Уважаемые читатели, злопыхатели, фанаты и PR-агенты просим продублировать все обращения за последние три дня на почту [email protected] . Предыдущая редакционная почта утонула в пучине безумия. Заранее спасибо, Макс

Николай Токарев: путь от КГБ до «Транснефти»

20.04.2020 16:08

Почему Николай Токарев по-прежнему остается наиболее приемлемой кандидатурой у руля нефте-транспортного монстра, несмотря на непрекращающуюся борьбу двух монополистов

Сегодня, 20 апреля, на внеочередном собрании совета директоров «Транснефти» должно состояться переназначение Николая Токарева в должности главы компании. Его полномочия будут продлены еще на пять лет, как минимум до 2025 года. Удастся ли сохранить свое кресло старинному оппоненту Токарева — Игорю Сечину станет известно через месяц. Контракт хозяина крупнейших скважин истекает 24 мая.

Журнал «Компания» разбирался, почему Николай Токарев по-прежнему остается кандидатурой наиболее приемлемой для власти, несмотря на непрекращающуюся борьбу двух монополистов.

Россия сдается ОПЕК

Сокращение добычи нефти в рамках новой сделки ОПЕК+ с 11,3 до 8,5 млн баррелей в сутки наносит сильнейший удар по российским нефтяным компаниям, уже и так пострадавшим от арабского демпинга. По данным на 10 марта, капитализация российских нефтяных компаний упала на 1,6 трлн руб.

Планируемое сокращение — это 23 % от всей российской добычи нефти, что, с одной стороны, трудно осуществить, а с другой — практически невозможно восстановить. При этом Россия в ближайшие два месяца сократит добычу больше других участников соглашения — на 2,5 млн баррелей в сутки (напомним, в марте страна покинула переговоры ОПЕК, не желая сокращать добычу на 0,3 млн баррелей в день).

В марте СМИ сообщали, что против сделки с ОПЕК выступал главный исполнительный директор «Роснефти» Игорь Сечин. Его компании инициатива стоила больше других: на середину апреля капитализация упала на 30 % по сравнению с началом года, и это не предел. В связи с продолжающейся эпидемией коронавируса ОПЕК ожидает новое падение спроса на нефть.

Ненамного лучше ситуация и у монопольно распоряжающегося российскими нефтепроводами генерального директора компании «Транснефть» Николая Токарева. «Транснефти» удалось сохранить уровень капитализации начала года, но на компании тяжким грузом повисла необходимость компенсации убытков пострадавшим в 2019-м партнерам. Выплачивать за загрязнение нефти в трубопроводах пришлось 26,1 млрд руб., а сверх того возникли незапланированные затраты по выкупу акций Новороссийского порта. В результате прибыль по итогам года упала с 225,4 млрд до 179,4 млрд руб.

Как отразится на «Транснефти» договор о сокращении добычи, в компании не комментируют. Вопрос слишком масштабный, заявил «Ко» Игорь Демин, пресс-секретарь и советник президента «Транснефти».

Николай Токарев и Игорь Сечин. Фото: РИА Новости

Грязная война на Белорусском фронте

Если в «Роснефти» уже считают убытки от грядущего сокращения добычи, то в «Транснефти» соображают к тому же, как компенсировать ущерб от прошлогоднего загрязнения перекачиваемой нефти. Рост тарифов можно было бы рассматривать как вариант, не будь Сечин столь же близок к Владимиру Путину и не имей Токарев печального опыта прошлых столкновений с главным нефтяником.

Наблюдавшие за давним конфликтом «Роснефти» с «Транснефтью», начатом более восьми лет назад с атаки Сечина на ставленников Токарева в компании «Зарубежнефть» и продолженном из-за споров об оплате строительства новых трубопроводов в Китай, гадали, из-за чего начнется драка в 2019-м, но случившегося 19 апреля не смог предсказать никто. Белорусский концерн «Белнефтехим» сообщил, что нефть из России переполнена химикатами, содержание которых в десятки раз превышает предельные значения по стандарту.

Расследование обнаружило повышенное содержание токсичного дихлорэтана без малого в 4 млн тонн нефти. Белорусы потребовали в качестве компенсации тот же объем чистой нефти и повысили на 3,7 % тарифы на прокачку нефти по своей территории. Совет директоров «Транснефти» договорился о компенсации со всеми, кроме «Роснефти», но вины своей Токарев не признал и объявил о диверсии, устроенной в сфере ответственности ООО «СамараТрансНефть-терминал». На встрече с президентом он сообщил, что слив некачественной нефти совершен умышленно: «Я считаю, что это мошенническая схема».

Следствие согласилось, что грязная нефть была загружена с целью сокрытия многократных хищений. Однако среди арестованных не оказалось ни одного фигуранта из сечинского «Самарнефтегаза», зато внезапно обнаружилось четверо сотрудников токаревской «дочки» АО «Транснефть-Дружба». Хотя сама «Транснефть» пока считается потерпевшей стороной, сюрприз вышел не самый приятный, впрочем, укладывающийся в схему «заклятой дружбы» главного нефтяника России и монопольного хозяина ее труб.

Из шинели Железного Феликса

Когда Николай Токарев встал во главе «Транснефти», большинство аналитиков сходились на том, что назначение пролоббировал Сечин. Предполагалось, что Игорь Иванович поможет Николаю Петровичу отобрать газотранспортные сети «Газпрома», после чего их альянс станет самой могущественной корпорацией России.

Действительно, у Токарева и Сечина много общего. В первую очередь — давняя дружба с Путиным, а во вторую — еще более давняя связь с конторой на Лубянке. Только у Сечина опосредованная, в качестве переводчика советских военных советников в Анголе, а у Токарева — прямая. Закончив Высшую школу КГБ вместе с нынешним директором Службы внешней разведки Сергеем Нарышкиным, он служил в управлении «Т» (научно-техническая разведка) и был направлен в ГДР. Именно там, в Дрезденской резидентуре, Токарев и познакомился с Владимиром Путиным и будущим главой корпорации «Ростех» Сергеем Чемезовым.

После распада СССР Токарев расстался с органами. В 1996-м, когда Путин оказался в Москве на посту директора госпредприятия по управлению собственностью за рубежом («Госзагрансобственности»), Токарев становится его замом. Говорят, именно с той поры старший товарищ называет босса исключительно Владимир Владимирович и всегда стремится чем-нибудь порадовать.

Сразу после назначения Путина премьером в августе 1999 года Токарев впервые перешагнул порог «Транснефти». Сперва в качестве руководителя службы безопасности, а спустя считанные месяцы — вице-президента компании.

Бизнес с Хуссейном, битва с Вайнштоком

В 2000 году Путин, уже будучи президентом, сделал Токарева генеральным директором компании «Зарубежнефть», которая еще с советских времен осваивала месторождения в Сирии, Вьетнаме и других дружественных странах. Новый директор добился возбуждения уголовного дела против прежнего руководства, обвинив его в хищении 100 млн $, но вскоре дело развалилось. Зато четыре года спустя после назначения нового гендиректора успешно прошло акционирование «Зарубежнефти» (акции пока остаются у государства, но путь к приватизации открыт), сделавшее ее владельцем казенной доли в российско-вьетнамском предприятии «Вьетсовпетро».

С этого момента прибыль пошла не в казну, а в закрома фирмы, облегчив ее освоение эффективными менеджерами — самим Токаревым, его зятем Андреем Болотовым (ныне бывшем), экс-главой ФСО Евгением Муровым. Близкий к президенту хозяин нефтетрейдера Gunvor Геннадий Тимченко в «Зарубежнефти» не работал, но именно через его Gunvor Energy Ltd и Gunvor International Ltd на рубеже тысячелетий прошла купленная компанией иракская нефть по программе «Нефть в обмен на продовольствие» на 500 млн $. Насколько дополнительные посредники в лице «дочек» Тимченко урезали пайки голодающих иракцев и как была поделена прибыль между заинтересованными лицами? Мы вряд ли узнаем ответ, но несомненно одно — руководство страны было Токаревым довольно. 15 октября 2007 года он был назначен главой «Транснефти».

На новом месте Токарев повел себя точно так же, как и на старом: атаковал своего предшественника Семёна Вайнштока, объявив о перерасходе 2 млрд $ при строительстве нефтепровода «Восточная Сибирь — Тихий океан». Тогда же компания стала активно переводить пожертвования в близкие власти благотворительные структуры, прежде всего в фонд содействия федеральным органам государственной охраны «Кремль-9». Через восемь месяцев после назначения Токарева миноритарный акционер «Транснефти» Алексей Навальный попытался выяснить судьбу 7 млрд «благотворительных» рублей, но Арбитражный суд Москвы отказал ему в иске. Однако и дело сибирско-тихоокеанского нефтепровода раскручивать не стали. Побеседовав с Вайнштоком, Путин заявил, что, «если бы там было что-то уголовно наказуемое, там бы уже люди сидели за решеткой», и вопрос о 2 млрд $ больше не поднимался.

Чекисты на трубе

В «Транснефти» началось формирование новой команды. Первый замдиректора «Зарубежнефти» Михаил Арустамов, который вместе с женой Токарева Галиной владел чешской риелтерской компанией Pramo Technologies, в «Транснефти» стал первым вице-президентом. Замдиректора «Зарубежнефти» Владимир Кушнарев получил пост вице-президента по финансам. С 2011 года в совете директоров «Транснефти» заседает ветеран разведки ГДР Маттиас Варниг, который работал с Путиным и Токаревым еще в Дрездене. В 2005 году Варниг возглавил Dresdner Bank, в России вошел в советы директоров сразу нескольких крупнейших корпораций, в 2011-2012 годах даже в «Роснефть» и «Русал».

Сергей Чемезов в руководство «Транснефти» не вошел, зато бизнес его семьи с членами токаревского клана процветал. Андрей Болотов в 2001 году работал в газовой компании «Итера», совладельцем которой случайно оказалась вторая жена Чемезова-старшего Екатерина Игнатова. Сын Чемезова Станислав стал партнером Андрея Болотова и его жены, дочери Токарева Майи. Помимо прочего, она и Станислав Чемезов стали совладельцами ООО «ГКК-Меридиан» и ООО «РПА Эстейт», прикупив доходный дом на Остоженке, 19. В бизнес-интересы партнеров также вошла недвижимость в Латвии и Хорватии. Когда же Майя Токарева подала документы на получение кипрского гражданства, оказалось, что ее адрес совпадает с адресом фирмы Ronin Europe, которая совершенно случайно входит в состав российской группы компаний «Ронин Траст», управляющей финансами пенсионного фонда «Транснефти».

Сделав ставку на бывших сослуживцев-чекистов, Токарев не пренебрегал и кремлевскими «либералами». Экс-член совета директоров «Транснефти» Аркадий Дворкович (перешедший к президенту Дмитрию Медведеву помощником) познакомил бывшего шефа с совладельцами группы «Сумма» Зиявудином Магомедовым и его братом Магомедом. «Транснефть» и «Сумма» в 2011 году совместно приобрели 50,1 % крупнейшего в стране по грузообороту Новороссийского морского торгового порта (далее — НМТП), хотя на долю претендовал один из ближайших друзей Путина Аркадий Ротенберг.

Зачистка партнеров и акционеров

В марте 2018 года Магомедовы оказались за решеткой, что на время нарушило планы «Транснефти» по покупке доли братьев в НМТП (сделку рассчитывали завершить в начале весны). Дело в том, что после завершения президентства Медведева Магомедовы стали для Токарева балластом. В итоге в октябре 2018 года покупка совершилась. Выкупая у братьев акции НМТП, «Транснефть» проявила неслыханную щедрость, заплатив за их пакет 750 млн $ (на 60 % больше рыночной цены!). При том, что порт переживал не лучшие времена, а консолидированный грузооборот терминалов НМТП за январь–июль 2018 года упал на 3,3 %.

К миноритарным акционерам Токарев щедрости не проявлял. Возмущался доходностью в 1,5 % миноритарий Навальный. Собственник 71 % привилегированных акций группа UCP Ильи Щербовича 19 сентября 2016 года через столичный Арбитражный суд потребовала у «Транснефти» уравнять дивиденды на свои бумаги с обычными акциями, а также предложила раскрыть подробности провальной сделки с валютными деривативами во «Внешпромбанке» и банке «Интеркоммерц».

Тактика оказалась верной. В «Транснефти» предпочли не развивать тему и выкупили у UCP акции за 169,7 млрд руб. (около 3 млрд $ по курсу на 27 марта 2017 года). Причина понятна. Сделка, обстоятельства которой призвал вытащить на заседание Щербович, нанесла компании убыток как минимум в 73,5 млрд руб. Председатель правления «Интеркоммерца» Александр Бугаевский перебрался в Прагу, а совладелец «Внешпромбанка» Георгий Беджамов — в Монако. Как им это удалось? Возможно, все дело в связях. Одним из учредителей «Внешпромбанка» оказалась… «Зарубежнефть», в которой незадолго до того появился Токарев. Да и зять Болотов до побега Беджамова заседал с ним в совете директоров Сахалинского морского пароходства и в президиуме Федерации бобслея России.

Когда подавляющее большинство привилегированных акций оказалось у корпорации, дивиденды на акцию выросли с 757,87 руб. в 2015 году до иска UCP до 11 453,76 руб. после выкупа ее пакета. То есть в 15 раз.

Два медведя у одних скважин

Когда одна компания добывает нефть, а другая контролирует трубопроводы, конфликт из-за расценок неизбежен. Даже если в обеих контрольный пакет акций у государства. «Роснефть» беспрестанно расширялась, поглотила «Итеру» с «Башнефтью» и стала присматриваться к «Зарубежнефти», где Токарев оставил на хозяйстве своего ставленника Николая Брунича. Поначалу тот кое-как справлялся, но затем начался обвал: в 2010–2012 годах чистая прибыль компании сократилась в 3,5 раза. Наверх ушел нелицеприятный доклад, и Брунича сменил бывший первый вице-президент «Роснефти» Сергей Кудряшов. Что не спасло компанию от серии провалов. Только на безуспешных изыскательских работах в Республике Сербской в Боснии на ветер ушло 300 млн $.

Переход «Зарубежнефти» в сферу влияния Сечина стал лишь началом атаки на позиции бывшего соратника. Приехав в Хакасию 19 декабря 2011 года, Путин неожиданно потребовал проверить на наличие связей с офшорами и аффилированными организациями менеджеров восьми контролируемых государством компаний, включая «Транснефть» и «Газпром». «Роснефть» президент демонстративно не включил в список, и все, кому нужно, намек поняли. Бруничу, Кушнареву и Арустамову (кстати, на него Галина Токарева переписала свою долю Pramo Technologies) уже в следующем году пришлось срочно покидать насиженные места.

Спустя год свара продолжилась из-за трубопровода в Китай. Сечин пообещал пекинским товарищам дополнительную поставку 31–34 млн тонн нефти в год, и 22 марта 2013 года соответствующее соглашение было подписано. Поставленный перед фактом глава «Транснефти» ответил, что документ готовился без него, а раз так, то «кто это организовывал — тот пусть и берет такую ответственность». Токарев настаивал, что «Транснефть» не является сервисной компанией «Роснефти», и, если «Транснефти» все же придется строить трубу, повышение тарифов для всех нефтяников неизбежно.

Это заявление, сделанное 16 мая 2013 года, выглядело неосмотрительным. Соглашение о дополнительных поставках подписали не только главы «Роснефти» и китайской нефтегазовой корпорации CNPC, но и Путин с председателем КНР Си Цзиньпином. Поэтому Сечин лишь пренебрежительно процедил 21 мая, что финансировать расширение трубопровода — «это не наша задача. Наша задача — оплатить транспорт и смотреть, чтобы тарифы были экономически оправданными. Задача «Транснефти» — обеспечить прокачку и получить при этом рентабельность нормальную». Реплике предшествовал запрос думской фракции «Справедливой России», которая внезапно озаботилась завышением стоимости опор для строительства трубопровода «Заполярье — Пурпе» на 10 млрд руб.

Токарев 17 мая объявил, что депутатам его заказала «большая нефтяная компания», но, поняв — сопротивляться бесполезно, — занялся китайским трубопроводом. Сечина же победа на китайском направлении лишь подхлестнула к новым атакам. Уже в январе 2014 года он призвал правительство провести дополнительную эмиссию акций «Транснефти», чтобы их купила «Роснефть». Соответствующего сигнала из главного кабинета Кремля не поступило, и министры призыв проигнорировали, но стало понятно — это лишь начало.

Так оно и было: 25 января 2017 года «Роснефть» подала иск в Арбитражный суд Москвы, обвинив «Транснефть» в присвоении 676,2 тыс. тонн продукта, списанных за год в качестве «технических издержек». Сечинские юристы указали, что подобное присвоение сравнимо с годовыми объемами добычи крупного месторождения, но пока обвинение не доказали.

В 2018 году заклятые друзья сцепились из-за Комсомольского нефтеперерабатывающего завода. «Транснефть» построила к нему трубу за 47 млрд руб., но подключать отказалась, так как «Роснефть» не пожелала платить по затребованному тарифу. В ответ Сечин начал возить нефть по железной дороге, а Токарев пожаловался, что убытки на содержание готового к работе отвода составили около 1,5 млрд руб. и «Роснефть» должна их возместить. По слухам — не без настоятельной просьбы из главного кабинета, Игорь Иванович подписал соглашение о долгосрочном тарифе, а Николай Петрович не стал требовать 1,5 млрд, но мира не наступило.

«Транснефть» ограничила прием сырья в систему магистральных трубопроводов, вынудив «Роснефть» в мае–июле 2019 года сократить добычу на 1,7 млн тонн. В августе председатель совета директоров «Роснефти» экс-канцлер ФРГ Герхард Шрёдер в письме премьер-министру Дмитрию Медведеву предложил привлечь для контроля трубопроводов «Транснефти» независимых инспекторов. Советник Токарева Игорь Демин идею поддержал, но при условии оплаты работы инспекторов самими нефтяниками. Слово «Роснефть» не прозвучало, но там намек поняли и потребовали извинений. Токарев ответил, что посоветовал Сечину «дать указания своему пресс-секретарю Михаилу Леонтьеву, который публично, официально постоянно посылает всех в непотребное место, извиниться перед теми, кого он туда посылает».

Грязная бомба под Путина

Когда взаимные обвинения достигли апогея, в сети всплыла первая часть якобы разработанного в «Роснефти» плана по дискредитации Токарева — с целью добиться его отставки. Действительно ли команда Сечина разработала такой план? Или, наоборот, его разработали в аппарате Токарева, чтобы подставить неприятеля? Здесь возможны оба варианта.

Битва продолжается. Не закончена история с загрязнением нефти. В связи с сокращением добычи и превышением лимитов нераспределенной нефти, в резервуарных парках «Транснефти» вероятны новые инциденты. Как пояснил «Ко» советник президента «Транснефти» Игорь Демин, «у компании нет возможности длительного хранения нефти. Хранилища предназначены для обеспечения прокачки, там объемы в пределах одного месяца. Например, хранилища в Новороссийске (две площадки перевалочного комплекса «Шесхарис» мощностью 1,4 и 1,28 млн м3. — Примеч. «Ко») предназначены для хранения нефти на случай шторма, когда ее отгрузка прекращается. «Роснефть» и другие компании дают нам нефть не для хранения, а для транспортировки». Если же лимиты нераспределенной нефти превышены, компания прекращает прием нефти, уточнил Демин.

Как будет развиваться ситуация, покажет время, но все эти нефтяные перипетии заставляют вспомнить о нравах в США времен юности Рокфеллера-старшего, когда конкурентов отстреливали, а их скважины поджигали.

Дойдёт ли у нас до терактов и диверсий? Хочется верить, что нет. Переназначение Николая Токарева в должности главы «Транснефти» свидетельствует о том, что власти уверены, что ситуация под контролем. Гораздо большую опасность, судя по всему, государство видит в нарушении сложившегося баланса сил в нефтяной отрасли, особенно на фоне нефтяного и коронавирусного кризисов.

------

В официальной биографии президента «Транснефти» Николая Токарева говорится, что после окончания института он работал в «геолого-разведочных партиях горнорудной промышленности». Это вызывает улыбку у его приятелей: Токарев из той же «разведочной партии», что и Владимир Путин, шутят они

Родные

Майя Болотова и фармацевты. Дочь Николая Токарева – Майя Болотова – врач по специальности. В СПАРК на 2010 г. она числится владельцем 24% компании «Фармэко», которой принадлежит компания «Ирвин-2» – крупный поставщик лекарств для государственных нужд. В 2008–2012 гг. «Ирвин-2» заключила госконтракты на поставку лекарств по программе «7 нозологий» (по ней закупаются самые дорогие лекарства) на 14,4 млрд руб., посчитал «Фармацевтический вестник», основываясь на данных портала госзакупок и площадки «Сбербанк-АСТ». Единый реестр госконтрактов показывает, что с 2007 г. с «Ирвин-2» были заключены контракты на 13,1 млрд руб. Выручка компании в 2011 г. была 10,77 млрд руб., а чистая прибыль – 430 млн руб. «Фармэко» также владеет долями в компаниях «Эмвико» (50%) и «Научно-производственный комплекс «Наносистемы» (30%), у которых тоже есть госконтракты.

Близкие

Владимир Кушнарев и страхование. Владимир Кушнарев, покинувший два года назад пост вице-президента «Транснефти» по финансам, работал бок о бок с Николаем Токаревым около 10 лет. В начале 2000-х Токарев пригласил Кушнарева в «Зарубежнефть» на должность заместителя. До этого Кушнарев пять лет был совладельцем и председателем правления страховой компании «Плато»; ее вторым совладельцем и гендиректором была жена Кушнарева – Татьяна. В 2003 г. на сайте «Плато» в списке клиентов компании появляется «Зарубежнефть» и ее вьетнамские совместные предприятия «Вьетсовпетро» (сумма страхования имущества – более $200 млн) и «Вьетросс» ($60 млн). Такой бизнес был, но «я лично сама добровольно» от него отказалась, рассказала Кушнарева «Ведомостям». «Потому что смысла в нем никакого нет – колоссальные убытки и большие проблемы с регулированием», – объяснила она. В 2011–2012 гг. сайт «Плато» изменился и «дочки» «Зарубежнефти» исчезли из списка клиентов. Но там и сейчас есть информация, что с 2002 г. крупный акционер фирмы – «дочка» «Зарубежнефти» «Зарнестсервис» (эти данные есть и в ЕГРЮЛ, и в Росстате). Кушнарева утверждает, что это ошибка и сделка так и не произошла: «Мы начали регистрировать проспект эмиссии, а потом вышло постановление о том, что госкомпаниям надо избавляться от непрофильных активов. Примерно в 2004 г. И получилось, что эта эмиссия была аннулирована. У нас есть документ, что никаких денег «Зарнестсервис» не платила. И, собственно, даже ни одного дня не была нашим акционером». С «Транснефтью», по словам Кушнаревой, «Плато» вообще не работала. «Когда Владимир Иванович [Кушнарев] по просьбе Николая Петровича [Токарева] перешел в «Транснефть», у меня даже в мыслях не было работать с «Транснефтью». Ты будешь работать по самым низким тарифам, оказывать лучшие услуги, но ты все равно ничего не докажешь. Ты заработал потому, что там [в госкомпании] кто-то работал. Вот так. Сейчас законы такие», – говорит Кушнарева. С Кушнаревым связаться не удалось.

В КГБ

ВакансияСовместно с SuperJob

Директор по связи с государственными органами

IT, Телеком

 

Москва

Разработка GR стратегии Компании

Все вакансии

Николай Токарев не случайно родился 20 декабря, в День чекиста. КГБ обратил на него внимание, когда Токарев учился в Карагандинском политехническом институте, – скрупулезный студент показывал способности к систематизации и анализу. Окончив институт в 1973 г., Токарев работал на разных предприятиях, где отслеживал, соблюдается ли секретность и нет ли антисоветских настроений. В 1978 г. Токарева определили на учебу в московскую Высшую школу КГБ на двухгодичный восьмой факультет, который располагался в Большом Кисельном переулке, в бывшем здании царского жандармского управления. Вместе с Токаревым на том же факультете, но в другой – французской – группе учился председатель Госдумы Сергей Нарышкин.

Токарев подавал надежды и смог стать старшиной курса. Однажды ему поручили заниматься аттестацией слушателей – писать характеристики. Вот как вспоминает об этом один из знакомых Нарышкина: «По молодости случалось всякое: мелкие эпизоды – кто-то выпил или подрался. Ничего серьезного. Но Токарев стал все это заносить в первую же аттестацию. Начальник курса ему говорит: «Ну зачем ты все это пишешь? У них все только начинается, а ты из-за пустяков портишь им всю перспективу». А Токарев настаивает: «Нет, мы должны быть принципиальными, все должно быть отражено, таким, как они, не место...»

Токарев, по словам собеседника «Ведомостей», умел произвести впечатление на начальство. У начальника курса были большие старые часы с виньетками и ангелами, которые сохранились в здании школы чуть ли не со времен жандармского управления. Эти часы не работали. Однажды на субботнике, когда слушатели занимались уборкой, Токарев потратил несколько часов и отчистил эти часы до блеска. А потом извлек механизм и отремонтировал.

В начале 1980-х, после школы, Токарева отправили работать за границу – в дрезденскую резидентуру КГБ. В середине 1980-х туда приехал служить Путин. Токарев, как старший товарищ, взял Путина под крыло, всячески опекал его, вспоминает их сослуживец.

«Почти вся резидентура КГБ в Дрездене жила в одном подъезде, – рассказывает он. – Двери не закрывали, постоянно ходили друг к другу в гости. Как-то сидим с Токаревым в компании. Заходит кто-то бледный, тихий и стеснительный. «А это Вова», – говорит Токарев. Кто-то из компании приглашает: «Вова, садись, выпьем...» «Нет, – отвечает за него Токарев. – Вова у нас не пьет».

Начальству Токарев и здесь нравился. «Таких за глаза называли «экскурсоводы», – продолжает собеседник «Ведомостей». – В ГДР приезжали жены разных деятелей ЦК или аппаратчиков КГБ, останавливались на базе советского объединения «Висмут» – там отдельные домики были, все чисто и аккуратно. Токарев мог сводить на экскурсию: сокровища саксонских королей, «Зеленые своды» (коллекция драгоценностей), Дрезденская галерея... Дня на четыре этой экскурсии хватало».

В 1990 г. Путин вернулся в Ленинградское управление КГБ, а Токарев, по воспоминанию одного из его коллег, остался. Его перевели в Берлин, где он год проработал в инспекторской группе – «следил за обликом сотрудников». А в 1996 г. пути Токарева и Путина опять пересеклись, но роли поменялись: теперь уже Путин, ставший к тому моменту заместителем управделами президента, шефствовал над Токаревым. «Мы с Владимиром Владимировичем работали в управлении делами президента, – вспоминал Токарев в интервью «Ведомостям» в 2008 г. – Он был непосредственным куратором направления внешнеэкономической деятельности, где я занимался вопросами собственности. Достаточно много приходилось работать. Да и по жизни потом приходилось вместе заниматься разными темами».

В марте 2000 г. Путин стал президентом, в сентябре того же года Токарев получил пост гендиректора «Зарубежнефти».

В «Зарубежнефти»

«Зарубежнефть» была создана еще в СССР, работала в дружественных странах – Сирии, Иране, Ливии, Анголе, на Кубе и др. «Но к 2000 г. живым был разве только вьетнамский проект, приносивший около $500 млн в год», – вспоминает бывший чиновник Министерства энергетики. Это было совместное предприятие «Зарубежнефти» и вьетнамской государственной Petrovietnam – «Вьетсовпетро», разрабатывавшее нефтегазовые месторождения на вьетнамском шельфе на условиях соглашения о разделе продукции. Работу в «Зарубежнефти» Токарев начал с проверки деятельности своего предшественника – Олега Попова. «Провел аудит, явился в Министерство энергетики и отчитался: это украли, то украли... – рассказывает бывший чиновник. «Хорошо, – сказали ему, – перевернем страницу. Объясните, что вы планируете делать в компании?» Через некоторое время он пришел второй раз – еще больше накопал. «Спасибо, но важно понять, что вы планируете...» Пришел в третий раз – выясняется, что углубился еще дальше». Раскопки Токарева привели к тому, что в 2002 г. «Зарубежнефть» подала заявление в МВД, оценив потери компании при своем предшественнике примерно в $100 млн. Было возбуждено уголовное дело, которое тянулось два года и было прекращено в июне 2004 г.

В 2001 г. у «Зарубежнефти» появился совместный проект с «Итерой» Игоря Макарова – разведка нефти в Туркмении. Как раз в это время у Макарова возникли проблемы: новое руководство «Газпрома» потребовало, чтобы «Итера» вернула часть активов. Макаров обратился за поддержкой к людям Токарева, вспоминает близкий к «Транснефти» источник. По совпадению тогда возник совместный проект с «Зарубежнефтью», а зять Токарева – Андрей Болотов – стал работать в «Итере».

Неправильно считать, что Токарев занимался лишь раскопками, у него были производственные достижения, защищают его бывшие сотрудники «Зарубежнефти». Отчетность компании это подтверждает: с момента акционирования «Зарубежнефти» в 2004 г. до отставки Токарева в 2007 г. выручка выросла в четыре с лишним раза до 11,5 млрд руб., чистая прибыль – на порядок до 8,7 млрд руб. Но главное достижение: Токарев добился того, что «Зарубежнефть» стала не оператором, а совладельцем СП «Вьетсовпетро» (государство отдало ей свою долю) и прибыль от проекта пошла не в бюджет, а в компанию. Под занавес работы Токарева в «Зарубежнефти» госкомпания зашла на сербский рынок.

В какой-то момент Токареву стало в «Зарубежнефти» тесно: компания «некрупная, добычу на внутреннем рынке не ведет», ее «кто-то постоянно хотел прибрать к рукам» из-за возможности «легально выводить деньги за рубеж», рассказывал он в интервью «Ведомостям». А главное – «если президент поручает, долго чесать затылок нельзя» – так Токарев откомментировал свое назначение руководителем «Транснефти», которое состоялось в октябре 2007 г.

В «Транснефти»

На новом месте Токарев тоже начал с аудита. Его предшественник Семен Вайншток, по словам его знакомых, пользовался уважением Путина и имел к нему прямой доступ. Причиной отставки Вайнштока считается конфликт с другим приятелем Путина – Геннадием Тимченко по поводу прокачки нефти для Gunvor: людей Тимченко якобы не устроили условия «Транснефти», рассказывает бывший консультант правительства. Тимченко нашел поддержку наверху, подключился тогдашний замглавы администрации президента Игорь Сечин, и проверяющие органы стали интересоваться Вайнштоком и деятельностью его людей в компании.

В апреле 2006 г. был вынужден уволиться заместитель Вайнштока Сергей Евлахов, отвечавший за транспортировку нефти и экспортные графики. Вайншток тогда пошел к Путину и Евлахова отстоял. В июне 2006 г. тот вернулся в «Транснефть». Но дни Вайнштока в компании были сочтены. «Дело не в том, оказывалось на меня давление или нет, а в том, что я всегда свою команду подбираю сам. Всегда», – объяснил «Ведомостям» Вайншток.

Возглавив «Транснефть», Токарев начал знакомиться с коллективом, вспоминает бывший работник компании: «Вызывают сотрудника к Токареву. Перед Токаревым на столе лежат папки с материалами, и он зачитывает: в таком-то году вы учредили такую-то фирму, она занималась тем-то... Сотрудник отвечает: «Эта фирма давно не действует!» Или вообще не может вспомнить, о чем речь. А Токарев ему: «Вы указаны в документе».

Ревизия коснулась и Вайнштока. «Я встретился с одним высокопоставленным человеком в погонах, и он говорит: «Слушай, вот если придет на проверку из Счетной палаты документ – тебе мало не покажется, уж можешь не сомневаться. Проверка будет в полный рост», – вспоминает Вайншток.

Скандал разгорелся вокруг подрядчиков на строительстве нефтепровода Восточная Сибирь – Тихий океан (ВСТО), его оператор – «Транснефть». «Все проблемы ВСТО возникли по банальной причине: интересы тех, кто взялся строить эту трубу, и интересы дела радикальным образом расходились», – рассказывал Токарев. По его словам, проект поручили двум генподрядчикам: «Стройсистеме» и «Краснодарстройтрансгазу», последний Токарев назвал «полочной компанией, купленной буквально перед началом проекта». Подрядчики, получив аванс на 7 млрд руб., стали искать субподрядчиков, но предлагали такие условия, что никто из известных компаний к ним не пошел, и пришлось нанимать низкоквалифицированных рабочих («2000 китайцев»). В результате был сорван график: к сентябрю 2007 г. было построено 1200 км ВСТО вместо 1800 км. В ноябре 2007 г., когда, по словам Токарева, владельцам «Краснодарстройтрансгаза» стало понятно, что встанет вопрос, где деньги и куда делся аванс, компания была продана. «Краснодарстройтрансгаз» участники нефтяного рынка связывали с зятем Вайнштока – Борисом Локшиным. Но сам Вайншток утверждает, что ни он, ни его родственники к подрядчику отношения не имели.

«Транснефть» провела внутреннюю проверку по ВСТО и отправила ее в Счетную палату. Потом этот отчет опубликовал Алексей Навальный; из документа следовало, что на стройку перерасходовали около $2 млрд. Вайншток называет эту проверку «горячечным бредом». «Проверка эта проводилась без меня, пригласил проверку Токарев, и это была такая проверка, чтобы найти что-то, – считает Вайншток. – Весь этот его так называемый акт был чрезвычайно тщательно проверен моими недоброжелателями и в МВД, и в прокуратуре, и в Следственном комитете <...> Заинтересованных сторон, с учетом того, откуда пришел новый руководитель «Транснефти», было более чем достаточно».

Точку в этом вопросе поставил Путин: «Уверяю вас, если бы там было что-то уголовно наказуемое, там бы уже люди сидели за решеткой». И действительно, Счетная палата существенных нарушений в итоге не обнаружила. «У Путина, судя по всему, претензий к Вайнштоку нет – Вайншток ушел правильно, уладив все вопросы, – рассуждает бывший сотрудник спецслужб. – У нас ждали отмашки, потому что материалов было собрано много, но отмашку не дали».

Сегодня, кстати, Вайншток настроен миролюбиво: «Несмотря на мое не очень, мягко говоря, хорошее сегодняшнее отношение к руководству компании, я говорю вам, что построили они очень много. Они завершили после меня 60% ВСТО – 40% были построены при мне. Кроме того, они полностью построили ВСТО-2. Осуществляют большой проект в Заполярье. Они много сделали <...> И Токарев – он продолжает, а не ломает».

К названным Вайнштоком проектам стоит добавить как минимум Балтийскую трубопроводную систему – 2. Но, возможно, главное достижение Токарева в том, что при нем «Транснефть» получила перевалочный бизнес в портах, став совладельцем Приморского и Новороссийского портов.

В порту

«Почти сразу после прихода в «Транснефть» Токарев понял, что перевалка – лакомый бизнес, – рассуждает бывший чиновник Минэнерго. – И он решил его забрать в «Транснефть», подняв государственный флаг, полагая, что если госкомпания контролирует трубу, то почему бы ей не взять и перевалку».

Основных нефтяных портов в России два – Приморск и Новороссийск. В порту Приморска у «Транснефти» был давний партнер – группа «Сумма» Зиявудина Магомедова, которому удалось поладить с Токаревым. А вот у тогдашних владельцев Новороссийского морского торгового порта (НМТП) Александра Пономаренко и Александра Скоробогатько это не получилось.

«Когда Токарев на каких-то мероприятиях пересекался с владельцами НМТП, он чуть ли не прямо говорил, что порт отберет, – рассказывает близкий к бывшим владельцам порта человек. – Отобрать, конечно, не отобрал, но порт сейчас у госкомпании».

Сначала Токарев попытался отвоевать нефтеперевалочный комплекс «Шесхарис» (а это почти половина выручки НМТП). «Это примитивный конфликт, связанный с тем, что у «Транснефти» фактически увели причальное хозяйство нефтегавани Шесхарис в 2006 г. И наши претензии к владельцам НМТП сводятся сегодня к одному: есть ваши обязательства, предусмотренные договором купли-продажи, – будьте любезны, обеспечивайте поддержание этого терминала в нормальном техническом состоянии. Если этого не делать, то через 3–4 года Ростехнадзор просто отзовет лицензию и остановит его работу», – объяснял Токарев Argus Media.

Пономаренко и Скоробогатько нашли контрмеры: продали долю в НМТП еще одному приятелю Путина – Аркадию Ротенбергу. Остаться в бизнесе это не помогло: в январе 2011 г. Пономаренко, Скоробогатько и Ротенберг продали 50,1% порта тандему «Транснефти» и «Суммы». Но помогло получить хорошую цену: Магомедов говорил «Ведомостям», что пакет обошелся в сумму между $2 млрд и $2,5 млрд. В то время как на LSE в день закрытия сделки он стоил $1,38 млрд.

Теперь «Транснефть» и Магомедов контролируют оба крупнейших порта страны.

В хорошей компании

В конце 2011 г. Токарев и его окружение сами оказались в роли проверяемых. 19 декабря Путин неожиданно обрушился на «оборзевших» энергетиков, а следом, 28 декабря, вышло поручение, в котором он попросил уже все госкомпании отчитаться «о доходах, имуществе и обязательствах имущественного характера» топ-менеджеров и их родственников – супругов, детей, родителей, родных братьев и сестер. Предельный срок, учитывая объем запрошенной информации, стоял совершенно нереальный – 10 января 2012 г. Вдохновителем этой кампании считают Сечина. У Токарева с Сечиным были трения, и Токарев, по мнению его знакомых, проявлял беспокойство (осенью 2012 г. у него заканчивался контракт). Представитель «Роснефти» назвал разговоры о трениях между Сечиным и Токаревым «спекуляциями», подчеркнув, что Сечин и Токарев многие годы поддерживают дружеские отношения. Представитель «Транснефти» не ответил на вопросы «Ведомостей».

В разгар охоты на государственных топ-менеджеров, в январе 2012 г., из «Транснефти» уволился первый вице-президент Михаил Арустамов. Он работал заместителем Токарева еще в «Зарубежнефти», а потом вместе с ним перешел в «Транснефть». Один из подрядчиков «Транснефти» вспоминает, что не было такого вопроса в монополии, который Арустамов не мог бы решить: Токарев ему полностью доверял и основная работа – будь то строительные подряды или графики прокачки нефти – лежала именно на Арустамове. Писали, что Арустамов и сам связан с трейдинговым бизнесом (см.врез).

Арустамов был близок к Токареву. Согласно данным чешского реестра, в 2005 г. Арустамов и жена Токарева Галина пополам стали владельцами чешской компании Pramo Technologies, занимавшейся арендой недвижимости (это распространенный способ покупки недвижимости в Чехии; можно вспомнить, например, недавнюю историю с руководителем Следственного комитета Александром Бастрыкиным). А 2 января 2012 г., в самом начале декларационной кампании и длинных новогодних праздников, Токарева, как свидетельствует реестр, перестала быть владельцем 50% чешской компании, а Арустамов получил все 100%.

Бывший сотрудник «Транснефти» говорит, что, уволив Арустамова с должности вице-президента, Токарев оставил его советником – не так-то просто обойтись без правой руки. «Да, он советник, но телефона его в справочнике нет», – сказали «Ведомостям» на прошлой неделе и в справочной «Транснефти».

Но сам Арустамов утверждает, что оборвал все связи с «Транснефтью»: «Я не работаю в компании больше года, я уволился из «Транснефти» 21 января 2012 г., поэтому все вот эти сентенции, что я советник, – это чья-то попытка дезавуировать роль компании – что она управляется не руководством компании, а посторонними людьми, которые уже не работают <...> Я собирался увольняться еще в середине позапрошлого года, и меня не отпускал руководитель. А с нового года я ушел. Сначала в советники, а потом совсем ушел, потому что невозможно в силу определенных обстоятельств держать этот напряженный ритм работы. Ни на контракте, ни на трудовом договоре [я не состою]».

Другого ключевого сотрудника Токарев потерял за год до Арустамова – в январе 2011 г. «Транснефть» покинул вице-президент по финансам Владимир Кушнарев, который тоже начинал работать с Токаревым еще в «Зарубежнефти» (см.врез).