Сидит-ли Россия на "нефтяной игле"

Миф о "бензоколонке" и о том, что Россия целиком зависит от экспорта углеводородов и без них мы просто пропадем гуляет по миру с легкой руки Рональда Рейгана уже лет 40. Очень живучий миф оказался. И очень удобный: кто полезет в справочники и энциклопедии, чтобы начать проверять, а так-ли это? Один из десяти, в лучшем случае. Так что вирус о "нефтяной зависимости" не только очень живуч, но еще и очень заразен, и распространяется, как вирус гриппа.

Между тем, разнести этот миф в клочья очень легко. Достаточно просто открыть статистику.

Согласно итогам 2018 года (данным ООН и US EIA), доля экспорта нефти в ВВП России составила все лишь 8%. Для сравнения, доля экспорта нефти в составе ВВП Норвегии превышает 11%. В ВВП Казахстана – 27%. Лучшие друзья США и как все мы знаем "самые демократичные" режимы в мире – Саудовская Аравия и Катар, формируют свой ВВП из нефти на 45% и 25% соответственно. Однако "бензоколонка" на планете для наших доморощенных либералов лишь одна, и это Россия.

Существует и другая шкала оценки уровня зависимости стран от добычи сырьевых ресурсов, а именно годовая добыча нефти и газа на душу населения. Это логичный императив, поскольку показывает соотношение числа граждан той или иной страны и нефтегазовых доходов государства на одного человека.

По данному показателю "главная бензоколонка мира" находится на 14 месте. Россию обходит Канада с куда большей зависимостью, поднимающей её на 12-е место, Норвегия на 4-м и Катар на 1-м. То есть в абсолютных цифрах годовой добычи на ДНС (душу населения в стране) Катар обходит нас в 13 раз. В 5 раз больше добывает нефти и газа на каждого своего гражданина Норвегия, в 2 раза Туркменистан.

К слову, это доказывает не только сравнительно низкую роль экспорта нефти в экономике России, но и то, почему в нашей стране невозможна восхваляемая западниками "нефтяная социалка" формата Катара или ОАЭ. Для понимания, Россия по площади — это приблизительно 1478 Катаров. При том, что в Катаре на 2019 год проживало чуть больше двух миллионов человек, из которых собственно катарцев-всего 13%, остальные — приезжие мигранты с околонулевыми правами. В итоге, соотношение граждан России к гражданам Катара составит приблизительно пятьсот человек к одному.

А какую долю составляют отчисления нефтегазовых компаний в бюджете России?

Согласно данным 2018 года, доля нефтегазовых доходов в консолидированном бюджете России (то есть бюджете, куда входят региональные и местные бюджеты), составляет всего 21%. Но самое интересное начинается, когда мы начинаем разбираться, что такое "доля нефтегазовых доходов", и из чего формируется этот показатель в бюджете страны.

Дело в том, что в дискуссиях о нефтяной ренте часто упоминается, что в нулевые годы резко возросла доля нефтегазовых доходов в бюджете России, но обычно не учитывается, что именно они из себя представляли. А между тем, согласно нормам Минфина они формируются за счет следующих статей: налога на добычу полезных ископаемых (нефть, газ и газовый конденсат), а также вывозных таможенных пошлин на сырую нефть, газ и товары, выработанные из нефти. То есть если налоги, которыми облагают нефтянку растут, растет и доля нефти и газа в бюджете России. Но ведь в этом случае растет не зависимость страны от продажи углеводородов, а её доходы от экспорта того же объема сырья? Но это - для разумных людей. Либерасты, коммунисты и прочая пятая колонна это однозначно преподносят как "рост зависимости от нефти и газа при руководстве Путина".

Для примера, к началу 2000-х годов федеральный бюджет формировал доходную статью от экспорта нефти всего на 9,3%. Казалось бы, вот оно – никакой нефтяной иглы. Но нет, игла была, просто с нее государство не получало никаких доходов. Лишь после тотальной чистки нефтегазового сектора и олигархов в период нулевых, сектор удалось обложить серьезными налогами и бюджет стал формироваться ими почти наполовину. Как правило, именно этот процентный рост приписывают Путину в качестве подсаживания на сырьевую иглу, хотя в действительности он лишь заставил нефтяные компании платить в бюджет страны, а не отправлять деньги на частные счета на Запад.

Плюс ко всему, значительная часть нефтяных доходов в годы сверхвысоких цен на нефть складывалась в Резервный фонд и Фонд национального благосостояния, и именно эти заблаговременные меры позволили в 2014-2017 годах пройти попытку США устроить очередной рукотворный обвал рынка нефти.

Есть и еще более яркий показатель, развенчивающий данный миф – это стоимостные критерии. В 2005 году совокупный стоимостной объем экспорта России составил 245,3 млрд. Долларов. Доля энергоресурсов (нефти, газа и продуктов их переработки) в общем объеме этого экспорта оказалась равной 53,2%. В 2017 году показатель экспорта был равен 357 млрд. Долларов. Доля энергоресурсов оставалась почти такой же, как и в 2005 году — 59,18%. Цена на нефть в 2005 году была в районе 50 долларов за баррель, в 2017 году после обвала, спровоцированного американцами, цена была ровно та же. Возникает вопрос, за счет чего вырос доход в бюджет? А ответ прост, как яблоко: за счет наращивания несырьевого экспорта, проводимого все эти годы на выручку, полученную от продажи сырья. Дело в том, что для страны не было никакого смысла отказываться от доходов экспорта энергии, во всяком случае не имея того, чем можно было её заменить. Поэтому все эти годы процент зависимости не рос, но и не падал. Однако при этом на вырученные средства строили производства, инфраструктуру и готовились к повышению уровня несырьевых доходов страны.

Стартом для рывка, как ни странно, стал Крым и введенные после него экономические санкции.

Именно они заставили экономический блок начать поворот от нефти к производству с высокой добавочной стоимостью, а точнее, они стали необходимым подспорьем для президента и пророссийского блока элит в проведении такой политики.

Своим началом санкции позволили легально заблокировать внешним поставщикам экспорт в Россию широкого ряда товаров и тем самым дали наконец предприятиям РФ наладить производство собственной продукции, увеличив тем самым объем поставок за рубеж. Для сравнения, рост несырьевого неэнергетического экспорта России в первом полугодии 2017 года разом вырос на 17%. В 2016 и 2015 году после введения контрсанкций он также рос. А рост в первом полугодии 2018-года и вовсе стал рекордным – 23% относительно предыдущего периода.

В итоге, уже на конец 2018 года, в общем объеме поставок за границу несырьевой неэнергетический экспорт занимал 33%.По планам, объем несырьевого экспорта к 2021 году должен быть увеличен еще на 20%.

Уже сейчас флагманами замещения сырьевого экспорта выступают не просто товары с высокой добавленной стоимостью, а лидеры высоких технологий – мирный атом, авиастроение, военная техника, металлургия, экологически чистая агропромышленность и сфера IT.

Любителям поговорить, как Россия якобы экспортирует только сырье, не мешало бы сменить методичку, но у соросят, навальнят и прочих анти-путинских крысят с мозгами-не очень, и они продолжают ту же самую унылую песнь, что и 15 лет назад.