Рустам Тарико купил себе котика за $95,2 млн?

Кто и за какие деньги приобретает шедевры мирового искусства Картину Пабло Пикассо "Дора Маар с кошкой" (на фото), выставленную неделю назад на аукцион Sotheby’s в Нью-Йорке, за $95,2 млн купил некий российский бизнесмен. Один из десятков наших новых коллекционеров, которые готовы тратить на искусство огромные деньги. Называлось имя Рустама Тарико...

Газета New York Times два дня выясняла, кто такой человек, купивший Пикассо на аукционе Sotheby’s. Ведь за всю историю мировых торгов "Дора Маар" по цене уступила только "Мальчику с трубкой" того же Пикассо ($104,2 млн). Сначала появились сообщения от людей, сидевших на аукционе рядом с покупателем, что он говорил по-русски и вел себя для западного человека слишком вальяжно. Значит, решили американцы,- Роман Абрамович. Естественно, а кто же еще! Но потом сообщили, что не Абрамович вовсе, а Рустам Тарико, 43-летний владелец "Русского стандарта", запустивший в прошлом году в Америке марку водки Imperia и по сему случаю устроивший вечеринку около статуи Свободы, да такую, что ньюйоркцы до сих пор вспоминают о ней с содроганием. Правда, газета решила, что на торгах был сам Тарико, и не преминула поерничать насчет его "стрижки за тридцать долларов". На самом деле байером выступал неизвестный — реальные покупатели на аукционах стараются не светиться.

Кстати, несмотря на свое немалое состояние (по некоторым оценкам — $870 млн), прежде Тарико искусством особенно не интересовался. Во всяком случае, в торгах Sоtheby’s он никогда не участвовал. А вчера Рустам Тарико и вовсе заявил,что "Дору Маар" не покупал...

Помимо Пикассо, российский покупатель приобрел также пейзаж Моне за $5 млн и библейскую сцену Шагала за $2,5 млн. То есть в общей сложности он на одном аукционе потратил $102,7 млн. Прежний рекорд русского коллекционера равнялся $100 млн — за эту сумму два года назад Виктор Вексельберг купил там же, на Sotheby’s, коллекцию изделий Фаберже, в том числе несколько императорских пасхальных яиц. Но Вексельберг покупал русское искусство. А Тарико (или не Тарико) — западное. Что свидетельствует о сдвиге во вкусах русских коллекционеров.

Впервые русские покупатели появились на аукционах западного искусства в прошлом году. Но тратили достаточно скромные суммы — в пределах нескольких сотен тысяч долларов. Гораздо привлекательнее был для них русский арт-рынок — здесь и вещи, знакомые еще по школьным учебникам, а потому понятные, и цены не такие огромные. Плюс элемент патриотизма, который столь ценится сегодня. Так что Айвазовский, Репин, Шишкин и другие мастера XIX века, в основном из круга передвижников, составляли абсолютную доминанту русского арт-рынка.

Постепенно, однако, в моду стали входить мастера начала XX века — сначала Кустодиев, а затем и "бубнововалетовцы", в особенности Машков и Кончаловский.

Они резко потеснили передвижников, побив прежние аукционные рекорды. Самая дорогая русская картина на сегодняшний день — "Цветочный натюрморт" Машкова, купленный в прошлом году за $3,4 млн неизвестным русским коллекционером через нью-йоркского дилера.

Вот тут и начались проблемы. Во-первых, качественных русских картин на рынке очень мало, а спрос на них велик. То есть возник дефицит. А во-вторых, цены на русское искусство стали сопоставимы с западными. И спрашивается: зачем тратить $3,4?млн на Машкова, когда почти за те же деньги можно купить Моне, и зачем тратить $100 млн на Фаберже, когда почти за те же деньги можно купить Пикассо? При всем уважении к русской художественной школе в мировой табели о рангах Машков и Фаберже стоят значительно ниже Моне и Пикассо.

Старые русские коллекционеры в отличие от новых не стремятся к хитам и соответственно топ-лотам аукционов. Им важнее вещи не очень заметные, зато закрывающие лакуны в их коллекциях, привлекательные не как бренды, а скорее как раритеты и искусствоведческие находки. Такие произведения могут стоить сравнительно недорого — несколько тысяч или десятков тысяч долларов. А над всякими яйцами Фаберже эти люди только посмеиваются — для них это пусть и ювелирный, но китч.

Впрочем, они пытаются бороться и за хиты. Однако финансовые возможности старых и новых коллекционеров несопоставимы. Что и является одной из причин роста цен на русском арт-рынке...

Популярный в 90-е годы анекдот: "новый русский" побывал в Лувре и за гигантские деньги купил "Джоконду" со словами: "Открытка у меня уже есть". Этот анекдот умер вместе с "новыми русскими" 90-х, которые, как считается, бездумно бросались деньгами. Сейчас другое время и другие коллекционеры.

Начнем с миллиардеров. Как ни стран-но, среди них коллекционеров не так уж много. Роман Абрамович предпочитает футбол. Владимир Потанин, хотя и был инициатором нескольких огромных выставок, также к числу собирателей не принадлежит. Виктор Вексельберг (1), купив яйца Фаберже, сделал почти гениальный пиар-жест, однако что именно, помимо Фаберже, он собирает — не известно.

Зато упорно говорят, что в собрании Елены Батуриной (2), супруги московского мэра, есть, в частности, одна из версий "Грачей" Саврасова. В коллекции Зураба Церетели (3) (который помимо того что художник, еще и крупный бизнесмен, занимающийся, например, недвижимостью) преобладает русский и нерусский авангард (правда, в основном тиражные вещи) и современное искусство во всех его обличьях.

Гораздо более последователен Умар Джабраилов (4), владелец в том числе "Рэдиссон Славянской", он предпочитает актуальное искусство. Еще более рафинированный вкус у Петра Авена?(5), президента Альфа-банка, собирающего искусство "серебряного века", а также агитационный фарфор (по оценкам экспертов, у него одна из лучших в России частных коллекций), и у Владимира Семенихина, владельца компании "Стройтэкс", коллекционирующего "Бубновый валет" и русское неофициальное искусство 60-х годов. Еще один крупный собиратель "бубнововалетовцев" — певец Дима Маликов (6). А Владимир Некрасов, владелец сети "Арбат Престиж", предпочитает соцреализм.