Актуальное чтиво: книги для карантина

Не раздраконь себе микроба

Прежде всего, следует отметь книгу Сони Шах «Пандемия: всемирная история смертельных инфекций», в которой содержательно и увлекательно рассказывается о том, как и почему возникали заразные болезни, охватившие весь мир или значительную его часть. Ответ неутешителен: как правило, человек сам виноват в превращении безобидных микробов в смертельно опасные.

Вот, например, отрывок очерка о китайском рынке дичи, откуда в свое время пошла атипичная пневмония – с предупреждением, что в таком месте что-то похожее может случиться снова (книга издана в 2016-м!):

«Промозглым дождливым днем в начале 2011 г. я направляюсь на рынок в Гуанчжоу, столице южнокитайской провинции Гуандун, искать колыбель новых патогенов… Именно на рынке дичи в Гуанчжоу родился вирус, чуть не ставший причиной пандемии в 2002 г. Обычные носители этого вируса – подковоносые летучие мыши. Он принадлежит к семейству коронавирусов, вызывающих в основном легкие респираторные заболевания (у человека на долю коронавирусов приходится около 15 % всех простуд). Но разновидность, вызревшая на рынке Гуанчжоу, была иной. От подковоносов вирус перекинулся на других диких животных, продававшихся на соседних прилавках… По мере распространения вирус мутировал. И в ноябре 2002 г. одна из мутантных форм вируса подковоносов начала поражать людей… За последующие месяцы у более 8000 заразившихся развилась так называемая атипичная пневмония, 774 человека погибли. После этого вирус атипичной пневмонии исчез. Он выработал все имеющееся топливо, поскольку убивал слишком быстро и не успевал распространиться.

Когда эксперты выяснили, что рассадником нового патогена выступают рынки дичи, китайские власти ужесточили правила торговли. Многие рынки закрылись. Но через несколько лет стали появляться вновь – пусть меньшего масштаба и полуподпольные… Поплутав некоторое время, мы спросили дорогу у полицейского в форме. Тот невесело усмехнулся: «Рынок дичи закрыли шесть лет назад после эпидемии атипичной пневмонии». И тут же, ухватив за полу куртки первого попавшегося работягу-прохожего, посоветовал переадресовать вопрос ему. Рабочий, под одобрительным взглядом полицейского, действительно сказал нам нечто более обнадеживающее: обойти здание с другой стороны, и там, «может быть», найдется «кое-кто», кто «кое-чем» торгует.

За углом нас встретила вонь – едкий запах мускуса и сырости. Рынок состоял из боксов, похожих на гаражные, разделенных цементными дорожками. Часть боксов была превращена в гибрид офиса-комнаты-кухни, где торговцы, укрываясь от дождя, коротали время в ожидании покупателей… Перед нами ряд за рядом представали клетки с животными, которые почти никогда (или вовсе никогда) не сталкиваются между собой в естественной среде. А здесь – дышали, мочились, испражнялись и питались бок о бок. Эта картина примечательна сразу по нескольким причинам, объясняющим, почему атипичная пневмония началась именно здесь. Одна из причин – не знающее аналогов в естественной среде скопление диких животных. В природе жители пещер, подковоносы, не будут соседствовать с пальмовыми циветтами, а с людьми обычно близко не сталкиваются ни те, ни другие. Однако на этом рынке все три вида (подковоносы, циветты и люди) вдруг оказались рядом… Не образуйся подобная база для скоростной эволюции микроорганизма, о проблеме атипичной пневмонии, вероятно, не пришлось бы говорить вовсе».

 

Как видим, появление covid-19 – вполне закономерное явление (будем надеяться, китайцы упорядочат свои рынки и кухню). Не менее красочно рассказывается о причинах холеры или смертоносной лихорадки Эбола. В общем, человек влияет на мир микробов сильнее, чем ему хотелось бы.

«Пандемия» Сони Шах – хороший пример книжки, написанной хорошо подготовленным журналистом для широкого круга читателей (а не одним специалистом для других).

 

Под знаком неопределенности

Кстати, известный специалист по рискам и случайностям Николас Талеб сказал, что пандемию covid-19 нельзя считать «черным лебедем» (труднопрогнозируемое событие, имеющее значительные последствия), поскольку ее можно было избежать и/или придушить в зародыше. Поначалу удивился такой категоричности. Однако, прочитав книгу Шах, решил, что Талеб не сильно преувеличивает.

«Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости» и другие книжки Талеба сейчас очень кстати. Ведь последние события показали некоторую (если не полную) иллюзорность долгосрочного планирования и прогнозирования.

«Наши мозги напичканы причинностью и нам проще сказать «потому что», чем признать власть случайности».

Как оптимизировать риски, почему на неудачах учиться продуктивнее, чем на успехах – все это вполне своевременно. Собственно, «черный лебедь» может не только создать проблемы, но стать счастливым шансом.

Его же «Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса» посвящена созданию системы, которая не только устойчива в условиях кризисов и катастроф, но становится еще более совершенной (антихрупкой). Собственно, единичные стрессы низкого уровня даже полезны – как для человека, так и для общества в целом.

«Достижение стабильности путем установления стабильности (без учета того, что будет дальше) — это великая разводка лохов в экономической и внешней политике… Искусственный застой создает проблемы в долгосрочном плане».

А вот последняя книга Талеба «Рискуя собственной шкурой» (или «Шкура у грі») во многом представляет собою перепевку уже пропетого. Хотя идея весьма актуальная – необходимость рисковать как неотъемлемая условие прогресса и совершенствования. Впрочем, не знаю, насколько применимы к Украине многие содержащиеся тут рецепты, например:

«Поднимая уровень доходов самых бедных динамического равенства не добиться; скорее нужно сделать так, чтобы менялись богачи, — то есть подвергнуть людей риску потерять богатство. Общество можно сделать более равным, принуждая богачей (через шкуру на кону) подвергнуться риску утратить место в самой богатой прослойке населения».

Оно, конечно, неплохо, но боюсь, что от такого колбасить будет всех, а не только разорившихся богачей. Также в книге много интересных исторических примеров. Впрочем, об исторической литературе стоит сказать отдельно.

История неочевидных причинно-следственных связей

Книги украинского историка, работающего в Америке, Сергия Плохия «Брама Європи. Історія України від скіфських воєн ло Незалежності» и швейцарского историка Андреаса Каппелера «Нерівні брати: українці та росіяни від середньовіччя до сучасності» объединяет глубина разработки темы. Они удачно вскрыли причинно-следственные связи, которые не всегда очевидны и часто довольно парадоксальны. Например, направленный против украинского языка Эмский указ императора Александра ІІ, среди прочего, имел и положительные результаты.

«Емський указ не зупинив розвитку української літератури, але створив ситуацію, коли більшість видатних авторів мешкала в Російській імперії, у той час як їхні читачі були по інший бік кордону в Австрії. Письменники не мали прямого доступу до читачів, і навпаки. За іронією долі ця ситуація сприяла створенню спільної літературної мови та культури по обидва боки імперського кордону».

Книга Каппелера полезна тем, что позволяет посмотреть на историю украинско-российских отношений и нынешний конфликт со стороны.

«Росія і Україна молоді незміцнілі нації, які досі в пошуках своєї ідентичності. Ця ідентичність впливає на їхній внутрішній розвиток так само, як і на їхні відносини між собою… Нації – це не замкнені спільноти, які завжди були і завжди будуть, а культурні конструкти. Вони – продукти уявлень та ідей».

По мнению Капеллера, именно российские стереотипы об украинцах как о младших и несамодостаточных братьях, являются главным препятствием к налаживанию отношений. Так что конфликт может затянуться именно из-за имперских стереотипов.

Наконец, объединить историю с эпидемиологией поможет книга биолога Джареда Даймонда «Ружья, микробы, сталь: судьбы человеческих сообществ» («Зброя, мікроби і сталь: витоки нерівностей між народами»), в которой автор ищет ответ на вопрос одного политика с Папуа-Новой Гвинеи: почему белые люди создали так много «карго», а мы, черные люди, имеем так мало своего «карго»?

Оказывается, микробы в свое время стали одним из конкурентных преимуществ европейцев.

«Значно більше корінних американців та інших неєвразійців полягли від євразійських мікробів, ніж від євразійської вогнепальної або холодної зброї. Натомість на європейських завойовників у Новому світі майже зовсім не чекали будь-які серйозні смертоносні мікроби… Заразні хвороби, як-от віспа, кір і грип розвинулися в конкретно людські хвороби в результаті мутації із дуже схожих предкових мікробів, які заражали тварин. Народи, які одомашнили тварин, стали також першими жертвами нових мікробів, але згодом розвинули значну опірність до них. Коли така популяція стійких до хвороби людей вступала в контакт із іншою популяцією, яка раніше не мала контакту із цими мікробами, спалахували пошесті, які винищували до 99% популяції, що не мала опірності. В такий спосіб отримані попервах від свійських тварин бацили відіграли вирішальну роль у європейських завоюваннях земель корінних американців, австралійців, південноафриканців і тихоокеанських острів’ян».

Все-таки нам повезло больше, чем персонажам Боккаччо, которые тоже устроили себе самоизоляцию. Однако, за неимением книжек, они вынуждены были травить друг другу пошловатые байки. Читайте!