Желудки пассажиров "Трансаэро" под угрозой бизнеса семьи Плешаковых
06.02.2020 12:26
В начале мая 2011 года Генеральная прокуратура РФ решила проверить состояние дел в отечественном авиационном общепите. Выяснилось, что российские аэропорты мало чем отличаются от железнодорожных вокзалов, оккупированных палатками с шаурмой и прочим фастфудом неизвестного происхождения. В частности, в Московском аэроузле были выявлены факты, когда у работников ресторанов и кафе отсутствовали медицинские книжки, а на предлагаемые пассажирам продукты не было никаких документов, подтверждающих их качество. Кроме того, выяснилось, что у части продуктов давно истёк срок годности, причём испорченную еду пассажирам подавали не только на земле, но и в воздухе, на бортах самолётов, в том числе и крупных компаний. В особенностях национальной воздушной кухни попробовал разобраться корреспондент «Нашей Версии».
Всего по итогам нашумевшей проверки Генпрокуратура и её транспортные подразделения возбудили 349 дел об административных правонарушениях, опротестовали 14 незаконных правовых актов и вынесли 240 представлений на устранение нарушений. Ещё больше претензий, связанных с некачественным питанием, к авиаперевозчикам предъявляют простые пассажиры, однако правды здесь добиться практически невозможно.
…Для постоянного читателя «Нашей Версии» жителя Сургута Якова Берманаса это была обычная рабочая поездка в столицу. Разве что в этот раз ему на один день необходимо было слетать ещё и в Киев. Самое удобное по времени расписание предлагала авиакомпания «Трансаэро», и, заплатив за билеты более 15 тыс. рублей, 21 июня 2011 года Яков отправился в короткое, но обернувшееся большими последствиями путешествие.
РУСПРЕС: Основными акционерами авиакомпании "Транаэро" являются Александр Плешаков и его жена Ольга Плешакова. Миноритарные акционеры Лев Хасис (6,48%), Татьяна Анодина (3%) и Борис Гульницкий (0,43).
«В тот день я питался только в самолёте: график в Киеве был достаточно плотный, поэтому времени перекусить где-нибудь в кафешке не было, – рассказывает Яков. – Туда летел рейсом UN 211, на борту предложили что-то вроде лёгкого завтрака. Вечером, когда возвращался в Москву, нас кормили какими-то сэндвичами с ветчиной и сыром. Цвет ветчины мне показался подозрительным, но я так сильно проголодался, что всё-таки решил поужинать. Уже на земле, в домодедовском аэроэкспрессе, мне стало плохо».
Со слов Якова, после ужина на борту «Трансаэро» его стало тошнить, началась сильная головная боль. Поначалу он списал проблемы со здоровьем на усталость после командировки. Однако уже в своей московской квартире ему стало понятно, что дело вовсе не в усталости – началась рвота и поднялась температура. В половине второго ночи пришлось вызывать «скорую» – врачи, согласно выписке из карты вызова, констатировали «пищевую токсикоинфекцию». Якова приводили в чувство при помощи капельницы и уколов. Кроме этого ему настойчиво предлагали госпитализацию, но от неё пришлось отказаться: наш герой был сильно загружен на работе и решил ограничить лечение лишь приёмом прописанных лекарств.
«Вообще, всё это трудно передать литературным языком, – негодует наш собеседник. – Я заплатил за билеты почти 600 долларов, неужели компания не может за эти деньги предоставить нормальное питание? Это же не лоу-кост или дешёвый чартер, а регулярный рейс. Я уже направил жалобу в Роспотребнадзор, так как считаю, что такие вещи нельзя оставлять безнаказанными».
История Якова Берманаса нам хоть и показалась весьма интересной и актуальной, но, безусловно, требовала проверки. Ведь не исключено, что причиной отравления могла стать, например, индивидуальная непереносимость каких-либо продуктов, той же ветчины из трансаэровского сэндвича. Поэтому, перед тем как рассказать на страницах газеты об этом инциденте, корреспондент «Нашей Версии» решил лично проверить качество бортового питания авиакомпании «Трансаэро». Перед тест-драйвом самолётной еды мы внимательно изучили «Санитарно-эпидемиологические требования к организации бортового питания авиапассажиров и членов экипажей воздушных судов гражданской авиации» и пришли к выводу, что земные законы в небе действуют не всегда.
Завтрак на утреннем рейсе UN 211 подозрений не вызвал. Собственно, и травиться там особо было нечем: трапеза состояла из миниатюрной булки, двух кусочков сыра размером со спичечный коробок, йогурта и 10-граммовой упаковки масла. К слову сказать, это самый скромный завтрак, который я видел за последние пять лет на непродолжительных рейсах российских авиакомпаний.
День в Киеве пролетел незаметно, даже несмотря на то, что обратный рейс UN 0202 по техническим причинам был задержан на три часа. Но если задержки для «Трансаэро» дело привычное (в 2010 году по количеству задержек длительностью более 3 часов компания заняла первое место среди трёх крупнейших российских авиаперевозчиков), то одно из нововведений компании буквально-таки вызвало ступор. Пассажиров, которые прошли предварительную регистрацию на обратный рейс ещё в Москве, на борт вместе со всеми категорически не пускали. Представитель авиакомпании заявил, что пустит нас на борт последними, только после того, как проверит наши паспорта. На справедливое замечание одного из возмущённых пассажиров, что сотрудники компании уже проверяли паспорта при регистрации, представитель «Трансаэро» сообщил, что «они могли и ошибиться, у нас новые инструкции», и начал пристально сверять наши лица с фотографиями в документах. Но вернёмся к еде...
Вечерний рацион был ненамного сытнее утреннего. Сэндвич, небольшое пирожное, заводской десерт и напитки по выбору. Отыскать хоть какой-то намёк на дату изготовления злосчастного гамбургера мне не удалось. На нём лишь красовалась пустая зелёная этикетка, функционал которой рядовому пассажиру был совершенно непонятен. Как выяснилось позже, предприятие питания, обслуживающее «Трансаэро», применяет цветовую индикацию даты изготовления продуктов. У каждого дня недели есть свой цвет, правда, открытой информации о том, какому дню соответствует зелёная наклейка, найти не удалось. Это информация для внутреннего пользования: пассажирам о том, когда был нарезан салат или колбаса, как считают в авиакомпании, знать не обязательно. Хотя согласно рекомендациям упомянутых выше «Санитарно-эпидемиологических требований», если авиакомпания использует такую индикацию, зелёный цвет этикетки должен означать вторник. Что характерно, мы летели в среду вечером…
Внутреннее содержание сэндвича также не внушало оптимизма: пожухлый лист салата, кусок колбасы и долька огурца. Аппетита «главное блюдо», мягко говоря, не вызывало, а стюардесса, которой я задал вопрос, когда всё-таки был изготовлен чудесный бутерброд, сделала вид, что его не услышала. Зато оживился сосед по ряду, который ограничился лишь чашкой кофе: «Зачем это вообще есть? Лететь-то час всего!» Доля истины в этих словах присутствует, но если учесть, что из-за технических проблем нас мариновали в зале вылета три лишних часа, то в целом дорога получилась не такой уж и короткой. Впрочем, отведать сэндвича я не рискнул. Не стал прикасаться и к предложенному трансаэровскому пирожному, так как с точки зрения санитарных норм оно вообще могло стать причиной «возникновения и распространения инфекционных заболеваний и массовых неинфекционных заболеваний (отравлений)». Проблема в том, что пирожное было кем-то тщательно завёрнуто в целлофан, а согласно пункту 7.5 «Санитарно-эпидемиологических требований» «кулинарные готовые изделия в целлофановой упаковке» включать в ассортимент категорически запрещено. «Целлофановые» пирожные представляют собой такую же потенциальную опасность, как «мясные изделия из фарша и котлетной массы», «пирожные с кремом», «соки и компоты в 3-литровой расфасовке».
Конечно, такие требования могут показаться странными, но ведь над ними работал не слесарь Вася, а целые профильные институты, и, значит, опасность реально существует. Не менее реальными теперь уже кажутся и обстоятельства отравления нашего пострадавшего читателя.
Помимо вопросов санитарно-эпидемиологических полёт на самолёте «Трансаэро» натолкнул и на другие невесёлые размышления о качестве бортового питания. Билеты туда и обратно обошлись редакции в 15 800 рублей, что при такой дальности полёта по европейским меркам совсем недёшево. При этом столь скромный «бортпаёк» в Европе пассажирам стыдятся предлагать даже самые недорогие компании. Мы решили подсчитать примерную стоимость ужина с гамбургером от поваров «Трансаэро». Это – булка, максимум 20 граммов колбасы, не более 40 граммов зелени и овощей, 50–60-граммовое пирожное, 200-граммовый стакан сока, дешёвый заводской десерт, сахар, соль и перец. В итоге по розничным магазинным ценам с учётом транспортных расходов и упаковки это стоит ну максимум 70–80 рублей, то есть 1% от стоимости билета в один конец. Тогда как, по существующим оценкам, в Европе на регулярных рейсах этот показатель составляет не менее 3%. Лидеры же мирового авиационного сервиса – авиакомпании Qantas, Emirates и Singapore Airlines – в стоимость еды закладывают не менее 5% от цены билета. С другой стороны, конечно, самолёт не ресторан, а средство передвижения. Если к пассажиру в небе приходит зверский аппетит, можно купить билет в бизнес-класс, где кормят всё-таки получше. Хотя в случае с «Трансаэро» это вопрос спорный. Так, знакомый автора этой заметки недавно летал на «Боинге» этой компании на Мальдивы. За билеты в «бизнесе» он заплатил в общей сложности 150 тыс. рублей. Когда подошло время ужина, он попросил принести ему мясо. На что стюардесса дала уморительный ответ: «Извините, но всё мясо съели на обед, осталась только курица». Такой вот «бизнес». На ужин доедают то, что осталось после обеда. Хотя, конечно, по сравнению с отравлением всё это мелочи, пусть и досадные.
Впрочем, то, что подаётся на пассажирский стол, лишь видимая часть айсберга. То, что творится на бортовых кухнях и в аэропортовых цехах, надёжно скрыто от посторонних глаз, даже скандальные результаты прокурорских проверок, думается, не отражают и десятой части реальной картины происходящего в авиационной пищевой отрасли, или, как её сейчас новомодно называют, «авиакейтеринге». Так можно ли рядовым пассажирам рассчитывать хоть на какие-то компенсации в случае отравления некачественной едой? И кому, собственно, адресовать претензии – авиакомпаниям или обслуживающим их аэропортовым предприятиям?
«С одной стороны, если на воздушное судно попало некачественное питание, то это, безусловно, вина комбината. Но всё равно за всё отвечает авиакомпания, – считает главный редактор портала Avia.ru Роман Гусаров. – Компания обслуживает пассажира, заключает с ним договор перевозки, поэтому она обязана проводить контроль качества, и возможность таких проверок должна быть предусмотрена в контракте с производителями питания. Другое дело, что у нас сегодня авиакомпании находятся в большой зависимости от цехов, которые являются монополистами в своих аэропортах. И если компании начинают предъявлять претензии по качеству питания, то им попросту отвечают, что, мол, никуда вы от нас не денетесь. В целом же проблема с качеством сегодня наиболее остро стоит в регионах».
В Московском авиаузле, где вроде бы существует конкуренция, а большинство кейтеринговых предприятий имеют европейские сертификаты безопасности и иностранный менеджмент, вероятность воздушных отравлений хоть и ниже, но, судя по результатам прокурорской проверки, по-прежнему высока. Проблема в том, что, каким бы распрекрасным ни был цех бортового питания, зона его ответственности заканчивается за воротами предприятия, а дальше с едой может произойти всё, что угодно.
«Вообще, бортовое питание – это длинная технологическая цепочка. Это поставщик продуктов, это цех, это транспортировка и хранение питания на борту, и сбои возможны в любом её звене, – рассказывает «Нашей Версии» глава аналитической службы агентства «Авиапорт» Олег Пантелеев. – Чтобы избежать этих рисков, многие отечественные авиакомпании на рейсах умеренной протяжённости сегодня предлагают рацион, в котором представлены продукты, которые продаются в супермаркетах и имеют длительные сроки хранения: бутерброды, напитки и так далее. Но в целом я бы не сказал, что проблема качества бортового питания сегодня стоит остро. Последнее время о каких-то массовых отравлениях пассажиров в воздухе не слышно. А это уже показатель».
Но, несмотря на то что массовые отравления в воздухе сегодня действительно, к счастью, не происходят, частные инциденты, связанные с питанием на борту самолётов, явление обыденное. проблема антисанитарии и некачественного питания на самолётах авиакомпании «Трансаэро» активно обсуждается в Интернете в блогах, на туристических и авиационных форумах.
Дмитрий:
Летел я прошлым летом на «Трансаэро» в Варну. Как раз тогда была эпидемия очередного заморского гриппа, свиного. В Болгарии сколько-то человек даже умерло от него, передавали. Так вот, у этой «авиакомпании» не нашлось даже гигиенических салфеток, чтобы вытереть руки перед едой! О грязных самолётах, липких подлокотниках и прочих нюансах говорить даже не буду – тут об этом и без меня много сказано.
Богдан:
Отзовитесь, пассажиры, летевшие 104-м рейсом авиакомпании «Трансаэро» Южно-Сахалинск – Москва 27 августа 2010 года, как ваше самочувствие после приёма пищи на борту. После прилёта сразу почувствовал недомогание, в итоге – пищевое отравление. Уже второй день, как не могу прийти в себя!!!
kosharuk:
Спасибо «Трансаэро» за тухлый обед и за нехватку мест в самолёте, вследствие чего была задержка рейса на полтора часа в самолёте, полном людей, без вентиляции!!!
Константин:
4 февраля 2010 года летели из Москвы в Томск. Салатик у них «удался на славу». По приезде, вместо того чтобы отоспаться, занимались промыванием желудков. Граждане, если решитесь лететь «Трансаэро», не притрагивайтесь к еде! Можно только пить. А еду берите с собой. Ирина:
Полёт на «Боинге-747» «Трансаэро» оставил мало приятных впечатлений. Самое неприятное – это еда. Полбеды, если б она была просто невкусной, но, как оказалось, она была ещё и несвежей. Повезло, что по прилёте смогли довольно быстро пройти контроль и добежать до уборной, после чего я зареклась есть в самолётах. Хоть бы уголь раздавали вместе со своей едой, что ли!
В общем, всё свидетельствует о том, что случай с Яковом Берманасом – очередное тому подтверждение. «Наша Версия» будет внимательно следить за тяжбой Якова с авиакомпанией «Трансаэро», ведь надеяться на то, что позитивные перемены в сервисе одного из крупнейших перевозчиков будут инициированы изнутри, почему-то не приходится.
Вадим Владимиров
Всего по итогам нашумевшей проверки Генпрокуратура и её транспортные подразделения возбудили 349 дел об административных правонарушениях, опротестовали 14 незаконных правовых актов и вынесли 240 представлений на устранение нарушений. Ещё больше претензий, связанных с некачественным питанием, к авиаперевозчикам предъявляют простые пассажиры, однако правды здесь добиться практически невозможно.
После ужина в самолёте «Трансаэро» читателя «Нашей Версии» откачивали врачи «скорой помощи»
…Для постоянного читателя «Нашей Версии» жителя Сургута Якова Берманаса это была обычная рабочая поездка в столицу. Разве что в этот раз ему на один день необходимо было слетать ещё и в Киев. Самое удобное по времени расписание предлагала авиакомпания «Трансаэро», и, заплатив за билеты более 15 тыс. рублей, 21 июня 2011 года Яков отправился в короткое, но обернувшееся большими последствиями путешествие.
РУСПРЕС: Основными акционерами авиакомпании "Транаэро" являются Александр Плешаков и его жена Ольга Плешакова. Миноритарные акционеры Лев Хасис (6,48%), Татьяна Анодина (3%) и Борис Гульницкий (0,43).
«В тот день я питался только в самолёте: график в Киеве был достаточно плотный, поэтому времени перекусить где-нибудь в кафешке не было, – рассказывает Яков. – Туда летел рейсом UN 211, на борту предложили что-то вроде лёгкого завтрака. Вечером, когда возвращался в Москву, нас кормили какими-то сэндвичами с ветчиной и сыром. Цвет ветчины мне показался подозрительным, но я так сильно проголодался, что всё-таки решил поужинать. Уже на земле, в домодедовском аэроэкспрессе, мне стало плохо».
Со слов Якова, после ужина на борту «Трансаэро» его стало тошнить, началась сильная головная боль. Поначалу он списал проблемы со здоровьем на усталость после командировки. Однако уже в своей московской квартире ему стало понятно, что дело вовсе не в усталости – началась рвота и поднялась температура. В половине второго ночи пришлось вызывать «скорую» – врачи, согласно выписке из карты вызова, констатировали «пищевую токсикоинфекцию». Якова приводили в чувство при помощи капельницы и уколов. Кроме этого ему настойчиво предлагали госпитализацию, но от неё пришлось отказаться: наш герой был сильно загружен на работе и решил ограничить лечение лишь приёмом прописанных лекарств.
«Вообще, всё это трудно передать литературным языком, – негодует наш собеседник. – Я заплатил за билеты почти 600 долларов, неужели компания не может за эти деньги предоставить нормальное питание? Это же не лоу-кост или дешёвый чартер, а регулярный рейс. Я уже направил жалобу в Роспотребнадзор, так как считаю, что такие вещи нельзя оставлять безнаказанными».
История Якова Берманаса нам хоть и показалась весьма интересной и актуальной, но, безусловно, требовала проверки. Ведь не исключено, что причиной отравления могла стать, например, индивидуальная непереносимость каких-либо продуктов, той же ветчины из трансаэровского сэндвича. Поэтому, перед тем как рассказать на страницах газеты об этом инциденте, корреспондент «Нашей Версии» решил лично проверить качество бортового питания авиакомпании «Трансаэро». Перед тест-драйвом самолётной еды мы внимательно изучили «Санитарно-эпидемиологические требования к организации бортового питания авиапассажиров и членов экипажей воздушных судов гражданской авиации» и пришли к выводу, что земные законы в небе действуют не всегда.
Дату изготовления бортового питания узнать невозможно
Завтрак на утреннем рейсе UN 211 подозрений не вызвал. Собственно, и травиться там особо было нечем: трапеза состояла из миниатюрной булки, двух кусочков сыра размером со спичечный коробок, йогурта и 10-граммовой упаковки масла. К слову сказать, это самый скромный завтрак, который я видел за последние пять лет на непродолжительных рейсах российских авиакомпаний.
День в Киеве пролетел незаметно, даже несмотря на то, что обратный рейс UN 0202 по техническим причинам был задержан на три часа. Но если задержки для «Трансаэро» дело привычное (в 2010 году по количеству задержек длительностью более 3 часов компания заняла первое место среди трёх крупнейших российских авиаперевозчиков), то одно из нововведений компании буквально-таки вызвало ступор. Пассажиров, которые прошли предварительную регистрацию на обратный рейс ещё в Москве, на борт вместе со всеми категорически не пускали. Представитель авиакомпании заявил, что пустит нас на борт последними, только после того, как проверит наши паспорта. На справедливое замечание одного из возмущённых пассажиров, что сотрудники компании уже проверяли паспорта при регистрации, представитель «Трансаэро» сообщил, что «они могли и ошибиться, у нас новые инструкции», и начал пристально сверять наши лица с фотографиями в документах. Но вернёмся к еде...
По нашим подсчётам, стоимость такого «шикарного» обеда составляет не более 1% от цены авиабилета. Тогда как в Европе этот показатель не опускается ниже 3%
Пирожное упаковано в целлофан, что категорически запрещено «Санитарно-эпидемиологическими требованиями к организации бортового питания»
В «Трансаэро» применяется цветовая индикация даты изготовления бортового питания: каждому дню недели соответствует свой цвет этикетки. Однако это информация для внутреннего пользования. Рядовому пассажиру понять, когда был произведён тот или иной продукт, невозможно
Вечерний рацион был ненамного сытнее утреннего. Сэндвич, небольшое пирожное, заводской десерт и напитки по выбору. Отыскать хоть какой-то намёк на дату изготовления злосчастного гамбургера мне не удалось. На нём лишь красовалась пустая зелёная этикетка, функционал которой рядовому пассажиру был совершенно непонятен. Как выяснилось позже, предприятие питания, обслуживающее «Трансаэро», применяет цветовую индикацию даты изготовления продуктов. У каждого дня недели есть свой цвет, правда, открытой информации о том, какому дню соответствует зелёная наклейка, найти не удалось. Это информация для внутреннего пользования: пассажирам о том, когда был нарезан салат или колбаса, как считают в авиакомпании, знать не обязательно. Хотя согласно рекомендациям упомянутых выше «Санитарно-эпидемиологических требований», если авиакомпания использует такую индикацию, зелёный цвет этикетки должен означать вторник. Что характерно, мы летели в среду вечером…
Пирожное представляло собой угрозу массовых отравлений
Внутреннее содержание сэндвича также не внушало оптимизма: пожухлый лист салата, кусок колбасы и долька огурца. Аппетита «главное блюдо», мягко говоря, не вызывало, а стюардесса, которой я задал вопрос, когда всё-таки был изготовлен чудесный бутерброд, сделала вид, что его не услышала. Зато оживился сосед по ряду, который ограничился лишь чашкой кофе: «Зачем это вообще есть? Лететь-то час всего!» Доля истины в этих словах присутствует, но если учесть, что из-за технических проблем нас мариновали в зале вылета три лишних часа, то в целом дорога получилась не такой уж и короткой. Впрочем, отведать сэндвича я не рискнул. Не стал прикасаться и к предложенному трансаэровскому пирожному, так как с точки зрения санитарных норм оно вообще могло стать причиной «возникновения и распространения инфекционных заболеваний и массовых неинфекционных заболеваний (отравлений)». Проблема в том, что пирожное было кем-то тщательно завёрнуто в целлофан, а согласно пункту 7.5 «Санитарно-эпидемиологических требований» «кулинарные готовые изделия в целлофановой упаковке» включать в ассортимент категорически запрещено. «Целлофановые» пирожные представляют собой такую же потенциальную опасность, как «мясные изделия из фарша и котлетной массы», «пирожные с кремом», «соки и компоты в 3-литровой расфасовке».
Конечно, такие требования могут показаться странными, но ведь над ними работал не слесарь Вася, а целые профильные институты, и, значит, опасность реально существует. Не менее реальными теперь уже кажутся и обстоятельства отравления нашего пострадавшего читателя.
Помимо вопросов санитарно-эпидемиологических полёт на самолёте «Трансаэро» натолкнул и на другие невесёлые размышления о качестве бортового питания. Билеты туда и обратно обошлись редакции в 15 800 рублей, что при такой дальности полёта по европейским меркам совсем недёшево. При этом столь скромный «бортпаёк» в Европе пассажирам стыдятся предлагать даже самые недорогие компании. Мы решили подсчитать примерную стоимость ужина с гамбургером от поваров «Трансаэро». Это – булка, максимум 20 граммов колбасы, не более 40 граммов зелени и овощей, 50–60-граммовое пирожное, 200-граммовый стакан сока, дешёвый заводской десерт, сахар, соль и перец. В итоге по розничным магазинным ценам с учётом транспортных расходов и упаковки это стоит ну максимум 70–80 рублей, то есть 1% от стоимости билета в один конец. Тогда как, по существующим оценкам, в Европе на регулярных рейсах этот показатель составляет не менее 3%. Лидеры же мирового авиационного сервиса – авиакомпании Qantas, Emirates и Singapore Airlines – в стоимость еды закладывают не менее 5% от цены билета. С другой стороны, конечно, самолёт не ресторан, а средство передвижения. Если к пассажиру в небе приходит зверский аппетит, можно купить билет в бизнес-класс, где кормят всё-таки получше. Хотя в случае с «Трансаэро» это вопрос спорный. Так, знакомый автора этой заметки недавно летал на «Боинге» этой компании на Мальдивы. За билеты в «бизнесе» он заплатил в общей сложности 150 тыс. рублей. Когда подошло время ужина, он попросил принести ему мясо. На что стюардесса дала уморительный ответ: «Извините, но всё мясо съели на обед, осталась только курица». Такой вот «бизнес». На ужин доедают то, что осталось после обеда. Хотя, конечно, по сравнению с отравлением всё это мелочи, пусть и досадные.
За всё произошедшее на борту отвечает авиакомпания
Впрочем, то, что подаётся на пассажирский стол, лишь видимая часть айсберга. То, что творится на бортовых кухнях и в аэропортовых цехах, надёжно скрыто от посторонних глаз, даже скандальные результаты прокурорских проверок, думается, не отражают и десятой части реальной картины происходящего в авиационной пищевой отрасли, или, как её сейчас новомодно называют, «авиакейтеринге». Так можно ли рядовым пассажирам рассчитывать хоть на какие-то компенсации в случае отравления некачественной едой? И кому, собственно, адресовать претензии – авиакомпаниям или обслуживающим их аэропортовым предприятиям?
«С одной стороны, если на воздушное судно попало некачественное питание, то это, безусловно, вина комбината. Но всё равно за всё отвечает авиакомпания, – считает главный редактор портала Avia.ru Роман Гусаров. – Компания обслуживает пассажира, заключает с ним договор перевозки, поэтому она обязана проводить контроль качества, и возможность таких проверок должна быть предусмотрена в контракте с производителями питания. Другое дело, что у нас сегодня авиакомпании находятся в большой зависимости от цехов, которые являются монополистами в своих аэропортах. И если компании начинают предъявлять претензии по качеству питания, то им попросту отвечают, что, мол, никуда вы от нас не денетесь. В целом же проблема с качеством сегодня наиболее остро стоит в регионах».
В Московском авиаузле, где вроде бы существует конкуренция, а большинство кейтеринговых предприятий имеют европейские сертификаты безопасности и иностранный менеджмент, вероятность воздушных отравлений хоть и ниже, но, судя по результатам прокурорской проверки, по-прежнему высока. Проблема в том, что, каким бы распрекрасным ни был цех бортового питания, зона его ответственности заканчивается за воротами предприятия, а дальше с едой может произойти всё, что угодно.
«Вообще, бортовое питание – это длинная технологическая цепочка. Это поставщик продуктов, это цех, это транспортировка и хранение питания на борту, и сбои возможны в любом её звене, – рассказывает «Нашей Версии» глава аналитической службы агентства «Авиапорт» Олег Пантелеев. – Чтобы избежать этих рисков, многие отечественные авиакомпании на рейсах умеренной протяжённости сегодня предлагают рацион, в котором представлены продукты, которые продаются в супермаркетах и имеют длительные сроки хранения: бутерброды, напитки и так далее. Но в целом я бы не сказал, что проблема качества бортового питания сегодня стоит остро. Последнее время о каких-то массовых отравлениях пассажиров в воздухе не слышно. А это уже показатель».
Но, несмотря на то что массовые отравления в воздухе сегодня действительно, к счастью, не происходят, частные инциденты, связанные с питанием на борту самолётов, явление обыденное. проблема антисанитарии и некачественного питания на самолётах авиакомпании «Трансаэро» активно обсуждается в Интернете в блогах, на туристических и авиационных форумах.
Дмитрий:
Летел я прошлым летом на «Трансаэро» в Варну. Как раз тогда была эпидемия очередного заморского гриппа, свиного. В Болгарии сколько-то человек даже умерло от него, передавали. Так вот, у этой «авиакомпании» не нашлось даже гигиенических салфеток, чтобы вытереть руки перед едой! О грязных самолётах, липких подлокотниках и прочих нюансах говорить даже не буду – тут об этом и без меня много сказано.
Богдан:
Отзовитесь, пассажиры, летевшие 104-м рейсом авиакомпании «Трансаэро» Южно-Сахалинск – Москва 27 августа 2010 года, как ваше самочувствие после приёма пищи на борту. После прилёта сразу почувствовал недомогание, в итоге – пищевое отравление. Уже второй день, как не могу прийти в себя!!!
kosharuk:
Спасибо «Трансаэро» за тухлый обед и за нехватку мест в самолёте, вследствие чего была задержка рейса на полтора часа в самолёте, полном людей, без вентиляции!!!
Константин:
4 февраля 2010 года летели из Москвы в Томск. Салатик у них «удался на славу». По приезде, вместо того чтобы отоспаться, занимались промыванием желудков. Граждане, если решитесь лететь «Трансаэро», не притрагивайтесь к еде! Можно только пить. А еду берите с собой. Ирина:
Полёт на «Боинге-747» «Трансаэро» оставил мало приятных впечатлений. Самое неприятное – это еда. Полбеды, если б она была просто невкусной, но, как оказалось, она была ещё и несвежей. Повезло, что по прилёте смогли довольно быстро пройти контроль и добежать до уборной, после чего я зареклась есть в самолётах. Хоть бы уголь раздавали вместе со своей едой, что ли!
В общем, всё свидетельствует о том, что случай с Яковом Берманасом – очередное тому подтверждение. «Наша Версия» будет внимательно следить за тяжбой Якова с авиакомпанией «Трансаэро», ведь надеяться на то, что позитивные перемены в сервисе одного из крупнейших перевозчиков будут инициированы изнутри, почему-то не приходится.
Вадим Владимиров
