Who is Mr. Григорий Березкин?
06.02.2020 12:25
Если думать только о деньгах, то вряд ли их много заработаешь, — уверяет Григорий Березкин. — В бизнесе много критериев успешности, и деньги здесь не главное. Я никогда не стремился сделать проект, на котором можно только деньги заработать. Он должен быть еще и интересен лично мне«.
Проектов у Березкина было много; большинство связано с госкомпаниями — и строились по одной и той же схеме: Березкин приходил с идеей, становился партнером и сам осуществлял проект. В разговорах с «Ведомостями» многие называют его «продавцом идей», но сам он возражает: «Я не продавец, я реализатор идей». Не все проекты получались, но счет в пользу Березкина: Forbes оценивает его состояние в $700 млн. Сам Березкин эту цифру не комментирует и скромно причисляет себя к «среднему бизнесу».
Первые деньги он заработал в 8-м классе: убирал подземный переход на площади Гагарина. За работу хорошо платили — 160-200 руб. (это было начало 1980-х), но было неловко: в переходе можно было встретить знакомых, вспоминает Березкин. Потом был химфак МГУ, где Березкин получал повышенную стипендию, плюс он с детства занимался горными лыжами и выступал за сборную университета, а за это тоже доплачивали. Защитив диплом, Березкин остался на кафедре химии нефти и органического катализа и в 1993 г. защитил кандидатскую.
А потом «решил попробовать себя в бизнесе». «Не из-за денег — стало интересно, — настаивает он. — Я в детстве про Мартина Идена читал, а тут возможность все это почувствовать, самому попробовать».
В начале 1990-х, вспоминает Березкин, он запустил свой первый крупный бизнес-проект — переработка кабеля для нефтепогружных насосов. Отработанным кабелем, говорит он, были завалены все месторождения Сибири и Коми. Он его собирал, переплавлял медь, а потом делал из нее на «Сибкабеле» новый кабель. Его он поставлял нефтяникам в обмен на нефть, а нефть продавал на экспорт: «Так я стал нефтетрейдером. Знал почти всех руководителей нефтяных компаний. Этот бизнес продолжался года два», — рассказывает Березкин.
В 1994 г. Березкин стал заместителем генерального директора «Коминефти» (добыча — около 3 млн т в год; имела статус спецэкспортера). В этот период он познакомился с Романом Абрамовичем, у которого тоже был бизнес в Коми. Как именно это произошло, непонятно: все источники «Ведомостей» помнят их уже партнерами, причем все в один голос говорят, что Березкин был более крупным нефтетрейдером, чем Абрамович. Если это правда, логично, что в 1996-1997 гг. возглавляемый Березкиным трейдер «КомиТЭК — Москва» экспортировал нефть «Сибнефти».
Но потом между Березкиным и Абрамовичем пробежала кошка, рассказывает бывший сотрудник бизнесмена. В мае 1997 г. государство выставило на продажу 51% акций «Сибнефти», и Березкина попросили поучаствовать в конкурсе, чтобы обеспечить независимую заявку — ее подала «КомиТЭК». Березкин согласился. Заявки реальных конкурентов — «КМ инвеста» (Онэксимбанк) и АО «Пирамида» (Альфа-банк) были отклонены из-за «нарушения юридического регламента» (цитата по «Прайм-ТАСС»). А победителем, как и ожидалось, стала Финансовая нефтяная корпорация, представлявшая интересы Абрамовича и его партнеров.
Задаток составлял 10% от начальной цены пакета — $10,1 млн, еще $189,9 млн участник конкурса должен был депонировать на счете залогодержателя (двумя годами раньше государство заложило пакет на аукционе). «КомиТЭК» получил деньги от структур Абрамовича, но официально это не было оформлено. Березкин в итоге вернул деньги, но не сразу. Эту историю «Ведомостям» рассказал человек, работавший в тот момент на Березкина и участвовавший в разрешении конфликта, и подтвердил бизнесмен, близкий к Абрамовичу. Правда, по словам последнего, разошлись Березкин и Абрамович не поэтому: просто последний решил торговать нефтью самостоятельно.
Про этот проект, как и про некоторые другие, «Ведомости» Березкина расспросить не смогли — поговорив с корреспондентом газеты один раз, он потом раздумал давать комментарии.
К тому времени Березкин и сам стал владельцем крупной нефтяной компании — той самой «КомиТЭК». «Надо было войти в игру активов, — объясняет он. — На трейдинге нельзя стать богатым человеком».
В холдинг «Коми ТЭК» входили «Коминефть» (добыча), Ухтинский НПЗ (переработка) и «Коминефтепродукт» (сбыт). По данным Счетной палаты, в 1997 г. компания экспортировала 858 500 т нефти, в 1998 г. — 1,5 млн т.
В 1997 г. два главных лота при приватизации «КомиТЭКа» достались на конкурсах компаниям Березкина: 38% выиграла «Евросевернефть» (позже он сократил ее название до более солидного ЕСН) за $3,9 млн и обязательство инвестировать в регион $19 млн, а 29,3% — «СБ траст» за $3 млн и инвестиции в $10,9 млн (всего выходит $36,8 млн). Были еще денежные аукционы, на которых продавались более мелкие пакеты. В мае 1999 г. 64% акций «КомиТЭКа» принадлежало 4 офшорам, они контролировались Березкиным, рассказывают бывшие менеджеры КомиТЭКа.
И «Евросевернефть», и «СБ траст» на конкурсе предоставили гарантии Национального резервного банка. Председатель правления банка Александр Лебедев вспоминает, что Березкин тогда был «well-established man, добился больших результатов и обладал ресурсами». «К моменту аукциона по “КомиТЭКу” я был уже не бедным человеком», — подтверждает Березкин. По словам Березкина, контроль над «КомиТЭКом» обошелся ему и его партнерам чуть не вдвое дороже указанной выше суммы — «более чем в $70 млн»: «Я вложил все, что у меня на тот момент было».
29,3% «КомиТЭКа» — второй из указанных выше пакетов — было закреплено в собственности Коми. Березкин сумел расположить к себе главу республики Юрия Спиридонова, рассказывают бывшие топ-менеджеры «КомиТЭКа». «[Со Спиридоновым] у нас вообще сложились очень хорошие деловые отношения, — рассказывал Березкин журналу “Коммерсантъ-Власть”. — В какой-то момент он даже предложил нам работать над привлечением денег под другие региональные проекты. Начали мы с небольшого, разместив для республики российский облигационный заем на полгода. Потом помогли региону получить хороший кредитный рейтинг — такой же, как у федерации. Затем привлекли иностранный кредит в $55 млн».
Березкин всегда умел привести нужных людей, вспоминает бывший сотрудник «КомиТЭКа», а сейчас глава Законодательного собрания Тверской области Андрей Епишин: «Общение — одна из его сильных черт. Он неплохой психолог и прекрасный переговорщик». Как вспоминает Епишин, Березкин на переговорах обязательно учитывал психологические моменты. Известный пример: если ты сидишь за столом, а на стене за тобой висят портреты, то кажется, что на твоей стороне больше людей, такие вещи обязательно использовались.
«Евросевернефть» стала управляющей компанией «КомиТЭКа», а Березкин — председателем ее совета директоров. «Когда мы покупали “КомиТЭК”, никто не понимал, что будет дальше, — говорит Березкин. — Нефть стоила $12 за баррель, компания была не консолидирована, не управлялась». «Доверие к руководству было минимальным, — добавляет Епишин. — Зарплаты не выплачивались по полгода. Мы тогда привлекли кредиты западных банков, чтобы расплатиться с работниками».
Команда Березкина занялась консолидацией компании, которая вылилась в войну с миноритариями «дочек» «КомиТЭКа», вспоминает один из бывших топ-менеджеров компании. Контроль в «Тэбукнефти», рассказывает он, в 1997 г. получил англо-датский бизнесмен Ян-Бонде Нильсен. К концу 1998 г. предприятие оказалось на грани банкротства, вся добыча — около 1 млн т нефти — уходила на сторону. В конце концов было решено выкупить долю Нильсена, с ним долго велись переговоры. Наконец поехали на итоговое подписание соглашения в Лондон. Березкин установил своим представителям планку: за акции Нильсена — максимум $10 млн. Но тот требовал $11 млн. Переговоры шли всю ночь. В итоге сделка не состоялась, и Нильсен продал свой пакет в «Тэбукнефти» Urals Energy, в числе совладельцев которой был бывший зять президента Ельцина Леонид Дьяченко. «Так из-за $1 млн мы получили огромную головную боль. Urals Energy оказалась покруче Нильсена», — утверждает собеседник «Ведомостей».
Окончательно решить проблемы с «Тэбукнефтью» удалось гораздо позже — и не Березкину, а «Лукойлу», который купил «КомиТЭК» в 1999 г. за свои акции (сумма сделки составила около $500 млн, включая $200 млн долга). Urals Energy не ответила на запрос «Ведомостей».
Березкин не раскрывает, сколько получил за свою долю в «КомиТЭКе», но его бывший подчиненный считает, что бизнесмену досталась большая часть этой суммы. «Я вышел из “КомиТЭКа” как из шахтерского забоя на цветочную поляну, — говорит Березкин. — Это был очень тяжелый проект… Благодаря “КомиТЭКу” я понял, как работает бизнес».
«После сделки с «Лукойлом» я получил по тем временам очень большие деньги, — рассказывает Березкин. — Но не стал рантье, у меня уже был хороший опыт управления промышленным предприятием. [Глава РАО «ЕЭС России» Анатолий] Чубайс делал первые шаги к реформе электроэнергетики. Было понятно, что ему нужны люди, я пришел к нему и попросил в управление «Колэнерго».
У «Колэнерго», как и у других «дочек» РАО, были проблемы с платежами, их уровень составлял всего 12%, вспоминает бывший топ-менеджер РАО. Но был и большой плюс — мощные промышленные потребители: Кольская ГМК («Норникель») и «Апатит». В 2000 г. выручка «Колэнерго» по РСБУ составила 3,5 млрд руб.
Договор на управление энергокомпанией был подписан между «ЕСН-энерго» и РАО ЕЭС в июне 2000 г. сроком на три года. На вопрос, как удалось убедить Чубайса, Березкин отвечает, что очень просто: «У него такой кадровый голод был. Мы взяли определенные социальные обязательства. К тому же я был к тому времени известный человек — знал всю российскую элиту».
Березкин предложил доверить частной компании управление «Колэнерго», что можно было бы использовать в качестве примера для других энергокомпаний, которыми управляли красные директора, вспоминает бывший топ-менеджер РАО. Его задачами было улучшение финансового положения компании; повышение производственных показателей; налаживание хороших отношений с местной администрацией. Также был выставлен и ряд условий, одним из которых был запрет на какие-либо операции с активами или акциями «Колэнерго».
Судя по пресс-релизам РАО, эксперимент блестяще удался — Березкин умело управился с компанией: в 2002 г. это признавало правление РАО, а в 2003 г. при расторжении договора с «ЕСН-энерго» — акционеры «Колэнерго»: «ЕСН энерго» удалось вывести «Колэнерго» из «предбанкротного состояния», полностью погасив кредиторскую задолженность в 1,3 млрд руб., увеличить капвложения в 4,3 раза и т. д. Тогдашний губернатор Мурманской области Юрий Евдокимов рассказал «Ведомостям», что сначала у него были сложные отношения с Березкиным, но потом они сработались — «он делал все то, что должен был делать менеджер его уровня». «У нас был трехлетний контракт с “Колэнерго”, мы его замечательно исполнили», — говорит Березкин.
Бывшие менеджеры РАО рассказывают другую историю. В 2002 г. на заседании правления рассматривался отчет «ЕСН энерго» о результатах управления, и правление сочло их неудовлетворительными. По производственным показателям (аварийность, условный расход топлива и производственный травматизм) была отрицательная динамика. А финансовое положение компании улучшалось потому, что «ЕСН энерго» повысило тарифы для потребителей более чем в два раза. После заседания правления, продолжают источники «Ведомостей», в РАО поступило обращение из профсоюза «Колэнерго». В нем говорилось, что работников заставляют продать акции. Впоследствии обнаружилось, что структуры «ЕСН энерго» собрали около 10% «Колэнерго», а потом продали структурам «Норникеля».
«Ведомости» попросили прокомментировать эту информацию бывшего зампреда РАО Михаила Абызова. Он ответил, что такие факты имели место. Бывший топ-менеджер «Норникеля» подтвердил, что Березкин помогал его компании купить пакет «Колэнерго».
К моменту расторжения договора по «Колэнерго» у Березкина созрел новый проект — с «Газпромом».
В «Газпром» Березкин пришел с двумя предложениями: одно — скупить акции РАО ЕЭС, чтобы потом в ходе реформы электроэнергетики обменять их на активы, другое — снабжать газовую монополию дешевым электричеством, вспоминает бывший зампред «Газпрома» Александр Рязанов.
РАО ЕЭС находилось тогда на развилке, объясняет Березкин: либо энергохолдинг купит месторождения газа и угля, либо в ходе реформы РАО владельцы сырья купят энергетику. Для «Газпрома» очень выгодно было бы купить энергетику, а выгоднее всего — сделать это через конвертацию акций. Березкин вспоминает, что начал собирать акции РАО ЕЭС, чтобы конвертировать их в активы при разделении РАО. «С этой идеей я к Миллеру и попал, обошел очень многих», — говорит он.
У Березкина были хорошие отношения с председателем совета директоров «Газпрома» (а с октября 2003 г. — главой президентской администрации) Дмитрием Медведевым и тот посоветовал предправления монополии Алексею Миллеру принять Березкина и выслушать его, вспоминают менеджеры «Газпрома». «Я Дмитрию Анатольевичу тоже эту идею [конвертации акций РАО в активы. — “Ведомости”] докладывал, ему она понравилась», — подтверждает Березкин. Но он не согласен с тем, что попал в «Газпром» по протекции Медведева (где они могли познакомиться — см. врез).
Энергетикой тогда в «Газпроме» толком никто не занимался, поэтому Миллер перенаправил Березкина к своему заместителю Рязанову, вспоминает последний: «Березкин произвел на меня очень хорошее впечатление. Четкий, очень разумный и самостоятельный».
«Газпром» с помощью Березкина консолидировал 10,5% акций РАО ЕЭС, из них 5,3% — на структурах ЕСН, говорит Рязанов. Это была выгодная сделка, убежден он: акции потом выросли — и монополия осуществила план Березкина, обменяв их на активы.
Приняла монополия и второе предложение Березкина. В конце октября 2003 г. зампреды правления РАО ЕЭС и «Газпрома» Абызов и Рязанов подписали соглашение, по которому «дочки» газовой монополии получили возможность покупать энергию не у региональных энергокомпаний, а на оптовом рынке (ФОРЭМ). Посредником в этих операциях, объем которых в 2003 г. оценивался в $500 млн в год, становилась трейдерская «дочка» «ЕСН энерго» — «Русэнергосбыт».
Как РАО ЕЭС уступило такого клиента? «Газпром» сам выбрал себе поставщика«, — дипломатично объяснял тогда «Ведомостям» представитель РАО. В «Газпроме» сделку с «Русэнергосбытом» объясняли желанием снизить стоимость электроэнергии.
Осенью 2006 г. Рязанов покинул «Газпром», а с января 2007 г. «Газпром» решил отказаться от услуг «Русэнергосбыта» и закупать электричество через свою «дочку». Это стало неприятным сюрпризом для Enel, которая в марте 2006 г. заплатила за 49% «Русэнергосбыта» $105 млн, все аналитики говорили, что это очень хорошая цена. На «Газпром» у «Русэнергосбыта» в 2007 г. должно было прийтись 17% поставок. Но у Фульвио Конти, президента Enel, нет претензий к Березкину: «Это динамичный и опытный бизнесмен. Enel имел очень хорошие партнерские отношения с ESN».
«Мы перестали работать как поставщики электроэнергии для “Газпрома”, потому что монополия купила генерацию. С уходом Рязанова это не связано, — настаивает Березкин. — Это была часть договоренностей».
Окончательно его отношения с монополией прекратились после попытки поучаствовать вместе с Eni и Enel в аукционе газовых активов ЮКОСа в апреле 2007 г. (20% «Газпром нефти», «Арктикгаз» и «Уренгойл» с запасами свыше 900 млрд куб. м). Итальянцы планировали пойти на аукцион в консорциуме с Березкиным, но накануне аукциона итальянский премьер Романо Проди позвонил Владимиру Путину, который сказал: никаких посредников, рассказывали тогда «Ведомостям» менеджеры «Газпрома» и чиновники. В итоге аукцион выиграли итальянцы, но без Березкина.
Но Березкин не видит в этом конфуза: он уверяет, что вышел из консорциума с Eni и Enel сам, поняв, что не потянет финансирование газового лота ЮКОСа. С расхожим мнением, что после этого аукциона у него испортились отношения с неформальным куратором «дела ЮКОСа» замглавы администрации президента Игорем Сечиным, Березкин не согласен: «После этого я с Игорем Ивановичем много раз виделся, взаимодействовал по рабочим вопросам, был у него в Белом доме на совещаниях и не видел никакого негатива».
В 2004 г. Березкин стал продавать электричество еще одной госкомпании — РЖД (в 2003 г. железные дороги потратили на электричество более 30 млрд руб.). Как и в случае с «Газпромом», этот контракт достался «дочке» ЕСН — «Русэнергосбыту» — без конкурса.
«Березкин был первым, кто предложил оборудовать энергосистему РЖД таким образом, чтобы можно было контролировать энергопотребление всей сети онлайн, предложил поставить счетчики, — объясняет источник, близкий к руководству РЖД. — Они были первыми, кто предложил внятные условия».
Березкин убедил Якунина купить энергокомпанию — ТГК-14, вспоминают менеджер РЖД и бывший топ-менеджер РАО ЕЭС. Покупка состоялась летом 2008 г. «Энергопромсбыт» (сейчас 51% — у РЖД, 49% — у ООО «Транслизинг», которое входит в ЕСН) получил контроль (50,1%) в ТГК-14 почти за 5 млрд руб. Сейчас у нее 83,62% акций ТГК-14.
«Руководство РЖД не самостоятельно это решение принимало, а проконсультировалось с членами правительства, — вспоминает собеседник “Ведомостей” в РЖД. — У РЖД было опасение, что ТГК-14 может уйти западным компаниям. Чиновники их разделяли».
Березкин несколько лет на общественных началах был советником президента монополии Владимира Якунина. А в феврале этого года правительство выдвинуло Григория Березкина как независимого кандидата в новый совет директоров РЖД.
Партнерство с «Транснефтью» у Березкина началось с нефтеналивного терминала в Сковородине мощностью 15 млн т в год. В Сковородине, неподалеку от китайской границы, заканчивается первая, действующая сейчас очередь нефтепровода Восточная Сибирь — Тихий океан (ВСТО); там нефть переваливают в цистерны и отправляют дальше на Восток по железной дороге.
Первоначально планировалось, что терминал в Сковородине не будет частным и войдет в состав ВСТО, рассказывает бывший топ-менеджер «Транснефти». Так было прописано в проекте постановления о ВСТО, но в окончательном документе, подготовленном Минэнерго, про нефтетерминал Сковородино даже не упоминалось. По словам бывших топ-менеджеров «Транснефти», Березкин выкупил землю в Сковородине, где должен был строиться терминал, а потом убедил руководство «Транснефти», что может быть полезным партнером.
Сперва у оператора проекта «Энерготерминала» был один владелец — кипрская Zalana, бенефициаром которой были структуры Березкина. Осенью 2007 г. в «Транснефти» сменилось руководство: кресло Семена Вайнштока занял Николай Токарев. И в августе 2008 г. стало известно, что контроль в «Энерготерминале» перешел к «Транснефти», у Zalana осталось 49,96%. Структуры ЕСН построили Сковородино, а после смены руководства «Транснефти» уступили ей контроль в операторе терминала, объяснял представитель ЕСН.
«У Вайнштока не было выбора, защищает экс-президента “Транснефти” его бывший подчиненный. — Ставилась задача осуществить ВСТО в кратчайшие сроки, а “Транснефть” не могла это сделать без согласования с собственниками земли».
Интересно, что Березкин сумел найти общий язык не только с Вайнштоком, но и с его заклятым сменщиком — Токаревым. До 2008 г. энергообеспечением «Транснефти» занималась «Транснефтьсервис С». Контракт с ней расторгли после смены руководства «Транснефти», а ее место занял «Русэнергоресурс» Березкина. Схема партнерства такая же, как в терминале. В 2008 г. «Транснефть» по номинальной цене получила 25% в материнской компании «Русэнергоресурса» (голландской «Стузара Н. В») и опцион еще на 26% (о том, что совет директоров 100%-ной «дочки» «Транснефти» — «Транссибнефти» — одобрил сделки, говорится в отчетности последней). С 2009 г. «Русэнергоресурс» упоминается в отчетах монополии как «зависимая компания» и поставщик энергии (19 млрд руб. за 2009 г.).
Похожую схему Березкин пытался использовать и для того, чтобы попасть на телекоммуникационный рынок. Начиналось все с того, что весной «Ростелеком» и Федеральная сетевая компания (ФСК), миноритарием которой является ЕСН, вели переговоры о создании совместной компании «Русэнерготелеком». Предполагалось, что «Русэнерготелеком» будет строить единую сеть волоконно-оптических линий связи (ВОЛС) для объектов Единой национальной электрической сети. Обсуждалась такая схема: «Ростелеком» будет оператором сети и получит в «Русэнерготелекоме» 25%, остальные 75% заберет ЕСН Березкина, а ФСК просто сдаст в аренду «Русэнерготелекому» свою оптоволоконную сеть (20 000 км). Такое распределение долей трудно объяснить. Правда, в апреле глава «Энергостройинвест-холдинга», крупного подрядчика ФСК, Игорь Ярославцев назвал в интервью газете «Коммерсантъ» руководство ФСК «младшими бизнес-партнерами» Березкина.
«Люди себе многое объясняют фантомными вещами»,- рассуждает Березкин. Кабель ФСК, по его словам, никому не был нужен и «мы начали инвестировать в его достройку. Это расходная статья пока, и, чтобы она стала доходной, придется еще поработать».
Березкин выдвинул и другое предложение «Ростелекому»: вместе строить в России мобильные сети четвертого поколения. А для этого «Русэнерготелеком» должен идти на конкурсы Роскомнадзора по распределению частот на 2,3-2,4 ГГц в 40 регионах (позволяет предоставлять услуги по технологиям WiMax и LTE). Но «Ростелеком» в последний момент отказался от партнерства с Березкиным и решил участвовать в конкурсах самостоятельно.
В начале 2010 г. «Ростелеком» и родственный ему «Сибирьтелеком» выиграли частоты в 39 из 40 регионов. Но на этом их везение закончилось. Обещанный Роскомнадзором второй этап конкурсов не последовал, и даже уже полученные частоты «Ростелеком» использовать пока не может — он пока не получил частотного присвоения.
Зато выяснилось, что «Русэнерготелеком» все-таки может получить частоты под четвертое поколение — в диапазоне 2,5-2,7 ГГц, причем уже вне конкурса: вопрос об их выдаче включен в повестку летнего заседания Госкомиссии по радиочастотам. Высокопоставленные чиновники решили, что государственный «Ростелеком» должен строить сети LTE не сам по себе, а в партнерстве с частным инвестором — Березкиным, объясняет источник, близкий к участникам проекта. Причем 25% в «Русэнерготелекоме» — это максимум того, что «Ростелекому» удалось добиться, добавляет он.
Тут уже переполошились сотовые операторы большой тройки — МТС (Владимир Евтушенков), «Вымпелком» (Михаил Фридман) и «Мегафон» (Алишер Усманов), у которых появился шанс остаться вовсе без частот для четвертого поколения. Они написали возмущенное письмо президенту, премьеру и еще в несколько адресов помельче. Официальной публичной реакции не последовало, но источник в одном из операторов тройки говорит, что «сигнал от президента, чтобы все проводилось законно», был и теперь решено выставить ценный частотный ресурс на конкурс. А заседание ГКРЧ, на котором должен был решиться вопрос с частотами для «Русэнерготелекома» с тех пор постоянно откладывается.
Березкин пытался выйти на четвертое поколение и с другой стороны — вел переговоры с владельцами компании «Скартел» (представляет услуги WiMax под брендом Yota) — госкорпорацией «Ростехнологии» и бизнесменом Сергеем Адоньевым о покупке доли в компании. Переговоры были на самой раней стадии, говорит источник, близкий к одной из сторон. По его словам, Березкин пытался диктовать условия, уверяя, что этот вопрос уже согласован в Кремле. В ответ акционеры «Скартела» прекратили переговоры и пожаловались Сечину.
Вскоре после этого Роскомнадзор издал приказ, аннулирующий решения о выдаче «Скартелу» почти половины из имевшихся у компании частот. Адоньев не знает, откуда пришла беда, но уверен, что Березкин тут ни при чем. Березкин утверждает, что вообще не вел с Yota переговоров.
Березкин заявил «Ведомостям», что больше не будет сражаться за телекомы: «Тема умерла, возможно, с нами как с игроками в 4G LTE». «Прорваться через блокаду “большой тройки” не получилось», — объясняет он: «Конкуренция происходит не в бизнес-поле, а в политическом поле и скорее всего большая тройка ее легко выиграет. Все они получали частоты без конкурса такими же частными решениями. Если бы условия были равными, то конкуренция из политической плоскости перешла бы в экономическую. А мы вместе с Ростелекомом строили бы сети 4G. Вот такая конкуренция выгодна обществу, у нас до экономической конкуренции было не дойти».
С энергобизнесом Березкина сейчас, возможно, происходит обратный процесс — он стремительно политизируется. Бизнесмен договаривается о продаже «Русэнергосбыта» и «Русэнергоресурса» государственному «Интер РАО» (председатель совета директоров — Сечин), и на прошлой неделе стало известно, что «Русэнергоресурс» может потерять своего основного клиента — «Транснефть» (см. статью на стр. 08). С потерей такого клиента стоимость трейдера будет ноль, категоричен аналитик «ВТБ капитала» Михаил Расстригин. У «Русэнергосбыта» 80% бизнеса приходится на одного клиента — тоже государственную РЖД, напоминает он.
Березкин рассердил кучу бизнесменов, в том числе довольно влиятельных, в бизнес которых со ссылками на поручения президента он пытался встроиться, полагает источник из окружения президента Медведева. «Разговоры о каких-то моих отношениях особых с президентом — это фантазии», — парирует Березкин. Пресс-секретарь президента Наталья Тимакова отказалась от комментариев.
Медведев и Березкин могли познакомиться на целлюлозно-бумажной почве. Летом 2001 г. компания «Континенталь-инвест» выставила на продажу контрольный пакет Усть-Илимского ЛПК. На акции сразу же нашелся претендент – «Илим палп», представлять интересы которого взялся Березкин. Но «Илим палп» смог приобрести лишь часть доли «Континенталь-инвеста», другая отошла Олегу Дерипаске. Это дало старт длительному конфликту между «Базовым элементом» и «Илим палп».
За пару лет до этого, в 1997–1998 гг., правовую службу «Илим палп» возглавлял будущий президент России Дмитрий Медведев. До поступления на госслужбу он был совладельцем «Илим палпа».
Березкин не отрицает того, что познакомился с Медведевым в начале 2000-х гг. «по работе», но как, не говорит
«Это целеустремленный, позитивный, энергичный молодой многодетный отец» – такую характеристику специально для «Ведомостей» дал Григорию Березкину основатель «Седьмого континента» Владимир Груздев.
Ирина Резник
Проектов у Березкина было много; большинство связано с госкомпаниями — и строились по одной и той же схеме: Березкин приходил с идеей, становился партнером и сам осуществлял проект. В разговорах с «Ведомостями» многие называют его «продавцом идей», но сам он возражает: «Я не продавец, я реализатор идей». Не все проекты получались, но счет в пользу Березкина: Forbes оценивает его состояние в $700 млн. Сам Березкин эту цифру не комментирует и скромно причисляет себя к «среднему бизнесу».
Первые деньги он заработал в 8-м классе: убирал подземный переход на площади Гагарина. За работу хорошо платили — 160-200 руб. (это было начало 1980-х), но было неловко: в переходе можно было встретить знакомых, вспоминает Березкин. Потом был химфак МГУ, где Березкин получал повышенную стипендию, плюс он с детства занимался горными лыжами и выступал за сборную университета, а за это тоже доплачивали. Защитив диплом, Березкин остался на кафедре химии нефти и органического катализа и в 1993 г. защитил кандидатскую.
А потом «решил попробовать себя в бизнесе». «Не из-за денег — стало интересно, — настаивает он. — Я в детстве про Мартина Идена читал, а тут возможность все это почувствовать, самому попробовать».
Партнер Абрамовича
В начале 1990-х, вспоминает Березкин, он запустил свой первый крупный бизнес-проект — переработка кабеля для нефтепогружных насосов. Отработанным кабелем, говорит он, были завалены все месторождения Сибири и Коми. Он его собирал, переплавлял медь, а потом делал из нее на «Сибкабеле» новый кабель. Его он поставлял нефтяникам в обмен на нефть, а нефть продавал на экспорт: «Так я стал нефтетрейдером. Знал почти всех руководителей нефтяных компаний. Этот бизнес продолжался года два», — рассказывает Березкин.
В 1994 г. Березкин стал заместителем генерального директора «Коминефти» (добыча — около 3 млн т в год; имела статус спецэкспортера). В этот период он познакомился с Романом Абрамовичем, у которого тоже был бизнес в Коми. Как именно это произошло, непонятно: все источники «Ведомостей» помнят их уже партнерами, причем все в один голос говорят, что Березкин был более крупным нефтетрейдером, чем Абрамович. Если это правда, логично, что в 1996-1997 гг. возглавляемый Березкиным трейдер «КомиТЭК — Москва» экспортировал нефть «Сибнефти».
Но потом между Березкиным и Абрамовичем пробежала кошка, рассказывает бывший сотрудник бизнесмена. В мае 1997 г. государство выставило на продажу 51% акций «Сибнефти», и Березкина попросили поучаствовать в конкурсе, чтобы обеспечить независимую заявку — ее подала «КомиТЭК». Березкин согласился. Заявки реальных конкурентов — «КМ инвеста» (Онэксимбанк) и АО «Пирамида» (Альфа-банк) были отклонены из-за «нарушения юридического регламента» (цитата по «Прайм-ТАСС»). А победителем, как и ожидалось, стала Финансовая нефтяная корпорация, представлявшая интересы Абрамовича и его партнеров.
Задаток составлял 10% от начальной цены пакета — $10,1 млн, еще $189,9 млн участник конкурса должен был депонировать на счете залогодержателя (двумя годами раньше государство заложило пакет на аукционе). «КомиТЭК» получил деньги от структур Абрамовича, но официально это не было оформлено. Березкин в итоге вернул деньги, но не сразу. Эту историю «Ведомостям» рассказал человек, работавший в тот момент на Березкина и участвовавший в разрешении конфликта, и подтвердил бизнесмен, близкий к Абрамовичу. Правда, по словам последнего, разошлись Березкин и Абрамович не поэтому: просто последний решил торговать нефтью самостоятельно.
Про этот проект, как и про некоторые другие, «Ведомости» Березкина расспросить не смогли — поговорив с корреспондентом газеты один раз, он потом раздумал давать комментарии.
Партнер Спиридонова
К тому времени Березкин и сам стал владельцем крупной нефтяной компании — той самой «КомиТЭК». «Надо было войти в игру активов, — объясняет он. — На трейдинге нельзя стать богатым человеком».
В холдинг «Коми ТЭК» входили «Коминефть» (добыча), Ухтинский НПЗ (переработка) и «Коминефтепродукт» (сбыт). По данным Счетной палаты, в 1997 г. компания экспортировала 858 500 т нефти, в 1998 г. — 1,5 млн т.
В 1997 г. два главных лота при приватизации «КомиТЭКа» достались на конкурсах компаниям Березкина: 38% выиграла «Евросевернефть» (позже он сократил ее название до более солидного ЕСН) за $3,9 млн и обязательство инвестировать в регион $19 млн, а 29,3% — «СБ траст» за $3 млн и инвестиции в $10,9 млн (всего выходит $36,8 млн). Были еще денежные аукционы, на которых продавались более мелкие пакеты. В мае 1999 г. 64% акций «КомиТЭКа» принадлежало 4 офшорам, они контролировались Березкиным, рассказывают бывшие менеджеры КомиТЭКа.
И «Евросевернефть», и «СБ траст» на конкурсе предоставили гарантии Национального резервного банка. Председатель правления банка Александр Лебедев вспоминает, что Березкин тогда был «well-established man, добился больших результатов и обладал ресурсами». «К моменту аукциона по “КомиТЭКу” я был уже не бедным человеком», — подтверждает Березкин. По словам Березкина, контроль над «КомиТЭКом» обошелся ему и его партнерам чуть не вдвое дороже указанной выше суммы — «более чем в $70 млн»: «Я вложил все, что у меня на тот момент было».
29,3% «КомиТЭКа» — второй из указанных выше пакетов — было закреплено в собственности Коми. Березкин сумел расположить к себе главу республики Юрия Спиридонова, рассказывают бывшие топ-менеджеры «КомиТЭКа». «[Со Спиридоновым] у нас вообще сложились очень хорошие деловые отношения, — рассказывал Березкин журналу “Коммерсантъ-Власть”. — В какой-то момент он даже предложил нам работать над привлечением денег под другие региональные проекты. Начали мы с небольшого, разместив для республики российский облигационный заем на полгода. Потом помогли региону получить хороший кредитный рейтинг — такой же, как у федерации. Затем привлекли иностранный кредит в $55 млн».
Березкин всегда умел привести нужных людей, вспоминает бывший сотрудник «КомиТЭКа», а сейчас глава Законодательного собрания Тверской области Андрей Епишин: «Общение — одна из его сильных черт. Он неплохой психолог и прекрасный переговорщик». Как вспоминает Епишин, Березкин на переговорах обязательно учитывал психологические моменты. Известный пример: если ты сидишь за столом, а на стене за тобой висят портреты, то кажется, что на твоей стороне больше людей, такие вещи обязательно использовались.
«Евросевернефть» стала управляющей компанией «КомиТЭКа», а Березкин — председателем ее совета директоров. «Когда мы покупали “КомиТЭК”, никто не понимал, что будет дальше, — говорит Березкин. — Нефть стоила $12 за баррель, компания была не консолидирована, не управлялась». «Доверие к руководству было минимальным, — добавляет Епишин. — Зарплаты не выплачивались по полгода. Мы тогда привлекли кредиты западных банков, чтобы расплатиться с работниками».
Команда Березкина занялась консолидацией компании, которая вылилась в войну с миноритариями «дочек» «КомиТЭКа», вспоминает один из бывших топ-менеджеров компании. Контроль в «Тэбукнефти», рассказывает он, в 1997 г. получил англо-датский бизнесмен Ян-Бонде Нильсен. К концу 1998 г. предприятие оказалось на грани банкротства, вся добыча — около 1 млн т нефти — уходила на сторону. В конце концов было решено выкупить долю Нильсена, с ним долго велись переговоры. Наконец поехали на итоговое подписание соглашения в Лондон. Березкин установил своим представителям планку: за акции Нильсена — максимум $10 млн. Но тот требовал $11 млн. Переговоры шли всю ночь. В итоге сделка не состоялась, и Нильсен продал свой пакет в «Тэбукнефти» Urals Energy, в числе совладельцев которой был бывший зять президента Ельцина Леонид Дьяченко. «Так из-за $1 млн мы получили огромную головную боль. Urals Energy оказалась покруче Нильсена», — утверждает собеседник «Ведомостей».
Окончательно решить проблемы с «Тэбукнефтью» удалось гораздо позже — и не Березкину, а «Лукойлу», который купил «КомиТЭК» в 1999 г. за свои акции (сумма сделки составила около $500 млн, включая $200 млн долга). Urals Energy не ответила на запрос «Ведомостей».
Березкин не раскрывает, сколько получил за свою долю в «КомиТЭКе», но его бывший подчиненный считает, что бизнесмену досталась большая часть этой суммы. «Я вышел из “КомиТЭКа” как из шахтерского забоя на цветочную поляну, — говорит Березкин. — Это был очень тяжелый проект… Благодаря “КомиТЭКу” я понял, как работает бизнес».
Партнер Чубайса
«После сделки с «Лукойлом» я получил по тем временам очень большие деньги, — рассказывает Березкин. — Но не стал рантье, у меня уже был хороший опыт управления промышленным предприятием. [Глава РАО «ЕЭС России» Анатолий] Чубайс делал первые шаги к реформе электроэнергетики. Было понятно, что ему нужны люди, я пришел к нему и попросил в управление «Колэнерго».
У «Колэнерго», как и у других «дочек» РАО, были проблемы с платежами, их уровень составлял всего 12%, вспоминает бывший топ-менеджер РАО. Но был и большой плюс — мощные промышленные потребители: Кольская ГМК («Норникель») и «Апатит». В 2000 г. выручка «Колэнерго» по РСБУ составила 3,5 млрд руб.
Договор на управление энергокомпанией был подписан между «ЕСН-энерго» и РАО ЕЭС в июне 2000 г. сроком на три года. На вопрос, как удалось убедить Чубайса, Березкин отвечает, что очень просто: «У него такой кадровый голод был. Мы взяли определенные социальные обязательства. К тому же я был к тому времени известный человек — знал всю российскую элиту».
Березкин предложил доверить частной компании управление «Колэнерго», что можно было бы использовать в качестве примера для других энергокомпаний, которыми управляли красные директора, вспоминает бывший топ-менеджер РАО. Его задачами было улучшение финансового положения компании; повышение производственных показателей; налаживание хороших отношений с местной администрацией. Также был выставлен и ряд условий, одним из которых был запрет на какие-либо операции с активами или акциями «Колэнерго».
Судя по пресс-релизам РАО, эксперимент блестяще удался — Березкин умело управился с компанией: в 2002 г. это признавало правление РАО, а в 2003 г. при расторжении договора с «ЕСН-энерго» — акционеры «Колэнерго»: «ЕСН энерго» удалось вывести «Колэнерго» из «предбанкротного состояния», полностью погасив кредиторскую задолженность в 1,3 млрд руб., увеличить капвложения в 4,3 раза и т. д. Тогдашний губернатор Мурманской области Юрий Евдокимов рассказал «Ведомостям», что сначала у него были сложные отношения с Березкиным, но потом они сработались — «он делал все то, что должен был делать менеджер его уровня». «У нас был трехлетний контракт с “Колэнерго”, мы его замечательно исполнили», — говорит Березкин.
Бывшие менеджеры РАО рассказывают другую историю. В 2002 г. на заседании правления рассматривался отчет «ЕСН энерго» о результатах управления, и правление сочло их неудовлетворительными. По производственным показателям (аварийность, условный расход топлива и производственный травматизм) была отрицательная динамика. А финансовое положение компании улучшалось потому, что «ЕСН энерго» повысило тарифы для потребителей более чем в два раза. После заседания правления, продолжают источники «Ведомостей», в РАО поступило обращение из профсоюза «Колэнерго». В нем говорилось, что работников заставляют продать акции. Впоследствии обнаружилось, что структуры «ЕСН энерго» собрали около 10% «Колэнерго», а потом продали структурам «Норникеля».
«Ведомости» попросили прокомментировать эту информацию бывшего зампреда РАО Михаила Абызова. Он ответил, что такие факты имели место. Бывший топ-менеджер «Норникеля» подтвердил, что Березкин помогал его компании купить пакет «Колэнерго».
К моменту расторжения договора по «Колэнерго» у Березкина созрел новый проект — с «Газпромом».
Партнер Миллера
В «Газпром» Березкин пришел с двумя предложениями: одно — скупить акции РАО ЕЭС, чтобы потом в ходе реформы электроэнергетики обменять их на активы, другое — снабжать газовую монополию дешевым электричеством, вспоминает бывший зампред «Газпрома» Александр Рязанов.
РАО ЕЭС находилось тогда на развилке, объясняет Березкин: либо энергохолдинг купит месторождения газа и угля, либо в ходе реформы РАО владельцы сырья купят энергетику. Для «Газпрома» очень выгодно было бы купить энергетику, а выгоднее всего — сделать это через конвертацию акций. Березкин вспоминает, что начал собирать акции РАО ЕЭС, чтобы конвертировать их в активы при разделении РАО. «С этой идеей я к Миллеру и попал, обошел очень многих», — говорит он.
У Березкина были хорошие отношения с председателем совета директоров «Газпрома» (а с октября 2003 г. — главой президентской администрации) Дмитрием Медведевым и тот посоветовал предправления монополии Алексею Миллеру принять Березкина и выслушать его, вспоминают менеджеры «Газпрома». «Я Дмитрию Анатольевичу тоже эту идею [конвертации акций РАО в активы. — “Ведомости”] докладывал, ему она понравилась», — подтверждает Березкин. Но он не согласен с тем, что попал в «Газпром» по протекции Медведева (где они могли познакомиться — см. врез).
Энергетикой тогда в «Газпроме» толком никто не занимался, поэтому Миллер перенаправил Березкина к своему заместителю Рязанову, вспоминает последний: «Березкин произвел на меня очень хорошее впечатление. Четкий, очень разумный и самостоятельный».
«Газпром» с помощью Березкина консолидировал 10,5% акций РАО ЕЭС, из них 5,3% — на структурах ЕСН, говорит Рязанов. Это была выгодная сделка, убежден он: акции потом выросли — и монополия осуществила план Березкина, обменяв их на активы.
Приняла монополия и второе предложение Березкина. В конце октября 2003 г. зампреды правления РАО ЕЭС и «Газпрома» Абызов и Рязанов подписали соглашение, по которому «дочки» газовой монополии получили возможность покупать энергию не у региональных энергокомпаний, а на оптовом рынке (ФОРЭМ). Посредником в этих операциях, объем которых в 2003 г. оценивался в $500 млн в год, становилась трейдерская «дочка» «ЕСН энерго» — «Русэнергосбыт».
Как РАО ЕЭС уступило такого клиента? «Газпром» сам выбрал себе поставщика«, — дипломатично объяснял тогда «Ведомостям» представитель РАО. В «Газпроме» сделку с «Русэнергосбытом» объясняли желанием снизить стоимость электроэнергии.
Осенью 2006 г. Рязанов покинул «Газпром», а с января 2007 г. «Газпром» решил отказаться от услуг «Русэнергосбыта» и закупать электричество через свою «дочку». Это стало неприятным сюрпризом для Enel, которая в марте 2006 г. заплатила за 49% «Русэнергосбыта» $105 млн, все аналитики говорили, что это очень хорошая цена. На «Газпром» у «Русэнергосбыта» в 2007 г. должно было прийтись 17% поставок. Но у Фульвио Конти, президента Enel, нет претензий к Березкину: «Это динамичный и опытный бизнесмен. Enel имел очень хорошие партнерские отношения с ESN».
«Мы перестали работать как поставщики электроэнергии для “Газпрома”, потому что монополия купила генерацию. С уходом Рязанова это не связано, — настаивает Березкин. — Это была часть договоренностей».
Окончательно его отношения с монополией прекратились после попытки поучаствовать вместе с Eni и Enel в аукционе газовых активов ЮКОСа в апреле 2007 г. (20% «Газпром нефти», «Арктикгаз» и «Уренгойл» с запасами свыше 900 млрд куб. м). Итальянцы планировали пойти на аукцион в консорциуме с Березкиным, но накануне аукциона итальянский премьер Романо Проди позвонил Владимиру Путину, который сказал: никаких посредников, рассказывали тогда «Ведомостям» менеджеры «Газпрома» и чиновники. В итоге аукцион выиграли итальянцы, но без Березкина.
Но Березкин не видит в этом конфуза: он уверяет, что вышел из консорциума с Eni и Enel сам, поняв, что не потянет финансирование газового лота ЮКОСа. С расхожим мнением, что после этого аукциона у него испортились отношения с неформальным куратором «дела ЮКОСа» замглавы администрации президента Игорем Сечиным, Березкин не согласен: «После этого я с Игорем Ивановичем много раз виделся, взаимодействовал по рабочим вопросам, был у него в Белом доме на совещаниях и не видел никакого негатива».
Партнер Якунина
В 2004 г. Березкин стал продавать электричество еще одной госкомпании — РЖД (в 2003 г. железные дороги потратили на электричество более 30 млрд руб.). Как и в случае с «Газпромом», этот контракт достался «дочке» ЕСН — «Русэнергосбыту» — без конкурса.
«Березкин был первым, кто предложил оборудовать энергосистему РЖД таким образом, чтобы можно было контролировать энергопотребление всей сети онлайн, предложил поставить счетчики, — объясняет источник, близкий к руководству РЖД. — Они были первыми, кто предложил внятные условия».
Березкин убедил Якунина купить энергокомпанию — ТГК-14, вспоминают менеджер РЖД и бывший топ-менеджер РАО ЕЭС. Покупка состоялась летом 2008 г. «Энергопромсбыт» (сейчас 51% — у РЖД, 49% — у ООО «Транслизинг», которое входит в ЕСН) получил контроль (50,1%) в ТГК-14 почти за 5 млрд руб. Сейчас у нее 83,62% акций ТГК-14.
«Руководство РЖД не самостоятельно это решение принимало, а проконсультировалось с членами правительства, — вспоминает собеседник “Ведомостей” в РЖД. — У РЖД было опасение, что ТГК-14 может уйти западным компаниям. Чиновники их разделяли».
Березкин несколько лет на общественных началах был советником президента монополии Владимира Якунина. А в феврале этого года правительство выдвинуло Григория Березкина как независимого кандидата в новый совет директоров РЖД.
Партнер Вайнштока и Токарева
Партнерство с «Транснефтью» у Березкина началось с нефтеналивного терминала в Сковородине мощностью 15 млн т в год. В Сковородине, неподалеку от китайской границы, заканчивается первая, действующая сейчас очередь нефтепровода Восточная Сибирь — Тихий океан (ВСТО); там нефть переваливают в цистерны и отправляют дальше на Восток по железной дороге.
Первоначально планировалось, что терминал в Сковородине не будет частным и войдет в состав ВСТО, рассказывает бывший топ-менеджер «Транснефти». Так было прописано в проекте постановления о ВСТО, но в окончательном документе, подготовленном Минэнерго, про нефтетерминал Сковородино даже не упоминалось. По словам бывших топ-менеджеров «Транснефти», Березкин выкупил землю в Сковородине, где должен был строиться терминал, а потом убедил руководство «Транснефти», что может быть полезным партнером.
Сперва у оператора проекта «Энерготерминала» был один владелец — кипрская Zalana, бенефициаром которой были структуры Березкина. Осенью 2007 г. в «Транснефти» сменилось руководство: кресло Семена Вайнштока занял Николай Токарев. И в августе 2008 г. стало известно, что контроль в «Энерготерминале» перешел к «Транснефти», у Zalana осталось 49,96%. Структуры ЕСН построили Сковородино, а после смены руководства «Транснефти» уступили ей контроль в операторе терминала, объяснял представитель ЕСН.
«У Вайнштока не было выбора, защищает экс-президента “Транснефти” его бывший подчиненный. — Ставилась задача осуществить ВСТО в кратчайшие сроки, а “Транснефть” не могла это сделать без согласования с собственниками земли».
Интересно, что Березкин сумел найти общий язык не только с Вайнштоком, но и с его заклятым сменщиком — Токаревым. До 2008 г. энергообеспечением «Транснефти» занималась «Транснефтьсервис С». Контракт с ней расторгли после смены руководства «Транснефти», а ее место занял «Русэнергоресурс» Березкина. Схема партнерства такая же, как в терминале. В 2008 г. «Транснефть» по номинальной цене получила 25% в материнской компании «Русэнергоресурса» (голландской «Стузара Н. В») и опцион еще на 26% (о том, что совет директоров 100%-ной «дочки» «Транснефти» — «Транссибнефти» — одобрил сделки, говорится в отчетности последней). С 2009 г. «Русэнергоресурс» упоминается в отчетах монополии как «зависимая компания» и поставщик энергии (19 млрд руб. за 2009 г.).
Партнер Медведева?
Похожую схему Березкин пытался использовать и для того, чтобы попасть на телекоммуникационный рынок. Начиналось все с того, что весной «Ростелеком» и Федеральная сетевая компания (ФСК), миноритарием которой является ЕСН, вели переговоры о создании совместной компании «Русэнерготелеком». Предполагалось, что «Русэнерготелеком» будет строить единую сеть волоконно-оптических линий связи (ВОЛС) для объектов Единой национальной электрической сети. Обсуждалась такая схема: «Ростелеком» будет оператором сети и получит в «Русэнерготелекоме» 25%, остальные 75% заберет ЕСН Березкина, а ФСК просто сдаст в аренду «Русэнерготелекому» свою оптоволоконную сеть (20 000 км). Такое распределение долей трудно объяснить. Правда, в апреле глава «Энергостройинвест-холдинга», крупного подрядчика ФСК, Игорь Ярославцев назвал в интервью газете «Коммерсантъ» руководство ФСК «младшими бизнес-партнерами» Березкина.
«Люди себе многое объясняют фантомными вещами»,- рассуждает Березкин. Кабель ФСК, по его словам, никому не был нужен и «мы начали инвестировать в его достройку. Это расходная статья пока, и, чтобы она стала доходной, придется еще поработать».
Березкин выдвинул и другое предложение «Ростелекому»: вместе строить в России мобильные сети четвертого поколения. А для этого «Русэнерготелеком» должен идти на конкурсы Роскомнадзора по распределению частот на 2,3-2,4 ГГц в 40 регионах (позволяет предоставлять услуги по технологиям WiMax и LTE). Но «Ростелеком» в последний момент отказался от партнерства с Березкиным и решил участвовать в конкурсах самостоятельно.
В начале 2010 г. «Ростелеком» и родственный ему «Сибирьтелеком» выиграли частоты в 39 из 40 регионов. Но на этом их везение закончилось. Обещанный Роскомнадзором второй этап конкурсов не последовал, и даже уже полученные частоты «Ростелеком» использовать пока не может — он пока не получил частотного присвоения.
Зато выяснилось, что «Русэнерготелеком» все-таки может получить частоты под четвертое поколение — в диапазоне 2,5-2,7 ГГц, причем уже вне конкурса: вопрос об их выдаче включен в повестку летнего заседания Госкомиссии по радиочастотам. Высокопоставленные чиновники решили, что государственный «Ростелеком» должен строить сети LTE не сам по себе, а в партнерстве с частным инвестором — Березкиным, объясняет источник, близкий к участникам проекта. Причем 25% в «Русэнерготелекоме» — это максимум того, что «Ростелекому» удалось добиться, добавляет он.
Тут уже переполошились сотовые операторы большой тройки — МТС (Владимир Евтушенков), «Вымпелком» (Михаил Фридман) и «Мегафон» (Алишер Усманов), у которых появился шанс остаться вовсе без частот для четвертого поколения. Они написали возмущенное письмо президенту, премьеру и еще в несколько адресов помельче. Официальной публичной реакции не последовало, но источник в одном из операторов тройки говорит, что «сигнал от президента, чтобы все проводилось законно», был и теперь решено выставить ценный частотный ресурс на конкурс. А заседание ГКРЧ, на котором должен был решиться вопрос с частотами для «Русэнерготелекома» с тех пор постоянно откладывается.
Березкин пытался выйти на четвертое поколение и с другой стороны — вел переговоры с владельцами компании «Скартел» (представляет услуги WiMax под брендом Yota) — госкорпорацией «Ростехнологии» и бизнесменом Сергеем Адоньевым о покупке доли в компании. Переговоры были на самой раней стадии, говорит источник, близкий к одной из сторон. По его словам, Березкин пытался диктовать условия, уверяя, что этот вопрос уже согласован в Кремле. В ответ акционеры «Скартела» прекратили переговоры и пожаловались Сечину.
Вскоре после этого Роскомнадзор издал приказ, аннулирующий решения о выдаче «Скартелу» почти половины из имевшихся у компании частот. Адоньев не знает, откуда пришла беда, но уверен, что Березкин тут ни при чем. Березкин утверждает, что вообще не вел с Yota переговоров.
Березкин заявил «Ведомостям», что больше не будет сражаться за телекомы: «Тема умерла, возможно, с нами как с игроками в 4G LTE». «Прорваться через блокаду “большой тройки” не получилось», — объясняет он: «Конкуренция происходит не в бизнес-поле, а в политическом поле и скорее всего большая тройка ее легко выиграет. Все они получали частоты без конкурса такими же частными решениями. Если бы условия были равными, то конкуренция из политической плоскости перешла бы в экономическую. А мы вместе с Ростелекомом строили бы сети 4G. Вот такая конкуренция выгодна обществу, у нас до экономической конкуренции было не дойти».
С энергобизнесом Березкина сейчас, возможно, происходит обратный процесс — он стремительно политизируется. Бизнесмен договаривается о продаже «Русэнергосбыта» и «Русэнергоресурса» государственному «Интер РАО» (председатель совета директоров — Сечин), и на прошлой неделе стало известно, что «Русэнергоресурс» может потерять своего основного клиента — «Транснефть» (см. статью на стр. 08). С потерей такого клиента стоимость трейдера будет ноль, категоричен аналитик «ВТБ капитала» Михаил Расстригин. У «Русэнергосбыта» 80% бизнеса приходится на одного клиента — тоже государственную РЖД, напоминает он.
Березкин рассердил кучу бизнесменов, в том числе довольно влиятельных, в бизнес которых со ссылками на поручения президента он пытался встроиться, полагает источник из окружения президента Медведева. «Разговоры о каких-то моих отношениях особых с президентом — это фантазии», — парирует Березкин. Пресс-секретарь президента Наталья Тимакова отказалась от комментариев.
Разминулся с президентом
Медведев и Березкин могли познакомиться на целлюлозно-бумажной почве. Летом 2001 г. компания «Континенталь-инвест» выставила на продажу контрольный пакет Усть-Илимского ЛПК. На акции сразу же нашелся претендент – «Илим палп», представлять интересы которого взялся Березкин. Но «Илим палп» смог приобрести лишь часть доли «Континенталь-инвеста», другая отошла Олегу Дерипаске. Это дало старт длительному конфликту между «Базовым элементом» и «Илим палп».
За пару лет до этого, в 1997–1998 гг., правовую службу «Илим палп» возглавлял будущий президент России Дмитрий Медведев. До поступления на госслужбу он был совладельцем «Илим палпа».
Березкин не отрицает того, что познакомился с Медведевым в начале 2000-х гг. «по работе», но как, не говорит
Отличник бизнеса
«Это целеустремленный, позитивный, энергичный молодой многодетный отец» – такую характеристику специально для «Ведомостей» дал Григорию Березкину основатель «Седьмого континента» Владимир Груздев.
Ирина Резник
