На Воскресенских минеральных удобрениях еще кое-что работает

37 лет. Некогда энергичный. По-спортивному подтянутый – сейчас не до того. По-прежнему решительный. Когда-то от уверенности в себе, теперь от окончательной безнадеги. Высшее образование. Юрист. За спиной шепчутся – купил. Нет. Неправда.

Карьера не шла – летела вверх. Гагарин бы обзавидовался. Теперь вот этот Воскресенск. Дыра, провинция, болото, гжс. На бумаге – Подмосковье. На деле – Пермь, Березняки и Киров к Москве поближе. Если самолетом. Самолет – хорошо. В самолете можно выпить.

На заводе – как на фронте. Все – враги. Год прошел — ничего не поменялось. Смотрят в сторону, губы поджимают, пишут письма власти, потом не сознаются, но известно, что пишут. Эксперименты технологические их не устраивают, уровень риска, рост загрязнений. Зато зарплата и аванс их устраивают. Шли бы все по собственному – облегчали ведомость. А они пишут, но вот незадача – не сознаются. Кого уволить – этих кибальчишей-борзописцев или службу безопасности? Там, на Урале у них все во всем сознавались. Тут либеральничают – потеряли хватку. Может этих уволить с комбината – набрать тех, кто писать не умеет и подписываться боится. Лучше бы работали манифестанты хреновы. А то брак, брак, нарушение техпроцесса, брак, авария, комиссия с проверками, ремонт, опять комиссия.

Эй, Света, или как там тебя, принеси рюмку и кофе, чтоб потом не сильно пахло. Не Света она. Обижается. Хорош обижаться Несвета, и от головы что-нибудь захвати. О! начальство на проводе. – Да. Я слушаю. И не надо на меня орать. Я 37 лет Мурат Мухарбиевич и Изей Абрамовичем уже не стану. Эй, Несвета — отставить рюмку — неси стакан.

Стресс – непреходящее сильнейшее нервное напряжение. Сильный стресс сожгет человека так быстро, что тот и заподозрить не успеет. Надо сопротивляться. — Несвета – повтори кофе, и побыстрее, я тут генеральный директор, на секундочку!


В общем, нелегка сегодня доля директора Воскресенского химкомбината. Год назад покупала компания «Уралхим» прибыльный завод в хорошем месте за 380 млн. долларов. Год прошел. Куда что девалось? 1,5 миллиарда (!) рублей убытков только за последние 6 месяцев. Завод уже не в состоянии перерабатывать сырье и выпускать продукцию. Хозяин в гневе. Он хочет понять — кто виноват. Нет, конечно, что делать он тоже хочет понять, но, главным образом – кто виноват. Думаете, кризис виноват, конъюнктура плохая на рынках? Это вы, наверное, шибко умный, а шибко умных хозяин не любит. Поэтому у хозяина холдинга Дмитрия Мазепина, виноват – директор ВМУ– Мурат Чапаров. У директора от того – сильный стресс и желание поискать виноватых «этажом пониже». Поэтому виноватыми оказываются рабочие-саботажники, инженеры-неумехи, техники-лентяи и разнообразная социальная обуза в виде ДК, музея, очистных сооружений.

Очистные сооружения, от которых зависит не только Воскресенск, но и весь район – уже проданы. Музей пока нет. На ДК был покупатель, но директриса Дворца Культуры такой шум подняла, что покупатель испарился испугавшись проблем. Если от социальной обузы надо поскорее избавиться, то лентяев надо, наоборот, заставить работать – много и по возможности бесплатно. Поэтому введена система штрафных баллов, за все, даже за проход на перекур не по той стороне коридора. Поэтому установлены камеры видеонаблюдения, везде, даже в душевой собирались. Поэтому та же душевая открывается за 10 минут до конца рабочего времени, ведь неизвестно чем там рабочие занимаются, камер то на душевую не хватило. Поэтому обыски на проходной. Поэтому разрешенные маршруты прохода по территории. Поэтому – стоять-бояться, руки за голову, ноги – шире. Поэтому план на всем заводе делает только служба безопасности.

У директора стресс и снимает он его как умеет. Однажды ночью, основательно сняв стресс, Мурат Мухарбиевич пришел (надо отдать ему должное – почти сам пришел) в цех аммофоса. Цех аммофоса этот сидел у директора в перенатруженной печени. Брак, некондиция и общее непонимание как исправить ситуацию. Если узел не развязывается – надо рубить – решил Мурат Чапаров и пришел (почти сам) ночью рубить узел. Пришел и увидел дежурного оператора. Оператор сидел в кресле и не отрываясь смотрел на колонки цифр, графики и еще какую-то ерунду. – Иди, работай, бракодел! Почти без мата попросил Чапаров оператора. – Я работаю, робко ответил оператор. – Так не работают, почти без мата объяснил директор оператору. – Сейчас встал, взял каску, лопату и пошел работать! Мурат Чапаров упал на освободившееся кресло, задумался, затих и уронил тяжелую голову на клавиатуру. Цех аммофоса по-прежнему давал брак и некондицию. Ночной кадровый эксперимент закончился провалом. На следующий день рабочие гадали – настигнет ли белая горячка Мурата Чапарова еще на посту гендиректора ВМУ или уже в должности руководителя местного ЖКХ.


Это не шутка. Свои очистные сооружения ВМУ продали не какому-то дяде незнакомому, а собственному топ-менеджменту во главе с г-ном Чапаровым. Параллельно глава города – Юрий Слепцов, который сошелся с Чапаровым на почве снятия стресса, банкротит местный МУП «СЭЗ ЖКХ» и выводит ее имущество в коммерческую фирму, ту, которая уже «купила» очистные сооружения. Такое предприятие – это потоки дерьма, подумаете вы. Конечно, так и есть, но параллельно этому потоку бежит еще и ручеек денег, из ежемесячных платежей воскресенцев, которых хоть и поувольняли с ВМУ, но от коммунальных платежей не освободили. Тут прокуратура, конечно, забеспокоилась, дело возбудила. Чапарову-то все равно, а вот у Слепцова – дополнительный стресс. Сидеть в случае чего – ему.

Конечно, на Воскресенском химкомбинате не все так плохо, кое-что еще работает. Работает комиссия Ростехнадзора. Работает проверяющий из Росприроднадзора. Работает прокуратура – интересуется некоторыми аспектами хозяйственной деятельности. Работает служба безопасности – выявляет саботажников. Работает отдел кадров – сокращает саботажников, лентяев и неумех (всего за полгода оказались уволены все руководители цехов, почти все технологи и инженеры). Работает юридический департамент – оформляет продажу подъездных путей и очистных сооружений, готовит землеотвод под ДК, музей и пансионат и параллельно документы для продажи ДК, музея и пансионата «Дубки» и заводской электроподстанции, которая вдруг оказалась самостоятельным юридическим лицом. Транспортный цех работает – не вывозит готовую продукцию и не завозит сырье, а вот юристов и директорат по-прежнему завозит и вывозит. Работает дирекция – готовит допэмиссию акций.

Допэмисия – это если официально, а если по-простому – то это – банкротство. Всю допэмиссию готова выкупить неизвестная кипрская компания «Assethill». В ходе допэмиссии будет выпущено 928,4 млн. акций номинальной стоимостью 0,01 руб. каждая. В результате всего за 9 млн. рублей «Assethill» получит 60,3% акций ВМУ. После чего «Assethill» станет формальным владельцем ВМУ и никто не сможет обвинить «Уралхим» в банкротстве градообразующего предприятия. Дмитрий Мазепин выйдет сухим из воды. Мурат Чапаров выйдет из одного потоку и войдет в другой. Но это опять же – формально. А если по сути – то всем ведь понятно, кто и за что должен отвечать. Сплошные стрессы, в общем.

Виктор Костров