Как пилили Невский проспект

В Куйбышевском суде Петербурга разворачивается процесс, который по накалу и количеству разоблачений уже сравнивают с судом Бориса Березовского против Романа Абрамовича в Лондоне. Речь идет о вымогательстве восьмилетней давности, по обвинению в котором судят экс-депутата Государственной Думы Михаила Глущенко.

Потерпевший, ранее дважды судимый (за вымогательство и мошенничество) бывший депутат местного Законодательного Собрания Сергей Шевченко, намерен не выпустить своего оппонента и бывшего компаньона из СИЗО – подсудимый тяжело болен, и, по всей видимости, может не дожить даже до конца суда.

Одновременно Михаил Глущенко завел личный тюремный блог, где начал публиковать материалы о Сергее Шевченко и истории его финансового состояния. Шевченко – миллиардер, которому принадлежит, в частности, квартал на Невском проспекте. Поэтому эти публикации дают уникальную возможность понять механизм того, как именно из череды убийств и захватов рождался крупнейший в Петербурге бизнес.

Редакция ИА «Руспрес» публикует документы без сокращений или изменений.

Больного гипертоника Михаила Глущенко хладнокровно убивают в тюрьме, где отказывают в помощи врачей и судят по сфабрикованному обвинению в вымогательстве.

Давайте разберемся, за что же судят?

Ниже приведены показания Сергея Шевченко, являющегося заказчиком ареста Глущенко, а также главным лжесвидетелем по нашему делу. Этот человек хорошо знаком с вопросом, так как сам дважды судим — что характерно, именно за вымогательство. Свои показания лжесвидетель Шевченко по ходу суда и следствия менял уже три раза и, возможно, будет менять еще неоднократно. Тот факт, что каждая новая версия "потерпевшего" полностью противоречит предыдущей, никого не волнует — заказчик финансово состоятелен, а, значит, обвиняемый должен умереть в СИЗО.

Важно понять, что эта история — не история о каком-то конкретном подследственном. Точно также, как расправились с Глущенко, в камеру можно бросить и уничтожить там любого.

Итак, бывший депутат Госдумы Михаил Глущенко был компаньонов Сергея Шевченко и его старшего брата Вячеслава по холдингу "Норд" — мебельная фабрика "Ладога", рестораны "Голливудские ночи" (ранее — "Нева") и "Метрополь". В 2004 году Вячеслав Шевченко погиб на Кипре. Сразу следует пояснить — Глущенко не судят по обвинению в этом убийстве. Потому что главным проигравшим по итогам этой смерти оказался сам Михаил Глущенко, права которого обеспечивал покойный. Вслед за убийством на Кипре у Глущенко сразу отняли долю в общем бизнесе — Михаил лишился всего своего имущества, которые перешло к Сергею Шевченко и его родственникам.

Чтобы гарантировать результат захвата, Сергей Шевченко заявил, что Глущенко в 2003 году угрожал брату по телефону. Первоначальные показания Шевченко были даны 9 апреля 2009 года. Почему "потерпевший" все минувшие с момента преступления шесть лет молчал, он не пояснил, следователь — не счел нужным интересоваться. Первая версия рассказа выглядела так:



Обратите внимание на фразу: "я запомнил дословно..."

Затем Сергей Алексеевич решил добавить трагизма и 18 июня 2009 года сообщил следствию:



Однако, подобные рассказы, судя по всему, не произвели на следствие должного впечатления — обвинение разваливалось, и чтобы удержать Глущенко в изоляторе, экстренно потребовались новые показания. Шевченко-младший решил совсем сгустить краски и 24 июля 2010 года, спустя более года после первых допросов, вдруг "вспомнил", что все было совсем не так, как он описывал раньше:



17 сентября 2010 года, видимо, чтобы подтвердить новые воспоминания «потерпевшего», в деле появился рассказ нового лжесвидетеля. Его личность была засекречена, хотя даже из материалов дела следует, что этот гражданин работает у Сергея Шевченко и получает от того заработную плату. Спустя восемь лет после якобы имевшего места вымогательства и полтора года после ареста Глущенко данный лжесвидетель, в допросе фигурирующий под псевдонимом "Анатолий Андреевич Трифенков", вдруг "вспомнил" совершенно жуткие подробности пресловутой телефонной беседы:



Стоит ли говорить о том, что аудиозаписи этого разговора, который обвинения описывает в четырех противоречащих друг другу версиях и на основании которого судят Глущенко, в деле нет?

Между тем, общение, если поверить лжесвидетелям, происходило в офисе Шевченко на Невском проспекте. То есть оборудованном спецтехникой помещении, центральном объекте для работы целого отдела крупнейшей службы безопасности братьев Шевченко, занимавшегося прослушиванием. Почему покойный Шевченко вызвал в свидетели разговора анонимного "Трифенкова", а не дал приказ записать диалог на пленку, понять невозможно.

Более того, в деле нет даже билинга телефонных номеров — то есть нет вообще никаких доказательств, что разговор на самом деле происходил.

Однако, все это совершенно не мешает сначала произвести арест, затем довести Глущенко до полусмерти в СИЗО, а потом много месяцев "судить", вывозя с каждого судебного заседания реанимационными бригадами и машинами "скорой помощи" с давлением от 230 и выше.

сетевой дневник Михаила Глущенко, 27.10.2011


Честностью среди окружения заказчика нашего дела, дважды судимого миллиардера Сергея Шевченко, который после смерти своего брата Вячеслава отнял у Михаила Глущенко долю в бизнесе и теперь отчаянно пытается сгноить вчерашнего компаньона в СИЗО, видимо, не отличается никто. Как и сам Сергей, муж его племянницы Лизы Михаил Гомельский, взявший фамилию своих благодетелей Шевченко, без зазрения совести лжесвидетельствует против умирающего в изоляторе Глущенко.

Вот, что говорит директор мебельной фабрики "Ладога" Михаил Шевченко-Гомельский следствию 30 марта 2009 года относительно участия Глущенко в бизнесе покойного Вячеслава Шевченко:





Отрицая факт захвата доли Михаила Глущенко, семья Шевченко оказалась дурным режиссером липового обвинения в вымогательстве восьмилетней давности. Им удалось зачистить не все документы, проливающие свет на истинные взаимоотношения Михала Глущенко с покойным Вячеславом. Сначала на суде выяснилось, что согласно ЕГРЮЛ Михаил Глущенко является владельцем ООО "Звук Ультра", управлявшего клубом "Голливудские ночи".

Затем были опубликованы данные из собственного реестра акционеров мебельной фабрики «Ладога» — те из них, которые укравшие бизнес у Глущенко люди забыли удалить. Так что уже 6 октября 2011 года Михаил Шевченко-Гомельский вдруг "вспомнил", что два с половиной года назад солгал на следствии об акционерах своего предприятия:



Таким образом, семье ограбленного и отправленного затем в изолятор Михаила Глущенко, принадлежал тот бизнес, который он якобы "вымогал" у похитителей. При этом следует учесть, что реестр "Ладоги" (даже в последней версии Шевченко-Гомельского) полностью фальсифицирован, чему имеются документальные доказательства.

Под давлением фактов Сергей Шевченко вынужден был признать Глущенко своим бизнес-партнером. Казалось бы, дело должно быть закрыто за несостоятельностью предъявленных обвинений. Но судебный трагифарс продолжается — слишком серьезные интересы переплелись вокруг судьбы Михаила Глущенко. И человека продолжают безнаказанно убивать в стенах СИЗО, изолировав от всякого общения с женой и родственниками, и необходимой Михаилу медицинской помощи.

В ближайшее время вернемся к вопросу о долях Глущенко в "Ладоге" и других украденных предприятиях, так как опубликованную в прессе малую часть документов о захвате этого имущества можно серьезно дополнить. Пока целесообразно привести предварительное описание схемы захвата, уже обнародованное журналистами:


Неожиданный поворот в судебном расследовании уголовного дела, в рамках которого бывший депутат Государственной думы РФ Михаил Глущенко обвиняется в вымогательстве 10 миллионов долларов у петербургского предпринимателя Сергея Шевченко, произошел на одном из последних заседаний. Александр Афанасьев, адвокат подсудимого, заявил, что его клиент не мог вымогать у Шевченко деньги по весьма простой причине: Шевченко якобы имел не исполненные перед Глущенко финансовые обязательства.

В качестве подтверждения своих слов адвокат представил суду документы, из которых следовало, будто когда-то давно Ирина Глущенко, бывшая жена подсудимого, владела пакетом акций входящего в бизнес-империю братьев Шевченко ОАО «Ладога» (предприятие по производству мебели). По ходатайству Александра Афанасьева судья Куйбышевского районного суда Петербурга Андрей Дондик запросил соответствующие сведения у ОАО «Ладога».

По данным «Фонтанки», недавно представляющий на этом процессе интересы потерпевшего Сергея Шевченко адвокат Олег Лебедев представил суду ответ за подписью генерального директора ОАО «Ладога» Михаила Шевченко (зять Сергея Шевченко). Из документа следует: Ирина Глущенко действительно являлась акционером компании с 1 сентября 1998 года по 17 сентября 2001 года; суммарно в тот период времени ей принадлежали 2 197 080 акций, которые она продала некой кипрской компании «Несторг Ко. Лтд» за 140 000 рублей.

По словам Александра Афанасьева, ни Ирина Глущенко, ни её бывший супруг, не знают, в связи с чем она в 2000-х годах пропала из состава акционеров входящего в бизнес-империю братьев Шевченко ОАО «Ладога». Сам же Михаил Глущенко заявил суду, что он действительно пытался получить деньги от братьев Шевченко — но это было не вымогательство, а истребование средств, вложенных в их некогда общий бизнес. Позиция подсудимого сводится к тому, что Шевченки попросту отобрали у его жены долю в бизнесе.


По данным аналитической системы «СПАРК-Интерфакс», ссылающейся на Росстат, компании «Несторг Ко. Лтд» как минимум до 1 апреля 2010 года принадлежали почти 80% акций ОАО «Ладога». Тот же «СПАРК-Интерфакс» со ссылкой на данные самой «Ладоги» вообще не сообщает о наличии среди акционеров компании данного кипрского офшора.

Зато там, также со ссылкой на данные компании, фигурируют сведения о том, что 30 сентября 2001 года Ирине Глущенко принадлежали почти 20% акций «Ладоги», а 31 марта 2003 года — аж 72.28%.

Из письма господина Шевченко, адресованному Куйбышевскому районному суду, напомним, следует, что 17 сентября 2001 года Ирина Глущенко перестала быть владелицей акций «Ладоги».

Создаётся впечатление, что ОАО «Ладога» предоставила разные сведения о своих акционерах в «СПАРК-Интерфакс» и в Куйбышевский районный суд.

Из опубликованного на специализированном сайте www.emitent-spb.ru годового отчёта ОАО «Ладога» за 2010 год следует, что выручка компании в прошлом году составила около 35 миллионов рублей, а номинальная стоимость более чем 730 миллионов акций, составивших 100% уставного капитала, превысила 36 миллионов рублей.

Иными словами, сегодня упомянутые в адресованном Куйбышевскому суду письме господина Шевченко акции, которые, по его словам, в 2001 году принадлежали Ирине Глущенко, могли бы иметь номинальную стоимость примерно в 7 миллионов рублей.

Если же опираться на данные «СПАРК-Интерфакс», из которых следует, что в 2003 году ей принадлежали более 70% уставного капитала «Ладоги», то сегодня это соответствовало бы 25 миллионам рублей, если говорить о номинальной стоимости акций.

Их рыночную стоимость оценить, к сожалению, не представляется возможным — сведений о сделках с акциями «Ладоги» в последнее время в открытом доступе нет.

Из-за отсутствия сведений о рыночной стоимости акций «Ладоги» определить соответствие между суммой, за которую, как следует из письма господина Шевченко, «Несторг Ко. Лтд» приобрёл у Ирины Глущенко акции «Ладоги» (140 000 рублей) и суммой, которую в качестве объекта вымогательства инкриминирует экс-депутату следствие (10 миллионов долларов), затруднительно.

Адвокат Олег Лебедев, представляющий в этом деле интересы потерпевшего Сергея Шевченко, заявил «Фонтанке», что свои акции Ирина Глущенко продала по рыночной цене. Из письма «Ладоги» в Куйбышевский суд следует, что до сентября 2001 года Ирина Глущенко владела акциями компании, которые продала за 140 000 рублей. Из отчёта «СПАРК-Интерфакс» следует, что ей принадлежали тогда почти 20% акций компании. Получается, что в 2001 году ОАО «Ладога» целиком стоила 700 000 рублей (по тем временам около 20 000 долларов).

Но такого не может быть: ведь речь идёт о крупном мебельном предприятии, расположенном в центре Петербурга (на 12-й Красноармейской улице). На вопрос о возможном наличии некой неформальной составляющей у данной сделки Олег Лебедев ответить затруднился — он в ней не участвовал.

Источники: сетевой дневник Михаила Глущенко, 3.11.2011. Фонтанка.ру





Дважды судимый Сергей Шевченко, подозреваемый в причастности к ряду убийств, пытается убедить суд, что его бизнес-партнер Михаил Глущенко в 2003 г. якобы вымогал $10 млн.

С этой целью, как вспомнил "потерпевший" спустя шесть лет после "преступления", подсудимый требовал от его старшего брата Вячеслава Шевченко отдать здание ресторана «Метрополь» (Садовая ул., 22), либо продать его.

Шевченко-старший подтвердить ничего не может, так как погиб на Кипре. По итогам его смерти единственным проигравшим должен бы стать и стал Михаил Глущенко. Сергей Шевченко отнял у него все имущество, включая долю в том самом "Метрополе", а заодно заказал посадку компаньона в камеру.

Рассказывая о "вымогательстве", Шевченко-младший утверждает, что Глущенко, выдвигая свои требования, знал о реальной цене «Метрополя» и якобы хотел крупно заработать, так как за объект тогда можно было выручить более $10 млн.

Однако, при этом и "потерпевший", и его родственники, и их подчиненные крайне забавно врут на суде и следствии, рассказывая о стоимости здания.

Сергей Шевченко в показаниях от 9 апреля 2009 года говорит, что «Метрополь» в 2003-04 гг. оценивался, минимум, в $12 млн.





В то время как дочь покойного, Елизавета Шевченко, которая, по ее словам, помогала отцу в его коммерческих делах, на допросе 16 июня 2009 года рассказала, что «Метрополь» на тот момент стоил не менее $20 млн. И это, по словам Елизаветы, "по самым скромным подсчетам".



Муж Елизаветы, Михаил Вячеславович Шевченко (урожденный Гомельский), и вовсе сообщает следователю, что недвижимость «Метрополя» оценивалось в целых $50 млн. Это выглядит особо показательно, если учесть, что данный лжесвидетель — основной финансист, управляющий активами семьи Шевченко.



Но и $50 млн. — не предел. Засекреченный работник Сергея Шевченко, руководивший холдингом "Норд" и лжесвидетельствоваший под псевдонимом "Сергей Сергеевич Абрамов", на голубом глазу пропагандирует цифру в $100 млн. (сто миллионов долларов США), как самую низкую цену "Метрополя" в 2003 году.




[РУСПРЕС: Под псевдонимом "Абрамов" эти показания давал Алексей Александрович Афоничев — председатель совета директоров ОАО "Норд", бывший член Общественной палаты, участник общественного совета при МВД и зампред общественного совета при ФСБ России. Афоничев знаком с братьями Шевченко с 1970-гг. по комсомольской работе, в настоящий момент его работодателем остается Сергей Шевченко]

Какова же была ситуация с реальной цифрой, легко узнать из того же судебного дела — изучив, например, протокол допроса коммерсанта Ашота Восканяна, имевшего общие дела с Шевченко. Господин Восканян фиксирует, что братья летом 2003 года обратились к нему с просьбой помочь с продажей «Метрополя». Вырученные деньги семья собиралась потратить на строительство торгового комплекса «Гранд Палас» — галереи бутиков на Невском проспекте.

Однако, продать здание «Метрополя», находившееся тогда в негодном состоянии и требовавшее огромных денежных вложений, оказалось непросто. Восканян свидетельствует, что недвижимость хотел купить ресторатор Равиль Урусов, но $6 млн. (именно эту сумму, а не за $12, 20, 50 и 100 млн. Сергей и Вячеслав Шевченко хотели получить за «Метрополь») он посчитал неоправданно завышенной.



Урусов и Восканян — не единственные свидетели. О том, что Шевченко нуждаются в деньгах для запуска комплекса бутиков и пытаются продать часть бизнеса, знали в 2003-04 гг. практически все в кругах делового Петербурга.

В конце концов на "Метрополь" покупателя не нашлись, а средства под реконструкцию "Град Паласа" были выручены за счет уступки Сергеем Шевченко другого актива – холдинга «Метропресс», монополиста по торговле прессой в городском метрополитене. После долгих переговоров весной 2004 года эта сеть была продана "потерпевшим" Шевченко православным банкирам Ананьевым — и, что характерно, за сумму не более $6 млн. На эти средства "Гранд Палас" был отремонтирован, на затем передан Сергеем Шевченко в фактическое управление своей жене Елене.

Этот эпизод — один из многих примеров лжесвидетельства заказчиков нашего дела. Мотивы этого примитивного и легко вскрываемого вранья понятны, ведь лжесвидетель Сергей Шевченко материально заинтересован том, чтобы претендующий на возврат своего имущества тяжело больной Михаил Глущенко, наконец, умер в СИЗО и, тем самым, избавил его от беспокойства по поводу украденной собственности.

P.S. История того, как "потерпевший" Шевченко сначала организовал убийство коммерсанта Олега Червонюка, а затем захватил принадлежавшие ему киоски "Метропресса", позднее проданные Ананьевым, заслуживает отдельного рассмотрения. И в скором времени оно обязательно будет проведено.

сетевой дневник Михаила Глущенко, 14.11.2011