Хроники 1999-2009: Ядерная война
06.02.2020 12:22
Для Евгения Адамова эта история началась весной 1998 г., когда к нему, только что назначенному министру по атомной энергии, пришел на прием председатель правления Конверсбанка Николай Писемский. «Вылезай-ка, друг, из ГКО-ОФЗ, а то дело кончится крахом», — по-свойски посоветовал ему министр. На Адамова тогда произвела сильное впечатление статья экономиста Сергея Глазьева, который прогнозировал дефолт по госбумагам на осень 1998 г. «Писемский мне не очень тогда поверил, наверное — потому, что в августе банк находился в таком же положении, как Инкомбанк и прочие рухнувшие банки», — вспоминает теперь экс-министр. У Конверсбанка оказался отрицательный капитал — минус $20 млн. Помогли, по выражению Адамова, «наши богатые буратинки» — учредители из числа предприятий атомной отрасли, направившие на рекапитализацию «Конверса» $65 млн. А руководители Минатома взяли антикризисный менеджмент в банке под личный контроль (сам Адамов первые две недели после дефолта начинал рабочий день с совещаний о ситуации в «Конверсе»). Писемского совет директоров уволил в начале 2000 г. и объявил конкурс на вакантное место. Хотя формально Адамов к руководству банком отношения не имел, все претенденты стремились представиться ему, как руководителю атомной отрасли. Больше других министру понравился бывший зампредседателя Центробанка Андрей Козлов, в то время руководивший банком «Русский стандарт». Вот только он обусловил свой переход в «Конверс» зарплатой в $30 000 в месяц. Директора предприятий Минатома получали тогда в 6-10 раз меньше. «Мне кажется, акционеры просто не дадут тебе такую зарплату», — с сожалением признался Козлову Адамов. И тут ему принесли программу развития Конверсбанка, представленную президентом МДМ-банка Андреем Мельниченко.
Презентация произвела на Адамова хорошее впечатление: «Ясная, логичная — меня такие документы всегда подкупают». И он попросил организовать встречу с автором. Правда, когда к нему явился долговязый нескладный парень и начал беседу, министр не поверил, что этот человек мог написать настолько толковую программу: «Он ответил что-то невнятное — мол, [писал] не он лично, а его команда. Так вот и познакомились. Видимо, совету директоров тоже понравился этот документ, и Мельниченко утвердили в должности». К управлению «Конверсом» новый председатель правления приступил в ноябре 2000 г.
Рассказ бывшего министра расходится с распространенным в банковских кругах мнением о том, что Адамов лично благоволил руководителю и совладельцу МДМ-банка, потому и помог Мельниченко занять пост в Конверсбанке без отхода от управления его собственным бизнесом. «Конечно же, [Адамов] поддерживал [Мельниченко]! — восклицает бывший топ-менеджер МДМ. — Поэтому и обслуживание контракта ВОУ-НОУ (переработка на территории России высокообогащенного оружейного урана из США в низкообогащенный уран для АЭС. — «Ведомости») было переведено из Конверсбанка в МДМ-банк — большие деньги в то время (впоследствии из-за протестов американской стороны этот контракт вернули Конверсбанку. — «Ведомости)». Топ-менеджер «Альфы» оценивает этот финансовый поток в $1 млрд в год. В бытность министром Адамов поспособствовал и тому, чтобы МДМ смог купить сначала небольшой пакет акций Конверсбанка, а потом довести его до контрольного, вспоминает бывший топ-менеджер МДМ. Мельниченко в интервью «Ведомостям» в июне 2001 г. рассказывал, что к весне 2001 г. договорился с Минатомом о слиянии Конверсбанка с МДМ-банком через обмен акциями после оценки финансового состояния обеих структур международными аудиторами. Предприятиям Минатома в объединенном банке досталось бы 25% минус 1 акция, остальное же — владельцам МДМ (ими были Андрей Мельниченко и Сергей Попов).
Сам Адамов настаивает на том, что интересы Мельниченко он не лоббировал и причин для лоббирования не имел. Он утверждает, что на посту министра всегда препятствовал попыткам провести эмиссию акций, которая позволила бы МДМ получить контроль над «Конверсом». «Мельниченко пробивался ко мне раз в 2-3 месяца. По характеру — типичный интернатовец (он мне рассказывал, что учился в школе-интернате), нагловатый, обволакивающий. Считал быстро и, как правило, в свою пользу, — с легкой иронией рассказывает он. — Вопрос о том, какого беса глава МДМ еще и “Конверс” должен возглавлять, конечно, возникал. Но со мной Мельниченко слияние своего банка с нашим не обсуждал и не мог обсуждать». «Ведомости» пытались получить комментарии у основателя МДМ-банка, но, по словам его пресс-секретаря, Мельниченко не успел ответить на вопросы «Ведомостей» из-за занятости в компании «Еврохим», которой он сейчас руководит.
По словам топ-менеджера «Альфы», его банк в отличие от МДМ никогда не собирался покупать или поглощать «Конверс». И поначалу там не воспринимали новое назначение Мельниченко как реальную угрозу. Ведь сама «Альфа» еще в 1990-е начала работать с Минатомом, и Адамов сейчас утверждает, что с Михаилом Фридманом и Альфа-банком у него были прекрасные отношения, «гораздо лучше, чем с кем-либо из банкиров»: «Альфа» же много лет участвовала в кредитовании контрактов Минатома с Китаем и Ираном«.
Прежде «Конверс» обслуживал не более 20% финансовых потоков в отрасли, но Мельниченко публично пообещал, что уже через полгода после его назначения через Конверсбанк будет проходить до 80% денег атомщиков. Весь объем финансовых потоков в атомной отрасли он в то время оценивал в $3 млрд за год. Но в «Альфе» не хотели упускать этот рынок. «Альфа» включилась в этот процесс, потому что считала себя конкурентоспособной [по сравнению с МДМ-банком]. Так и началось противостояние за денежные потоки Минатома«, — объясняет топ-менеджер «Альфы».
Почему же конкуренты начали воспринимать Мельниченко всерьез? До прихода новой команды Конверсбанк представлял собой «гнилое место, куда ссылали старичков из атомной отрасли», говорит бывший топ-менеджер МДМ: «Доходами там и не пахло. Банк уверенно проедал свой капитал, тратил деньги на строительство нового здания и установку дурацкой французской IT-системы, которая не работала, отчего половину операций в банке приходилось делать вручную». Поэтому отраслевые заводы — учредители «Конверса» предпочитали получать кредиты и держать расчетные счета в других банках. А при Мельниченко «наконец-то стало возможным делать через “Конверс” расчеты “день в день”, быстро кредитовать клиентов», объясняет собеседник «Ведомостей». За 1,5 года работы Мельниченко активы выросли с $200 млн до $350 млн, а штат сократился с 700 человек до 300. Однако сам Мельниченко в интервью «Ведомостям», говоря о росте активов «Конверса», признавал: «Если в одном месте прибавилось, значит, в другом месте $150 млн убавилось. Где убавилось? В Альфа-банке». И добавлял: «Была команда менеджеров Альфа-банка, занимавшаяся работой с крупной корпоративной клиентурой, в частности работой с Минатомом. Эта команда целиком плавно перешла на работу в Конверсбанк. Отсюда естественное желание любого конкурента [отомстить]».
В апреле 2001 г. министром атомной энергии назначили Александра Румянцева. С ним у Мельниченко отношения совсем не сложились: по словам Адамова, у нового министра пробивной характер молодого банкира вызывал неприязнь. Летом 2001 г. Румянцев отказался объединять Конверсбанк с МДМ-банком (от комментариев для «Ведомостей» он, ныне посол РФ в Финляндии, отказался). Опрошенные «Ведомостями» банкиры считают, что свою лепту в убеждение министра внес и Альфа-банк. «Не может быть такой ситуации, чтобы благодаря использованию административного ресурса и договоренности с предыдущим министром [атомной энергии Адамовым] Мельниченко принадлежала часть “Конверса”. Это несправедливо. Если ты хочешь купить Конверсбанк, он должен быть не украден, а куплен за справедливую цену», — объяснял позднее «Ведомостям» свою позицию президент Альфа-банка Петр Авен.
В июне — новая неприятность. Акционеры Конверсбанка заочным голосованием утвердили итоги новой эмиссии, размывавшей долю атомщиков в пользу МДМ. Однако вскоре большинство акционеров отозвали свои бюллетени, сославшись на изменение позиции. А затем кто-то разослал в СМИ копию судебного решения о признании этого собрания несостоявшимся. Пиарщики МДМ обвиняли в этом коллег из «Альфы», которые, конечно, все отрицали. Вскоре МДМ попросту переманил к себе руководителей пресс-службы Альфа-банка.
В начале 2002 г. МДМ выглядел проигравшим схватку. Центробанк после полугодовой паузы отказался регистрировать злополучную эмиссию акций. Собрание акционеров Конверсбанка досрочно прекратило полномочия самого Мельниченко. ЦБ утвердил председателем правления «Конверса» протеже Минатома Владимира Щедрова.
Однако в действительности это был новый виток войны. К этому времени МДМ завладел новеньким зданием Конверсбанка и его филиалами. А вскоре получил и контроль над «Конверсом», скупая акции у атомных ГУПов весной 2002 г. — иначе им пришлось бы по распоряжению премьер-министра Михаила Касьянова безвозмездно передать эти бумаги в Минимущество для последующей приватизации. Альфа-банк тоже на этом сыграл — купил 18,7% акций «Конверса» у концерна «Твэл» и созвал собрание акционеров, чтобы ликвидировать банк. Но «Твэл» внезапно аннулировал эту сделку и продал свой пакет МДМ-банку. Правда, по хорошей цене — $12 млн, радовался Авен в интервью «Ведомостям» летом 2002 г.: «Мы создали условия конкурса. Мы сказали: Альфа-банк готов купить акции [»Конверса«] у “Твэла”, но если МДМ заплатит реальную цену — пусть покупает. Мы договорились об их покупке, но не добивались этого. И после всех наших игр МДМ купил эти акции по адекватной цене». (К этому времени, по его данным, МДМ потратил на скупку акций порядка $60 млн.)
А тут вдруг Минатом принял решение перевести значительную часть отраслевых счетов из «Конверса» в «Альфу». Фридман и Авен заявили, что справедливая конкуренция восстановлена. Правда, самый интересный контракт — ВОУ-НОУ — Минатом передал во Внешторгбанк. А Мельниченко в ноябре 2002 г. продал Конверсбанк. Атомные клиенты «Конверса» с кредитным портфелем в $100 млн к этому времени обслуживались в МДМ-банке. При новых владельцах «Конверс» не прошел отбор в систему страхования вкладов и прекратил существование.
«За активы финансовые группы в 1990-е еще дрались, но за средства на счетах — никогда», — поражается гендиректор «Интерфакс-ЦЭА» Михаил Матовников. По его мнению, именно в то время крупные ФПГ «выталкивали» свои банки в рынок, требуя больше зарабатывать, поэтому те так дрались за клиентов. «Но от этой истории ни МДМ, ни “Альфа” не выиграли — она просто похоронила Конверсбанк как банк Минатома. А основные предприятия Минатома со временем перешли в госбанки. Так что в этой войне победителя нет», — подводит итог бывший топ-менеджер «Конверса».
Ольга Проскурнина
Презентация произвела на Адамова хорошее впечатление: «Ясная, логичная — меня такие документы всегда подкупают». И он попросил организовать встречу с автором. Правда, когда к нему явился долговязый нескладный парень и начал беседу, министр не поверил, что этот человек мог написать настолько толковую программу: «Он ответил что-то невнятное — мол, [писал] не он лично, а его команда. Так вот и познакомились. Видимо, совету директоров тоже понравился этот документ, и Мельниченко утвердили в должности». К управлению «Конверсом» новый председатель правления приступил в ноябре 2000 г.
Рассказ бывшего министра расходится с распространенным в банковских кругах мнением о том, что Адамов лично благоволил руководителю и совладельцу МДМ-банка, потому и помог Мельниченко занять пост в Конверсбанке без отхода от управления его собственным бизнесом. «Конечно же, [Адамов] поддерживал [Мельниченко]! — восклицает бывший топ-менеджер МДМ. — Поэтому и обслуживание контракта ВОУ-НОУ (переработка на территории России высокообогащенного оружейного урана из США в низкообогащенный уран для АЭС. — «Ведомости») было переведено из Конверсбанка в МДМ-банк — большие деньги в то время (впоследствии из-за протестов американской стороны этот контракт вернули Конверсбанку. — «Ведомости)». Топ-менеджер «Альфы» оценивает этот финансовый поток в $1 млрд в год. В бытность министром Адамов поспособствовал и тому, чтобы МДМ смог купить сначала небольшой пакет акций Конверсбанка, а потом довести его до контрольного, вспоминает бывший топ-менеджер МДМ. Мельниченко в интервью «Ведомостям» в июне 2001 г. рассказывал, что к весне 2001 г. договорился с Минатомом о слиянии Конверсбанка с МДМ-банком через обмен акциями после оценки финансового состояния обеих структур международными аудиторами. Предприятиям Минатома в объединенном банке досталось бы 25% минус 1 акция, остальное же — владельцам МДМ (ими были Андрей Мельниченко и Сергей Попов).
Сам Адамов настаивает на том, что интересы Мельниченко он не лоббировал и причин для лоббирования не имел. Он утверждает, что на посту министра всегда препятствовал попыткам провести эмиссию акций, которая позволила бы МДМ получить контроль над «Конверсом». «Мельниченко пробивался ко мне раз в 2-3 месяца. По характеру — типичный интернатовец (он мне рассказывал, что учился в школе-интернате), нагловатый, обволакивающий. Считал быстро и, как правило, в свою пользу, — с легкой иронией рассказывает он. — Вопрос о том, какого беса глава МДМ еще и “Конверс” должен возглавлять, конечно, возникал. Но со мной Мельниченко слияние своего банка с нашим не обсуждал и не мог обсуждать». «Ведомости» пытались получить комментарии у основателя МДМ-банка, но, по словам его пресс-секретаря, Мельниченко не успел ответить на вопросы «Ведомостей» из-за занятости в компании «Еврохим», которой он сейчас руководит.
За что боролись
По словам топ-менеджера «Альфы», его банк в отличие от МДМ никогда не собирался покупать или поглощать «Конверс». И поначалу там не воспринимали новое назначение Мельниченко как реальную угрозу. Ведь сама «Альфа» еще в 1990-е начала работать с Минатомом, и Адамов сейчас утверждает, что с Михаилом Фридманом и Альфа-банком у него были прекрасные отношения, «гораздо лучше, чем с кем-либо из банкиров»: «Альфа» же много лет участвовала в кредитовании контрактов Минатома с Китаем и Ираном«.
Прежде «Конверс» обслуживал не более 20% финансовых потоков в отрасли, но Мельниченко публично пообещал, что уже через полгода после его назначения через Конверсбанк будет проходить до 80% денег атомщиков. Весь объем финансовых потоков в атомной отрасли он в то время оценивал в $3 млрд за год. Но в «Альфе» не хотели упускать этот рынок. «Альфа» включилась в этот процесс, потому что считала себя конкурентоспособной [по сравнению с МДМ-банком]. Так и началось противостояние за денежные потоки Минатома«, — объясняет топ-менеджер «Альфы».
Почему же конкуренты начали воспринимать Мельниченко всерьез? До прихода новой команды Конверсбанк представлял собой «гнилое место, куда ссылали старичков из атомной отрасли», говорит бывший топ-менеджер МДМ: «Доходами там и не пахло. Банк уверенно проедал свой капитал, тратил деньги на строительство нового здания и установку дурацкой французской IT-системы, которая не работала, отчего половину операций в банке приходилось делать вручную». Поэтому отраслевые заводы — учредители «Конверса» предпочитали получать кредиты и держать расчетные счета в других банках. А при Мельниченко «наконец-то стало возможным делать через “Конверс” расчеты “день в день”, быстро кредитовать клиентов», объясняет собеседник «Ведомостей». За 1,5 года работы Мельниченко активы выросли с $200 млн до $350 млн, а штат сократился с 700 человек до 300. Однако сам Мельниченко в интервью «Ведомостям», говоря о росте активов «Конверса», признавал: «Если в одном месте прибавилось, значит, в другом месте $150 млн убавилось. Где убавилось? В Альфа-банке». И добавлял: «Была команда менеджеров Альфа-банка, занимавшаяся работой с крупной корпоративной клиентурой, в частности работой с Минатомом. Эта команда целиком плавно перешла на работу в Конверсбанк. Отсюда естественное желание любого конкурента [отомстить]».
В апреле 2001 г. министром атомной энергии назначили Александра Румянцева. С ним у Мельниченко отношения совсем не сложились: по словам Адамова, у нового министра пробивной характер молодого банкира вызывал неприязнь. Летом 2001 г. Румянцев отказался объединять Конверсбанк с МДМ-банком (от комментариев для «Ведомостей» он, ныне посол РФ в Финляндии, отказался). Опрошенные «Ведомостями» банкиры считают, что свою лепту в убеждение министра внес и Альфа-банк. «Не может быть такой ситуации, чтобы благодаря использованию административного ресурса и договоренности с предыдущим министром [атомной энергии Адамовым] Мельниченко принадлежала часть “Конверса”. Это несправедливо. Если ты хочешь купить Конверсбанк, он должен быть не украден, а куплен за справедливую цену», — объяснял позднее «Ведомостям» свою позицию президент Альфа-банка Петр Авен.
В июне — новая неприятность. Акционеры Конверсбанка заочным голосованием утвердили итоги новой эмиссии, размывавшей долю атомщиков в пользу МДМ. Однако вскоре большинство акционеров отозвали свои бюллетени, сославшись на изменение позиции. А затем кто-то разослал в СМИ копию судебного решения о признании этого собрания несостоявшимся. Пиарщики МДМ обвиняли в этом коллег из «Альфы», которые, конечно, все отрицали. Вскоре МДМ попросту переманил к себе руководителей пресс-службы Альфа-банка.
Победителей нет
В начале 2002 г. МДМ выглядел проигравшим схватку. Центробанк после полугодовой паузы отказался регистрировать злополучную эмиссию акций. Собрание акционеров Конверсбанка досрочно прекратило полномочия самого Мельниченко. ЦБ утвердил председателем правления «Конверса» протеже Минатома Владимира Щедрова.
Однако в действительности это был новый виток войны. К этому времени МДМ завладел новеньким зданием Конверсбанка и его филиалами. А вскоре получил и контроль над «Конверсом», скупая акции у атомных ГУПов весной 2002 г. — иначе им пришлось бы по распоряжению премьер-министра Михаила Касьянова безвозмездно передать эти бумаги в Минимущество для последующей приватизации. Альфа-банк тоже на этом сыграл — купил 18,7% акций «Конверса» у концерна «Твэл» и созвал собрание акционеров, чтобы ликвидировать банк. Но «Твэл» внезапно аннулировал эту сделку и продал свой пакет МДМ-банку. Правда, по хорошей цене — $12 млн, радовался Авен в интервью «Ведомостям» летом 2002 г.: «Мы создали условия конкурса. Мы сказали: Альфа-банк готов купить акции [»Конверса«] у “Твэла”, но если МДМ заплатит реальную цену — пусть покупает. Мы договорились об их покупке, но не добивались этого. И после всех наших игр МДМ купил эти акции по адекватной цене». (К этому времени, по его данным, МДМ потратил на скупку акций порядка $60 млн.)
А тут вдруг Минатом принял решение перевести значительную часть отраслевых счетов из «Конверса» в «Альфу». Фридман и Авен заявили, что справедливая конкуренция восстановлена. Правда, самый интересный контракт — ВОУ-НОУ — Минатом передал во Внешторгбанк. А Мельниченко в ноябре 2002 г. продал Конверсбанк. Атомные клиенты «Конверса» с кредитным портфелем в $100 млн к этому времени обслуживались в МДМ-банке. При новых владельцах «Конверс» не прошел отбор в систему страхования вкладов и прекратил существование.
«За активы финансовые группы в 1990-е еще дрались, но за средства на счетах — никогда», — поражается гендиректор «Интерфакс-ЦЭА» Михаил Матовников. По его мнению, именно в то время крупные ФПГ «выталкивали» свои банки в рынок, требуя больше зарабатывать, поэтому те так дрались за клиентов. «Но от этой истории ни МДМ, ни “Альфа” не выиграли — она просто похоронила Конверсбанк как банк Минатома. А основные предприятия Минатома со временем перешли в госбанки. Так что в этой войне победителя нет», — подводит итог бывший топ-менеджер «Конверса».
Ольга Проскурнина
