Белорусский КГБ решил поучаствовать в войне за наследство Бадри Патаркацишвили
06.02.2020 12:19
Самолет олигарха, президент
Лукашенко, погибший миллиардер, белорусская тюрьма, двойные завещания — все это сошлось при дележе наследства легендарного Бадри Патаркацишвили.
Третий месяц заключения американского адвоката Эммануила Зельцера в СИЗО КГБ закончился так, как это часто бывает при развалившемся обвинении. Против адвоката срочно возбудили еще одно уголовное дело: хранение и контрабанда наркотиков. Первое обвинение — в использовании заведомо поддельных документов — похоже, до суда не удастся дотянуть даже совместными усилиями. Впрочем, установить это с точностью не может никто. Дело объявили государственной тайной.
Правда, очень быстро стало известно, что ни с какими тайнами Белорусского государства адвокат Зельцер не связан, и интерес к нему белорусского КГБ выглядит слишком странно.
Адвокат Эммануил Зельцер, представляющий интересы Джозефа Кея, сводного брата Бадри Патаркацишвили, прилетел в Минск 12 марта на личном самолете Бориса Березовского. В аэропорту Минска адвокат и его секретарь, гражданка России Владлена Функ, были арестованы сотрудниками госбезопасности и помещены в СИЗО КГБ, который в народе почему-то называют «американкой». Никто не знает, откуда такое название, но теперь, по крайней мере, оно оправдывает себя.
Документы, из-за которых арестовали Зельцера, — это доверенность на право ведения дел, выданная Бадри Патаркацишвили своему сводному брату Джозефу Кею, действительная даже после смерти, завещание и назначение Кея распорядителем завещания. Документы датированы 14 ноября прошлого года. О существовании доверенности родственники грузинского олигарха узнали через три дня после его смерти. Джозеф Кей запросил информацию обо всей собственности Бадри и продемонстрировал те самые документы, с которыми позже уехал в Минск Эммануил Зельцер.
А дальше начинается совсем плохой детектив. 3 марта адвокат Бориса Березовского Мишель Данкан направила генеральному прокурору и министру внутренних дел Беларуси письмо, в котором сообщалось, что доверенность на имя Джозефа Кея вызывает сомнения и может оказаться поддельной. Оказалось, Мишель Данкан после смерти Бадри Патаркацишвили представляет еще и интересы его вдовы и дочерей. Нанять ее им посоветовал Борис Березовский. Спустя несколько дней тот же Борис Березовский настаивает на том, чтобы Эммануил Зельцер немедленно вылетел в Минск, и даже предоставляет ему свой самолет. В аэропорту Зельцера уже ждут с наручниками.
При этом Мишель Данкан утверждает в письме белорусским силовикам, что Кей, Зельцер и их возможные помощники хотят незаконно завладеть имуществом Бадри Патаркацишвили, которое у него было или могло быть в Беларуси. То есть точно никто не знает, владел ли Бадри чем-нибудь в Беларуси. Но накануне поездки, как утверждает брат арестованного Марк Зельцер, именно доверитель Мишель Данкан Борис Березовский встречается с адвокатом Кея в Лондоне и настаивает на его немедленной поездке в Минск. По словам Марка Зельцера, Березовский говорил, будто у покойного Бадри в Беларуси есть нефтеперерабатывающий завод, и нужно немедленно заявить права на этот завод, иначе Лукашенко успеет его продать. Любезно предоставленный частный самолет явно прибавил значимости этой поездке в глазах адвоката, и он рванул в Минск на следующий же день.
Вот только в Беларуси всего два НПЗ: Мозырьский и Новополоцкий. Новополоцким владеет государство, а заводом в Мозыре — государство и российская «Газпромнефть».
И еще одна деталь. Возможно ли, чтобы письмо некоей британской (французской, американской, венгерской — не в этом дело) адвокатессы заставило правоохранительные органы немедленно выслать гэбэшную опергруппу на задержание? Безусловно, нет. Добро бы еще Интерпол ловил международного преступника. Но адвокат с бумажкой? Участник семейного дележа наследства?.. Боже упаси. Ни за что на свете. Весь этот хорошо разработанный сценарий говорит лишь о том, что арест Зельцера — результат личных договоренностей. Причем арест сотрудниками КГБ, уголовное дело в ранге государственной тайны — это признаки договоренностей лишь с одним человеком в Беларуси. У других нет таких полномочий. Вернее, такой свободы действий. И все указывает на то, что второй участник соглашения — тот самый, на чьем самолете прилетел Эммануил Зельцер.
И дело не в возможном имуществе покойного Бадри в Беларуси — скорее всего, у него и не было собственности в этой стране. Задача была в том, чтобы вывести из игры претендента на распоряжение наследством Джозефа Кея. На Западе это сделать слишком сложно даже при больших деньгах. А вот в тоталитарной Беларуси при наличии договоренностей с высшим эшелоном (в данном случае — и вовсе паровозом) — легко. И Эммануил Зельцер, похоже, просто «попал под лошадь».
Сначала ему отказывали в консульском доступе, и только через две недели после ареста консул США Кэролайн Сэвидж смогла посетить арестованного. Он сообщил консулу, что в первые дни в тюрьме его жестоко избивали и не давали нужных лекарств. А несколько дней назад брат Эммануила Зельцера Марк передал в информационное агентство БелаПАН пленку с записью телефонного разговора Зельцера и Кея на следующий день после ареста, 13 марта. Зельцер просит Кея срочно приехать и привезти документы. А Кей отвечает: «Я не приеду. Я был против того, чтобы ты с бухты-барахты ехал в Минск. Но ты послушал не меня, а Бориса».
Но звонок из белорусской тюрьмы КГБ за границу — явление аномальное. И единственное логическое объяснение — Зельцер не выпрашивал возможности позвонить (у белорусских кагэбэшников фиг что-нибудь выпросишь). Его заставили. Заставили звонить клиенту и просить, чтобы он немедленно приехал. Скорее всего, за этим и били. И если бы клиент приехал — за те же документы сел бы в соседнюю камеру.
Спустя два месяца после ареста Эммануила Зельцера в Нью-Йорке и Тбилиси прошли судебные заседания. Нью-йоркский суд рассматривал иск вдовы Патаркацишвили Инны Гудавадзе к Джозефу Кею, а тбилисский — иск Кея к Гудавадзе. Первый запретил Джозефу Кею распоряжаться имуществом покойного до окончания рассмотрения дела. Второй запретил Инне Гудавадзе и дочерям распоряжаться все тем же имуществом — и тоже до окончания рассмотрения дела. Ничья. Подлинность доверенности и завещания не рассматривалась вообще.
Итак, в мире гремит обычный семейный скандал с дележом наследства. Гремит, потому что наследство большое. Хотя точные цифры и объекты никто из потенциальных наследников вообще не знает. В любом случае белорусскому КГБ эта семейная склока должна быть интересна не больше, чем проблема шаманизма в Ямало-Ненецком округе. Ан нет — сразу после судов, когда единственным очевидным выводом стало то, что Зельцер сидит в тюрьме без всякого состава преступления, белорусские спецслужбы провели следующий этап спецоперации: возбудили дело о контрабанде наркотиков. Наркотиками стали лекарства, которые принимал Зельцер. В состав некоторых из них — гидрокодона и буталбитала — входит кодеин.
Эммануил Зельцер страдает несколькими хроническими заболеваниями, в том числе — диабетом, диабетической полиневропатией, артритом, подагрой обеих стоп, диабетическим поражением периферийных сосудов нижних конечностей. Такие больные без нужных лекарств даже в булочную не выходят. При этом Эммануил Зельцер три месяца получал только инсулиновые инъекции. Все остальные медикаменты ему не давали. Только теперь становится понятно, что лекарства Зельцера просто ждали своего часа в одном из сейфов КГБ, чтобы в случае провала первого дела сыграть свою роль в обвинении.
По словам адвоката Зельцера Дмитрия Горячко, уголовные дела за контрабанду наркотиков в Беларуси возбуждаются немедленно — при их обнаружении. Но после ареста Зельцера спецслужбы зачем-то ждали два с половиной месяца: второе уголовное дело по статье «контрабанда наркосодержащих веществ» было возбуждено лишь 27 мая. Судя по всему, берегли таблетки Зельцера в качестве туза в рукаве.
Через два дня после возбуждения нового уголовного дела лечащий врач Зельцера Лев Паукман направил заявление в белорусский КГБ. Он написал, что никогда не ставил своего пациента в известность о содержании в некоторых назначенных ему препаратах наркотических или психотропных веществ.
Впрочем, его объяснения для всякого нормального человека, в том числе и для гэбиста, излишни. Естественно, при таком количестве заболеваний любая командировка — это в первую очередь упаковывание нужных лекарств. Все остальное можно купить на месте. Просто Зельцера нужно держать в тюрьме как можно дольше. Пока не изменятся договоренности, приведшие его в тюрьму КГБ. Или не решится вопрос о наследстве. При этом все почему-то забыли, что в той же тюрьме сидит еще и секретарь Зельцера, российская гражданка Владлена Функ. У нее нет диабета и подагры, она не принимает препаратов с кодеином, она, в конце концов, не имеет сомнительных доверенностей. Тем не менее Функ три месяца сидит в белорусской тюрьме. Просто потому, что подвернулась под руку. Или потому, что на свободе ей было бы что рассказать. Так что надежнее будет в СИЗО. Кажется, это называется «допустимые потери».
Данные о дате и месте его рождения варьируются в зависимости от источника. Одни сетевые ресурсы полагают, что г-н Зельцер родился в 1953 году, другие называют дату — 1954; по отдельным сведениям, адвокат появился на свет в Сибири, а потом переехал в Молдавию, согласно иным — родился в Кишиневе.
Сам Зельцер сообщает, что он учился в Кишиневском государственном университете, некоторые СМИ этому не верят и называют Молдавский государственный институт искусств (класс фортепьяно).
Как бы то ни было, в середине 1970-х годов г-н Зельцер эмигрировал в США, учился музыке и занимался бизнесом. Затем случился скандал: менеджмент клиники American Urgy, что в Нью-Джерси, обвинил его в мошенническом захвате контроля над учреждением, и 1997 году суд обязал Зельцера выплатить около $2 млн компенсации.
Затем г-н Зельцер засветился в деле, связанном с предполагаемым отмыванием денег через крупнейший американский банк Bank of New York. А в 2007 году случился скандал с иском к фирме Nord Service, Inc.: в суде выяснилось, что документы, представленные адвокатом Зельцером, подписи и печати на них, — поддельные, а свидетели — сомнительные. (Подробнее в статье Юлии Латыниной)
Ирина Халип
В процессе подготовки материала о скандальном деле Зельцера стало очевидно: без комментариев Бориса Березовского не обойтись. Березовский согласился ответить на мои вопросы. Правда, не на все.
— Борис Абрамович, что вы знаете о деле Зельцера?
— Я знаю, что Зельцер находится в белорусской тюрьме.
— Правда ли, что он прилетел в Минск на вашем личном самолете?
— Да, он обратился ко мне с просьбой предоставить ему самолет — и я ему предоставил.
— Джозеф Кей утверждает, что именно вы являетесь заказчиком ареста Зельцера.
— Я слова мошенника Джозефа Кея не комментирую.
— Брат Эммануила Зельцера Марк утверждает, что именно вы посоветовали Зельцеру лететь в Минск.
— Я слова брата Зельцера тоже не комментирую. Это все одна группа мошенников.
— Эммануил Зельцер тоже мошенник?
— С моей точки зрения — безусловно, да. И у меня есть прямые доказательства его мошенничества.
— А зачем вы дали свой самолет мошеннику?
— Я ничем не рисковал, когда по просьбе Эммануила Зельцера, дал ему свой самолет для полета в Минск. Он мошенник, а не террорист. Кишка тонка.
С другой стороны, я отчетливо понимал, что если белорусские правоохранительные органы хоть в малейшей степени профессиональны, они остановят мошенника. Что и произошло. Более того, они остановили мошенника, который в течение многих лет безнаказанно совершал свой преступный промысел на территории Соединенных Штатов. Десятки граждан в США стали жертвами его мошенничества, и правоохранительная система Соединенных Штатов не смогла ему противостоять. К тому же, по информации, которой я располагаю, некоторые чиновники в США были вовлечены в его мошенничества.
Перед отлетом Эммануила Зельцера в Беларусь я сказал ему в присутствии своих адвокатов, что считаю его мошенником, но если он думает иначе, то скатертью дорога.
— О какой собственности Бадри Патаркацишвили в Беларуси идет речь в этом деле? И есть ли она вообще?
— Я это не комментирую. Могу лишь сказать, что, по моей информации, собственность в Беларуси у Бадри есть.
— Правда ли, что вы часто приезжаете в Минск и встречаетесь с Лукашенко?
— Вопрос некорректен: вы заранее знаете ответ. Я не комментирую свои передвижения по одной-единственной причине: не хочу давать ФСБ возможность их отслеживать, поскольку, как вы, наверное, знаете, было несколько попыток покушения на мою жизнь, в том числе зарегистрированных Скотленд-Ярдом. Меня несколько раз пытались убить даже в Лондоне.
— Известно ваше отношение к диктаторским режимам. В связи с этим как вы относитесь к режиму в Беларуси?
— Я могу лишь сравнивать режимы в России, Беларуси, Грузии между собой. И в этом смысле могу сделать заявление: политический режим, который сегодня существует в Беларуси, значительно демократичнее тех режимов, которые действуют в России и в Грузии. Но все это никак не меняет моего отношения к диктаторским режимам в постсоветских государствах и моей борьбы с ними. Я в этом смысле абсолютно последователен. На Западе создана совершенно искаженная оценка действующих на постсоветском пространстве режимов, в том числе в Беларуси, и продиктована она исключительно тактической экономической конъюнктурой. Запад зависит от российских энергоресурсов, и поэтому путинский режим до сих пор приветствуют даже на G8. Запад вложил колоссальные средства, чтобы навязать свою волю народу Грузии, и за это сейчас расплачивается. Режим Саакашвили абсолютно нелегитимен, но при этом пользуется поддержкой Запада.
— Смерть Бадри Патаркацишвили, на ваш взгляд, могла быть не случайной?
— Я этого не исключаю. Более того, события, которые происходят после смерти Бадри, убеждают меня в том, что существует преступный сговор одной группы мошенников с другой группой мошенников. Первая группа — Джозеф Кей, Эммануил Зельцер, Александр Фишкин и вся эта грязная компания. Другая группа — Саакашвили и его ближайшее окружение. Цель — взять под контроль имущество Бадри, и в первую очередь телекомпанию «Имеди». Я не исключаю, что в сговор они вступили еще до смерти Бадри и причина смерти Бадри кроется именно в сговоре этих двух групп. И то, что до сегодняшнего дня, по прошествии более чем четырех месяцев, нет заключения британских экспертов о причинах его смерти, порождает дополнительные вопросы. При этом у меня нет ни малейшего сомнения в профессионализме британских полицейских и экспертов. И когда мне говорили, что возможны политические решения британских властей, чтобы не скомпрометировать режим Саакашвили, столь горячо любимый их друзьями американцами, и истинные причины смерти Бадри могут быть скрыты, — это абсолютно советское заблуждение. Я знаю, что именно те документы, которые будут обнародованы британскими экспертами, и будут правдой. Другое дело, что сегодня существуют способы убить человека, которые не идентифицируются никакими современными исследованиями. Поэтому ни одно заключение не даст стопроцентных гарантий, что Бадри умер естественной смертью. И с этим фактом нужно считаться.
— Вы общались с Бадри в Лондоне. Он не опасался, что его могут убить?
— Конечно, он опасался — в том числе и из-за нашей дружбы. Кроме этого, он выступил с резкой критикой режима Саакашвили. Более того, в газете «Санди таймс» была опубликована частичная расшифровка разговора одного представителя грузинских спецслужб с чеченским боевиком, который идентифицирован. Там прямо говорилось, что Саакашвили отдал команду найти способ устранить Бадри физически. Именно когда эта информация проникла в СМИ, была организована провокация против Бадри с помощью сотрудника спецслужб Грузии г-на Кодуа. И я располагаю документальными свидетельствами попытки Саакашвили физически устранить Бадри. Просто сейчас на Западе об этом никто не хочет слышать, потому что Саакашвили — вроде как друг Буша. О взрывах домов в Москве на Западе тоже сначала не хотели слышать, да и о Литвиненко — все не могли себе представить, что в центре Лондона можно организовать радиоактивную террористическую атаку.
— А что вы думаете о решении тбилисского суда о признании документов, с которыми арестовали Зельцера, подлинными?
— Ситуация очень простая: грузинский суд стал таким же неправовым, как российский. Там тоже создана вертикаль власти, и суд принимает те решения, которые ему приказывают принимать президент Саакашвили и его ближайшее окружение. Поэтому ничего удивительного в том, что грузинский суд белое называет черным, а черное — белым. У меня есть полная доказательная база, что Джозеф Кей и Эммануил Зельцер являются мошенниками. Подчеркиваю: доказательная база, а не мои теоретические рассуждения. Чего там только нет: поддельные документы, поддельные подписи, лжесвидетели — в общем, весь комплекс, подрывающий саму идею правосудия в демократических странах. А если к этому добавить, что Грузия перестала быть демократической страной и государство участвует в этом мошенничестве, то чего удивляться такому решению тбилисского суда? Тем более что оно полностью противоречит решению нью-йоркского суда.
— Коль скоро у вас есть доказательная база, почему вы не хотите ее обнародовать?
— Почему же не хочу? Просто все движется своим чередом. Этой информацией располагают и мои юристы, и юристы родственников Бадри. Вся информация была представлена нью-йоркскому суду. И я уверен, что в конечном счете Джозеф Кей будет сидеть за решеткой — точно так же, как сейчас за решеткой сидит Эммануил Зельцер.
Ирина Халип
"Новая газета", 19.06.2008
Третий месяц заключения американского адвоката Эммануила Зельцера в СИЗО КГБ закончился так, как это часто бывает при развалившемся обвинении. Против адвоката срочно возбудили еще одно уголовное дело: хранение и контрабанда наркотиков. Первое обвинение — в использовании заведомо поддельных документов — похоже, до суда не удастся дотянуть даже совместными усилиями. Впрочем, установить это с точностью не может никто. Дело объявили государственной тайной.
Правда, очень быстро стало известно, что ни с какими тайнами Белорусского государства адвокат Зельцер не связан, и интерес к нему белорусского КГБ выглядит слишком странно.
Адвокат Эммануил Зельцер, представляющий интересы Джозефа Кея, сводного брата Бадри Патаркацишвили, прилетел в Минск 12 марта на личном самолете Бориса Березовского. В аэропорту Минска адвокат и его секретарь, гражданка России Владлена Функ, были арестованы сотрудниками госбезопасности и помещены в СИЗО КГБ, который в народе почему-то называют «американкой». Никто не знает, откуда такое название, но теперь, по крайней мере, оно оправдывает себя.
Документы, из-за которых арестовали Зельцера, — это доверенность на право ведения дел, выданная Бадри Патаркацишвили своему сводному брату Джозефу Кею, действительная даже после смерти, завещание и назначение Кея распорядителем завещания. Документы датированы 14 ноября прошлого года. О существовании доверенности родственники грузинского олигарха узнали через три дня после его смерти. Джозеф Кей запросил информацию обо всей собственности Бадри и продемонстрировал те самые документы, с которыми позже уехал в Минск Эммануил Зельцер.
А дальше начинается совсем плохой детектив. 3 марта адвокат Бориса Березовского Мишель Данкан направила генеральному прокурору и министру внутренних дел Беларуси письмо, в котором сообщалось, что доверенность на имя Джозефа Кея вызывает сомнения и может оказаться поддельной. Оказалось, Мишель Данкан после смерти Бадри Патаркацишвили представляет еще и интересы его вдовы и дочерей. Нанять ее им посоветовал Борис Березовский. Спустя несколько дней тот же Борис Березовский настаивает на том, чтобы Эммануил Зельцер немедленно вылетел в Минск, и даже предоставляет ему свой самолет. В аэропорту Зельцера уже ждут с наручниками.
При этом Мишель Данкан утверждает в письме белорусским силовикам, что Кей, Зельцер и их возможные помощники хотят незаконно завладеть имуществом Бадри Патаркацишвили, которое у него было или могло быть в Беларуси. То есть точно никто не знает, владел ли Бадри чем-нибудь в Беларуси. Но накануне поездки, как утверждает брат арестованного Марк Зельцер, именно доверитель Мишель Данкан Борис Березовский встречается с адвокатом Кея в Лондоне и настаивает на его немедленной поездке в Минск. По словам Марка Зельцера, Березовский говорил, будто у покойного Бадри в Беларуси есть нефтеперерабатывающий завод, и нужно немедленно заявить права на этот завод, иначе Лукашенко успеет его продать. Любезно предоставленный частный самолет явно прибавил значимости этой поездке в глазах адвоката, и он рванул в Минск на следующий же день.
Вот только в Беларуси всего два НПЗ: Мозырьский и Новополоцкий. Новополоцким владеет государство, а заводом в Мозыре — государство и российская «Газпромнефть».
И еще одна деталь. Возможно ли, чтобы письмо некоей британской (французской, американской, венгерской — не в этом дело) адвокатессы заставило правоохранительные органы немедленно выслать гэбэшную опергруппу на задержание? Безусловно, нет. Добро бы еще Интерпол ловил международного преступника. Но адвокат с бумажкой? Участник семейного дележа наследства?.. Боже упаси. Ни за что на свете. Весь этот хорошо разработанный сценарий говорит лишь о том, что арест Зельцера — результат личных договоренностей. Причем арест сотрудниками КГБ, уголовное дело в ранге государственной тайны — это признаки договоренностей лишь с одним человеком в Беларуси. У других нет таких полномочий. Вернее, такой свободы действий. И все указывает на то, что второй участник соглашения — тот самый, на чьем самолете прилетел Эммануил Зельцер.
И дело не в возможном имуществе покойного Бадри в Беларуси — скорее всего, у него и не было собственности в этой стране. Задача была в том, чтобы вывести из игры претендента на распоряжение наследством Джозефа Кея. На Западе это сделать слишком сложно даже при больших деньгах. А вот в тоталитарной Беларуси при наличии договоренностей с высшим эшелоном (в данном случае — и вовсе паровозом) — легко. И Эммануил Зельцер, похоже, просто «попал под лошадь».
Сначала ему отказывали в консульском доступе, и только через две недели после ареста консул США Кэролайн Сэвидж смогла посетить арестованного. Он сообщил консулу, что в первые дни в тюрьме его жестоко избивали и не давали нужных лекарств. А несколько дней назад брат Эммануила Зельцера Марк передал в информационное агентство БелаПАН пленку с записью телефонного разговора Зельцера и Кея на следующий день после ареста, 13 марта. Зельцер просит Кея срочно приехать и привезти документы. А Кей отвечает: «Я не приеду. Я был против того, чтобы ты с бухты-барахты ехал в Минск. Но ты послушал не меня, а Бориса».
Но звонок из белорусской тюрьмы КГБ за границу — явление аномальное. И единственное логическое объяснение — Зельцер не выпрашивал возможности позвонить (у белорусских кагэбэшников фиг что-нибудь выпросишь). Его заставили. Заставили звонить клиенту и просить, чтобы он немедленно приехал. Скорее всего, за этим и били. И если бы клиент приехал — за те же документы сел бы в соседнюю камеру.
Спустя два месяца после ареста Эммануила Зельцера в Нью-Йорке и Тбилиси прошли судебные заседания. Нью-йоркский суд рассматривал иск вдовы Патаркацишвили Инны Гудавадзе к Джозефу Кею, а тбилисский — иск Кея к Гудавадзе. Первый запретил Джозефу Кею распоряжаться имуществом покойного до окончания рассмотрения дела. Второй запретил Инне Гудавадзе и дочерям распоряжаться все тем же имуществом — и тоже до окончания рассмотрения дела. Ничья. Подлинность доверенности и завещания не рассматривалась вообще.
Итак, в мире гремит обычный семейный скандал с дележом наследства. Гремит, потому что наследство большое. Хотя точные цифры и объекты никто из потенциальных наследников вообще не знает. В любом случае белорусскому КГБ эта семейная склока должна быть интересна не больше, чем проблема шаманизма в Ямало-Ненецком округе. Ан нет — сразу после судов, когда единственным очевидным выводом стало то, что Зельцер сидит в тюрьме без всякого состава преступления, белорусские спецслужбы провели следующий этап спецоперации: возбудили дело о контрабанде наркотиков. Наркотиками стали лекарства, которые принимал Зельцер. В состав некоторых из них — гидрокодона и буталбитала — входит кодеин.
Эммануил Зельцер страдает несколькими хроническими заболеваниями, в том числе — диабетом, диабетической полиневропатией, артритом, подагрой обеих стоп, диабетическим поражением периферийных сосудов нижних конечностей. Такие больные без нужных лекарств даже в булочную не выходят. При этом Эммануил Зельцер три месяца получал только инсулиновые инъекции. Все остальные медикаменты ему не давали. Только теперь становится понятно, что лекарства Зельцера просто ждали своего часа в одном из сейфов КГБ, чтобы в случае провала первого дела сыграть свою роль в обвинении.
По словам адвоката Зельцера Дмитрия Горячко, уголовные дела за контрабанду наркотиков в Беларуси возбуждаются немедленно — при их обнаружении. Но после ареста Зельцера спецслужбы зачем-то ждали два с половиной месяца: второе уголовное дело по статье «контрабанда наркосодержащих веществ» было возбуждено лишь 27 мая. Судя по всему, берегли таблетки Зельцера в качестве туза в рукаве.
Через два дня после возбуждения нового уголовного дела лечащий врач Зельцера Лев Паукман направил заявление в белорусский КГБ. Он написал, что никогда не ставил своего пациента в известность о содержании в некоторых назначенных ему препаратах наркотических или психотропных веществ.
Впрочем, его объяснения для всякого нормального человека, в том числе и для гэбиста, излишни. Естественно, при таком количестве заболеваний любая командировка — это в первую очередь упаковывание нужных лекарств. Все остальное можно купить на месте. Просто Зельцера нужно держать в тюрьме как можно дольше. Пока не изменятся договоренности, приведшие его в тюрьму КГБ. Или не решится вопрос о наследстве. При этом все почему-то забыли, что в той же тюрьме сидит еще и секретарь Зельцера, российская гражданка Владлена Функ. У нее нет диабета и подагры, она не принимает препаратов с кодеином, она, в конце концов, не имеет сомнительных доверенностей. Тем не менее Функ три месяца сидит в белорусской тюрьме. Просто потому, что подвернулась под руку. Или потому, что на свободе ей было бы что рассказать. Так что надежнее будет в СИЗО. Кажется, это называется «допустимые потери».
Справка «Новой». Эммануил Зельцер, адвокат, пианист
Данные о дате и месте его рождения варьируются в зависимости от источника. Одни сетевые ресурсы полагают, что г-н Зельцер родился в 1953 году, другие называют дату — 1954; по отдельным сведениям, адвокат появился на свет в Сибири, а потом переехал в Молдавию, согласно иным — родился в Кишиневе.
Сам Зельцер сообщает, что он учился в Кишиневском государственном университете, некоторые СМИ этому не верят и называют Молдавский государственный институт искусств (класс фортепьяно).
Как бы то ни было, в середине 1970-х годов г-н Зельцер эмигрировал в США, учился музыке и занимался бизнесом. Затем случился скандал: менеджмент клиники American Urgy, что в Нью-Джерси, обвинил его в мошенническом захвате контроля над учреждением, и 1997 году суд обязал Зельцера выплатить около $2 млн компенсации.
Затем г-н Зельцер засветился в деле, связанном с предполагаемым отмыванием денег через крупнейший американский банк Bank of New York. А в 2007 году случился скандал с иском к фирме Nord Service, Inc.: в суде выяснилось, что документы, представленные адвокатом Зельцером, подписи и печати на них, — поддельные, а свидетели — сомнительные. (Подробнее в статье Юлии Латыниной)
Ирина Халип
****
Борис Березовский: «Зельцер — мошенник. Я дал ему самолет»
В процессе подготовки материала о скандальном деле Зельцера стало очевидно: без комментариев Бориса Березовского не обойтись. Березовский согласился ответить на мои вопросы. Правда, не на все.
— Борис Абрамович, что вы знаете о деле Зельцера?
— Я знаю, что Зельцер находится в белорусской тюрьме.
— Правда ли, что он прилетел в Минск на вашем личном самолете?
— Да, он обратился ко мне с просьбой предоставить ему самолет — и я ему предоставил.
— Джозеф Кей утверждает, что именно вы являетесь заказчиком ареста Зельцера.
— Я слова мошенника Джозефа Кея не комментирую.
— Брат Эммануила Зельцера Марк утверждает, что именно вы посоветовали Зельцеру лететь в Минск.
— Я слова брата Зельцера тоже не комментирую. Это все одна группа мошенников.
— Эммануил Зельцер тоже мошенник?
— С моей точки зрения — безусловно, да. И у меня есть прямые доказательства его мошенничества.
— А зачем вы дали свой самолет мошеннику?
— Я ничем не рисковал, когда по просьбе Эммануила Зельцера, дал ему свой самолет для полета в Минск. Он мошенник, а не террорист. Кишка тонка.
С другой стороны, я отчетливо понимал, что если белорусские правоохранительные органы хоть в малейшей степени профессиональны, они остановят мошенника. Что и произошло. Более того, они остановили мошенника, который в течение многих лет безнаказанно совершал свой преступный промысел на территории Соединенных Штатов. Десятки граждан в США стали жертвами его мошенничества, и правоохранительная система Соединенных Штатов не смогла ему противостоять. К тому же, по информации, которой я располагаю, некоторые чиновники в США были вовлечены в его мошенничества.
Перед отлетом Эммануила Зельцера в Беларусь я сказал ему в присутствии своих адвокатов, что считаю его мошенником, но если он думает иначе, то скатертью дорога.
— О какой собственности Бадри Патаркацишвили в Беларуси идет речь в этом деле? И есть ли она вообще?
— Я это не комментирую. Могу лишь сказать, что, по моей информации, собственность в Беларуси у Бадри есть.
— Правда ли, что вы часто приезжаете в Минск и встречаетесь с Лукашенко?
— Вопрос некорректен: вы заранее знаете ответ. Я не комментирую свои передвижения по одной-единственной причине: не хочу давать ФСБ возможность их отслеживать, поскольку, как вы, наверное, знаете, было несколько попыток покушения на мою жизнь, в том числе зарегистрированных Скотленд-Ярдом. Меня несколько раз пытались убить даже в Лондоне.
— Известно ваше отношение к диктаторским режимам. В связи с этим как вы относитесь к режиму в Беларуси?
— Я могу лишь сравнивать режимы в России, Беларуси, Грузии между собой. И в этом смысле могу сделать заявление: политический режим, который сегодня существует в Беларуси, значительно демократичнее тех режимов, которые действуют в России и в Грузии. Но все это никак не меняет моего отношения к диктаторским режимам в постсоветских государствах и моей борьбы с ними. Я в этом смысле абсолютно последователен. На Западе создана совершенно искаженная оценка действующих на постсоветском пространстве режимов, в том числе в Беларуси, и продиктована она исключительно тактической экономической конъюнктурой. Запад зависит от российских энергоресурсов, и поэтому путинский режим до сих пор приветствуют даже на G8. Запад вложил колоссальные средства, чтобы навязать свою волю народу Грузии, и за это сейчас расплачивается. Режим Саакашвили абсолютно нелегитимен, но при этом пользуется поддержкой Запада.
— Смерть Бадри Патаркацишвили, на ваш взгляд, могла быть не случайной?
— Я этого не исключаю. Более того, события, которые происходят после смерти Бадри, убеждают меня в том, что существует преступный сговор одной группы мошенников с другой группой мошенников. Первая группа — Джозеф Кей, Эммануил Зельцер, Александр Фишкин и вся эта грязная компания. Другая группа — Саакашвили и его ближайшее окружение. Цель — взять под контроль имущество Бадри, и в первую очередь телекомпанию «Имеди». Я не исключаю, что в сговор они вступили еще до смерти Бадри и причина смерти Бадри кроется именно в сговоре этих двух групп. И то, что до сегодняшнего дня, по прошествии более чем четырех месяцев, нет заключения британских экспертов о причинах его смерти, порождает дополнительные вопросы. При этом у меня нет ни малейшего сомнения в профессионализме британских полицейских и экспертов. И когда мне говорили, что возможны политические решения британских властей, чтобы не скомпрометировать режим Саакашвили, столь горячо любимый их друзьями американцами, и истинные причины смерти Бадри могут быть скрыты, — это абсолютно советское заблуждение. Я знаю, что именно те документы, которые будут обнародованы британскими экспертами, и будут правдой. Другое дело, что сегодня существуют способы убить человека, которые не идентифицируются никакими современными исследованиями. Поэтому ни одно заключение не даст стопроцентных гарантий, что Бадри умер естественной смертью. И с этим фактом нужно считаться.
— Вы общались с Бадри в Лондоне. Он не опасался, что его могут убить?
— Конечно, он опасался — в том числе и из-за нашей дружбы. Кроме этого, он выступил с резкой критикой режима Саакашвили. Более того, в газете «Санди таймс» была опубликована частичная расшифровка разговора одного представителя грузинских спецслужб с чеченским боевиком, который идентифицирован. Там прямо говорилось, что Саакашвили отдал команду найти способ устранить Бадри физически. Именно когда эта информация проникла в СМИ, была организована провокация против Бадри с помощью сотрудника спецслужб Грузии г-на Кодуа. И я располагаю документальными свидетельствами попытки Саакашвили физически устранить Бадри. Просто сейчас на Западе об этом никто не хочет слышать, потому что Саакашвили — вроде как друг Буша. О взрывах домов в Москве на Западе тоже сначала не хотели слышать, да и о Литвиненко — все не могли себе представить, что в центре Лондона можно организовать радиоактивную террористическую атаку.
— А что вы думаете о решении тбилисского суда о признании документов, с которыми арестовали Зельцера, подлинными?
— Ситуация очень простая: грузинский суд стал таким же неправовым, как российский. Там тоже создана вертикаль власти, и суд принимает те решения, которые ему приказывают принимать президент Саакашвили и его ближайшее окружение. Поэтому ничего удивительного в том, что грузинский суд белое называет черным, а черное — белым. У меня есть полная доказательная база, что Джозеф Кей и Эммануил Зельцер являются мошенниками. Подчеркиваю: доказательная база, а не мои теоретические рассуждения. Чего там только нет: поддельные документы, поддельные подписи, лжесвидетели — в общем, весь комплекс, подрывающий саму идею правосудия в демократических странах. А если к этому добавить, что Грузия перестала быть демократической страной и государство участвует в этом мошенничестве, то чего удивляться такому решению тбилисского суда? Тем более что оно полностью противоречит решению нью-йоркского суда.
— Коль скоро у вас есть доказательная база, почему вы не хотите ее обнародовать?
— Почему же не хочу? Просто все движется своим чередом. Этой информацией располагают и мои юристы, и юристы родственников Бадри. Вся информация была представлена нью-йоркскому суду. И я уверен, что в конечном счете Джозеф Кей будет сидеть за решеткой — точно так же, как сейчас за решеткой сидит Эммануил Зельцер.
Ирина Халип
"Новая газета", 19.06.2008
