, поместье в районе Эмилия-Романия (Италия). Он также владеет значительной собственностью в Израиле. Неизменный участник золотой сотни Форбса.

Отец Кантора, Владимир Исаакович, работал директором Сокольнического универмага г. Москвы. В 1989 году, был осужден Мосгорсудом к 8 годам заключения по статьям: 93 (хищение государственного имущества в особо крупных размерах), 154 часть 3 (спекуляция в особо крупных размерах), 170 (злоупотребление служебным положением), 172 (халатность), 173 (получение взятки), 175 (должностной подлог) и 175 через 17-ю (соучастие в должностном подлоге). Вскоре после приговора суда умер.