Андрей Козлов мешал уж очень многим людям

Андрей Козлов вернулся в ЦБ на должность первого зампреда в 2002 году. Тогда еще не было никаких врагов на Западе, «оранжевых революций», Краснокаменска, «суверенной демократии» и пр. Либералы писали либеральные экономические программы и даже, кстати, осуществляли их.

И в рамках этих надежд в ЦБ вернулся Андрей Козлов. Вопреки общему мнению он вовсе не занимался борьбой с отмыванием денег. Его задачей было создание устойчивой и высоколиквидной банковской системы.

Инструментом построения этой системы была так называемая система страхования вкладов. Формально ССВ выглядела как популистская мера — государство обещало вкладчикам банков, принятых в ССВ, возмещение вкладов в случае банкротства банка. По сути, суммы возмещения были копеечными. Главным были не граждане, а сам инструмент отбора. Это было разделение банковской системы на два уровня: «чистых» и «нечистых».

Банков, которые могут, почистившись и приняв слабительное, стать костяком финансовой системы страны, и банков, которые только по форме называются банками. Собственно, это даже не значило, что российский банк должен перестать заниматься обналичкой. Это значило, что он должен выделить эту услугу на аутсорсинг.

— В наш банк, — честно сказал мне владелец одной «закрывашки», — деньги даже не завозились. Мы делали только документы.

Кстати, двойные банковские стандарты есть во всем мире. Как-то менеджер крупнейшего французского банка жаловался мне, что сидящий в банке полицейский забраковал клиента — российского сенатора. «У этого сенатора давно ничего нет, он прекрасный человек, а он посмотрел досье — и все!»

— И что же случилось с сенатором? — полюбопытствовала я.

— О, он стал клиентом нашего швейцарского филиала.


Как ни странно, реформы вызывала малое — по сравнению с масштабом — противодействие.

Причин тому было несколько. Во-первых, реформа Козлова была не карательной. Была масса ведомств, которые сажали за отмывание: ФСБ, МВД, прокуратура. Они и сажали, вот только объемы не уменьшались, а ведомства, наоборот, становились «крышей» «помоек». Козлов никого не сажал, но система становилась чище.

Во-вторых, большинство хозяев отмывочных схем приняли новые правила. Они не отсвечивали на банковских конгрессах, не мозолили глаза в ЦБ, не пытались доказывать, что они белые и пушистые, — они просто делали «сливник» или покупали «закрывашку», прогоняли бабки, а потом разъяренный ЦБ отбирал у банка лицензию, а они покупали другой. Бизнес, в том числе и криминальный, никогда не плюет против ветра. Не дай бог бодаться с государством.

В-третьих, бороться было бесполезно. Любая попытка заканчивалась ответным нокаутом, и банкиры понимали, что уж если ходишь с фомкой, то не надо бегать в ЦБ и просить выдать тебе диплом слесаря.

Однако находились и чудаки: например, некий Русский банк делового сотрудничества. Банк располагался в одной комнате московского филиала Социнвестбанка и все деньги держал на депозите в Социнвестбанке же. Вложения банка в остальные виды финансовой деятельности составляли ноль рублей ноль копеек; владельца банка Сергея Таболина чуть не расстреляли в 2005-м (надо думать, не ЦБ). Отмывочной деятельностью банк не занимался, потому что не занимался вообще никакой. ЦБ Таболин доставал всячески, даже выиграл суд и потребовал своего включения в ССВ.

Банк Таболина — это, конечно, анекдот, но не все анекдоты были такие веселые. Так, в конце 2004 года к Козлову пришел генерал с просьбой включить в систему страхования некий ЭПИН-банк.

Название банка восходило к русской транскрипции английского European Private Investment Bank. Единственное англоязычное упоминание о подобной структуре содержится в заявлении комиссии по финансовому надзору острова Мэн. Остров Мэн сообщил, что не выдавал этой структуре банковких лицензий и верить ей нельзя. Мне вообще-то трудно представить, что нужно сделать, чтобы быть сочтенным банком нон грата на острове Мэн. Наверное, надо бегать по острову с топором.

Основными кассовыми операциями ЭПИН-банка в 2005 году были операции по выдаче 9 юридическим лицам наличных денежных средств на покупку собственных их векселей, при этом никакой иной хозяйственной деятельности, кроме погашения собственных векселей, эти фирмы не вели.

Но Лубянка — это вам не остров Мэн, и генерал пришел к Козлову просить за ЭПИН-банк. Козлов доложил Игнатьеву. В мае 2005-го встретились и с Игнатьевым. На встрече был генерал, замглавы ДЭБа ФСБ. Генерал показал главе ЦБ докладную записку президенту Путину. (Видимо, это была записка о двух мошенниках — Агееве и Белозере, которые вымогали у ЭПИН-банка деньги и сели.)

Тут я прошу читателя запомнить имена вымогателей, потому что я позднее расскажу эту историю, и эта история что твой Джеймс Бонд. В ней есть все: «финансирование терроризма», пачки долларов, летающие по Тверской, и даже тяжелейшее отравление руководителя банка и двух высокопоставленных сотрудников ФСБ. А пока я коротко скажу, что позиция Козлова по ЭПИН-банку была та же, что у Глеба Жеглова: «Вор не должен войти в ССВ».

Такая твердость была неизбежной — стоило один раз дать слабину, и генералы хлынут в кабинет рекой. Но позволить ее себе мог только чиновник с совершенно чистыми руками. Не поддаваться на шантаж можно, только если нечем шантажировать.

— Людям скипидаром задницу намазали, — возмущается известный лоббист, бывший депутат от ЛДПР Алексей Митрофанов — пришла проверка, все нормально. Потом бах! Тебе приходит бумага, что вы не вошли в систему. Люди сходили с ума. Искали диалога. Говорили: «Объясните, что надо делать?»

— Куда занести? — уточняю я.

— Ну… не только занести. Он вел себя некорпоративно. Неадекватно.





— Во время Содбизнесбанка, — рассказывает Дмитрий Будаков, однокурсник и старый друг Козлова, — мы всерьез обсуждали с Андреем вопрос безопасности. Он реально боялся, прежде всего за семью. Еще он очень боялся, что пострадают люди с ним в машине, он очень щепетильный был в этом вопросе. Признаться, я был настроен крайне скептически в отношении службы безопасности ЦБ. Я предлагал ему любой ЧОП на выбор.

Содбизнесбанк держал у себя счета тагирьяновской преступной группировки. На один из них пришел выкуп за похищенного и убитого гендиректора КамАЗа Виктора Фабера. Прокуратура Татарии арестовала и бандитов, и банкиров, но тут в дело вмешалась Генпрокуратура. Банкиры вышли на свободу и начали обширную кампанию по привлечению частных вкладчиков, которые были им нужны затем же, зачем террористам нужны заложники.

Эти идиллические отношения между Генпрокуратурой и банком, сознательно получавшим на счета выкуп за убитых, самым грубым образом прервал «некорпоративный» зампред Козлов. 13 мая 2004 года он отозвал у Содбизнесбанка лицензию «за легализацию преступных доходов».

Негодование против чиновника, обездолившего вкладчиков, было всеобщим. В интернете появилось досье на Козлова. Возле банка вкладчики и артисты устраивали перформансы. Заказную кампанию как отрубило, когда владельца банка Александра Слесарева расстреляли с женой и дочкой на Каширском шоссе: поговаривают, что банкир, нашедший себе новых покровителей в погонах, не рассчитался с бандитами, державшими в банке общак.

На самом деле угроза, из-за которой Козлов боялся за семью, была связана не с Содбизнесбанком. А с совсем другим банком.

— Однажды, — рассказывает один из тогдашних руководителей ЦБ, — мне позвонил товарищ и попросил, чтобы я срочно приехал к нему в квартиру. Я сел на метро и поехал. В квартире с ним был его знакомый, московский опер, который в ходе оперативно-разыскных мероприятий вышел на отца и сына Антоновых (владельцев Конверсбанка. — Прим. Ю. Л.) Там не было прямых угроз в адрес Козлова, но общий тон бесед… в общем, это впечатляло.

Офицер милиции испугался за зампреда ЦБ и, не доверяя начальству, предпочел связаться с ЦБ по дружеским каналам. С владельцами Конверсбанка тихо побеседовали. Они продали бизнес в России и сейчас наладили его в Прибалтике. В этой истории самое интересное то, что щепетильный Козлов не сказал даже близкому другу, откуда исходит угроза. У него не было привычки жаловаться.


Как я уже сказала, Андрей Козлов строил в России прозрачную банковскую систему и вел себя при этом так, как может вести себя только тот, кого не за что ухватить. Он жил с женой и тремя детьми в квартире площадью 104 кв. м, он приезжал на работу в восемь и уезжал после двадцати одного, а иногда и позже, перед убийством вместо какой-нибудь Ниццы он поехал отдыхать в пансионат ЦБ под Псковом. А впрочем, почти и не отдыхал.

Тем не менее к 2006-му году пошло очень много статей про Андрея Козлова. В них намекалось, что Козлов лично получал взятки за отбор банков в ССВ, что система «мотивированных суждений» открывает широчайшее поле для коррупции и что закрытие отмывочных банков есть передел черного рынка в пользу ЦБ.

Чем бескомпромиссней был Козлов, тем гуще ходили слухи. Многие статьи были словно переписаны из одного источника. Большинству наблюдателей, и в том числе мне, статьи казались неизбежным следствием прополки, учиненной Андреем Козловым. Казалось, что Козлов идет поперек всей новой системе российской государственности — системе, принципально основанной на грязных деньгах и черных потоках, системе, в которой крыша над «серым импортом», а стало быть, и над банками, которые проводят за него платежи, — есть серьезный источник дохода самого крупного клана кремлевских силовиков. Системе, в которой коррупция есть не болезнь на теле государства, а способ им управлять.

Как ни удивительно, но это было не так. Как я ниже покажу, многие из статей воспроизводили тезисы нескольких справок, автором которых был молодой банкир Алексей Френкель, — хозяин ВИП-банка, не принятого Козловым в систему страхования вкладов в 2004 году.



Хозяин ВИП-банка Алексей Френкель родился в 71-м, школу окончил с золотой медалью, экономфак МГУ — с красным дипломом. Память на цифры у него была феноменальная, говорят, в детстве Френкель запоминал показания газовых счетчиков у всех соседей. Впрочем, неправильно называть Френкеля хозяином ВИП-банка. В его империю входило несколько банков: «Европроминвест», РТБ, ОРИОН и Инкредбанк.

Банки Френкеля характеризовались следующими особенностями.

Во-первых, большим уставным капиталом. Правда, уставный капитал банка РТБ был устроен, например, так: два из учредителей банка, ООО «Раскартранс» и ООО «Рэнисанс проект», продали собственные векселя КБ «Русская финансовая компания» на общую сумму в 71 млн руб. После этого на счету РТБ в банке РФГ образовался 71 млн руб. После этого банк РТБ предоставил банку РФГ межбанковский кредит на сумму в 71 млн руб. Спустя два месяца РФГ вернул кредит, а ООО «Раскартранс» и ООО «Рэнисанс проект» погасили собственные векселя.

Вы ничего не поняли? Тогда объясняю на пальцах. Мы с вами, дорогой читатель, сидим и пьем чай. Я пишу, что должна вам 1 млрд долл., и вы пишете мне, что должны 1 млрд долл. Теперь мы оба очень богатые люди: у каждого есть 1 млрд. Поэтому ваш вексель на 1 млрд я вношу в банк и получаю банк с уставным капиталом в 1 млрд.

Во-вторых, у банков было много корреспондентских связей с банками США, где, как известно, банковский надзор строг и неподкупен. Так, ВИП-банк имел корсчета с UNIVERSAL COMPONENT BANK, WESTLAND BANKORP, FIRST UNITAD BANKORP, PRIME CAPITALBANK и ALLSTATE COMMERCIAL BANKORP.

Можно было бы только порадоваться за банк, у которого так развиты корреспондентские связи со строгой Америкой, если бы не одна деталь: по американскому законодательству организации, имеющие в названии словом «банк», не обязательно банки. Читатель без труда увидит разницу между деньгами в американском банке, подлежащем строгому контролю ФРС, и теми же деньгами на счету Westland Bankorp, где-нибудь в соседней комнате.

Третьей особенностью банков Френкеля было большое количество российских юрлиц, заключавших с нерезидентами договоры о покупке у них, нерезидентов, товара (швеллера, компьютеров, леса) с поставкой через 60—80 дней после получения платежа. Подобные операции не имеют экономического смысла в связи с необоснованным отвлечением значительных оборотных средств. Они имеют смысл, если это никакая не торговая операция, а просто отгон денег за рубеж.

И, наконец, четвертой особенностью банков Френкеля было то, что люди вокруг него — охранники, курьеры, водители — делали чрезвычайно быструю карьеру, в момент становясь директорами фирм и предприятий.

Так, некто Андриевский работал в банке «Европроминвест» курьером. После этого он стал гендиректором ЗАО «МЕТЕКС+». Сколько времени он был директором и где находилось ЗАО «МЕТЕКС+», он не знал. Личный водитель Френкеля Алексей Синица по совместительству работал гендиректором как минимум четырех коммерческих фирм, а именно ООО «Вэлмин траст», «Суоломи», «Городской торговый альянс элит» и «Крис инвестмент», причем ему не было известно, где находились данные фирмы, чем занимались, какой был в них штат и был ли вообще.

Излишне говорить,что такие фирмы и выступали в качестве учредителей банков или тех самых клиентов, которые имеют привычку покупать лес и стройматериалы у фирмы, зарегистрированной на Британских Виргинских островах, причем оплачивают покупку за восемьдесят дней до поставки.

— Это не настоящий банк, — говорит Дмитрий Тулин, зампред ЦБ в 2004—2006 г. — Это контора с банковской лицензией. С юридической точки зрения он существует, а в реальности его нет. Это виртуальный банк.

Да, у Френкеля было еще одно качество.

— По словам коллег, он считался лидером на рынке отмывочных услуг, — говорит глава Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян.

В карьере Френкеля, блестящего молодого интеллектуала, была одна легкая странность: к 2000 году он сменил целых четыре банка. В 1993 году он ушел из «Русского акцептного дома», в 95-м — из «Нефтяного», в 98-м — из «Диаманта», а в 2000-м — из «Электроники». В двух последних он был председателем правления.

По какому-то роковому стечению обстоятельств уход Френкеля обычно сопровождался скандалом. Игорь Линшиц, хозяин банка «Нефтяной», не хочет обсуждать Френкеля, но в разговорах с друзьями вспоминает о нем как о неприличном человеке. (На рынке ходят слухи, что Френкель забрал из «Нефтяного», пользовавшегося репутацией отмывочной площадки, списки клиентов.)

Владелец «Электроники» подтвердил мне, что Френкеля он из банка «выгнал». По итогам банковской деятельности Френкеля они даже подрались на встрече выпускников МГУ: Романов сказал, что не помнит, бил ли он Френкеля сам, но один из его сотрудников разбил ему очки.

Но самой жуткой была история «Диаманта». Дело в том, что «Диамант» задумывался его владельцами — братьями Магомедовыми и Билаловыми — как настоящий банк, банковская основа огромной промышленной империи, включающей в себя нефтянку, телекоммуникации и терминалы. «Диамант» должен был стать для его владельцев тем же, чем Альфа-банк для Фридмана или «ОНЭКСИМ» — для Потанина.

В 1998 году у владельцев банка случилось несчастье: у них украли двоюродного брата. Как выяснилось впоследствии, его убили сразу, потому что он отчаянно сопротивлялся, но хозяева «Диаманта» об этом не знали и все силы тратили на поиски брата. Когда они вернулись к бизнесу, обнаружилось, что в балансе банка — дыра, а Алексей Френкель ушел из банка, написав заявление, что Магомедовы угрожают его убить.

— Он всегда производил впечатление неадекватного, — вспоминает о Френкеле адвокат Александр Добровинский, — когда шло банкротство «Дисконта», он заходил к юристам и орал: «Ну ты, короче, понял?», «Ща тебя зароют», «Ща ребята приедут!».

Мои брови высоко поднимаются вверх.

— Вы ничего не перепутали? — говорю я, — я слыхала, что при банкротстве «Диаманта» были угрозы, и всегда по умолчанию считала, что это делали владельцы. Они же были загнаны в угол.

Добровинский хохочет.

— Да нет, это был Френкель. Френкель — несерьезный человек. Серьезный человек никогда не угрожает. Самая большая угроза, которую когда-либо слышали от деда Хасана: «Ты не прав».

Печати всех банков, которые покинул Френкель, — «Русского акцептного дома», «Нефтяного», «Диаманта» и «Электроники», будут найдены при обыске у него на даче, вместе с гомосексуальной порнухой и кассетами с прослушкой сотрудников.


В 2000 году, уйдя из «Электроники», Френкель возглавляет банк «Виза», а уже в конце 2002 года «Виза» получает предупреждение от ЦБ по факту выявления признаков легализации и отмывания денежных средств. Мне удалось найти три версии того, как Френкель объяснял причину недовольства ЦБ.

— Он рассказывал, что Козлов просился к нему на работу, но Френкель его не взял, — говорит один из знакомых Френкеля.

Другой сотрудник, Денис Кислицын, рассказывает, что ему Френкель объяснял по-другому. Мол, в 2000 году владельцы «Визы» колебались между Козловым и Френкелем как председателем правления. Но Френкель поставил вопрос ребром: или он, или Козлов — Козлова не пригласили в банк, и тот затаил обиду.

И третья версия изложена в жалобе Путину. В 2000 году, «когда А.А. Козлов был безработным», Френкель подошел к нему на приеме и предложил возглавить банк «Виза», а потом даже не перезвонил. «У Козлова возникли все основания для личной обиды».

Последняя версия, вероятно, ближе к действительности. Скорее всего, Френкель действительно подошел на приеме к Козлову и всучил ему визитку. Не уверена, что Козлов это запомнил. В любом случае закоренелый чиновник Козлов, планировавший возвратиться в Центробанк и отказывающийся от самых заманчивых предложений олигархов, вряд ли рассмотрел бы приглашение поработать прачкой.

Но поражает само изобилие версий. Что, вы думаете, послужило причиной недовольства «Визой»? Отмывание денег? Американские «банкорпы»? Нет, ну что вы. Это Козлов ненавидит Френкеля.

Впрочем, в банке были приняты серьезные меры. В конце 2002 года «Визу» переименовали в ВИП-банк.

Юлия Латынина